У Ани Колесниковой в жизни настала настоящая черная полоса.
Ане было 25 лет, она работала менеджером в торговой компании. Работа была, что называется, непыльная, да и платили неплохо. Родители купили дочери отдельную квартиру, пусть и однушку, зато в новостройке, и с ремонтом "под ключ". И бойфренд имелся, причем из обеспеченных, водил в рестораны, в отпуск вдвоем летали в Турцию и даже в Сочи (да-да, сейчас Сочи во много раз дороже Турции). Дело шло к свадьбе. Сергей даже подарил кольцо.
Все началось с проклятой болезни. Аня свалилась на целый месяц с двусторонней пневмонией, а потом когда она вышла на работу, изрядно похудевшая и подурневшая, шеф ей объявил, что объем продаж у компании сократился, доходы упали, и поэтому ее должность попала под сокращение, хорошо еще, что больничный полностью выплатил.
Говорят, что беда не приходит одна. Как-то в очередной вечер Сергей за ужином после пары дежурных фраз о том, что Аня - очень хороший и красивый человечек, заявил, что неделю назад, когда он ходил за хлебом, встретил в "Пятерочке" в очереди на кассу любовь всей своей жизни, ту самую, о которой он всегда мечтал, и между ними сразу возникла самая настоящая "химия", которой с Аней у него никогда и не было.
-Прости меня, Анечка, я - негодяй, я это осознаю, но я не могу так, я же не железный! Ну... - замявшись добавил он, - кольцо можешь оставить себе.
-Да подавись ты своим кольцом! - в слезах крикнула Аня и швырнула это злосчастное кольцо в спину уходящему Сергею
Торговые компании еще во время эпидемии сократили объемы своей деятельности, и Аня в качестве нового сотрудника им однозначно была не нужна. В одной, вроде как, и была нужна, но отнюдь не за деловые качества, а для кое-чего более постыдного, и узнав об этом желании потенциального шефа, Аня тут же сбежала сломя голову. Дома Аня на антресолях нашла свой диплом учителя русского языка и литературы, который получила четыре года назад и ни дня по специальности не работала, и решила попытать счастья на педагогическом поприще.
Школы, в отличие от торговых компаний, в сотрудниках нуждались, и Аню с распростертыми объятиями взяли в соседнюю школу, где на нее взвалили 30 часов нагрузки, классное руководство и научную работу. Приходила Аня в школу к 8 часам, уходила едва ли не в 7 вечера, и дома ждала гора тетрадей и классный час, где мамашки донимали по поводу и без, конечно же процентов на 95 - "без". И вроде бы, несмотря на все трудности, в работу втянулась, да вот подвернулся в классе такой противнющий субъект, как Петька Мозгоклюев. Этот Мозгоклюев, несмотря на то, что учился всего лишь в 5 классе, гадости делал, как матерый рецидивист. Аня, а точнее уже Анна Семеновна, как она уже вполне осознавала себя, вызвала родителей в школу, и - о, надо же! - Изольда Марковна Мозгоклюева оказалась лучшей подругой директрисы и спонсоркой школы, ИП "Мозгоклюевы" систематически поставляли новую мебель в кабинет директора.
Когда Аня заходила в кабинет, директриса и Изольда Марковна в песцовой шубе и с новонакачанными губами обсуждали мастера, который сделал Изольде такие чудные губки. Увидев Аню, Изольда переменилась в лице, и, брызгая слюной, орала, что Анна Семеновна - некомпетентный педагог, не может найти подход к ее милому ангелочку, и вообще не любит ребенка, и поэтому своими поступками он пытается завоевать внимание училки, а насчет вейпа, так училка просто брешет, чтобы ребенка скомпрометировать, и вообще у ее ребеночка такие важные предметы должна вести не какая-то сикилявка, а опытный учитель-стажист. Изольда орала и орала, а директриса ее успокаивала, пообещав, что возьмет дело на контроль.
В тот день Аня вышла из школы, едва сдерживая рыдания. Дорога пролегала через парк. Аня села на скамеечку и наконец-то дала волю слезам. Вокруг никого не было, только какая-то одинокая бабушка сидела на соседней лавке и кормила голубей. Бабушка увидела Анины слезы.
-Плохо тебе, девонька?
-Очень- всхлипывала Аня, и тут ее прорвало, и она вывалила все: и про болезнь, и про расставание, и про увольнение, и про Изольду. Бабушка внимательно слушала и понимающе кивала головой.
-Ты, доченька, в церкву сходи, свечку поставь Николаю-Угоднику, али Матери Божией, печаль сразу, как рукой снимет. Только ты лучше в церкву на улице Ярославского сходи, она старая, намоленная.
Старушка не обманула. В церкви действительно было тепло и уютно. Шла вечерняя служба, горели свечи, освещая лики святых на иконах. Аня смотрела на все это, как зачарованная. А как же душевно пел хор! У Ани опять потекли слезы, но это уже были больше слезы катарсиса.
