Пять месяцев спустя, ярко накрашенная и буквально светящаяся радостью и счастьем, Лариса выскочила из своей квартиры, захлопнула дверь и, решив не дожидаться лифта, устремилась вниз по лестнице. Крылья любви и надежды буквально несли ее вниз, а вслед летело звонкое эхо цоканья металлических набоек на каблучках высоких сапог. Улица встретила ее первым и по-осеннему робким снегом. Бабье лето неожиданно затянулось, радуя москвичей и гостей столицы уже насыщенным сырой свежестью, но по-прежнему мягким и бархатным теплом. Но так не может быть вечно. В конце концов, уставшее за долгие месяцы лето, упаковало в чемодан свои яркие краски и отправилось зимовать в теплые края, на юг, освободив место своей белоснежной подруге зиме. Последняя, не мешкая, заказала из Арктики воздух похолоднее и несколько мегатонн снега, быстро доставленного ветропочтой в серых контейнерах туч. И вот сейчас, эти низко нависшие над городом бомбардировщики производили первое, неприцельное снегометание, к вещей радости ребятни, уже доставшей из кладовок клюшки и санки. А так же к неописуемому восторгу продавцов зимней резины, жестянщиков и авторемонтников всех мастей.
Покинув все еще звенящий эхом подъезд, Лариса не скрывая счастливой улыбки, свернула направо, туда, где через три пролета стоял Алекс-Андр. Сколько же всего случилось за эти месяцы, прошедшие с того памятного дня, когда сумбурное стечение обстоятельств, и заклинивший замок, и разговор по телефону с мужем, и этот глупый спор бестолковых мальчишек, привели к тяжелому, затяжному стрессу. Милый братишка тогда в одночасье нашел ей замену в ларьке и оставил дома выздоравливать в обществе и под присмотром своей удивительной жены.
И вполне вероятно, что эта темная полоса в жизни Ларисы продлилась бы намного дольше, если бы два лоботряса, протирающих на лавке свои штаны, не поспорили бы друг с другом. Да, да. Именно этот спор, а, точнее, последовавшие за ними «боевые» действия помогли девушке достаточно быстро выкарабкаться из этого темного, засасывающего тоской, болота депрессии. Сейчас Лариса со смущенной улыбкой вспоминала все перипетия тех, отгремевших сражений. Противник тогда нанес удар первым. Разыграв хитрую комбинацию с привлечением друга-штрейкбрехера, якобы играющего на стороне Ларисы, Алекс-Адр попытался ввести девушку в тактическое заблуждение. Затем обложил выход из порта (читай – квартиры) минами замедленного психо-эмоционального воздействия, в просторечии именуемыми букетами роз. Искусно замаскировав их среди ярких лент и разноцветных воздушных шариков в форме сердечек. Чем, кстати, привел в неописуемый восторг жителей данного и верхних этажей, имевших удовольствие передвигаться по лестнице, минуя лифт. Реакция же уборщицы, разгребавшей потом остатки этой красоты, была прямо противоположной и, в течении как минимум получаса, в подъезде можно было слышать все, что пожилая работница коммунальных служб думает обо всем этом безобразии и лицах, его учинивших.
Однако все эти тактические изыски предполагаемого успеха не имели. Чему свидетельствовал один единственный скрытый удар, нанесенный с помощью ведра холодной воды, вовремя выплеснутого с балкона на головы окопавшихся у подъезда обидчиков.
Далее в дело вступил новый персонаж, самый неприметный из той троицы, что была изображена на фотографии, однако ранее в злополучной компании не замеченный. Этот успел уже приобрести более степенный вид и носил ухоженную, аккуратную бороду. Его одежда, жесты и манера разговора обнаруживали признаки интеллигентности, что в другой ситуации выглядело бы вполне пристойно. В другой, но не в этой. К тому же Лариса с детства терпеть не могла мужчин с бородой и усами. Этот же явился на передовую, имея на борту всего одно единственное, так сказать, оружие персонального поражения, в виде небольшой, продолговатой коробочки, спрятанной в кармане. Вежливо поздоровался, осведомился о самочувствии, как показалось девушке, достаточно искренне. Да и вообще, тепло лучившееся из его глаз было явно неподдельным. Затем немного замялся, но справившись с собой, тихо произнес:
- Вы меня извините, уважаемая Лариса, но я осмелюсь преподнести Вам маленький подарок, от себя лично. Это даже не подарок, а скорее, моя маленькая благодарность. Вы уж, соизвольте принять, не откажите.
И достал из кармана ту самую коробочку. Лариса несколько опешила, поэтому следующая фраза вышла короткой и не совсем удобной:
- За что благодарность?!
- За подаренные мне секунды блаженства, за надежду и веру, что я успел обрести за это короткое время. Именно эти чувства дали мне толчок и…
- Знаете что, уважаемый?! – Лариса резко и грубо прервала эти излияния. – Либо вы прямо сейчас испаритесь, либо я вам не то, что толчок, я вам такой пинок отвешу, что вы разом обретете незабываемое чувство полета вниз по лестнице.
Бородач сделал примирительный жест руками, шагнул назад и виновато улыбнулся.
- Что ж, понимаю. Не смею задерживать. До свидания, Лариса.
Уже захлопывающая дверь, девушка неожиданно услышала свой собственный голос:
- До свидания…
И там, где должно было быть произнесено имя визитера, случилась неловкая заминка, ибо он не соизволил представиться, а она не удосужилась спросить. Ну и ладно. Лариса дернула плечами, словно сбрасывая надоедливую шаль, и шагнула в свою комнату. И только сейчас заметила, что держит подаренную коробочку в руке. В ней оказалась дивная и почти невесомая золотая паутинка. Потрясающее хитросплетение тончайших золотых нитей, составляющее искрящийся узор, размером чуть больше ладони. Но, ни застежки, ни крючка, на нем не оказалось. Так и не сообразив, каким же образом носить это странное украшение, Лариса положила его обратно в коробочку, решив, при случае, вернуть владельцу.
Однако такой возможности ей так и не представилось. Бородач больше не появлялся на пороге, хотя как выяснилось чуть позже, жил в этом же подъезде, тремя этажами выше. Они иногда виделись, и его взгляд всегда был полон нежности и затаенной грусти. Во всяком случае, именно так казалось Ларисе. А еще она иногда, по утрам, находила в ручке своей двери розу, всегда одну и всегда нежно розового цвета. Этот маленький знак внимания продолжал регулярно появляться даже после того, как эпопея со злосчастным спором пришла к своему логическому и прогнозируемому финалу. И, несмотря на то, что чувства девушки к тому времени уже принадлежали другому мужчине, дивная роза всегда находила свое место в заботливо подставленной вазе из темно красного стекла.
Но еще раньше, случилось то, что перевернуло жизнь девушки на сто восемьдесят градусов. Общаясь на сайте одноклассников со своей подругой, живущей в Невинномысске, городе, где выросла и училась в школе Лариса, она неожиданно увидела в списке друзей подруги того самого добровольного помощника, что починил заклинивший замок её ларька. И который оставил у неё свой журнал. Именно о забытом журнале и написала ему Лариса, добавив к посланию слова искренней благодарности за помощь.
А через день получила весьма приятный и неожиданный ответ. Вот так все и началось. С этого самого журнала. Он, кстати, вовремя оказавшийся под рукой и свернутый в тугую трубку оказал ей еще одну неоценимую услугу, со всего размаху впечатавшись в лоб горе жениха, решившего нанести очный визит. В тот день он потерял солнцезащитные очки, сломанные в результате журнальной атаки. А через неделю разорился на ящик пива, с треском проиграв затеянный им же самим, спор.
А что же началось с журнала, спросите вы? Да ничего особенного для одних и больше, чем всё, для других. То, что принято называть словом, журчащим как ручеёк в летней роще, словом, значимость которого уступает лишь слову «Мама!», словом… Да что там говорить… Так началась Любовь!
Да, вот так все и получилось, общались на расстоянии, шутили, смеялись и не заметили как… А потом были каждодневные разговоры по мобильнику, перемежаемые СМСками, обмены фотографиями, признаниями и прочее, прочее…
И вот сейчас, он ехал к ней, а она бежала к нему и радость приближающегося счастья переполняла ее маленькое, любящее сердечко.
