Не так страшен ремонт, как его последствия.
Искала в интернете автора этого мудрого изречения, но, оказалось, авторство можно приписывать любому прямоходящему сапиенсу, хоть раз в жизни сделавшему ремонт в своей квартире или хотя бы комнате. Поэтому смело могу подписать этому крылатому выражению и своё авторство тоже.
Итак, частичный ремонт в нашей квартире сделан. Положен каменный ламинат в спальне и коридоре. На очереди — напольное покрытие в большой комнате, но это будет после щенков, которых мы планируем ближе к осени, то есть почти через год. За это время, даст Бог, сделаем ремонт в ванной комнате.
Сегодня Эдик докрутил последние плинтуса, спрятал проводку и сделал ещё что-то, о чем мне знать необязательно. Осталось чуть подрезать вторую входную дверь, а то она шоркает напольное покрытие, и — доделать несколько мелочей.
А самое приятное, что произошло буквально вчера, это приезд нашей долгожданной кровати, которую мы купили 10 сентября, а получили только 6 декабря.
— Всё удачно сложилось, — говорит Эдик, — Если бы кровать приехала раньше, нам бы пришлось сгружать её в разобранном виде в большую комнату, а там и так пройти невозможно от барахла.
В то же время, в середине сентября, мы приобрели в интернет магазине матрас... хотелось бы написать «хороший», но пока моё мнение о нём не сформировалось. Матрас 200х160 и высотой 21 см пролежал на шкафу скрученный в вакуумной состоянии до вчерашнего дня, когда его торжественно размотали и положили на ламели новой кровати.
Оставалось ждать, когда же новый матрас вспухнет до своих заявленных размеров. Потому как выглядел он первые минуты, как войлочная циновка.
Я, конечно, понимала, что 21 сантиметров толщины требуют мощной вакуумизации и не требовала, чтобы наше лежбище мгновенно расправилось и разгладилось. Но прошли уже сутки, а оно всё ещё морщится и не набирает обещанной высоты в 21 сантиметр.
Ладно, ещё подождём. По крайней мере, спать на нём уже можно, об этом написано на сайте производителя. Думаю, со временем расправится.
Первой обновку опробовала Ляля. Они с Кубой давно крутились возле установщиков кровати, подлезая им под руку. А всё потому, что один из мебельных мастеров оказался доброжелательным владельцем лабрадора.
Когда за мастерами закрылась дверь, Ляля стала тщательно знакомиться с новой кроватью. Я видела, что ей не терпится запрыгнуть на матрас, но она ждала разрешения.
— Можно я тут немножко посиду? Совсем немножко? Чуть-чуть?
В моей голове всколыхнулась подсознательная тоска о давней нормальной человеческой жизни. Нормальной жизни с утренними получасовыми макияжами, со стерильными полами в режиме 24/7, с крахмальными салфетками на отполированных мебелЯх, с немецкими замшевыми сапогами и любимым бежевым пальто из кашемира. Всё это в моей жизни было. И исчезло с появлением в ней собак.
— Нельзя, — сказала Ляльке тоска по крахмальным салфеткам.
— А можно, я только голову сюда положу? — предложила Ляля мягкий вариант возврата меня к действительности, — Вот так... можно?
Она положила свою белокурую голову на ещё сплющенный от вакуума матрас и умоляюще посмотрела на меня снизу вверх. Тоска по салфеткам захныкала, стараясь перетянуть моё внимание на себя.
— Я только одну лапку положу, можно? — не отрывая от меня взгляда, положила Ляля переднюю лапку на матрас, — Или две лапки, да? Две лапки же красивее, чем одна, да?
— Ляля, нельзя. Это наш с папой матрас. Вы с Кубой будете спать в другой комнате, на старом диване. Марш с нашего матраса.
Стерильные полы, макияжи и бежевое пальто из кашемира приподняли головы, получив шанс на возрождение. Но Лялька уже тянула на матрас свою тощую заднюю лапу.
— Я немножко... я только чуть-чуть посиду и уйду в другую комнату. Можно, я ещё одну лапу сюда положу?
Тоска со своим накрахмаленным скарбом возмущённо загалдела в моей голове, призывая покарать нарушительницу порядка. Но Лялька уже заползла на пузе на кровать, виновато метя вылинявшим тощим хвостиком по непорочному матрасу.
— Собака на кровати! Собака в постели! Конец домашнему уюту! Прощай, внутренний комфорт! Гони собаку! — шумели в моей голове немецкие замшевые сапоги, тапки с помпонами, косметичка с помадами и прочие велюровые белые по́льты.
Но Лялька уже сидела, вытянув ко мне мордочку и ожидая целовашек. Лялька была уверена, что мама всё простит.
— Ученик превзошел своего учителя, — прокомментировала наша кошка Лялькины манипуляции и уточнила: — Ты у неё родословную проверяла? Я почему-то уверена, что в графе «мать» у неё там должно быть написано: «Сара Абрамовна Михельсон».
— У неё мать собака, и отец собака, — не согласилась я с кошкой.
— Врёшь. Лялька - типичная дочь Сиона, а родословная твоя... то есть её — фуфло. Филькина грамота. Признай это честно.
Спорить с кошкой бесполезно, поэтому я и не стала спорить.
— Моя зайка, — потянулась я к Ляльке на кровати, — Давай поцеловаю!
Где-то в моей вселенной раздался хлопок. Это тоска о прежней приличной жизни лопнула, как мыльный пузырь, а её место заняли надёжные треккинговые кроссовки, резиновые сапоги, расписание занятий по аджилити и по поиску трюфеля, камуфляжные жилетки, свистки с мячиками и, конечно, сра... гигиенические пакетики по всем карманам моей тёмненькой немаркой одежды.
Зато... взамен домашнему комфорту на нашей кровати сидела счастливая младшая собака Лялька, к старшему Кубе наконец-то вернулся его личный диван, а к кошке — вдохновение на новые мстительные мероприятия за своеволие её двуногих приживал. Маняхина мстя будет страшна...
Оставайтесь с нами. Здесь пишу про жизнь нашей семьи, про Кубу, Лялю, Маняху и про их друзей.
На фото Маняху осенило. Чем её там осенило, я не в курсе, но скоро мы все это узнаем.
