Сегодня тридцатидвухлетний Вячеслав и двадцатипятилетняя Валерия подали заявления в ЗАГС. Всё было замечательно: и вечер в кафе по такому случаю, и радужные планы на будущее, где обязательно было «и жили они долго и счастливо, и умерли в один день», и мечты Валерии о свадебном платье, и путешествие на месяц в какую-либо солнечную и тёплую страну, и много-много ещё всяких мелочей, о которых всегда говорят влюблённые, когда делают первый решительный шаг навстречу совместной жизни.
Проводив Леру домой, счастливый Слава с улыбкой достал из кармана телефон и нажал кнопку вызова.
- Алло, мама, привет! Как дела?
- Приветусики, - услышал он весёлый звонкий голос матери, - у нас с отцом всё хорошо, а ты там как?
«Отлично, мама в прекрасном настроении», - радостно подумал Слава и продолжил:
- А мы тут с Лерой подали сегодня заявление в ЗАГС, так что твой любимый сыночек, наконец-то, женится! Ты рада?!
Телефон ответил гробовой тишиной.
- Алло, мама, ты меня слышишь? Алло… Что-то со связью, сейчас перезвоню.
Слава снова нажал кнопку вызова.
- Алло, мама, ты меня слышишь? Алло…
- Слышу, - после паузы раздался глухой голос матери, в котором не было даже намёка на то радостное настроение, с которым она первоначально приветствовала сына.
- Я говорю, что мы с Лерой сегодня подали заявление в ЗАГС.
- Я слышала, - ответил такой же голос.
- Ну, и…? Я что-то не понял… - всё ещё весело проговорил Слава.
- Что ты не понял? – устало отозвалась мать.
- А где «наконец-то ты созрел», где «поздравляю»? Ты что не рада?
- Рада… Я очень за тебя рада, сынок, - ответил монотонный голос без капли каких-либо эмоций. И после паузы:
- Короче, Вячеслав, сейчас уже поздно, и мне завтра на работу, поговорим об этом завтра. Хорошо?
- Ну, хорошо, - уныло ответил Слава, - спокойной ночи, мама.
- И тебе.
Послышались короткие гудки.
Приподнятого настроения – как не бывало. «Ну, почему? Почему ей так не нравится Лера?» - думал Слава, рассеянно бредя по улицам города. И хотя мать ни разу не сказала это открыто, Слава, хорошо зная характер матери, чувствовал, нет, был уверен, что Лера маме не нравится.
***
У Славы всегда были тёплые и доверительные отношения с родителями, особенно с мамой. Слава не просто любил свою мать, он ещё очень уважал её, как личность, за целеустремлённость, за умение найти выход из любой ситуации, за её мудрость, строгость и вместе с тем, какую-то лёгкость в отношениях, временами перерастающую в детское ребячество.
- У тебя классная мама! – частенько с завистью говорили ему друзья в детстве.
И Слава был полностью с ними согласен и тогда, в школьные годы, потом в студенческие годы, и даже сейчас, когда он работал в хорошей компании на хорошей должности, зарабатывая в несколько раз больше обоих родителей вместе взятых. Его мама всё равно оставалась в Славином сознании самой классной, и её мнение было для него всегда важным.
Мама была знакома со всеми его девочками и девушками и всегда весело поддерживала все бурные фантазии о совместной жизни с очередной Славкиной пассией. Его девушкам мама Славы (Анна Игоревна) тоже нравилась, и после первого знакомства они уже не заморачивались, как себя вести в присутствии Анны Игоревны и были сами собой. Все, кроме Леры. Почему-то нелюбовь между Анной Игоревной и Лерой возникла ещё даже до знакомства этих дух женщин.
