Комендант Архангельской крепости капитан-командор Филиппович Георгий Всеволодович приказал поднять команду рекрутов на час раньше, чтобы после завтрака отправляться в дальний путь с благословления отца настоятеля монастыря Михаила-Архангела. К этому времени прибыл подпоручик Зуйков, взявший на себя обязанность доставить рекрутов в Москву. Ему в помощники комендант дал сержанта Болотина, ревностного служаку отличившегося во время отражения нападения шведской эскадры на Архангельскую крепость. Дорога предстояла нелёгкая и дальняя, да и рекруты могли запросто сбежать, страшась армейской муштры. Зуйков прекрасно это понимая, попросил Болотина добром обучать будущих солдат, дабы они с любовью отнеслись к воинским порядкам. И за рукоприкладство пообещал вздуть сержанта, не смотря на его боевые заслуги. Все бывшие в команде сели на коней и тяжёлые ворота крепости со скрипом петлей отворились. Капитан-командор, провожая отряд, снял шляпу и истово молился, прося Господа Бога милости к путникам, заодно и попросил простить и его злостного грешника. Впереди отряда ехал сержант Болотин, за ним рекруты и замыкал отряд со своими двумя лошадьми подпоручик Зуйков. Отряд двигался не торопясь рассчитанным шагом, чтобы не надрывать лошадей и сохранять силы. В течение дня делали несколько остановок по личным надобностям и для отдыха людей и лошадей. Кушали два раза в день после полудня и вечером перед заходом солнца. Андрей зорко смотрел за рекрутами, но во время пути он прекрасно понимал, они не смогут бежать. На привалах он старался кормить молодых мужчин до отвала, в таком возрасте это требовалось для укрепления организма. Два раза сержант забывал о своём обещании не драться, подпоручик ему напоминал незаметным ударом по шее. От чего, тот долго не мог опомниться. Потом, Болотин прекратил всякое намерение показать свою власть и старался пенять словом на действительное нарушение. Постоялых дворов по дороге было очень мало, приходилось останавливаться в стоящих на тракте селениях. На второй день пути остановились на ночлег в небольшой деревеньке. Андрею нашли вполне сносное жильё. Сразу за дверями стояла огромная печь, занимающая больше половины всего пространства избы. В нос ударил запах нечистот и проквашенной еды. По земляному полу бегали куры, и лежала свинья, кормящая поросят. С полатей смотрели хозяйские дети, привыкшие к жизненным условиям. Зуйков немного потоптался и попросил хозяина проводить его на сеновал. Запах свежего сена сразу успокоил подпоручика и он начал устраиваться на ночлег. Мужик, одетый в домотканую длинную рубаху и синие шаровары, стоял тут же и очищал свой лапоть от навоза. Андрей понял причину его присутствия и выдал ему две медные монеты. Крестьянина с тех пор он уже больше не видал, куда он скрылся, никто не знал. Рекруты с сержантом расположились во дворе, а лошадей стреножили и отправили на луг в сопровождении двух солдат. После полуночи Зуйков проснулся от шёпота двух человек. Он прислушался и понял, что это спорят два рекрута о его богатой одежде и сумке набитой деньгами. Вопрос стоял только один, убить офицера или просто связать. Остановились на первом, а затем легче снять мундир и завладеть сумкой. Такого оборота событий Андрей не ожидал, как попали в солдаты люди склонные к убийству. Но действия рекрутов развивались с определённой быстротой. Зуйков по шуму шагов определил, что они уже подошли к сеновалу. Действовать пришлось быстро и стремительно, Андрей поднялся на ноги и выхватил шпагу. В то же мгновение на то место, где он лежал, набросились две тени. Зуйков вонзил шпагу в мягкие места сначала одного потом второго рекрута. Раздался страшный вой, удары были не смертельными, но достаточно, болевыми. Сержант самый первый прибежал на крик, когда уже два связанных нападавших с кляпами во рту лежали перед сеновалом. Болотин расстроился и не знал, что и поделать, в бою бы он не задумываясь, обоих застрелил, но тут вставала дилемма, как потом отчитываться за недобор. Андрей как старший в отряде решил, что в первом же большом поселении сдать разбойников в съезжую избу, пусть их власти и судят, в армии такие разбойники не нужны. Утром перед строем Зуйков сообщил о происшествии, и сказал, что дальше эти рекруты поедут со связанными руками, а попадётся кузница, закуём в железо. Прошло несколько дней, отряд достиг городка Каргополь, в котором сидел воеводой дальний родственник боярина Шереметева стольник Владимир. Каргополь, основанный, скорее всего новгородцами представлял собой город с невысокими деревянными постройками и красивыми белокаменными церквами. Первым делом определили рекрутов уличённых как разбойников в съезжую избу. На торговой площади стоял массивный дом Господень. Андрей решил зайти в Христорождественский собор, основанный в средине шестнадцатого века и попросить Господа Бога, чтобы он заступился за разбойных людей. Белокаменный пятиглавый собор располагался на берегу реки Онега, а немного дальше виднелся трактир, куда Зуйков отправил сержанта с солдатами устраиваться на ночлег. Андрей, удивлённый красотой городских церквей решил обойти и осмотреть их хотя бы с улицы. Он пошёл к пятиглавой церкви Рождества Богородицы построенной в 1680 году. Неподалёку от неё стояла пятиглавая Благовещенская церковь постройки 1692 года. И закончил он осмотр пятиглавой Воскресенской церковью, возведённой в конце семнадцатого века. Трактир «Медвежьи дворики» располагался на прилегающем к нему огромном лугу с густой и сочной травой. Двор, обнесённый высоким деревянным забором, мог вместить до батальона драгун. Добротно построенные конюшни в зимнее время могли принимать лошадей посетителей. В помещениях трактира было чисто и в деревянном строении можно было спастись от уличной пыли и духоты. На стенах в большом зале висело трофейное оружие польских панов, не сумевших взять Каргополь в 1612 году. И как свидетельство о неприступности русских крепостей пробитые шлемы захватчиков и разорванные кольчуги говорили сами за себя. Хозяин мужчина высокого роста с русыми кудрями и светлыми глазами вежливо разговаривал с гостями и предлагал комнаты в соответствии их достатка. Андрей внёс часть денег вперёд, показывая свою состоятельность. Ночь прошла спокойно, в его комнате не было ни клопов, ни тараканов и даже мух. Утром при расчёте с содержателем трактира к нему подошёл лакей и спросил, что делать с постояльцем, который попытался убежать. Да увести его на съезжую и делу конец, денег он не платит, а там разберутся и отправят в солдаты или в кандалах на медное производство. Зуйков решил поговорить с молодым человеком и упросить его поступить на военную службу. Тот не имея документов и не зная чем заплатить за ночлег, сразу согласился. Андрей свободно вздохнул, найдя рекрута, и приказал готовиться в путь. Лошади, отдохнувшие за ночь, резво взяли с места, приходилось их порой сдерживать. Южные ворота распахнулись, и отряд двинулся в путь, на котором следующим городом был Кириллов. В дороге, как только спала утренняя прохлада, лошадей начали одолевать комары и оводы с болезненными укусами. Приходилось порой заезжать в лесную чащу или купать бедных животных в реках или озёрах. Не смотря на эти мелкие беды отряд, двигался довольно быстро, порой обгоняя других путников из купцов или военных чинов. Близость селения говорила сама за себя, начинали встречаться зелёные поля озимой ржи. Тянулись большие пространства, засеянные разноцветным клевером. Попадались чёрные опустошённые пастбища стадами овец. Неприятно было глядеть на пашни не ухоженные и зарастающие травами и сорняками. Можно было предполагать, что земля лишилась своего пахаря или от его болезни, или он ушёл на войну. Кормилица земля плодородна и довольна, когда за ней должный уход, а она в свою очередь отблагодарит людей богатым урожаем. Перед въездом в очередную деревню на пути прошёл кратковременный летний дождь, явно к лесному урожаю грибов. В селении на дорогах и в низинах образовались лужи с тёплой дождевой водой. Белобрысые и веснушчатые ребятишки выбежали из крестьянских изб и стали бегать по чистой как слеза воде, радуясь летнему теплу и воздуху после дождя наполненному ароматами трав и голубизной неба. Андрей вспомнил, как он тоже бегал