Я никогда не умела защищаться. При виде агрессора цепенею, бормочу что-то невнятное. Жалею, что нет панциря, как у черепахи. Спряталась - и нету меня. Хочешь ругайся, хочешь дерись, нету. Тю-тю.
Но в моей жизни произошёл случай. Который помог понять, что не " тварь дрожащая", зубы и когти имею, как любое порядочное млекопитающее.
В тот осенний день жизнь не задалась. В пятом классе учиться намного сложнее, чем в третьем. Где четвёртый? Министерство образования перемудрило с реформами, и цифра "4" так и не появилась на тетрадях моих сверстников.
Я нахватала "троек". Мама огорчится. Ещё - порвала новое платье. А вишенкой на торте моих несчастий стало дежурство по столовой. Готовить люблю, убираться ненавижу по сей день. А вкупе с " тройбанами" и дыркой на голубом трикотаже дежурство стало пыткой.
Купила на обед молочный суп. Горяченький, с макарошками. Мой любимый. Хоть какое-то утешение. А с белым хлебушком - мечта!
И вдруг - бульк! В тарелку прилетел большой кусок сырой моркови. Он лежал, сверкая жизнерадостными оранжевыми боками. В МОЁМ МОЛОЧНОМ СУПЕ! Уничтожив малейшую надежду найти утешение, пусть даже в такой вот немудрящей гастрономии.
За соседним столом вовсю ржали старшеклассники. Стырив несколько кусков моркови у поварих, они продолжили развлекуху. В центре сидел он. Гусев.
Кто такой был Гусев? Уууу! При звуках этой фамилии между учительских бровей залегала страдальческая складочка, ровестники предпочитали не связываться, а ученики помладше при виде этой упитанной, наглой физии бросались врассыпную. Молниеносно, отточенным за время гусевского ученичества движением. Короче, в иерархии школьного хулиганья он занимал почетное первое место.
У каждого человека есть свой предел.Вот и эта морковь стала моим Рубиконом, за которым - ничего не страшно. Резко встала из-за стола, подошла к Гусеву и нахлобучила тарелку с супом ему на голову. Макарошки печально повисли на ушах, морковные куски пристроились на темечке.
Вы видели когда- нибудь лицо человека, чей мир рухнул. С треском, звоном, вдребезги? Я -да.Проишедшее просто не укладывалось в немногочисленных гусевских извилинах. Оторопь уступила место удивлению, затем пришла злость. Вялая какая-то. Видно, тоже изумилась.
Это был миг высшего торжества. Из затюканной жертвы я превратилась в победителя! Первый раз в жизни!
Я поправила сползающую с круглой башки тарелочку и изрекла : " Не люблю молочный суп с морковью!"
Спасаться пришлось в учительской.