Всё началось с фотографии. Тут надо сделать небольшое отступление и вернуться на четырнадцать лет назад, когда Слава поступил в институт и начал встречаться с симпатичной девушкой по имени Катя. В юности все влюбляются быстро и также быстро эта влюблённость проходит, но это не важно. Важно, что в те короткие периоды влюблённости молодые люди действительно являются самыми счастливыми на планете Земля, да что там Земля – во всей Вселенной! Для них их избранник самый красивый, самый умный, короче, самый-самый во всех отношениях! И конечно же безумно хочется об этом, если и не кричать на всю эту Вселенную, то хотя бы поделиться огромной радостью и счастьем с самыми близкими людьми. Слава был не исключением. И когда в один из дней парень, слегка смущаясь, спросил у своей мамы:
- Мама, а можно на Новый Год я приду с девушкой?
Анна Игоревна расплылась в улыбке и активно закивала головой:
- Конечно, можно!
Она ещё долго расспрашивала о Кате, а потом сказала:
- Сынок, а у тебя есть фотография Кати?
- Есть.
- Покажи, хочу посмотреть внимательно, чтобы потом не пялиться на девушку, не рассматривать, ведь это так неприятно, а по-другому у меня не получится… ну, ты же меня знаешь…
- Знаю, - засмеялся Слава и протянул матери телефон.
Анна Игоревна долго рассматривала все фото с Катей, а потом спросила:
- А что Катя любит кушать? Надо же и её предпочтения в еде учитывать.
- Не знаю, - растерянно ответил сын, а сам подумал: «При чём здесь еда? Какая разница, что есть, если они любят друг друга».
- Срочно узнай и мне доложишь, срочно, ты слышал меня, ведь до Нового Года всего ничего!
На празднике очень робевшая Катя была приятно поражена лёгкостью с какой встретили её родители любимого, и через некоторое время ей казалось, что она знакома с Анной Игоревной уже сто лет. Особо было приятно, что она с мамой Славы придерживаются одного стиля в одежде, а на столе, помимо всего прочего, стоят её любимые караси, запечённые с овощами, и чахохбили, как у неё дома. Может, именно поэтому было так легко, хорошо и уютно.
- Мам, тебе понравилась Катя? – спросил на следующий день Слава.
- Понравилась, хорошая девочка, - весело откликнулась Анна Игоревна. – А Кате у нас понравилось?
- Не то слово, она была от тебя с папой в восторге!
- Ну, вот и славненько!
Они ещё долго тогда говорили и смеялись, Слава был очень рад, что мама так хорошо говорит о его девушке, и даже упомянутые вскользь недостатки (на мамин взгляд), выглядели мило и смешно.
Потом юная влюблённость Славы и Кати, как-то быстро закончилась без страданий, без обвинений и истерик, просто, вот взяла и закончилась, так бывает, когда тебе всего восемнадцать лет, и они остались хорошими друзьями.
Были у Вячеслава и другие девушки (юность), но мама всегда перед знакомством просила показать фотографии, и всё проходило замечательно.
***
Слава тяжело вздохнул и побрёл дальше. Ему было грустно и немного обидно за мамину нелюбовь к Лере. А главное – он теперь не понимал, абсолютно не понимал свою мать, её логику. Сразу в памяти почему-то всплыла Олеся.
Они познакомились случайно, на свадьбе у Славиного одногруппника. Тогда сам Слава учился уже на четвёртом курсе политеха, а Олеся – на первом в инязе. Яркую, с кучей пирсинга, розовыми волосами и звонким смехом девушку трудно было не заметить в толпе гостей. Это был абсолютно не Славин типаж, напротив, обычно такие девушки его раздражали и наводили на мысль о непробудной тупости, к тому же ни фигурой, ни внешностью Олеся тоже не блистала.
- Ну, чего ты сидишь? – подлетело это яркое, блестящее и звенящее дешёвой бижутерией «чудо». – Пошли скорее, а то мне пары на конкурс не хватает, - прокричало «чудо», схватило Славу за руку и поволокло в круг, где проходили весёлые конкурсы.