по лужам и запросто ложился в тёплую, словно парное молоко воду. Он посмотрел на молодых парней из отряда рекрутов и увидел ясно их желание пробежаться по лужам и отправляться в леса за грибами и ягодами. Слово рекрут иностранного происхождения, было введено в России в 1705 году по повелению царя Петра. Дабы не отставали от Европейских стран и перенимали у них образованность и воспитание. На привале сержант одевал на ноги рекрутов колодки, напоминая, что это делается для их пользы, чтобы злоумышленники не смогли увести рабов Божьих в дремучие леса. Рекруты после вероятности оказаться на дыбе в съезжей избе задумались и не возобновляли попыток скрыться, ощущая за собой неусыпное наблюдение. За день до прибытия в город Кириллов пришлось заночевать в деревне помещика Широкова. Андрею досталась самая лучшая изба, недавно построенная для молодожёнов. Сердце у него защемило, и он вспомнил о своей жене Марии, как она там одна без него. Молодая крестьянка ещё не имевшая детей и не нагруженная обязанностями от барской власти вела ладно и чисто свой дом и небольшое хозяйство. По двору гулял «бессмертный» баран подаренный барином на свадьбу. Подарок был со значением, в течение всей жизни, крестьянин обязан был каждый год поставлять помещику одного ягнёнка. Зуйков подумал про себя, как барин ловко начинает брать со своих крепостных плату, увеличивая своё состояние. Это ни в какой степени не могло сравниться со шведским свободным народом, избежавшим крепостничества. Андрей вспомнил, как его солдат со склада рассказывал про вступление в аренду земельного надела. На первых порах он не имел возможности завести кур и добыть для них корм. Потом постепенно в доме появился небольшой достаток. В хлеву появился поросёнок и гуси. Жили ладом без вредных привычек и скопили деньги на корову. Молока с каждым днём становилось больше, а из него делали масло, творог и сметану. Тут и новый хлев понадобился для крупной скотины. Железный плуг на себе таскать не порядок, завели лошадь. Зуйков сравнивая крестьянские хозяйства шведские и русские, понимал, что труд вольного человека более продуктивен и полезен для государства. На другой день к вечеру въехали в город Кириллов через северные ворота. Стрельцы сразу предупредили, чтобы по городу не блудили, а ехали на постоялый двор у «вологодских» ворот. Андрей отправил сержанта устраиваться на постой, а сам решил посетить Кирилло-Белозерский монастырь, стоящий на берегу Сиверского озера. Маркел, дай ему Бог здоровья, приказал посетить Божью обитель, основанную в конце четырнадцатого века иноками Симонова монастыря Кириллом и Ферапонтом. Монастырь, поддержанный царями московскими, боярами и князьями именитыми становился крепок и имел постоянный достаток. Крепостные стены его опоясавшие были высоки и грозны для врагов веры Православной и Отечеству. Словно неприступные скалы вырастали крепостные башни, могущие из своих бойниц выпустить несметное количество стрел под разными углами. Ружейными запасами и пушками славными, тоже могли управляться славные жители города. Важную роль отводило ему Московское правительство защищать торговый путь к Белому морю. Город достиг наивысшего своего рассвета в шестнадцатом и семнадцатом веках. Крепкие и надёжные стены давали неоспоримое преимущество при обороне. Когда польские войска во главе с полковником Песоцким подошли к городу в 1612 году, то увидели на стенах вместе с народным ополчением и монахов с оружием в руках. Штурм польских панов был не милосердно отбит защитниками монастыря. Так и ушли захватчики, собрав остатки своего воинства и страшась русского гнева, постоянно оглядываясь по сторонам. Зуйков помолился во славу защитников города и решил обойти другие памятные постройки восхваляющие православную веру в Господа Бога. В Ивановском монастыре он осмотрел с наружи церковь Сергия Радонежского. Прошёл в Успенский собор с постройками шестнадцатого семнадцатого веков. И закончил он обход церковью Евфимиевской и храмом Преображения. Уже смеркалось, над городом повис лёгкий и прозрачный туман поднятый ветерком со стороны Сиверского озера. Надо было идти на постоялый двор, а душа противилась и не отпускала от Святых русских мест. Зуйков низко поклонился чудесным строениям православного зодчества и с большой не охотой пошёл на постоялый двор. Сержант Болотин уложил на ночь всё войско в просторной конюшне, предварительно накормив молодых людей обильной пищей. Для Андрея он подобрал хорошую комнату, на втором этаже деревянного дома, крепко стоящего на фундаменте сложенного из обтёсанных гранитных камней. Ночь пролетела без происшествий, к утру выпал небольшой дождь, смочивший дорожную пыль. Отряд в полном составе выехал через городские ворота и двинулся в сторону города Вологды. На первом привале Зуйков проверил лошадь, припадавшую на переднюю левую ногу. Оказалось, что подкова держалась только на трёх гвоздях. Пришлось в ближайшей деревне заехать к помещику и попросить подковать коня на местной кузнице. Помещик Емелин Александр Александрович мужчина средних лет по его словам ярый охотник послал казачка с приказом к кузнецу. А подпоручика пригласил к себе в дом выпить чая с дороги. Дворовые молодые женщины разожгли серебряный самовар и начали ставить на стол блюда с едой. Пока готовились закуски, барин пригласил Андрея осмотреть его псарню. Каких только пород собак не было у помещика. Одно слово охотник и становилось понятно, что эта была подлинная страсть ничем, пожалуй, и не заменимая. Охраняли псарню огромные волкодавы, попробуй к ним подойти, кто чужой кроме хозяина. Десяток собак русских борзых в отдельном вольере, служили для верховой охоты на зайца, волка и лису. Дальше находился вольер гончих псов, которые по запаху находят след зверя и преследуют его по любой местности. Лайки, приученные для охоты на водоплавающую и боровую дичь, тоже составляли особую касту и держались особняком. Ну и ещё в отдельном вольере проживали собаки легавые, натасканные на пернатую дичь. Помещик с гордостью показал своих питомцев и сообщил, во сколько ефимков обходится ему вся свора собак. Андрей подумал и про себя заметил, что это больно расточительная забава. Вряд ли он позволит развести подобную псарню дома. Допустим пара собак, для охраны дома, а когда пройтись в лес прогуляться. А лесные жители пусть себе живут сами по себе, и будут добычей того кто их кормит и поит. После осмотра псарни помещик пригласил Зуйкова за стол пить чай. Александр Александрович сел за стол после подпоручика, а у его ног улёгся чёрный пёс из породы лаек, с английским именем Джек. Стол ломился от всяких угощений. Мясные блюда, расстегаи, ботвинья чего только не было на столе. Вина венгерские, французские стояли в графинах венецианского стекла. Хлебосольный оказался помещик и даже денег не пожелал взять за кузнечные работы. Андрей поблагодарил хозяина поместья и двинулся в дальнейший путь со своим отрядом. Отъехав несколько вёрст от деревни помещика сержант, ехавший впереди, увидел на обочине дороги нищего с протянутой рукой. Зуйков подал мужчине в рваной одежде медную монету и спросил, где проживаешь мил человек. Если тебе негде жить, то поезжай с нами и будь рекрутом в царском войске. С удивлением Андрей узнал, что это крепостной того самого помещика у которого он пил чай. Удивительное дело подумал Зуйков, помещик не знает, куда деть деньги и тратит их на собак, а его люди голодают вместе с семьями. Время шло, и отряд приближался к городу Вологда, появились встречные и попутные обозы. Люди, озабоченные своими делами везли разные грузы на своих телегах, порожние повозки встречались редко. Изредка появлялись верховые в основном военные, за редким случаем дворянского сословия господа без охраны. Дорога тоже приняла вид проезжей части с дорожными столбами и траншеями для отвода дождевой воды. Появились городские ворота с крепкой охраной из стрелецких полков. Город Вологда известный из летописей со средины двенадцатого века любезно открывал свои ворота для торговых гостей и мирных жителей. С воинского отряда въездную пошлину не взяли, но попросили рано утром, покинуть пределы города под страхом наказания плетьми. Зуйков хотел было разразился бранным словом на это бесцеремонное заявление, но сержант попросил его не гневаться порядком заведённым ещё со «смутного времени». Андрей, скрипя сердцем, согласился и отправился вместе с отрядом рекрутов на постоялый двор. Там он устроился в отдельной комнате и проспал до самого вечера. Вечером он вышел в зал и сел за небольшой стол у печи. За соседним столом кушали монахи, идущие по святым местам. Андрей попросил разрешения сесть за их стол, те разрешили и пододвинули к нему свою скудную еду. Подпоручик предложил монахам заказать на кухне любую еду за его счёт. Дорога у Вас отцы-монахи долгая и запас в дорогу не помешает. Потом они разговорились, и Зуйков попросил рассказать о Вологодских церквах и храмах. Монахи с восхищением поведали о Софийском соборе, заложенном в средине шестнадцатого века. Это был первый дом Господа Бога, построенный из камня. Никольская церковь средины семнадцатого века тоже понравилась монахам, и они с удивлением говорили, о её строгих формах. Вина братья-монахи не отведали, но за еду данную в дорогу были весьма благодарны. На том и расстались они, с Андреем благословляя его на добрые дела и Богу угодные поступки. Как только солнце показалось из-за монастырских стен, сержант начал будить молодых рекрутов. Зуйков уже давно был на ногах и чистил скребком шкуру своей лошади. Отряд постепенно собрался, и подпоручик дал команду седлать лошадей. После отдыха люди готовы были снова в дорогу. За воротами города Вологда лошади перешли на средний шаг и так держали его до следующего привала. Время шло и дальний казалось путь, постепенно сокращался. Проехали торговое село Грязлевицы, до этого это селение называлось Грязивитцкий починок согласно жалованной грамоте царя Ивана четвёртого. Дальше дорога пошла через густой лес, где на обширных полянах выглядывало солнце из-за вершин вековых деревьев. На дороге появлялись красно-бровастые глухари, с интересом смотревшие на приближающихся к ним путников. Как только чья ни будь лошадь, наступала на ветку или камень осторожная птица поднималась и улетала прочь. Отличный слух у этой крупной птицы пропадал только, когда он пел токовые песни, прохаживаясь по току, оттого и прозвали его глухарь. Рекруты из охотников начали просить разрешения поймать птицу на похлёбку. Зуйков им запретил, ему было жаль этой красивой птицы из благородного тетеревиного семейства. Лесная дорога казалось, не имела конца, пришлось остановиться на одной из полян. Андрей отошёл от стоянки и увидел, как быстрая куница тащит в зубах бельчонка, а несколько белок преследуют её по деревьям. В лесу ночевать было не совсем безопасно, подпоручик решил не задерживаться, а выбираться на открытое место. На рекрутов он не надеялся, они, вряд ли смогли дать достойный отпор. А места вокруг стояли глухие, самое лучшее расположение для разбойничьей шайки. Отряд выступил и Зуйков их построил военным порядком по двое, чтобы хоть издали походить на драгун. Лес закончился, и на равнине можно было отыскать место на ночной привал, желательно на берегу реки или озера. Сержант отыскал подходящее место и уже в темноте отряд начал устраиваться на ночёвку. На следующий день к обеду прибыли в Данилову слободу известную ещё в шестнадцатом веке. Содержатель постоялого двора, оглядев воинство подпоручика, спросил, как миновали лес. По его словам с начала лета там объявилась большая ватага разбойников. Многие страдают от грабительского действа, а поймать ворогов не кому. У воеводы людей мало, да и не к чему ему за народ страдать, о своём брюхе больше печалиться. Суждение хозяина постоялого двора задело подпоручика как человека военного стоящего на службе защиты основ государства. Но ввязываться в поимку разбойников, у него не было времени, да и честно говоря, не с кем. После отдыха отряд двинулся в дорогу до города Ярославля стоящего на торговом пути. Через поля и леса двигался отряд и зачастую проезжал по деревням. Попадались на пути деревни и с хорошим достатком и совершенно разорённые. Скорее всего, состояние жизни крестьян в этих селениях зависело от владельцев поместий. На иных домах даже соломы не было покрывавшей крышу от непогоды. Похоже, в конце зимы её скормили скотине, чтобы поддержать от голодной смерти. Крепостное право, навязанное русскому народу, ни к чему хорошему явно не приводило, ограничивая людей и отбивая способность к плодотворному труду на благо общества и себя лично. Швеция тем и отличалась от России, что в стране практически отсутствовало крепостное право. Население королевства в основном свободное крестьянство имело национальное сознание. Когда датчане хотели установить в Швеции крепостное право в начале пятнадцатого века, то народ восстал под руководством дворянина Энгельбректа. Народное войско нанесло датчанам сокрушительный разгром. После победы народа был создан сословный парламент, в котором крестьяне были наравне с дворянами и бюргерами. Для России, погрязшей во мраке суеверий и в обмане церковников и феодалов, эти нововведения представлялось как, что - то богопротивное и непотребное. Зуйков поглядывал за рекрутами, а в голове его постоянно роились мысли о своём будущем семейном благоустройстве. За этими мыслями он и не заметил приближения города Ярославля. В одиннадцатом веке князь Ярослав проезжая по этим местам оценил выгодное положение данного места, и поставил крепость у поселения Медвежий Угол. При слиянии рек Волга и Коростель эта цитадель была надёжной защитой от врагов. До конца двенадцатого века это был пограничный городок Ростово-Суздальского княжества. В тринадцатом веке город Ярославль стал столицей Ярославского княжества. Затем в пятнадцатом веке вошёл в состав Московского княжества. Город жил и развивался на выгодном торговом пути, ремёсла и промыслы способствовали росту народонаселения. В средине семнадцатого века страшный пожар уничтожил городские деревянные постройки. С тех пор в Ярославле стали отдавать предпочтение каменным домам. Среди каменных построек остался Спасо - Преображенский монастырь, основанный в двенадцатом веке, церковь Николы Надеина основанная в начале семнадцатого века, церковь Ильи Пророка средины семнадцатого века. Много церквей построено и освящено после знаменитого пожара. Андрей подивился такому размаху строительства домов для Господа Бога. Его практичный ум уже приблизительно прикинул, количество денег ушедших на постройку церквей. Сколько надо отливать колоколов и какое количество серебра и золота ушло на это богоугодное действо. Зуйков расположил отряд на постоялом дворе, а сам отправился в трактир напротив. Заведение «Волжский гость» отличалось красивым кирпичным зданием в два этажа. Чистота и порядок ставила его в один ряд с лучшими трактирами ведущих Европейских стран. В Стокгольме Андрей видел только два подобных шикарных заведения. Вот оно веяние нового века русские трактиры могут соперничать с заморскими заведениями. В зале на первом этаже играл небольшой струнный оркестр, и трактирные песенники веселили гостей частушками и прибаутками. Зуйков переночевал в комнате светлой и просторной, не имеющей вредных запахов и насекомых. Утром они с отрядом покинули город и направились в сторону Ростова Великого. Дорога шла довольно накатанная, и не было причин делать частые остановки. Единственное что могло помешать путешественникам так это дожди, но летом они были не опасны и дороги быстро просыхали. Время прошло быстро и не заметно и уже в дали, появились очертания Ростовского кремля. Довольно серьёзное военное сооружение даже по Европейским меркам. В девятом веке Ростов был столицей Владимиро-Суздальского княжества. С начала тринадцатого века столица Ростовского княжества. Пятнадцатый век ознаменовался вхождением княжества в состав Московского государства. Ближе к городу яблоневые сады поражали богатым урожаем. Яблоками увешанные деревья наклонили свои ветви к земле. Ярослав Мудрый повелел выращивать яблоневые деревья на Русской земле. Молодые рекруты срывали плоды и ели их ещё зелёными. На постоялом дворе уже за городом Зуйков расположил свой отряд на ночь. Сам немного отдохнув, решил посетить Воскресенскую церковь, построенную над Святыми воротами в средине семнадцатого века. Сержант с рекрутами отправились на озеро Неро купать лошадей. Андрей хорошим обращением