Красота и изящество русского металла из собрания Егорьевского историко-художественного музея.
Авторы: Е. Зубова, В. Лобанова.
В статье представлены работы Уральских, Тульских, Московских, С.-Петербургских и др. мастеров, а так же местное Гуслицкое литьё.
История музея в подмосковном Егорьевске удивительна. Одна из богатейших провинциальных коллекций, собранная в начале ХХ в. амбициозным местным фабрикантом и благотворителем Михаилом Бардыгиным (1864-1933) и почти забытая в советское время, получила вторую жизнь в 1990-е гг. и действительно, как и задумывали основатели, изменила жизнь провинциального города. Вещи блистательной красоты, работы известных мастеров-прикладников, потешки, курьезы, обманки, а также редкая коллекция живописного лубка, обыгранные в занимательных, интерактивных и даже волшебных инсталляциях, привлекают в Егорьевск свыше все новые потоки туристов.
В собрании представлены предметы декоративно-прикладного искусства XVII-нач. ХХ вв. из стекла, керамики, кости, дерева, тканей, металла. Будучи успешным предпринимателем, управляющим текстильными фабриками в Егорьевске, Раменском, Горках с годовым оборотом свыше 10 млн рублей, Михаил Бардыгин и к собиранию коллекции подходил с тщательностью и азартом. Так, в разделе «Художественный металл» представлено около полутора тысяч предметов, выполненных в разных материалах и техниках, из основных отечественных центров XVIII-XIX вв.: Урал, Тула, Великий Устюг, Санкт-Петербург, Павлово-на-Оке и др. Собрание отличается высоким художественным уровнем, редким для региональных коллекций, многие предметы выполнены малым тиражом, отмечены клеймом и датой.
***
С XVIII в. важнейшим металлургическим центром империи становится Урал. При крупных заводах группировались мастера художественной обработки металла. Уральские изделия из меди и латуни в егорьевском собрании составляют один из наиболее крупных разделов. Кувшины и стопы, чарки, братины, украшенные пышным чеканным орнаментом, были в числе первых предметов, которые вошли в состав коллекции в нач. ХХ в. Среди них есть как типовые образцы, так и настоящие раритеты.
Так, несколько вещей имеет маркировку и отмечены клеймами мастеров. В XVIII в. на изделиях уральских заводов Демидовых ставилось клеймо «Sibir» в прямоугольной раме.
Кувшин из собрания музея [фото 1], выполненный на Суксунском заводе, отмечен заводским клеймом, годом изготовления, а также клеймом с инициалами мастера. По годовому клейму «1762» следует, что кувшин был выполнен в сложный период для Демидовых. В 1757 г. после смерти Акинфия Демидова заводы среднего Урала перешли по наследству к старшему сыну Григорию, который неожиданно умер в 1761 г. Заводы перешли к его сыновьям Александру, Павлу и Петру, которые владели ими совместно до 1 апреля 1765 г. Затем братья полюбовно разделили между собой наследство. Суксунский завод достался старшему брату Александру (1737-1803).
Клейма мастеров уральских заводов обычно включали начальные буквы имени и фамилии. На кувшине из коллекции стоит клеймо «МФК». Оно принадлежало мастеру Федоту Киселеву, работавшему на Суксунском заводе с середины 1740-х до середины 1760-х гг.
В составе коллекции есть и предметы с редкой обработкой. В середине XVIII в. на Троицком заводе в Соликамске, принадлежавшем Алексею Федоровичу Турчанинову (1703-1787), выпускались латунные изделия с яркой цветочной росписью по молочно-белому фону. Изготовление подобных предметов было своеобразным подражанием модным, но дорогостоящим предметам из фарфора. В собрании музея представлены два самовара, чайник и кофейник [фото 2].
Подражали фарфору, но уже в другой технике, на фабрике братьев Поповых в Великом Устюге. В 1761 г. купцы Афанасий и Степан Поповы, согласно указу Мануфактур-коллегии, основали фабрику в собственном доме, чтобы «на оной финифтеный на меди с наводкой серебром и золотом травами, да черневой на серебре обронной всякие курьезные вещи, какие из-за моря вывозятся, делать самым искусным мастерством, чтоб от умножения этого дела мастеровые люди совершенному в том искусству обучиться могли».
Фабрика просуществовала всего 16 лет, став, по сути, художественным экспериментом, поэтому любые изделия великоустюжской эмали считаются большой редкостью. Техника изготовления была следующей. Основу изделия из листовой меди в несколько слоев покрывали белой или цветной эмалью (в музее хранится белый кофейный набор – кофейник, поднос и две миниатюрных чарки), обжигая каждый слой. На последний слой перед обжигом помещали металлические накладки, тисненные на матрицах. Изделие снова обжигалось, и узор прочно вплавлялся в эмаль. Кофейный набор из егорьевского собрания украшен стилизованным растительным орнаментом, изображениями города (или крепости), геральдической символикой (лев и единорог). В 1776 г. фабрика Поповых закрылась, а в XIX в. фарфор стал более доступным, и производство эмалей с накладками не возобновлялось [фото 3].
Медное литье широко применялось для изготовления культовых предметов – икон, в т.ч. походных, нательных образков, крестов. После раскола XVII в. традиции церковной металлопластики сохранялись русским старообрядчеством в Новгороде, Выге, Гуслицах (территория современных Егорьевского, Орехово-Зуевского и Воскресенского районов). Указ Петра I от 1723 г. «О запрещении иметь в приходских церквах иконы частных лиц, также выливать и продавать в рядах священные изображения из меди и олова» поставил медное литье в нелегальное положение, однако в старообрядческих центрах традиция сохранилась.
В собрании музея представлены иконы, отлитые в Новгороде в XVIII-XIX вв. с матриц XII-XVII вв. Есть в коллекции и произведение местных, гуслицких мастеров – трехстворчатый складень «Спас Смоленский и избранные святые». Его отличают лёгкость, рельефное узорочье, ажурное навершие, золочение [фото 4].
В XVIII в. оловянная посуда, до этого считавшаяся парадной, становится привычной в быту небогатого дворянства и купечества. Основным поставщиком олова и оловянных изделий в Россию была Англия. Излюбленными приемами обработки – литье, холодная ковка и паяние. Олово легко гравировалось и чеканилось. На изделиях из собрания музея, изготовленных из английского олова московскими мастерами, сохранились клейма мастеров-оловянишников: Семен Иванов, Антип Осипов, Тимофей Боженов, Василий Скворцов. В XIX в. оловянное производство из-за сложностей в приобретении сырья, распространения стекла и фарфора сходит на нет, а предметы раннего времени часто идут на переплавку, поэтому музейные коллекции олова считаются редкостью [фото 5].
Тонкое кружево, кропотливая проработка деталей… «Русское чудо» – так говорили иностранцы об уральском чугуне в XIX в. Прославил страну Каслинский завод, основанный в 1747 г. купцом Яковом Коробковым, родом из Тулы. Позже Коробков продал завод Демидовым.
История производства связана и с Егорьевским краем. С 1769 по 1794 гг. владельцем нескольких деревень на юге Гуслиц (Горшково, Панкратовская, Челохово, Гвоздна) был Никита Никитич Демидов. Прославленный горнозаводчик скупал здесь крепостных и переселял на Урал, для работы на своих производствах. По историческим источникам известно о нескольких сотнях таких переселенцев.
К числу редких образцов художественного литья Верх-Исетского завода, одного из старейших уральских предприятий, принадлежат парные барельефы «Портреты великого князя Николая Павловича и принцессы Фридерики-Луизы-Шарлотты-Вильгельмины». Модели для отливки портретов будущего императора Николая I и его невесты, прусской принцессы, будущей императрицы Александры Федоровны, были выполнены на Прусском королевском литейном заводе в 1816 г. по случаю их помолвки. Барельефы по ним отлиты из чугуна и расписаны в 1817-1825 гг. [фото 6]
Ранним образцом отечественного художественного литья является рельеф «Портрет Г.Ф. Зотова», маркированный клеймом Верх-Исетского завода 1817 г. Григорий Фёдорович Зотов, происходивший из рода крепостных и дослужившийся до управляющего Верх-Исетским горнозаводским округом, считается одним из основоположников каслинского художественного литья. На обороте портрета авторская подпись в виде трёх литер «МЛА», которая расшифровывается как «Мастер Ларион Антонов». Л.Антонов работал на заводе в 1815 - первой половине 1820-хгг. [фото 7]
Самый монументальный предмет егорьевского собрания – скульптура «Крестьянин Степан Чумпин» – изображает в натуральный рост известного рудознатца, происходившего из уральского племени вогулов (манси). С его именем связано открытие в 1730-е гг. месторождения магнитной руды на уральской горе Благодать. Здесь возник один из крупнейших металлургических комплексов, действовавших до начала XXI в. Скульптура была создана на Каслинском заводе в 1896 г. в качестве образца садово-паркового декора.
Сегодня известно лишь о нескольких экземплярах «Крестьянина Чумпина». Одна из скульптур находится в собрании егорьевского музея. Другая лишь в начале 2000-х гг. попала в Свердловский областной краеведческий музей. Известно, что в 1896 г. «Степан Чумпин» украшал чугунный павильон-витрину Кыштымского горного округа на Нижегородской выставке. После выставки скульптуру увезли на заводской склад, где она пылилась много лет, а после революции чуть не подверглась переплавке. По просьбе рабочих-литейщиков скульптуру перевезли в Свердловск, где она пролежала в разобранном виде с некоторыми утратами почти целый век [фото 8].
Безусловно, Касли – самый известный центр чугунного литья, но в собрании представлены образцы, выполненные в других регионах. Так, скульптура «Карп Варламов» отмечена гравированной надписью «Александровский литейный завод». Это крупное производство основано в Санкт-Петербурге в 1826 г. В XIX в. здесь выпускались паровые машины, станки, артиллерийские снаряды, промышленное оборудование, пароходы, субмарины и паровозы. В то же время выпускались на заводе и декоративные изделия.
В 1827 г., в юбилей Отечественной войны 1812 г., издан указ императора Николая I о создании роты дворцовых гренадер. В нее отбирали рослых красавцев, не ниже 184 см, кавалеров Георгиевских крестов, которые давались за личное мужество воина. Гренадеры дворцовой роты несли почетные караулы в Зимнем дворце, при особах царствующей фамилии, у мемориала Отечественной войны 1812 г., надзирали за деятельностью дворцовой обслуги, принимали участие во всех важнейших государственных церемониях и парадах. Рота была на виду всей столицы. Ее рослыми молодцами любовались на улицах, задерживаясь, чтоб получше разглядеть невиданную парадную форму. За яркие эффектные мундиры, щедро украшенные золотыми галунами, дворцовых гренадер прозвали «золотой ротой». Эта форма была утверждена Николаем I по собственноручно составленным эскизам. Интересным предметом униформы являлся головной убор из меха [фото 9].
По заказу Николая I известный живописец Джон Доу создает портреты ветеранов дворцовой роты, а в академии художеств скульптор Федор Ковшенков работает над моделями статуй дворцовых гренадер, в т.ч. над статуей Карпа Варламова, «по красоте сложения не уступавшего римскому гладиатору», в парадной форме и полной амуниции. Одна из отливок статуэтки была выполнена в бронзе и преподнесена императору. Она хранилась в его кабинете. Известно, что другой экземпляр он послал своему тестю, прусскому королю Фридриху-Вильгельму II. Повторения скульптурки в чугуне были выполнены позднее и предназначены для раздачи офицерам. Карп Варламов скончался в 1831 г. в 45-летнем возрасте от воспаления легких. Это были первые похороны в золотой роте. Расформирована она была в 1921 г.
Отличные литейные свойства бронзы позволяют воспроизводить мельчайшие детали, отсюда ее популярность при изготовлении скульптур. В собрании музея представлена мелкая бронзовая пластика. Большинство скульптурок имело прикладное назначение, будучи составной частью подсвечников, чернильниц, пепельниц, выступая в роли пресс-папье.
В начале XIX в. в русском искусстве господствовал классицизм. Для мелкой пластики этого периода характерно использование мотивов Древнего мира, главным образом греческих и римских. Египетские походы Наполеона (1798-1801) и его возросшая популярность среди просвещенной и демократической общественности ввели в моду новые мотивы. Так, в коллекции представлены подсвечники львы, сфинксы и подсвечник на одну свечу с фигурой кариатиды. Такой тип подсвечников со станом в виде человеческой фигуры, установленной на круглом основании, получил особую популярность среди московских бронзовщиков первой половины XIX в. Подсвечник маркирован клеймом цехового мастера Якова Борисовича Самарина, заведение которого существовало в Москве с 1826 г. Моделью для создания кариатиды, поддерживающей свечник, вероятно, послужила композиция в бронзе, выполненная французскими или петербургскими мастерами. [фото 10]
Увлечение и подражание французскому искусству после нападения и изгнания Наполеона сменяется ярко-выраженным патриотическим настроением, обращением к отечественным, народным устоям. С 1817 г. в Петербурге ежемесячно выходило издание «Волшебный фонарь, или Зрелище С.-Петербургских расхожих продавцов и других простонародных промышленников, изображенных верною кистию в настоящем их наряде и представленных разговаривающими друг с другом, соответственно каждому лицу и званию». Образцы, представленные в этом популярном издании, стали одним из источников для создания камерных статуэток. В одной из них легко узнать сбитенщика – продавца традиционного русского напитка, состоявшего из воды, меда и пряностей. Фигурка установлена на основании, декорированном малахитом в технике русской мозаики. Такие основания употреблялись для предметов особенно высокой стоимости. Другая фигурка представляет образ «водовоза». Отсутствие клейма не позволяет точно определить место создания статуэтки, но характер моделировки дает возможность предположить, что она исполнена в одной из небольших бронзолитейных мастерских Москвы[4]. [фото 11,12]
Металлические подносы стали модными предметами интерьера в XVIII в., что, вероятно, связано с утверждением чаепития в качестве русского национального обычая. Первые подносы начали изготавливать на уральском Нижнетагильском горном заводе промышленников Демидовых. Никита Демидов, видя прибыльность промысла и желая повысить спрос на товар, повелел на подносах рисовать картины и специально для этого выписывал альбомы с образцами из Академии Художеств. Чаще всего изображались копии с известных картин или гравюр. В 1806 г. при заводе была создана промысловая «Школа живописи на железе и лакирования железных вещей», где преподавали художники-профессионалы. Высокая стоимость изготовления подносов вела к тому, что этот товар был штучным, изготавливался на заказ, приобрести его могли лишь состоятельные люди.
Собрание живописных подносов с сюжетной росписью в коллекции музея отражает период расцвета «лакировального дела» на Урале. Подносы-картины по праву считаются гордостью музейной коллекции металла. На зеркале одного из них неизвестный художник изобразил Торжественный прием императора Александра II в Тронном зале Кремля по случаю коронации. Возможно, автор использовал акварели венгерского рисовальщика-хроникера при российском дворе, любимого портретиста Николая I Михая Зичи. [фото 13]
Другой живописный поднос посвящен Отечественной войне 1812 г. Ранее непобедимая наполеоновская армия, измученная холодами и партизанами, бесславно отступает из России. Бравые завоеватели Европы превратились в замерзших и голодных оборванцев. Теперь они не требовали, а смиренно молили русских крестьян о помощи и пощаде. Согласно преданиям, они обращались к ним, прося какого-нибудь пропитания, по-французски: «шер ами», что означает любезный, или добрый, друг. Крестьяне, в иностранных языках не сильные, и прозвали французских попрошаек за эту фразу шаромыгами и шаромыжниками. [фото 14]
Высокохудожественными работами из стали прославились тульские мастера. Известность к ним пришла еще XVI в., когда кузнецы, жившие в слободе, исполняли государственные заказы на изготовление пищалей и самопалов. В 1712 г. здесь основали завод, а со временем Тула стала центром русского оружейного производства. Искусство тульских оружейников стало синонимом непревзойденного мастерства: блестящего сочетания оригинальности конструкции, высокого технического качества обработки металла и красоты художественного оформления изделий. Виртуозная работа по стали и стремление добиться максимального совершенства в отделке обусловили возникновение чрезвычайно своеобразного и интересного направления в русском декоративном искусстве XVIII-XIX вв.
В начале XVIII в., помимо выполнения заказов на оружие, мастера были заняты изготовлением бытовых предметов, что способствовало развитию в Туле своеобразного промысла. Временем наивысшего расцвета промысла тульских оружейников считается вторая половина XVIII в., когда изделия заказывались Екатериной II для оформления интерьеров столичных и загородных дворцов.
В начале XIX в., в связи с войнами 1805-1815 гг., тульским оружейникам запрещалось изготовление партикулярных предметов. А когда в 1824 г. оружейникам вновь разрешили частную работу, искусство художественной обработки стали было утрачено.
Коллекция орнаментированных тончайшей бронзовой насечкой «партикулярных» изделий в Егорьевском музее небольшая. Она состоит из шкатулки, швейки, салфетницы, подсвечника, курильницы, копилки, подставки под гусиные перья и прибора для письма.
Чернильный прибор выполнен в виде глобуса, который закреплён на подвижной ножке, опирающейся на квадратный пьедестал. Вокруг ножки выгравирован «вечный» календарь (до 2000 г.). При вращении ножки числа выстраиваются по дням недели, при желании можно заглянуть в прошлое или будущее и определить нужный день. Поверхность глобуса украшена насечкой-инкрустацией в виде цветочных гирлянд, вазонов, рогов изобилия из стали и красной меди. При нажатии на навершие прибора – шишечку – глобус раскрывается, обнаруживая скрытые от глаз чернильницу и песочницу. [фото 15]
Самая изысканная техника обработки меди – филигрань, или скань, представляющая собой тонкое объемное кружево из скрученной медной проволоки. Как правило, она применялась при изготовлении ювелирных изделий. В собрании музея же представлен достаточно крупный макет Крестовоздвиженской церкви в Рыбинске, выполненный неизвестным мастером. Крестовоздвиженская церковь была построена в Рыбинске в тридцатые годы XIX в. Вскоре появились дом для причта, ограда с башенками-часовнями по углам и колокольня. Завершила ансамбль тёплая Сретенская церковь, возведённая за алтарём Крестовоздвиженского храма. В 1921 г. началось разрушение храмового комплекса, сегодня сохранилась только тёплая Сретенская церковь. [фото 16]
Собрание Михаила Бардыгина отличает не только высокий художественный уровень, но и обилие предметов, которые можно отнести к категории потешек и обманок, и вещей, предназначение которых сегодня удивляет и вызывает улыбку. Рассмотреть подробнее, поиграть и раскрыть секреты подобных изделий из металла можно благодаря проекту «Занимательный сундук». Для чего использовали щипцы-паж? Какие орехи мог расколоть бронзовый «Бисмарк»? Что такое съёмцы? Какие фокусы с магнитами устраивали в XVIII в.? Какими ключиками открывались знаменитые павловские замочки? Получить ответы на поставленные вопросы и детально во всей красе увидеть и рассмотреть предметы из разных металлов, вы сможете, посетив Егорьевский историко-художественный музей. [фото 17, 18]
Фото: С.Н. Анашкин, С.Н. Хлебникова, Издательская программа «Интерроса»