Её напор был настолько стремительным и неожиданным, а глаза блестели таким задорным азартом, что Слава и сам не понял, как очутился в самой гуще конкурсных событий. Все кричали, хлопали в ладоши, смеялись, ярко розовые волосы развевались перед носом парня, куча гвоздиков в ушах, носу блестели и мигали, сливаясь с ещё более блестящими чёртиками в глазах самой девушки, а её, звенящий колокольчиком, смех был настолько заразителен, что Слава прекратил слабое сопротивление вырваться из круга и подчинился программе мероприятия. Она так азартно кричала ему: «Давай! Быстрей! Лови!» - так искренне расстраивалась когда кто-то обгонял Славу, вскидывала вверх руки и, хватаясь за розовую голову, громко стонала: «А-а-а, нет!!!», что к концу веселья Слава уже не замечал ни розовых волос, ни пирсинга, ничего. Была просто молодая и жизнерадостная девушка Олеся, с которой не хотелось прощаться навсегда.
Они стали встречаться.
И снова приближался очередной Новый Год.
- Мама, кажется, я встретил свою судьбу, её зовут Олеся, и после моего окончания института мы собираемся пожениться.
- Замечательно, - ответила мама, - я очень рада за тебя сынок, и так понимаю, что на празднике ты нам представишь свою невесту.
- Ну, да. Только, знаешь, мама, она тебе не понравится, - потупил Вячеслав глаза в пол.
- Почему? – удивлённо воскликнула Анна Игоревна. – Она что, такая уж страшненькая? Кривая и косая? Да, даже если это и так, не это ведь главное! Главное - чтобы человек был хорошим, и раз ты её так сильно любишь, и тебе с ней хорошо, то…
- Мама, я никого ещё так не любил, - перебил сын, - Олеся очень хорошая девушка, добрая, отзывчивая, умная, просто… просто… короче, вот её фотки, смотри, - решительно сунул он матери телефон.
- О господи! – вскрикнула Анна Игоревна от неожиданности. – Да, уж! Из зубов торчит морковка, на ушах татуировка.
Эти слова из песни о крутом и прикинутом зайце мать произносила всегда, когда её шокировал чей-то внешний вид. Слава тяжело вздохнул:
- Ну, такая она…
Мать внимательно разглядывала фотографии, периодически высказываясь:
- Хорошо, что хоть не зелёная, розовый всё-таки ближе к естественному…
- Она бы ещё в глаза гвоздики вставила… что, не додумалась? Слава, так ты подскажи, скажи, что прикольно было б…
- Ясно, новогоднюю ёлку можно не ставить, она сама к нам придёт…
Мать всё листала и листала фотки в телефоне и её возгласы сначала стали тише, потом перешли в бурчание, потом в сопение, а потом и вовсе всё стихло. Слава терпеливо ждал, в уме подбирая слова в оправдание Олесеного внешнего вида.
- Очень хорошая девочка, - наконец-то произнесла Анна Игоревна тепло улыбаясь, - правда, внешний вид у неё стрёмный, но девочка ОЧЕНЬ хорошая, искренняя. Вот эта фотка, посмотри, так выглядит счастье. А все эти лишние гвоздики она и сама со временем повытаскивает, а вот эти в ушах мне даже нравятся, красиво и оригинально, это ж сколько дырок надо было рядом наколоть…
- Да, она уже часть поснимала, раньше ещё больше было, - облегчённо выдохнул Слава. – Тебе она в самом деле понравилась?
- Да, видно, как она тебя любит, и ты такой счастливый, вот эту фотку сбрось мне, она уникальна, когда на неё смотришь – хочется жить и обнять весь мир!
Мать ещё долго тогда говорила с восторгом о фотографиях и людях на них, об энергетике, но Слава её почти не слушал, он чувствовал себя ещё более счастливым от того, что Олеся маме понравилась.
- Мам, только это… Олеся – вегетарианка…
- О боже! Морковных котлет я делать не буду!
- Ну, не обязательно морковные котлеты… винегрет же ты иногда делаешь, вот. Ну, Олеся там пару своих салатиков принесёт…
- Здрасте, ещё мне такого позорища не хватало, чтобы ко мне со своими салатами знакомиться приходили! Короче, я всё поняла, иди уже гуляй или куда ты там собирался, а у меня куча важных дел.