с людьми успокоил их, и он уже надеялся, что они не сбегут. На другой день после расчёта с содержателем постоялого двора Зуйков был очевидцем небольшого происшествия. Один молодой дворянин издержал все свои деньги и пытался в счёт оплаты отдать своего денщика. Хозяин двора наотрез отказывался и пугал острогом молодого человека. Андрей заплатил за дворянина и дал ему немного денег на дорогу, а взамен забрал денщика в рекруты. Сержант остался этой сделкой, весьма доволен, а то не сносить ему головы при возвращении от капитана- командора Филипповича. Отряд двинулся в путь, следующей большой остановкой был город Переславль-Залеский. Лошади, помытые и ухоженные, и легко шли по древней дороге, проложенной в давние времена русскими людьми. Зуйков ехал рядом с новым рекрутом и наблюдал, как он себя ведёт среди своих товарищей. Андрей на другой день спросил молодого человека, хочет он идти в солдаты по своей воле или поневоле. Тот ответил, что как родился, первый раз поел досыта, поэтому лучше уж солдатская доля служить царю-батюшке, чем голодному у помещика да постоянно быть битому. Подпоручик успокоился, что не ошибся в своём выборе. Время шло, и отряд прибыл в Переславль - Залеский, известный уже в средине двенадцатого века. Юрий Долгорукий основатель города не жалел средств на укрепление и строительство крепости. В скором времени город становится центром Переяславского княжества. В начале тринадцатого века добровольно входит в состав Московского государства. Андрей отправил отряд на постоялый двор, а сам поехал в Спасо- Преображенский собор основанный в средине двенадцатого века. Он твёрдо знал, что царь Пётр посещал собор, и ему тоже хотелось постоять и помолиться Господу Богу на том же месте. Зуйков покинул собор и поехал на постоялый двор. Отряд он на месте не обнаружил, сержант повёл рекрутов на озеро Плещеево, купать лошадей. На этом озере царь построил потешную флотилию и учился морскому делу. Зуйков дождался возвращения отряда и поехал ночевать в трактир. Утром они уже были в пути к столице Московского государства. На дороге была только одна большая остановка в предместьях Троице – Сергиева монастыря. Андрей мечтал посетить белокаменный Троицкий собор постройки начала пятнадцатого века. Маркел ему часто рассказывал обо всех святых местах расположенных на дороге от Архангельска до Москвы. Ближе к обеду отряд достиг пределов монастырских стен. Выдержавших долгую осаду польских войск Лжедмитрия второго. Зуйков отправил сержанта с рекрутами на постоялый двор за реку, а сам поехал в монастырь. Стрельцы, стоящие у ворот монастырских пропустили офицера во внутренний двор только пешего. Андрей прошёл в собор и стал благодарить Господа Бога за здоровье и успешное завершение долгого пути ему и его спутникам. Осматривая внутреннее убранство Божьего дома, Андрей залюбовался иконостасом работы Андрея Рублёва и Даниила Чёрного. Его удивило это чудо русского творчества, он долго не мог придти в себя от увиденного творения рук человеческих. Зуйков поклонился мощам преподобного Сергия, великой святыни для каждой православной души. Потом Зуйков обошёл весь монастырь, где было доступно, и в хорошем настроении души покинул святое место. Огромный заряд доброго и нравственного им был получен в стенах Святого собора, чтобы потом в «миру», нести людям братскую любовь и уважение. Андрей не стал посещать усыпальницу Бориса Годунова, имея на то своё мнение по поводу закрепощения людей. Он прошёл к целебному источнику и выпил воды, представляя себе, как в своё время Преподобный подходил к этому месту. Даже царь Пётр утолял жажду из святого источника, во время посещения монастыря. Зуйков вышел из крепостных ворот и подошёл к коновязи, где стояла его буланая лошадь. Обернувшись на монастырские стены, он ещё раз поклонился, и сев на лошадь поскакал к постоялому двору. Рекруты готовились ко сну после ужина, а сержант сидел в зале и пил вино с отставленным солдатом из армии. Андрей сел с ними за стол послушать, что говорит отставной по ранению. Тот рассказывал о походе Шереметева в Астрахань приводить в порядок ослушников стрельцов. Особого сопротивления бунтари не оказали, а вот меня осколком пушечного ядра лишило движения руки. Теперь придётся искать себе места, для пропитания. Андрея порадовала весть, что Шереметев прибыл в Москву и находится у себя в палатах. Солдат ещё рассказал, что царь остался, очень доволен боярином и придумал ему новое звание, сейчас к Борису Петровичу надо обращаться не иначе как к графу. Зуйков наградил солдата серебряным рублём за хорошее известие. До Москвы оставалось не так и далеко, поэтому он решил не оставлять отряд, а довести его до Преображенского приказа князю-кесарю Ромодановскому. После восхода солнца на следующий день путники были опять в пути к столице Московского государства. На дороге постоянно было движение в ту и другую стороны. Приходилось объезжать медленно движущиеся обозы и пеших людей. Иногда отряд освобождал дорогу для проезда почтовых троек или карет важных господ едущих цугом даже из шести лошадей. Форейтор одного из таких выездов намахнулся кнутом на сержанта уже ради шутки. Зуйков решил наказать наглеца, так оттянул его кнутом по спине, что тот взвыл от боли. Из кареты высунулся господин в бархатном камзоле с кружевами на рукавах и начал угрожать расправой. Тогда Андрей вынул шпагу и пригрозил наглецу, тот скрылся в карете, не настаивая на извинениях. Не доезжая до столицы несколько вёрст, Зуйков решил устроить баню и привести рекрутов в должный порядок. Местный кузнец осмотрел лошадей и по необходимости заменил подковы. Он же занялся гривами и хвостами этого небольшого табуна. Аккуратно расчесал волосы и ровно подстриг всех лошадей. Андрей купил новые уздечки и стремена с ремнями. Одежду рекрутов отдали в стирку и починку деревенским бабам. Зуйков заказал крестьянам сплести новые лапти приготовить обмотки из белой ткани. После мытья в бане молодых людей сержант подстриг под горшок. Три дня ушло на подготовку перед въездом в город. Наконец ранним утром, пока не взошло солнце, отряд двинулся в путь. На дороге было безлюдно, пыль прибила ночная росса. К северным городским воротам отряд прибыл одним из первых. Рекруты в чистой и аккуратной одежде явно выделялись из прибывших в Москву людей. Наконец появились стрельцы, для осмотра въезжающих в город людей. Рекрутов пропустили в первую очередь, военных вообще старались не задерживать. Бремя войны наложило свой отпечаток и к солдатам, да ещё и новобранцам относились с добрым уважением. Не доезжая до Приказа Зуйков, приказал отряду спешиться, а лошадей оставить на постоялом дворе. И уже построенные по воинскому порядку рекруты двинулись шагом в сторону Преображенского приказа. Зуйков привёл людей и передал с рук на руки начальным людям. Дьяк письмоводитель выдал бумагу о прибытии двадцати человек в исправной одежде и в хорошем состоянии здоровья. Андрей на прощание выдал каждому рекруту по медной монете, а сержанту серебряный рубль за исправную службу. На выходе из Приказа во двор въехала карета самого князя-кесаря, народ праздно шатающийся, вмиг разбежался в разные стороны. Зуйков понял, что и ему стоит последовать примеру людей и покинуть Преображенский приказ. Уже на улице разговаривая с горожанином, Андрей понял, что князь довольно суров и лучше будет не попадаться ему на глаза. Московский житель объяснил, как добраться до дома Шереметева, да туда сейчас ведут все дороги. Усмирителя стрельцов, да воеводу бившего шведов почитай каждый житель Московского государства знает. Да и как не любить человека сердешного, он и в беде не оставит и голодным не отпустит. Зуйков дёрнул уздечку и поехал по направлению указанному ему горожанином. У ворот стоял крепкий караул из личной охраны фельдмаршала, и в основном отправлял просителей к адъютанту для записи на приём. Просьбы подпоручика на них не подействовали, и он вынужден стать в очередь к адъютанту. В это время к воротам подъехал экипаж нагруженный провизией. Среди мешков капусты и репы сидел «маркиз», повар Бориса Петровича. Андрей быстро подбежал к экипажу и попросил повара напомнить о себе. «Маркиз» тотчас его узнал и пообещал сразу же сообщить о нём Шереметеву. Через четверть часа из ворот вышел капитан в форме гренадёров и пригласил Андрея второго в дом. На втором этаже добротного каменного дома располагался кабинет фельдмаршала. Капитан открыл дверь кабинета и предложил войти Зуйкову знаком руки. Посреди большого просторного помещения стоял дубовый письменный стол итальянской работы. Борис Петрович оторвал взгляд от бумаг, лежащих на столе, и сказал, Слава Богу, что живой. Из такого логова вражеского не каждый выберется невредимый. Потом посмотрел на левую руку и сказал, да тебя брат похоже тоже война отметила. Садитесь, подпоручик и рассказывайте, как сумели Вы добраться до Родины. После того как Андрей рассказал как он попал в Архангельск, Шереметев предложил вместе пообедать. Для этого они прошли в гостиную, где «маркиз» накрыл стол на две персоны. За едой фельдмаршал сказал, что о дальнейшей службе Вашей подпоручик я сообщу завтра в это же время. На прощание Борис Петрович поблагодарил за грамотно и толково присланные донесения, особенно за то в котором становиться понятно, что король Карл решил нанести главный удар по Московскому государству со стороны Украины в обход главных крепостей. Андрей поклонился своему покровителю и покинул дом фельдмаршала. Он прошёл на постоялый двор, где находился весь табун и заплатил хозяину ещё за один день содержания лошадей. Ехать в торговые ряды ему сегодня не хотелось, он хотел понять какое решение примет Борис Петрович относительно дальнейшей его судьбе. Зуйков прошёл в ближайший трактир «Золотая чарка» и устроился в комнате на втором этаже. Перед ужином он пошёл в Вознесенский монастырь расположенный неподалёку от кремлёвской стены. Основан монастырь был Евдокией женой великого князя Дмитрия Донского. Андрей прошёл в каменную церковь Вознесения и поставил свечи за здравие своих родных, а также за двух лютеранок Марту и Кристину. Потом он попросил Господа Бога, чтобы фельдмаршал оставил его на военной службе. Зуйков прекрасно понимал, не владея левой рукой, он вряд ли сможет быть полезен в боевом строю. Поэтому надеясь на самое худшее, он всю ночь не мог уснуть, ожидая приближения нового дня. Утром как всегда сделав зарядку и побежав по улице, он чуть не попал в яму на дороге. К сожалению дороги, в столице не имели каменного покрытия, от этого после дождя они становились не проходимыми. Кофе по утрам тоже не подавали в столичном трактире, к которому Андрей привык в заморских странах. Зуйков выпил кружку парного молока и закусил огромным ломтём свежеиспечённого хлеба. Он вполне был сыт, и можно было готовиться к встрече с Шереметевым. В этот раз караул, на воротах предупреждённый адъютантом фельдмаршала без проволочек пропустил подпоручика в дом. Андрей около часа посидел в ожидании приёма, и невольно разговорился с офицером, тоже ожидающим аудиенции. Подполковник Ласси плохо разговаривал на русском языке, и они перешли на французский. Офицер восторгался полководческим талантом Шереметева, сообщая в каких битвах, он участвовал вместе с ним. После совещания с начальниками полков Борис Петрович разрешил Андрею «второму» войти в кабинет. Шереметев улыбнулся, видя старания Зуйкова не показывать свою ущербность. Ну, брат ты удалец хоть куда, поэтому я решил дать тебе ответственное задание, построить конезавод и поставлять в кавалерийские полки добрых жеребцов. Да вот тебе от меня охранная грамота, чтобы никто не смел, чинить тебе препятствия в твоих делах. За заслуги перед отечеством царь батюшка произвёл тебя в поручики и наградил деревенькой с семьюдесятью крепостными. Теперь ты помещик и будешь иметь доход и пропитание со своего имения. Бумаги получишь у моего правителя канцелярией. Не забывай, что ты для меня не безразличен и обращайся когда будет трудно. Самое главное тебе надо придти в себя после пребывания на чужбине. Борис Петрович вышел из-за стола и поцеловал на прощание поручика Зуйкова. Андрей, ошеломлённый свалившейся на него царской милостью, всё же понимал, что для боевой службы он не пригоден. Поэтому немного расстроившись, он начал успокаиваться и совершенно пришёл в себя. Узнав у адъютанта, где располагается канцелярия, он поспешил получить нужные бумаги. В помещении сидело несколько человек, ему сразу выдали документы и разъяснили, куда далее он должен пройти за дюжиной отставленных солдат из армейской службы по разным причинам. Зуйков решил, не теряя времени забрать людей в Стрелецком приказе. Начинать новое дело одному было нелегко, хорошо, что боярин предусмотрел и выделил людей на первое время. Полковник ответственный за отставных солдат предложил людей израненных и неспособных к работе. Андрей достал несколько серебряных монет и ему дали право выбрать любого их находящихся в Приказе. Зуйков обошёл людей и выбрал ровно двенадцать человек. Он с каждым разговаривал и предлагал поселиться в его деревне, и как свободному человеку брать в аренду землю. Андрей забрал людей и повёл их на постоялый двор. Первым делом он накормил людей и отравил их в баню. Потом в гренадёрском полку купил новую форменную одежду для своего «войска». В оружейной лавке выбрал самые современные ружья и запас пороха и свинцовых пуль. Солдаты сначала с недоверием отнеслись к поручику, но видя проявление заботы и хорошего человеческого отношения, переменили своё мнение. Рано утром из западных городских ворот выехал небольшой отряд под предводительством гренадёрского поручика на справных лошадях и в новом форменном обмундировании. На вопрос начальника караула о цели поездки поручик вежливо ответил по царскому делу. Больше вопросов никто не задавал и Зуйков со своим отрядом двинулся в путь дорогу. Через три дня прибыли в селение, Снегири пожалованное Зуйкову царём. Деревня имела весьма убогий вид, покосившиеся от времени дома, заросшие сорной травой дороги. На улице не было кур и гусей обычно присутствующих в любом селении и встречающих путников. Даже огромные лужи на дороге не были заняты отдыхающими в них свиньями. Андрей подумал, похоже, народ местный совсем бедный и обездоленный. Зуйков приказал сержанту найти старосту и привести его к нему. Немного погодя в сопровождении двух женщин появился здоровый крестьянин назвавшийся старостой. Из его объяснения Андрей понял, что народ из деревни разбежался от бескормицы. В счёт налогов забрали весь урожай и свели с дворов домашнюю скотину. Зуйков сказал старосте, чтобы он объявил людям, что отныне деревня принадлежит ему и земля в округе. Староста Захар, коренастый мужик, упал на колени, приветствуя нового барина. Андрей смутился и сказал, поднимая мужчину, что перед ним кланяться, не пристало, все мы равны перед Богом. Зуйков приказал старосте определить гренадёров на постой и для него тоже найти пристойное чистое жильё. Староста отвёл поручика в господский дом мало чем отличающийся от крестьянских изб. Андрей отпустил мужчину и приказал ему завтра собрать население деревни для знакомства и разговора как устроить достойное житьё-бытьё. Зуйков отправил двух гренадёров для покупки муки на ближайшую мельницу. Четырёх человек послал проехать по окружным сёлам и закупить десяток справных коров, да и молодого быка. Ещё двое солдат отправились искать добрых овец и коз, для пополнения домашнего скота, жителей деревни помещика Зуйкова. На другой день с самого утра стали подходить люди и усаживаться на траву в ожидании, когда выйдет барин. Крестьянам было чудно, что новый барин приехал на золотой лошади, значит богатый новый хозяин не чета, старому разорителю и бражнику. Буланая лошадь имела жёлто песочный цвет, контрастные чёрные гриву, хвост и нижние части ног. И если ей почистить шкуру, то при ярком солнечном свете она блестела как золотая. Зуйков не придавал этому никогда значения, но тут даже сам удивился, как люди подметили эту особенность его лошади. Андрей послал гренадёра звать жителей по одному человеку от каждого дома. Он составил списки и жителей и изб, в которых они проживали. Узнал о количестве домашнего скота и о запасах еды на зиму. После встречи со своими крепостными Зуйков понял, что вложение денег для нормальной жизни людей оправдается только через несколько лет. Единственная надежда на выращивание лошадей для армии. Андрей приказал выдать муку на каждого жителя, и раздать