ГЛАВА 12
...Директор интерната привстал из-за стола, ошеломленно уставился в удостоверение. Панафидин, угадывая причину его волнения, понимающе улыбнулся.
- Да вы не беспокойтесь. Ваша подопечная интересует меня совсем в другой связи. В рамках расследования одного уголовного дела...
- Ах, да-да... конечно, я понимаю... - Толстяк с заметным облегчением перевел дух, заговорил приторно-елейным фальцетом. - Да и какой у нас здесь может быть криминал, господи, помилуй... Заведение-то специфическое, богоугодное...
Он притворно, по-бабьи, всплеснул ладонями, напустил на лицо слащаво-пришибленное выражение, засеменил к висевшей в углу «богородице». Поправив выглядывавший из-за иконы старый выцветший искусственный цветок, он озабочено протер засиженный мухами лик, сколупнул ноготком пару крупных какашек.
- Раньше, знаете ли, так и называли – богодельнями. Контингент-то одной ногой в вечности уже стоит, смиренный, набожный. Впрочем, случаются и «образчики». Это из тех, кто по вашей части. Вот уж не понимаю: зачем вы их вообще отпускаете?! То есть, я хотел сказать, что, конечно, если человек отбыл наказание, то, безусловно, нельзя не отпустить. Но куда же эти старички-разбойнички потом пойдут, вы подумали? Вот и направляют... А с такими, вы не представляете, сколько хлопот! Уж что они тут, бывает, вытворяют...
- И как же справляетесь?
- Да уж справляемся с божьей помощью... Ну что делать? Такая наша работа... - Директор опять притворно вздохнул, исподтишка настороженно покосился на папку оперативника. - Так вы, собственно, товарищ, к кому и по какому вопросу?
- Меня интересует Кошкина Анна Сергеевна.
- Кошкина, Кошкина... - Директор оживился, быстро защелкал клавишами компьютера, уставился в монитор. - Есть такая, помню. Если не ошибаюсь, поступила к нам четыре года назад. И, верно, у нее там, помнится, какая-то криминальная история с имуществом приключилась. Сейчас поглядим. Ну вот: в восемнадцатой палате. Я сейчас распоряжусь, чтобы вас туда проводили.
Он нажал кнопку селекторной связи, вызвал медбрата.
- Артур Геннадиевич, тут к вам подойдут из полиции... Нет-нет! Там совершенно другое... Товарищу нужно просто допросить свидетеля. Проводите его к Кошкиной в восемнадцатую палату. Впрочем, нет... Пусть поговорят в холле. Пригласите туда женщину и проследите, чтобы им никто не мешал. Что?!! Когда?!! Хорошенькое дело!.. - Директор вдруг побагровел - Почему не доложили?! Почему директор у вас всегда и всё узнает в самую последнюю очередь?! Безобразие...
Панафидин напрягся.
- Проблемы?
- Да. То есть, нет. Точнее, как сказать?.. Кх... Гм... - Директор смущенно прочистил горло, отчего-то заволновался. - Ну что делать... Здоровых здесь нет. Понятное дело, болеют. В общем, не повезло вам. Кошкину вчера перевели в другое, «тяжелое», отделение. Там у нас помещаются уже неходячие. Ну, вы понимаете...
- Что с ней?
- Бог знает. Наш доктор затрудняется с диагнозом, вызвали консультанта.
- Черт... - Панафидин тихо выругался. - Ну что же, пойдемте, посмотрим...
Они вышли из кабинета, направились вниз по лестнице, спустились на первый этаж.
Директор вдруг остановился, придержал гостя за рукав.
- Знаете что, голубчик, вы побудьте здесь. Я сейчас... Я буквально на минуту - узнаю только куда, в какую палату ее поместили. Или... или лучше выйдете на воздух, подождите меня на улице.
Он быстро засеменил по коридору, скрылся за поворотом.