-К батюшке на исповедь подойди, - присоветовала стоящая рядом бабуля. Аня пошла и, набравшись смелости, рассказала все, как на духу. Священник, обстоятельный мужчина средних лет, участливо выслушал ее, одобрительно кивая, присоветовал ни на кого не держать зла, ну а также предложил прийти завтра на причастие.
Так Аня и стала активной прихожанкой храма. Религиозные книги заменили модные журналы, православные сайты -соцсети. А тут баба Зина из церковной лавки предложила:
-Давай, Анюточка, съездим на майские праздники в Старо-Гуляев монастырь, в десяти километрах от нас. Старец там есть, отец Амфибрахий, прозорливец, всех людей насквозь видит.
-Как экстрасенс, - улыбнулась Аня.
-Что ты, экстрасенс - это от бесов, а у старца Амфибрахия зрение духовное. Живет он в беспрестанных молитвах, и Господь через него волю свою людям глаголит.
-Конечно, ничего не жрать и только молиться, чего только не наглючится - усмехнулся Вовка, внук бабы Зины, типичный школота-тинейджер, не расстающийся ни на секунду со своим смартфоном, и тут же получил от бабки подзатыльник.
-Подь отсюдова, богохульник малолетний! Опять вон своих колдунов басурманских напялил! Куда только родители смотрят?! - проворчала баба Зина, указывая на Вовкину толстовку с Гарри Поттером, а потом решительно добавила: - в общем, в субботу едем к старцу, зять довезет.
Монастырь в селе Старое Гуляево стоял в самом центре села. В советское время село называлось Красный Путь, а в здании главного корпуса монастыря находились правление колхоза-миллионера и клуб. Но вот прошли коварные, богоборческие времена, и по коридорам здания рассекали не бравые и разудалые колхозники, собравшие... центнеров с гектара, а благочестивые монахи, и веселые песенки в клубе заменили возвышенные молитвенные песнопения. В центре двора стояла отдельная избенка, как в реконструированной деревне, и это была келья старца Амфибрахия. Очередь к старцу стояла, как в Мавзолей: бабки со свертками со съестными гостинцами, инвалиды на костылях и колясках, мамки с малолетними пищащими и кричащими детьми. Около двери стояла толстая тетка с манерами ресторанного вышибалы. Она четко следила, чтобы прием у старца не затягивался больше получаса, и чтобы потом паломники оставляли "гостинчик" старцу за его доброту и делала страшную рожу, когда кто-то кидал мизерные копейки в специальную кружку.
Часа через три дошла очередь и до Ани. Когда она вошла в келью, от запаха ей резануло глаза. Старец Амфибрахий всецело заботился о чистоте духовной, поэтому чистота телесная занимала его в самую последнюю очередь. Маленький, сухонький, с косматой бородой, как у известного в наше время "гения педагогики" и "производителя вундеркиндов", он стоял на коленях в красном углу и громко шептал молитвы.
-Прости, Царица Небесная, меня, раба твоего грешного, совсем не дадут помолиться-то, - как-то картинно проворчал старец Амфибрахий, поворачиваясь к Ане. Старец внимательно выслушал Аню, когда она смущенно и торопливо рассказывала про свои злоключения. Особенно его заинтересовал момент, когда Аня упомянула про свой "гражданский брак". В этот момент маленькие глазки старца Амфибрахия загорелись веселыми и злыми огоньками, он стал переспрашивать Аню о подробностях этого сожительства, причем, как поняла Аня, до Библии и Евангелия старец Амфибрахий всерьез изучил один древнеиндийский трактат о любви, а когда он узнал, что Аня работает в школе, он воздел ладони к небу и стал причитать, что школа сейчас стала настоящим гнездом разврата. Он хотел продолжать про разврат и дальше в подробностях, но тетка-вышибала недовольно стукнула в дверь: заветные полчаса истекли.
-Вот что, - в конце концов старец Амфибрахий вынес свой вердикт, - надо тебе, детонька, этих проклятых плотских бесов трудом и молитвой из себя изгонять, а для этого лучшего места, чем монастырь, найти невозможно. Благословляю тебя поехать в Кривогорский монастырь к матушке Акакии, моей духовной дочери, рабе Божией в высшей степени благочестивой, - и старец протянул Ане руку для поцелуя. Аня. сдержав отвращение, чмокнула грязную руку и наконец-то выскочила из этой "комнаты приятных запахов".
-Что сказал старец? - спросила баба Зина.
-В монастырь велел идти к матушке Акакии какой-то, Боже, до чего смешное имя. У нее еще фамилия, случаем, не Башмачкина?
-Раз старец Амфибрахий благословил, значит, надо. Слышала про эту матушку Акакию, говорят, великая молитвенница, просто святая нашего времени, так что езжай! Трудницей летом поработаешь, отдохнешь от мирской суеты, душу в порядок приведешь.
А поскольку на работе дела шли, как обычно для российской среднестатистической школы, то есть, представляли собой сплошную "пятую точку", то уже к концу мая Аня твердо решила отдохнуть от всей этих Мозгоклюевых, ВПРов, олимпиад, тестов, ОГЭ и ЕГЭ именно среди старинных монастырских стен, среди уюта и покоя, трудом и молитвой, как ей казалось тогда.
(Продолжение следует)
