Известный бард пооткровенничал о внутренней и внешней эмиграции, покаянии и полёте над землёй.
Это признание артиста проливает свет на его психологические особенности.
- «Я родился внутренним эмигрантом. Первый мой крик в роддоме был криком протеста, это определило всю мою дальнейшую жизнь. Мама говорила, что свои первые шаги я сделал в сторону запада. С раннего детства меня окружали быqло и yрки. Я не мёрз в ледяном бараке на лесоповале, но ясли, школа и институт стали моими лагерями»
Первые строки откровения от Макаревича уже пронизаны русофобией. И дело здесь не в эмиграции с пеленок или шагах в сторону Запада, эти слова просто от желания покрасоваться.
Показательно другое:
С детства он был взят в окружение быqлом, а советские детские ясли стали для него лагерем. Школа и институт тоже. Такое может написать только человек, лишенный любви к Родине, благодарности и совести. Родину не выбирают, как мать, а Библия учит почитать родителей, даже если они безумны.
И, разумеется, узник совести был отчислен из архитектурного института не потому что не хватило способностей к учебе, а из-за лагерного бунта. Дружище, пока ты не побывал в лагере, у тебя нет морального права на сравнение.
Но одно дело бунт, и совсем другое - деньги. Придушенный было быqлом и Комсомолом, в ряды организации он таки вступил и под эгидой ЦК ВЛКСМ стриг гешефты и получал многочисленные награды.
- «Помню, в детстве у меня бала такая игра - я не мылся две недели, а когда начинала чесаться спина, представлял, что это растут крылья, на которых я улечу из этого свинарника»
Разумеется, если не мыться две недели, жизнь превращается в свинарник. Только при чем же здесь другие люди?
А дальше следует вполне фашистская декларация, замешанная на гордыне, нарциссизме и характерной для либерального круга оценке человеческой жизни тех, кто для них не свой.
- «Жизнь простого россиянина не стоит строчки из моей «Свечи»
Откровенно и цинично.
- «Я не запрещаю русским слушать мои песни, но прошу делать это с чувством вины. За возможность прикоснуться к чему-то большому надо платить. Будьте достойны моей музыки, это всё, о чем я прошу»
Не слушаю и не собираюсь, чтобы не чувствовать себя виноватым и ничего не платить. Творчество Макаревича проходное, но не гениальное и даже не выдающееся. Ничего «большого» и вечного в душе не оставляет. Однако, оценка творчества - дело личное. Заметьте, что здесь он прямо называет тех, против кого выступает – «русские». Уже не россияне.
- «Покаяние - путь к пониманию моего творчества, а совесть лишней не бывает. Парадокс, но, живя в Израиле, я никогда не ступал по его улицам. Я парю над ними, подошвы моих ботинок всегда в сантиметре от земли. Это ощущение свободы и полета, которое никогда не понять моим бывшим соотечественникам»
Разве бывшие соотечественники в состоянии хоть когда-либо понять высокий полет «скворца» свободы?
Или наоборот, скворец не хотел улетать из родного края? Но годы идут, люди меняются, часто не в лучшую сторону.
Хорошо бы и Андрею Вадимовичу постараться понять три важные вещи:
- Покаяние – это путь к спасению души, а не к мутному потоку сознания артиста Макаревича.
- Совесть – камертон Божий, основанный на любви к людям, а не на презрении.
- Никому не позволено плевать в лицо народа – ни властям, ни оппозиции.