...Панафидин отошел в тень, уселся на лавочку, уставился на залитый зноем двор. Внезапно из центрального подъезда быстро вышли два медбрата, которые стали торопливо, на ходу, надевать длинные клеенчатые фартуки. Они коротко и недобро, словно примериваясь, окинули взглядом высокую худощавую фигуру оперативника, зашагали к соседнему очень старому, давным-давно не ремонтированному трехэтажному особняку. Потом из подъезда выскочило еще несколько человек, которые, также одарив гостя ненавидящими взглядами, буквально побежали к мрачному зданию, принялись наглухо закрывать все двери и окна. Панафидин встал, озадаченно уставился в забаррикадировавшийся от него корпус. Он еще не успел додумать свою мысль, когда заметил мелькнувшую в окне фигуру директора. Толстяк за что-то распекал мрачного, уголовного вида субъекта, метался по кабинету, топал ногами, тряс у его лица кулаками, тыкал пальцем в сторону закрытой двери и, видимо, намекая на его, Панафидина, за ней присутствие, вдруг сделал жест, изображая себя с петлей на шее. Он буквально выходил из себя, и не выдерживая, вдруг схватил человека за грудки, почти оторвал от пола, швырнул к стене.
Майор попятился, потом, пригибаясь, прошмыгнул под высоким подоконником, побежал к корпусу «богоугодного заведения», в котором скрылись странные «медбратья».
...Крадучись, он обошел мрачное, с наглухо задраенными дверями строение, приник к закрашенному белой краской большому окну. Окно не выдало своей тайны. Панафидин с досадой оглянулся, пошарил взглядом по верхним этажам. Одна из дверей на балконе пожарного выхода показалось ему не плотно закрытой...
...Рискуя всякую секунду сорваться и рухнуть вместе с сильно поржавевшей за многие десятилетия лестницей, майор, шевеля лопатками, пополз наверх.
...Он протиснулся внутрь крохотного «предбанника» помещения и, задыхаясь от сочившегося откуда-то тяжелого смрада, решительно рванул на себя перекошенные створки двери.
...Он не удержался на ногах, отпрянул, вывалился обратно на узкий пятачок балкона, упал грудью на колючие от сгнившего металла перила. Он кашлял до рвотных спазмов, отплёвывался, боясь теперь даже оглядываться на источавшую невыносимое зловоние страшную комнату.
...Тихий вороватый шорох за спиной заставил его оглянуться. В последний момент уворачиваясь от сокрушительного удара, Панафидин боднул головой нападавшего, опрокинул через себя. Огромный детина проломил спиной хрупкий от ветхости металл ограждений, с грохотом полетел вниз, увлекая следом уже окончательно развалившуюся конструкцию. Майор отшвырнул папку, раскинул руки, принял бойцовскую стойку, приготовился к отражению очередной атаки. Два санитара, ошеломленные его прытью и гибелью напарника, попятились, застыли с битами в руках.
...Они смотрели друг на друга сквозь густое облако потревоженных мух, которые, взмыв в воздух, носились теперь между ними и тесными рядами старых железных кроватей. Рой то поднимался вверх, к потолку, то с гулом падал вниз, увлекая за собой все новые и новые полчища отяжелевших падальщиков. Оставляя добычу, мухи и шершни недобро зудели, заполняли собою каждый сантиметр пространства. Они сталкивались друг с другом и оборонявшимися от них людьми, дрались, спаривались на ходу, а потом опять сбивались в плотный комок, озлоблялись все больше.
Майор втянул голову в воротник куртки, осторожно потянулся за телефоном, вызвал подкрепление. «Медбратья» запаниковали, попятились и вдруг сорвались на паническое бегство, увлекая за собой в открытую дверь огромный шлейф окончательно взбесившихся насекомых.
...Панафидин сделал несколько шагов, осторожно осмотрелся.
...Сначала он не поверил собственным глазам.