Мать стремительно скрылась в большой комнате.
- Так-так-так, посмотрим, что эти «несчастные кролики» едят, - послышалось её возмущённо-презрительное бормотание у компьютера, она была законченной мясоедкой.
***
От этих воспоминаний горький, тяжёлый ком подкатил к горло. Слава очень любил Олесю. Хотя, почему любил? Он и сейчас где-то там, очень глубоко в душе любит её по-прежнему, просто все эти годы старался о ней не вспоминать.
Тогда, девять лет назад, они расстались… и даже сейчас Слава не мог точно сказать почему. Инициатором была Олеся, она плакала, говорила, что очень его любит, что ей ужасно жаль, но выйти за него замуж она сейчас не может, и вообще, им лучше больше не видеться. На его настойчивые «почему», Слава так и не услышал вразумительного ответа, но уступил просьбе девушки: не звонить и не искать встречи. Уступил, потому что очень любил…
А как расстроилась тогда его мать! Она всё толкала и толкала его всё-таки встретиться с Олесей ещё хоть раз, выяснить причину, но он пообещал Олесе…
- Ну, и дурак! Боже, какой же ты дурак! – восклицала Анна Игоревна.
- Мама, я прошу, давай закроем тему.
- Хорошо, закроем, но ты совершаешь ошибку.
- СВОЮ ошибку, мама.
- Свою-свою, - тяжело вздохнула Анна Игоревна и больше они к этой теме не возвращались.
Сейчас бредя домой по тёмным улицам города Слава мысленно себе сказал: «Да, я был дураком». На душе стало ещё гадостней, а потом вдруг неожиданно накатила злость… на мать.
Вот, какого чёрта она ополчилась против Леры?! Вообще-то, радоваться должна, что её тридцатидвухлетний сын женится!
Тогда, девять лет назад, после расставания с Олесей Слава с головой окунулся в работу, прекратив ходить на весёлые вечеринки с друзьями, не хотелось. Работа заменила всё, и это принесло свои положительные результаты. И сейчас Слава был вполне успешным и обеспеченным молодым человеком, вот только простого человеческого счастья, в виде семьи, не было. Не встретилась ему больше девушка, от которой бы сердце, то бешено колотилось бы, готовое вот-вот выскочить наружу, то замирало до такой степени, что становилось тяжело дышать. Да, если уж быть откровенным, Вячеслав никого и не искал, опять таки, не хотелось…
Анна Игоревна очень гордилась успехами сына. И видя, как мать аж распирает от гордости, Слава старался работать ещё больше, ещё лучше, он очень любил свою мать.
- Мам, а если я никогда не женюсь, ты очень расстроишься? – как-то спросил тридцатилетний Слава.
- Чего это ты не женишься? – округлились глаза Анны Игоревны.
- Ну, мне уже тридцать, а я так никого и не встретил… хороших девушек много, но душа к ним не лежит.
- Значит, не встретил ещё…
- Но я ведь могу и не встретить… и ты останешься без внуков, - грустно улыбнулся Слава.
- Ой, нашёл о чём печалиться! Если ты думаешь, что я без внуков помру, то – напрасно. – Взвизгнула Анна Игоревна и рассмеялась. – Ну, а если серьёзно, поверь мне, сынок, только ради того, чтобы у меня были внуки, не стоит ломать себе жизнь. Ты обязательно встретишь ещё любимую девушку, и всё у вас будет хорошо.
Они помолчали.
- Слав, а Олеся сейчас как живёт? – очень робко спросила Анна Игоревна.
- Да… - тяжело вздохнул сын, - не знаю… Ведь тогда мы договорились, что она сама мне позвонит, если сочтёт нужным, а я не буду её первый трогать… Ты была права, мама, дурак я тогда молодой был… но что уж теперь говорить, столько лет прошло…
- Она так тебя любила… Мне так жаль…
- Я тоже её очень любил… и мне тоже жаль…
Окончание здесь: