62
Когда я пришла к матушке, то по моему печальному взору она сразу поняла, что тяжёлое событие пришло в нашу семью.
- Млада, меня пугает глубина твоих глаз! - воскликнула она.
- Бабушка ушла в царство Мары, - кусая губы, ответила я.
Матушка обняла меня и крепко прижала к себе. Она гладила мою голову, как в детстве, когда я сильно ушибалась или пугалась чего-то, и приговаривала, что она рядом и защитит меня от всего дурного.
Эти объятья были целительны для меня. Через них я чувствовала, что не одна, и за моей спиной стоит мама, которая всегда поддержит и утешит. Рядом с ней я могла вновь почувствовать себя маленькой, скинуть груз обязанностей и забыть об ответственности за семью и род. Сейчас, в отчем доме я была просто маленькой девочкой, которой плохо.
Не знаю, сколько мы стояли, и сколько любви отдала мне матушка, но она разделила со мной потерю. Ей тоже было тяжело. Всего пятнадцать солнц назад узнала она, что ведунья является её родной матерью, а все детство и юность считала ею другую женщину, достаточно ли этого срока чтобы восстановить связь, что возникает между матерью и ребёнком во время его взросления от беспомощного комочка до самостоятельного человека? Не всегда это возможно.
- Я пойду к ней, - проговорила матушка, когда мне стало легче, - приготовлю всё для прощания.
- Сейчас с бабушкой Ведмурд, - ответила я, - он будет с ней до вечера. При переходе в царство Мары сильной ведуньи, границы миров утончаются на продолжительное время и надо следить, чтобы никто из Навий не перешёл в наш мир и не утащил к себе кого-то из живых.
- Млада, - сказала матушка, выслушав меня, - я раньше даже представить себе не могла, что могу принадлежать к такому роду, и что ты породнишься с семьёй Демида. Воины Перуна всегда были уважаемы в наших землях, а теперь среди них есть ещё и волхв.
- Милослав тоже будет волхвом, - промолвила я, - Ведмурд рассказал мне, что у моего сына хорошие способности и он им очень доволен. Демид хотел бы видеть нашего старшего ребёнка воином, но потребность Северных земель в служителях Весела, очень велика и лучшие сыны теперь становятся не дружинниками, а волхвами. Мало отвоевать свою землю, надо её возродить. А без помощи Богов это невозможно. От них зависит будет летом солнце или ураган, дождь или засуха, вызреет урожай или погибнет на полях. Победит человек зверя на охоте или сам погuбнет. И от этого вся жизнь людей зависит. Будет нам чем детей кормить или унесёт голодная зима маленькие жизни.
- Возвращение волхвов наградило нас плодородным летом, какого давно не здесь не бывало. И я рада, что мой внук один из тех, кто общается с Богами. А ваш род продолжат другие сыновья. - ответила матушка и продолжила, - знаешь, и у нас радость - Весняна тяжела. Уже несколько солнц не радовали они меня с Гриславом малышами. А сейчас вновь родителями станут.
- Я так рада, - ответила я, - сколько детей родится в нашей семье, это солнце плодородно во всём. Мы ведь с Демидом тоже ждём прибавления.
- Млада, доченька, какая чудесная весть, - улыбнулась матушка, ещё раз обнимая меня.
Побыв немного в отчем доме, я пошла к себе. Надо было сообщить об уходе бабушки всем домашним, завесить окна, усмирить смех детей, чтобы не услышали его приспешники Нави, подобравшиеся сейчас близко к нашей семье и не утащили несмышлённых к себе, пока взрослые заняты.
Рада уже ждала меня во дворе. Она чувствовала, что произошло, но не хотела верить, пока не увидела мой потухший взгляд.
- Я не успела попрощаться с бабушкой, - с горечью молвила она.
- Вы много говорили в последнее время, - сказала я, - она успела благословить тебя.
Дочь уткнулась в моё плечо и плакала, как совсем недавно я, в доме своей матушки. Приняв от неё поддержку и любовь, у меня появились силы, чтобы успокоить Радамилу.
Во всём доме ещё продолжался праздник по поводу имянаречения, и дети радостно бегали по двору. Так разнилось моё внутреннее состояние с тем, что происходило снаружи. Я подозвала детей, попросила их умерить крики, сказав, что ворота Нави открыты и её приспешники слышат их. Детвора обещала мне вести себя тише.
Зайдя в дом, я завесила окно тёмным полотном, не в силах произнести то, что должна была сказать всем. Дарьяна с Паледой тихо поинтересовались у Рады, и получив ответ, стали убирать трапезу. А я поднялась к себе и дала себе волю выплакать слёзы и боль. Отгоревать потерю. Ещё полторы Луны было у меня на то, чтобы оплакать бабушку, вспомнить всё и попросить прощение, или простить самой. После этого надо отпустить её душу, чтобы она могла успокоиться в царстве Мары и ждать перерождения.
Ведь если не отгоревать уход любимого человека, и продолжать держать его своими слезами долгое время, то боль утраты будет мучить и того, кто остался, и того, кто ушёл к пращурам.
- Береги себя, - услышала я голос внутри себя, напоминающий бабушкин. Она часто связывалась со мной таким образом при жизни, но сейчас в произнесённой фразе чувствовался звон колокольчиков и журчание весеннего ручья.
Поняв о чём говорит бабушка, я положила руки на свой живот. Внутри был свет. Маленькая искорка разгоралась во мне. И поток моих слёз беспокоил её.
- Горевать можно по-разному, - продолжал голос, - можно плакать, а можно благодарить. Попробуй все оставшиеся дни прощания вспоминать о том, что мы успели с тобой пройти вместе. Каждый день находи несколько важных для тебя вещей, которые связывают нас. Это и знания, и воспоминания, и общие дела, и проведённые обряды. Знай, они навсегда останутся с тобой, а значит, и я.
Я вытерла глаза и постаралась успокоиться. Слезы дали мне некоторое расслабление. Боль стала чуть меньше. Я обратилась к воспоминаниям и лицо вновь намокло.
Перебирая в памяти всё, что связывало меня с бабушкой, я продолжала плакать, но это была уже светлая грусть, наполненная благодарностью.
Я вспоминала её заботу, поддержку, терпение, умиление моей наивности. А потом гордость и радость, когда у меня начали получаться магические ритуалы. Волна благодарности смывала боль гораздо лучше, чем безутешные слёзы.
- Благодарю, - прошептала я, понимая, что бабушка и с границы миров продолжала вести меня верным путём и помогать проходить испытания.
Через некоторое время ко мне зашла Рада. Она закончила помогать Велиславе с детьми и хотела
поплакать о бабушке рядом со мной.
- Мы будем не просто плакать, мы будем благодарить, - сказала я дочери, обнимая за плечи. И в ответ на её удивлённый взгляд передала ей послание ведуньи.