скот всем нуждающимся. Он ещё отправил гренадёров по сёлам для закупки домашнего скота, чтобы люди зимой не голодали, а жили от своего хозяйства. Единственное, что его беспокоило это малочисленность мужского населения. Женщины и дети хотя бы себя смогли прокормить. Староста напомнил господину поручику о большой недоимке по налогам. Бывший помещик разорил деревню, ведя разгульный образ жизни. Пришлось ехать к уездному начальнику царскому стольнику Лапову и заплатить долг по недоимкам. В уездном городке в то время собралась большая партия пленных шведов. Начальство ломало голову, как накормить столько людей, денег на пропитание и на одежду в казне не было. Зуйков воспользовался моментом и согласился взять пятьдесят человек на кормление в свою деревню. Он переговорил с каждым пленным шведом и пообещал по окончании войны отпустить их домой, выдав коня и необходимые деньги на дорогу. Дьяк, который оформлял бумаги на пленных, предложил Зуйкову сразу составить документы на гибель шведов по причине неизлечимых ранений и неизвестных болезней. Андрею идея со списанием людей понравилась, и он заплатил пять золотых, чем весьма порадовал дьяка. С него никто не спросит о пленных, и он волен сам решать судьбу людей. В дорогу пришлось нанять стрельцов из городской стражи, а то пятьдесят человек запросто разбегутся. По прибытии в селение Снегири, поручик разместил пленных в господском доме и выставил охрану из гренадёров. На другой день он приказал переодеть шведов в крестьянское платье, а военное обмундирование привести в порядок и сохранить до мирного времени. Пришлось поставить двух крестьянок готовить еду для пленных, придерживаясь их пожеланий. Через неделю после прибытия шведов, Андрей повёл их на место строительства конезавода. Зуйков на родном языке шведов объяснил им, что держать их силой не собирается, кто надумает бежать, попадёт мужикам в руки, а те лишат жизни человека, другой веры, не задумываясь. Поэтому давайте честно работать, а с моей стороны я обещаю хорошее питание и достойное содержание. Большинство пленных из простых людей взялись за работу, а девять человек из дворян ни в какую не соглашались работать. Пришлось ехать в город и передать их знакомому дьяку. Правда по дороге в город Андрей разговорился с одним пленным кавалерийским капитаном, он оказался большим знатоком по разведению и уходу за лошадями. Поручик уговорил его остаться в деревне в качестве советника. Больше людей Зуйков не стал брать, решил обойтись оставшимися пленными. Работа на конезаводе заметно улучшилась, и начались определённые сдвиги. Два шведа имели в своё время отношение к производству кирпича. Один из них предложил строить конюшни из кирпича. Глины в округе было в достатке, и Андрей живо ухватился за эту идею. Каменные постройки надёжны и долговечны, да и при пожаре более безопасны. Пришлось параллельно с конезаводом строить кирпичный завод. Зуйков деревней больше не занимался, но тут появился староста с просьбой от мужиков, определить их в работу. Тяжко стало целыми днями сидеть дома и бездельничать. Андрей определил крестьян на перевозку камня, который можно было ломать на берегу реки. В конце каждой недели он стал выдавать деньги за работу своим крестьянам и шведам. Крестьяне и пленные сначала недоумевали, но постепенно привыкли и весьма оставались довольны новым порядкам. Выпал первый снег и работы немного стали приостанавливаться. Зуйков послал грамотного гренадёра закупить разных товаров, для открытия своей лавки в деревне. Лавку Андрей устроил в только срубленной избе на территории конезавода. Всё строительство обнесли высоким частоколом от лихих людей, и поставили охрану из гренадёров. Но, несмотря на охрану и все предосторожности двое пленных ударились в бега. Поручик взял с собой двух здоровых мужиков, унтер-офицера из шведов и отправился с ними на поиски сбежавших. Проехав по следу более двадцати вёрст, на окраине леса они нашли заколотых вилами обоих сбежавших. Российские крестьяне ненавидели врагов отечества, виня их во всех своих бедах. Поэтому в любом случае далеко они уйти не смогли, везде на русской земле их поджидал крестьянский самосуд. Зуйков купил сани вместе с лошадью у местного помещика и приказал отвести покойных в Снегири, для захоронения. Унтер-офицер, видевший место происшествия, подробно рассказал об этом пленным, чем подтвердил слова поручика о бессмысленности побега. На другой день Зуйков снял охрану с пленных и разрешил им свободное перемещение в пределах деревни Снегири и конезавода. Шведы зажили своей жизнью без надзора за каждым их шагом. Андрей постепенно завоёвывал себе авторитет и уважение среди жителей деревни. Один из его гренадёров решил жениться на вдовой крестьянке. Пришлось ехать в город и выправлять на неё вольную, чтобы семья была свободная от крепостной зависимости, в тот же день он выписал вольную для старосты, назвав его по фамилии Захаркин. Потом Зуйков отправил письмо Маркелу, нижайше прося его к весне отправить Марию к нему деревню и если отец пожелает то он будет весьма рад его приезду. В уезде Андрей зашёл к Лапову и попросил дать ему грамотного человека обучать деревенских ребятишек. Стольник удивился таким нововведениям, в конце концов, одобрил хорошее начинание, и послал поручика в местный монастырь, где на хлебах монахов кормились несколько отставных офицеров. В беседе с офицерами Зуйков выделил полковника Сиволобова Владимира Алексеевича из казаков грамотного и вежливого в обращении. Владимир Алексеевич человек деятельный заинтересовался предложением помещика, и недолго думая согласился. Надоело ему смотреть на постные лица обитателей монастыря, да и сам стосковался от безделья. Отец настоятель препятствий чинить не стал и благословил на добрые дела. Андрей приобрёл для полковника жеребца в ближайшем селе, и они благополучно добрались до Снегирей. Зуйков на зиму предложил Владимиру Алексеевичу жить в его доме, а по весне срубить для него деревянный дом или построить из кирпича. Ну а пока он собирал детей и обучал грамоте в господском доме. Староста Захаркин утром пришёл и сообщил о разбойном нападении на соседского помещика Грибова. Грабители увезли семена для весеннего посева и увели породистых лошадей из конюшни. Новости прямо таки не очень приятные огорчили Андрея. Он задумался, как обезопасить себя от такой напасти. Решение пришло только одно, надо обезвредить шайку и сдать разбойников местным властям, пусть судят и наказывают данными им от царя правами. Зуйков отправил в деревню Грибова мужиков, проведать может, кто и знает, где прячутся разбойники. Новости, принесённые мужиками, его буквально изумили. Разбоем занимался состоятельный помещик из большого села, следы злоумышленников обрывались в его поместье. Андрей отправил в село переодетого гренадёра с заданием. Загулять в сельском кабаке, и рассказать о крупной сумме денег привезённой из города, для покупки лошадей и овса в новый конезавод. Гренадёр справился с поручением и домой прибыл еле живой, после того как пропил все деньги выданные барином. Зуйков прикинул, что разбойный помещик на другое утро узнает о деньгах, а в ночь соберёт шайку и после полуночи прибудет в Снегири. Бояться ему нечего, и он сразу налетит с разбойниками на господский дом, зная, что деньги непременно там. Поручик с утра отправил весь свой отряд отсыпаться, перед ночной засадой. В полночь гренадёры расположились вокруг двора господского дома. Каждый приготовил себе охапку сена и оделся в тёплый овчинный тулуп. Часа через два после полуночи послышался шум копыт небольшого табуна лошадей. На небе полная луна ярко светила освещая округу, а тени отбрасываемые от построек и людей получались непропорционально искажёнными и громадными. Сначала во дворе появились силуэты всадников, до жути страшных в ночной тишине. Наконец во двор въехало больше десятка всадников, вооружённых, чем попало. Как только они спешились, старший разбойник начал командовать и показывать, кому что делать. В это время Зуйков поджёг пороховой шнур и бросил бомбу далеко в сторону от людей. Взрыв был настолько страшный среди ночи, что бедные лошади, обезумев, рванулись вон из ограды, оставив на произвол судьбы своих всадников. Разбойники опешили, в их рядах началось явное замешательство. Гренадёры после взрыва начали стрелять по ногам грабителей. Андрей целился в правую руку главаря, и после выстрела тот упал и завыл от боли. Только после этого поручик приказал разбойникам лечь на животы и положить руки за голову. Когда всё было исполнено из-за засады стали выходить гренадёры и вязать разбойников по рукам и ногам. Всех членов шайки затащили в помещение, чтобы они не замёрзли до утра. Сержант осмотрел раны и остановил кровь как ему случалось в бою. Поручик выставил караул, а остальных гренадёров отправил спать. На другой день к полудню, приготовили сани, и староста с мужиками повёз грабителей в город, для передачи в разбойничий приказ. Вечером обоз возвратился, поручик спросил, почему так быстро возвратились. Староста начал просить прощение за недогляд в пути. Оказалось, что во время остановки в деревне помещика Грибова, местные жители услышали, что везут разбойников, укравших у них семенное зерно. В народе пошла большая и злоба, и они за околицей напали на обоз и всех разбойников лишили жизни. Староста принял решение, отвезти покойных в большое село, не доезжая до первых домов оставить несчастных на дороге. Зуйков выслушал молчком о происшествии, почесал свою голову, махнул рукой старосте, чтобы шёл с глаз долой. Андрей подумал, да что поделаешь, люди озлобились и всё сделали по своему разумению. После уничтожения разбойничьей шайки в уезде стало тихо. Крестьяне повалили заборы, чтобы не чистить от снега дворы и впали в дремоту, готовя себя к летним работам. Зуйков со старостой перед Новым годом обошёл деревню и осмотрел условия жизни людей. Кому одежду отписал, кому добавил пропитание, всех попросил жить дружно и любить своих ближних, да и с соседями быть добрыми. После Рождества Андрей взял с собой шесть гренадёров и четверых мужиков, для поездки к месту, где были спрятаны его деньги. Весь отряд он вооружил скорострельным оружием и острыми саблями и кинжалами, да и несколько ручных бомб завершали весь походный арсенал. Путь поручик проложил через города, надеясь на большое движение народа на дорогах. На обратном пути он решил забрать сына Петра из монастыря. Сержанту, старосте, шведскому капитану Зуйков приказал слушаться полковника Сиволобова и всем вместе наказал смотреть за порядком в Снегирях. По свежему снегу отряд выехал из деревни, староста вместе с жителями провожал Зуйкова у околицы. Поручик просчитал время в пути, и до весенней распутицы собирался возвратиться обратно. Первым большим городом на его пути был Новгород, там он решил передохнуть два дня и затем достичь Нарвы. Лошади легко бежали по утоптанному снегу, не обременённые тяжёлой поклажей. Единственно чего не хотелось встретить в пути это разбойников. Хотя отряд представлял серьёзную угрозу для нападающих, всё равно в любой стычке возможны потери людей. А этого Андрею не хотелось, каждый человек за которого он отвечал, ему был дорог. Даже лихих людей ему было жалко, и он никогда не старался лишить человека жизни. В дороге они останавливались на постоялых дворах и держались особняком от других путников. Великий Новгород поразил Зуйкова мощью крепостных стен. Первый день поручик отдыхал от тяжёлой дороги, в трактире «Два медведя». На другой день он встал окрепший и отправился в пятиглавый Софийский собор. Ему понравился иконостас шестнадцатого века, работы местных мастеров. Андрей попросил у Господа Бога удачи в своих начинаниях и хорошей погоды во время долгого пути. На другой день ранним утром отряд покинул город через западные ворота. Зуйков не торопил людей, чтобы спокойно достичь нужной цели. В Нарве тоже остановились на недавно построенном постоялом дворе. После боевых действий русских войск, для взятия крепости Нарва, многие деревянные постройки сгорели. Утром следующего дня поручик отправил гренадёра купить карету. После шведов осталось много всякого добра в качестве трофеев. Сам взял второго коня и поехал к месту, где схоронил деньги, заработанные в Швеции. Прибыв на площадку среди двух скал, Андрей осмотрелся и пришёл к выводу, что после боёв народ местный толи разбежался, толи пропал от действий военных. Пока он ехал по дороге, ему никто не встретился не на встречу не в попутном направлении. Зуйков подъехал к памятному дереву в лесу и начал откапывать свои деньги. Он загрузил золото в перемётные сумы на лошадях, прощаясь с громадным деревом, выехал на дорогу. Больше его ничего не держало в этих местах, и он двинулся в обратный путь. Уже в темноте подъезжая к постоялому двору, Андрей разглядел силуэт кареты. Молодец гренадёр купил карету, сына вести надо было в тепле. Зуйков спрятал деньги под сиденье кареты и крепко забил оторванные доски. В помещении постоялого двора его люди сидели за столом и ждали когда подадут еду. Андрей присоединился к ним и после ужина приказал выставить пост около кареты, чтобы её не украли разбойники. На другой день поручик решил сходить в крепость и посмотреть, что ещё можно купить для поместья. Оглядывая кучи разного добра, Андрей заметил железные плуги засыпанные снегом. Зуйков так загорелся, не торгуясь, купил все десять плугов из чёрного железа и чугуна. Ну и заодно трое саней, для перевозки. После обеда отряд двинулся в сторону Пскова, к вечеру Зуйков, пересел в карету. Пришлось топить небольшую медную печку, в карете без отопления было довольно прохладно. Поручик днём отсыпался, а ночуя на постоялых дворах, внимательно прислушивался, чтобы не украли золото из кареты. Прибыв в город Псков, он отправился за своим сыном. В монастыре его появлению обрадовались, шла война, а офицер остался живой на то Божья воля. Петя, привыкший к монастырским порядкам, с удивлением рассматривал человека в военной форме. Когда сыну сказали, что за ним приехал отец, он перекрестился на образ Божьей Матери и прошептал молитву, За Здравие. Зуйков попрощался с монахами, и они в карете с сопровождением конников выехали из Псковской крепости. Надо было ехать опять в Новгород, чтобы знакомой дорогой добраться до дома. Обратно, расстояние в пути казалось намного короче, можно было ориентироваться по городам и селениям. Петя стойко переносил дорожные тяготы, и хорошо кушал мирскую еду. Зуйков гордо смотрел на сына и старался сравнить свои черты лица с лицом ребёнка. В итоге приходил к выводу, что Пётр как две капли воды похож на него. В карете, поставленной на сани, было тепло, хотя приходилось через каждые два часа протапливать печь. На каждой стоянке поручик, разминая ноги, осматривал лошадей и сани. Деревянные полозья были обиты тонким железом, и если их не будут перегружать, то они прослужат несколько лет. У лошадей подковы на копытах тоже были на месте, снег смягчал нагрузку и подковный гвоздь держался крепко. Когда до дома оставалось чуть меньше трёхсот вёрст, люди заметно начали уставать. Андрей на стоянке собрал отряд и спросил, как настроение, если устали, то можно устроить два дня отдыха. Никто не согласился отдыхать, все единодушно стремились домой в Снегири. Поручик сказал спасибо братцы и пообещал каждому рубль серебром за отличную службу. В деревню обоз с конниками въехал перед самым рассветом. Зуйков разрешил гренадёрам разрядить ружья в небо. Через несколько минут появился полковник с гренадёрами и с вооружёнными мужиками. Андрею понравилось, как Сиволобов охранял селение. На следующий день после хорошего отдыха Зуйков выдал обещанные наградные и устроил большой обед для обитателей деревни, в честь своего сына. В празднике участвовали крестьяне, гренадёры и шведы. Андрей ни для кого не делал исключение, для него по христианским понятиям все люди были равны и господа и крепостные. Подошло время приезда жены Марии с отцом Маркелом. Поручик взял с собой четверых гренадёров и поехал в уездный город встречать своих родных. Не доезжая города, пять верст он остановился на постоялом дворе, решил дождаться здесь жены и отца. Со стороны Архангельска это место никак не минуешь. Да и содержатель постоялого двора целовал крест исправно держать заведение. Зуйков с гренадёрами расположился в зале покушать после дороги. В это время из одной комнаты раздался стон явно больного человека. Содержатель двора обескуражено сказал, не могу ничем помочь господину