Не скрывая иронической улыбки, Лариса прошла мимо подавленного Алекс-Андра. Что ж, молодой балбес получил достойный урок и, возможно, это хоть чему-нибудь его научит. Во всяком случае, Лариса в глубине души надеялась на это, хотя, по большому счету, ей было наплевать, что и как с ним будет.
Полчаса спустя Лариса стояла на платформе станции метро «Первомайская». У последней, от центра города, колонны, покрытой грязно коричневой, мраморной плиткой. Именно в этом месте они должны были, наконец-то встретиться, с минуты на минуту. И в предвкушение этого долгожданного момента, Лариса чувствовала, как часто часто трепещет её сердечко, как пробегают вдоль позвоночника одна за другой, щекотливые наэлектризованные волны. Находясь в этом, полутрансовом состоянии запредельно радостного волнения, Лариса абсолютно не замечала того, что происходит вокруг. Не заметила она и того, как сзади и чуть левее подошел к ней тот самый бородач, что подарил ей золотую паутинку и периодически прикрепляет к её двери прекрасные розы. Подошел и уже открыл, было, рот, чтобы поприветствовать ее, или о чем-то спросить, но, увидев ее состояние, все понял, невесело улыбнулся и отошел на пару шагов назад.
Не увидела Лариса и того, как у противоположного ряда колонн, по ту сторону платформы, появилась взволнованная и уже давно не молодая, цыганка. Скользя напряженным взглядом по платформе, она наконец-таки увидела среди двигающихся людей Ларису, облегченно вздохнула, прошла вперед и застыла в пяти метрах от девушки. И в это время уродливая гусеница метропоезда, несущаяся из центра города, с диким, полоумным воем выскочила из норы тоннеля и, завидев очередную порцию пассажиров, начала резко сбавлять ход.
Дальнейшее происходило словно в замедленном кино, словно наэлектризовавшийся от напряжения всех участников этого действия, воздух, сковал время. Непомерно растянув незыблемые до сего момента, секунды, либо до предела обострив восприятие четверых людей.
Медленно медленно раскрылись двери успевшего остановиться поезда. И в потоке выплывающих из третьего вагона людей, появился ОН! Её Игорь, Игорёчек, Игорёшка! Маленькое сердце девушки, работающее и так уже в запредельном режиме, дрогнуло и едва не остановилось, разом сбив дыхание. А через мгновение, когда их взгляды встретились, взорвалось ослепительной вспышкой чувств, горячей волной затуманившей разум, подкосившей и без того, ватные ноги.
А он, её любимый, её ненаглядный, самый родной и дорогой на свете, человечек, плавно развернулся, раскинул руки и что есть сил, побежал ей навстречу. И она хотела лететь к нему белым лебедем, кричащим от радости на все небо, и упасть к нему в объятия, и остаться там навсегда, но сил хватило лишь на один маленький шажочек вперед. И кружились звезды в бесконечном хороводе вселенной, и носились в пространстве окрыленные счастьем кометы и смеялись и хлопали в ладоши галактики. Потому, что ОН бежал ей навстречу. Сама судьба несла его к ней на сказочных крыльях любви.
И когда между влюбленными осталось всего пара метров, до предела натянутое время неожиданно лопнуло и все вокруг задвигалось с привычной скоростью. Летящий навстречу девушке, парень скользнул взглядом по последним, заходящим в поезд, пассажирам и вдруг, вместо того, чтобы подхватить любимую на руки, резко, обеими руками, с силой толкнул ее назад. С ходу развернулся и в последнее мгновение нырнул в закрывающийся дверной проем вагона.
Громко вскрикнула цыганка, стоящий чуть поотдаль, бородач, метнулся навстречу, а стальная гильотина вагонных дверей безжалостно захлопнулась, обрывая эту любовную нить навсегда. Последнее, что запомнила Лариса, летящая навзничь в объятия своего бородатого спасителя, это мелькающие перед взором, ярко освещенные окна метропоезда. Стремительно уносящие прочь того, кто по ее мнению, был ее Надеждой, её Любовью, её Судьбой…
Продолжение... Глава 6.