…Судя по всему, комната некогда была больничной палатой. Старый ржавый автоклав, штативы для капельниц, судочки и металлические боксы для шприцов пылились теперь на столах в углу, давно обжитые пауками и тараканами. Всё остальное пространство занимали десятки кроватей, на которых лежали люди. Многие были еще живы, но, накрепко «зафиксированные» ремнями, не имели возможности шевелиться, чтобы отогнать поедавших их живьем крыс и насекомых. Грызуны, черви, мухи, осы и прежде никогда майором не виданные длиннокрылые и длинноногие существа покрывали несчастные тела местами сплошным ковром, копошились на голой, уже практически лишенной кожи плоти. Особенно много их роилось вокруг глазниц и во рту жертв. Лакомясь нежными влажными тканями, падальщики и их личинки зарывались глубоко внутрь обглоданных черепов, выставив оттуда остренькие кончики желто-оранжевых и зеленых брюшков. Некоторое еще живые обитатели «богодельни» дразнились уже скелетированными останками; некоторые - только еще огромными дырами вместо глаз и носов. Короткие стоны и плач мучительно умирающих людей сливались временами в один уже негромкий протяжный вой, неслись отовсюду. Потрясенный Панафидин, чувствуя как поднялись, а потом шевельнулись на голове волосы, растерянно умылся ладонями, но не выскочил из жуткой комнаты, а замахнувшись, прогнал семейство жирных непугливых крыс, стал рвать слизкие от гнили ремни на теле крайнего к нему наполовину уже съеденного, но все еще живого и в сознании человека...
* * *
...Директор интерната всхлипывал, то и дело вытирал нервную под носом соплю.
- Я не виноват, поверьте... Я не виноват... Ну что же здесь, в самом деле, можно было поделать?.. Ну, вы же сами видите, что это за контингент... Кто пойдет сюда работать? Если они собственным детям и родителям не нужны, неужели думаете, чужие станут их жалеть?.. Финансирование жалкое, копеечное... Или вы что же, действительно, полагаете, что мы здесь все так уж сильно обогатились?.. Да и потом... - Толстяк вдруг потянулся глазами к писавшему протокол следователю, доверительно понизил голос. - Если по совести-то рассудить: разве же то люди были?.. Так... бывшие заключенные и олигофрены...
Он не успел закончить, отшатнулся, напоровшись на страшный, презирающий его взгляд.
* * *
- Ну что, герой?.. - Катеринчук ласково с уважением кивнул Панафидину - Как самочувствие?
Майор передернул плечами, покачал головой.
- Да уж...
- Как же ты вышел на это осиное гнездо?!
- Случайно, Сергей Константинович. Они думали, что я приехал по их души, разбираться с их делами... Запаниковали, бросились уничтожать «вещдоки»...
- Кто бы мог подумать... - Полковник сокрушенно покачал головой. - Это заведение, говорят, было в крае образцово-показательным. Его несколько лет назад даже укрупнили, объединив, с целью «оптимизации», с несколькими домами инвалидов, создали на его базе единый социально-реабилитационный центр. Директор был на очень хорошем счету, заслуженным работником отрасли, орденоносцем...
- Но это еще не повод не интересоваться его работой. Должен же был быть хоть какой-то, хотя бы элементарный, контроль!
- Говорят, проверяли, инспектировали...
- Хм... Конечно, «инспектировали», кто бы сомневался...
- Теперь с этим будут разбираться. Многие головы полетели. Уже арестованы начальники управлений и их первые замы. Судя по всему, все повязаны...
- Это правда, что они людей умышленно уничтожали, специально голодом морили?
- Правда. Но по документам все чисто - финансирование, спонсорскую помощь оприходовали как положено. А потом "распределяли"... Кроме того, там еще и целый клубок других преступлений: квартирные аферы и связанные с ними убийства, торговля людьми...
- Рабство?
- И не только...
- Черные трансплантологи?!
Катеринчук кивнул, уселся за стол, поднял указательный палец, погрозил оперативникам.
- Но есть мнение, не придавать огласке обнаруженные факты.
- Как так?!
- Почему?!
Оперативники заволновались, стали недоуменно переглядываться.
- Такие преступления есть прямая дискредитация власти. Представляете, какой поднимется кипиш, когда правозащитники, особенно международные, узнают, что творилось в лучшем в стране учреждении такого рода? Хм... Если это(!) учреждение было лучшим из лучших, то, что уж тогда говорить за другие, не самые хорошие?.. Такое пятно на репутации государства - вовек не отмоешься. Политика, куда же от нее денешься... Так что, господа офицеры, давайте, поменьше там всяких разговоров... Особенно, Игорь Александрович, по поводу того «стационара»...