офицеру. Второй день так вот лежит и мучается в бреду. Андрей решил посмотреть на больного и при возможности, чем не будь помочь. Когда поручик зашёл в комнату, то увидел знакомого капитан – командора Филипповича лежащего на кровати. Зуйков спросил, что болит, Георгий Всеволодович показал на живот и сказал, старая рана открылась. Андрей понял, что медлить нет времени и попросил у хозяина сани. Он с гренадёрами вынес больного офицера из дома и уложил в сани. Его хорошо укутали овчинными шубами и повезли в город к лекарю. Разыскали дом, где практиковал уездный врачеватель, и занесли больного в палату. Через неделю капитан-командор пошёл на поправку и уже собирался отправляться в дальнейший путь. Он сердечно поблагодарил поручика за помощь и сказал, давай брат я прикажу накрыть стол, что твоя поляна и отметим моё выздоровление. Зуйков вежливо отказался и попросил Филипповича воздержаться от винных напитков до полного выздоровления. Георгий Всеволодович согласился, отбросил от себя бутылку с игристым вином, и поведал, что ему нужно ехать к царю Петру по его вызову за новым назначением. Да и благодетель в чине собрался меня повысить, так что считай брат Зуйков меня в генеральском чине, если на то будет царская милость. Они попрощались, капитан-командор продолжил путь в ставку царя, а поручик остался ждать родных на постоялом дворе. Утром Андрей проснулся от шума вновь прибывших путников. Он вышел в зал и огляделся за одним из столов сидели отец и жена Мария. Зуйков поклонился отцу и обнялся с женой, радости встречи не было предела. По возвращению в Снегири, все жители деревни высыпали на улицу встречать барыню и отца помещика. Маркела до глубины души задело, когда крестьяне начали кланяться в пояс приезжим. Он, не встречая в жизни крепостных, считал рабство позорным явлением. Андрею сказал, что если он не отпустит людей на волю, то соберусь и уеду к себе домой. Зуйков его заверил, он уже начал постепенно выписывать вольные грамоты всем желающим, но делает это тихо и незаметно. Мария далека была от этих проблем, ей хотелось скорей увидеть сына Андрея. Постепенно Зуйков делал своё дело и вёл хозяйственные дела толково и не гнушался советов людей. Отпущенные на волю, люди не знали, что делать со своей свободой и пока дивились нововведениям. Руки и душа крестьян за зиму истосковались по земле, а весна с проталинами и прилетевшими с тёплой стороны птицами возбуждала сердце земледельца. Мужики с бабами осматривали плуги привезённые барином. Привыкшие к сохе они не верили, что это железное чудище сможет врезаться глубоко в землю и переворачивать жирный чернозём. Весна всех будоражила и навевала разные мысли. Шведы мечтали вернуться домой к своим семьям, окунуться в работу и забыть проклятую войну. Гренадёры задумывались об осёдлой жизни с жёнами и ребятишками. Сиволобов мечтал выучить добрых учеников и отправить их учиться в университеты. Незаметно с полей сошёл снег, и ветерок поднимал в небо испарившуюся влагу. Ребятишки убегали с урока и крали яйца отложенные грачами. Зуйков перед пахотой закупил быков и в каждый плуг запрягли пару этих спокойных и выносливых животных. Наконец старики дали добро начинать пахоту. И работа закипела, на полях, которые Андрей сдал арендаторам за минимальную плату. Сосед помещик приехал для знакомства в своём лучшем платье, пахнувшем листовым табаком и камфарой, предохраняющей от моли. Крестьяне следом за барином привезли овёс в холщёвых мешках, они вели себя с достоинством и учтиво. Закупленный семенной овёс был самого отменного качества. В это же время зацвели яблоневые сады, а в округе густо стоял запах белых соцветий. Только закончили посевную, из уезда приехал стрелец с бумагами об оплате сборов введенных в 1704 году. Маркел прочитал документы и весьма удивился этим нововведениям. Зуйков со старостой начали подсчитывать сумму сборов на всю деревню. Сборы были разные; заметный, мерный и весовой, хомутный, шапочный и сапожный - от клеймения хомутов, шапок и сапог. С возчиков – перевозной, покосный, санный, колёсный. Кожный - с конных и яловых кож. Пчельный, банный, мельничный - с нескольких дворов. Лубяной, ледокольный, погребной, водопойный, трубный - с печей. Привальный и отвальный с продажи съестного. Пришлось обсчитать и переписать все указанные сборы и вывести нужную сумму денег. Андрей про себя подумал, что война требует больших расходов, и тут ничего не поделаешь. В уездный город он решил поехать на другой же день, оплатить и делу конец. Он взял с собой в поездку четырёх гренадёров, для охраны, на дорогах опять начали шалить лихие люди. По приезду в город поручик увидел отдыхающих пушкарей возле пушек, перевозимых с помощью лошадей тяжеловозов в полк Куликова, где служил его знакомый подполковник Ласси родом из Ирландии. Ему захотелось посмотреть на новейшие орудия, отлитые в петровские времена. Артиллерийский офицер капитан Глейм разрешил подойти к пушкам поручику. Зуйков на французском языке спросил, откуда родом начальник над пушкарями, тот ответил, что по просьбе царя прибыл из прекрасной Голландии. Андрей прочитал, что пушку Орёл весом 220 пудов отлил мастер Осипов по повелению царя Петра. Поручик довольный, что в армии такие мощные орудия, поблагодарил пушкарей и продолжил свой путь. Ему ясно вспомнилась мортира, которую по болотам тащили к Нотербургу, для осады крепости. На ней было написано, что мортира Дмитрия. Божию милостью, по велению великого государя. Царя, великого князя Дмитрия Ивановича, всея великой России самодержца, отлита в Москве мастером Марченко в 1605 году. Андрей вспомнил, как стреляла эта пушка, если уши не зажмёшь, то точно оглохнешь от разрыва бомб. Шведы с крепостных стен, сколько проклятий слали по адресу этой мортиры. Зуйков заплатил царские сборы и получил новые бумаги по указу от 1705 года с расценками на ношение бороды. Дворяне, купцы и вольные люди платили особую плату. Крестьянам и духовенству разрешалось носить бороды даром, но при въезде в город приходилось платить некоторую сумму деньгами. Раскольникам приходилось платить за украшение лица в два раза больше. Андрей поспешил в обратный путь, подсчитывая, сколько денег ему придётся заплатить за новый налог. В Снегирях он получил письмо от графа Шереметева. Борис Петрович просил его быть осторожным, ищейки барона фон Клаузена ищут человека по приметам похожего на Густава Карла Танира. Шпион, увезённый на корабле в Америку, успел послать из Риги письмо с описанием событий произошедших с ним. На глаза барону он не посмел показаться, зная, что фон Клаузен ошибок не прощает. Зуйков после прочтения письма задумался о прошедших годах в Швеции и не нашёл ни единой ошибки в своём поведении. От раздумий его отвлёк сынок Пётр пришедший вместе с матерью звать отца к обеду. Мария немного справилась с отведённой ей ролью барыни. Но всё равно ей хотелось водить хороводы с молодыми крестьянками, и бегать по скошенной траве босиком. Она после обеда позвала Андрея за грибами, тот видя её потребность к общению, согласился, не смотря на большую занятость хозяйственными делами. Он взял на руки сына, и они втроём отправились в сосновый бор. Дорогой он не мог полностью освободиться от дум и забот. По его расчетам через пять лет конезавод полностью себя окупит, и будет приносить доход. Кирпичный завод после местной стройки тоже начнёт давать прибыль, и окупать затраты вложенные в него. Крестьян он решил всех отпустить на волю, не афишируя, а тихо и миром. В лесу они наткнулись на большую поляну, буквально усыпанную грибами. Петя радостно бегал по траве и показывал на очередной гриб. Мария увлеклась грибной охотой, а Андрей Маркелыч помещик деревни Снегири смотрел на крепкие белые грибы, растущие на поляне, и невольно их сравнил с солдатами Российского государства. Такие красивые и могучие они противостояли врагам отечества, и в чём же заключалась непобедимость российских солдат. Сколько народов добровольно вошло в состав России и всем нашлось место под солнцем, и никто не угнетён и не обижен. С такими сильными духом людьми, населяющими нашу необъятную родину, нам ни какой враг не страшен, подумал про себя Зуйков. Затем перекрестившись, попросил у Господа Бога долгих лет жизни царю Петру первому.