В ходе полета Юрия Алексеевича Гагарина были нештатные ситуации. В основном пишут про 11 таких. То есть целых 11 проблем возникло. Но всё обошлось. Гагарин приземлился на территории Советского Союза, остался жив. Впрочем, его ждали Куйбышевской области, а капсула упала на землю в области Саратовской – в районе села Смеловка Энгельсовского района.
А ведь Юрий Алексеевич мог приземлиться и в другой стране, даже в США. Либо в другом государстве с недружественным Советскому Союзу режимом. Как в этом случае должен был поступить космонавт? Что бы с ним было? Разберемся в далее в статье с этими вопросами.
Технические неполадки
Об этом я как-то уже писала. Но вспомним еще раз, потому что вопрос важный.
Итак, изначально всё шло по плану. На 67 минуте полета включилась система торможения. Так и должно было быть. Корабль Гагарина начал замедляться. Однако указанная система работала не на полную мощность. Когда двигатель отключился, то скорость корабля снизилась на 132 метра в секунду, а должна была – на 136. Минимальное расхождение, однако оно сильно повлияло на процесс спуска.
Траектория «Востока» изменилась. Корабль к тому же начал беспорядочно кувыркаться со скоростью 1 вращение в секунду. То есть 60 вращений в минуту. Это довольно быстро.
Юрий Алексеевич Гагарин вспоминал, что «получился «кордебалет»: голова-ноги, ноги-голова. Космонавт вспоминал: «То вижу Африку, то горизонт, то небо».
В целом, несмотря на перегрузки, постоянные вращения, Гагарин не терял присутствия духа, он держался, старался не уйти в обморочное состояние. Космонавт не зашторивал иллюминатор, потому что ему было интересно и важно следить за происходящим.
Далее всё тоже пошло не по плану, потому что капсула входила в атмосферу в связке с приборным отсеком. А должно было случиться разделение этих двух модулей.
Самостоятельный спуск космического аппарата начался только спустя 10 минут на высоте в 110 километров. Гагарин держался, успокаивал себя тем, что высота еще большая, до поверхности Земли далеко.
Лишь один раз Юрий Алексеевич потерял самообладание. Заявив: «Я горю. Прощайте, товарищи!». Это было связано с тем, что до Гагарина ни один человек в космосе не был. Юрий Алексеевич не знал, как всё будет происходить. Космонавта ввели в заблуждение струйки расплавленного металла на иллюминаторном стекле.
Гагарин подумал, что аппарат, в котором он находился, начал гореть. На самом деле капсула была хорошо защищена от воздействия высоких температур. В атмосфере сгорала обшивка корабля.
Несмотря на то, что Гагарин со всеми уже попрощался, космонавт смог целым и невредимым добраться до земли. Он приземлился в Советском Союзе. А мог – на территории другого государства.
А мог ли?
Если бы Гагарин приземлился в США или где-то еще
На все вопросы, которые я здесь поставила, однажды в интервью отвечал В.А. Давыдов – человек, который занимал пост главы Роскосмоса до 2013 года.
Мда, сейчас кажется, что в этой должности десятки лет работал Дмитрий Рогозин. Но нет.
Виталий Анатольевич не исключал, что Гагарин мог приземлиться в Штатах или в другой стране. Ведь видел же космонавт в иллюминатор Африку. Вполне мог долететь до неё. Или приземлиться еще где-то. Многое зависело от системы торможения. Если бы она сработала еще хуже, то Гагарин вполне мог бы очутиться в Америке.
Кстати, для СМИ заранее тогда приготовили три текста. Один – про то, как первый человек – советский космонавт – побывал в космосе и успешно приземлился на территории СССР.
Второй – о том, что герой, увы, погиб. Третий – о том, что советский космонавт приземлился на территории иностранного государства. Этот текст дополнялся просьбой к международному сообществу оказать содействие Гагарину.
Международное «Соглашение о спасении космонавтов» было подписано государствами мира после того, как Юрий Алексеевич слетал в космос. В 1961 году ничего подобного не существовало. Хотя еще в 1959 году на Генеральной ассамблее ООН тема обсуждалось. И в резолюции международной организации было отражено: космонавтов, если такие будут, нужно будет спасать вне зависимости от их национальности и гражданства.
Гагарину же в полет дали удостоверение, чтобы он мог подтвердить, что не является шпионом.
То есть алгоритм действия был предельно прост: показать документы. А дальше надеяться на благосклонность местных.