- Ясно. Дело кто будет вести?
- Столичные следователи. Первые две бригады уже приехали.
- Хм...
- Чего ухмыляешься?
- Действительно верите, что станут разбираться?.. А, главное, накажут?.. Нет, может, четыре года условно без конфискации потом и дадут, конечно...
- Да нет, к общественным работам на десять суток приговорят... - Малышев с глумливой озабоченностью, покачал головой. - Или штраф в пятьдесят рублей наложат...
- Это вы, товарищи, загнули... - Скворцов дурашливо передразнился. - «Условно»... «арест»... Да еще на целых десять суток... Где и слов-то таких набрались... Переведут мужиков на повышение в столицу подальше от чужих глаз… Делов-то...
Катеринчук не зло постучал по столу ладошкой.
- Э-э-э-э.... Разговорчики... Что это еще за настроения такие, а?!
Оперативники, пряча саркастические ухмылки, застыли над своими папками.
Полковник, окончательно закрывая тему, беззлобно прищурился
- Вы на других пальцами не показывайте, вы, давайте, лучше о своей работе докладывайте. Что там по убийству Щуровых и Гусевой?
Все опять оживились, входя в привычный рабочий ритм.
- Что у тебя, Дима? Что по запросам?
- Вот! - Малышев потряс в воздухе большой стопкой листов. - И это только то, что получено за последние четыре дня! Кроме того, приезжала целая делегация из соседней области. Люди увидели фотографии в газете и опознали в погибшей Щуровой и ее брате мошенников. Только по одному их эпизоду речь идет о сумме почти в два миллиона долларов. Три года назад Щурова под видом менеджера крупной строительной компании заключила договор с несколькими рынками Ждановска на их реконструкцию: изготовление и установку вместо старых металлических шестигранников современных павильонов. Стоимость каждого павильона со всем комплексом услуг оценивалась в десятки тысяч долларов. Так вот, собрав с торговцев деньги, а еще, взяв «в займы» у многих из них большие денежные средства, мошенники скрылись. Кроме того, некоторые предприниматели, желая заполучить при реконструкции рынков лучшие места, давали через Щурову еще и взятки должностным лицам в администрации города. А это практически такие же, как за сами павильоны, суммы.
- Ну, люди... - Катеринчук покачал головой. - С ума, что ли, посходили?..
- По другим эпизодам ущерб сравнимый и схема обмана та же: сначала аферисты входили в доверие, а потом под надуманным предлогом завладевали деньгами или имуществом граждан, скрывались.
- Сколько всего эпизодов?
- Двадцать три. Но это, товарищ полковник, судя по всему, только начало...
- Понятно... - Катеринчук оглянулся на Панафидина. - Как твоя потерпевшая?
- Врачи к ней не пускают - она после операции. Но я - на связи. Будет возможность, допрошу.
- Что по машине?
- Разбираемся. Мы запросили из Ждановска сведения по всем потерпевшим от мошенничества, будем проверять их на наличие темно-зеленых «Жигулей».
- Нет, это долго. Ты вот что, капитан, давай оформляй командировку, и поезжай туда сам. Проверь все. Работай не только по этому факту. Подними архивы за этот период, присмотрись к другим «делам» по крупным аферам: эта семейка имеет привычку работать сразу по нескольким направлениям - бабка дурачит одних, а ее родственнички - других простофильных. Хм... И одновременно с этим проводят еще и совместные «операции»... Судя по всему, дел они натворили там много. Кроме того, учти, что интересующую нас машину может иметь не сам обманутый человек, а его родственники или приятели. Так что, Дима, покопай там основательно...
- Я понял, Сергей Константинович...
- А вы, орлы, распределите полученные ответы, работайте с ними. Если нужно, оформляйте командировки.
- Ясно...
- Понятно…
(Продолжение следует...)