У меня была подруга, дружили еще со школы. Звали ее Таня. После школы она закончила медицинский университет в Ленинграде и по распределению попала на Север, на Чукотку. Мы не виделись долгих сорок лет. И надо же было так случится-свел нас случай в Москве, на эскалаторе в метро. Ну как водится посидели в кафе, рассказали что произошло с нами за минувшие сорок лет. Таня была интересная рассказчица. Я рассказала ей о себе, о детях , внуках. Вдруг взгляд, внимательно слушавшей меня Тани, остановился на молодой паре, весьма., экзотичной, сидящей неподалёку от нас . Девушка была русоволосой красавицей, с большими голубыми глазами, с симпатичными кудряшки на лбу. Спутник был смуглым , с длинными чёрными волосами. Оба были одеты в парки, с замысловатыми этническими вышитыми рисунками на них. . Таня сказала. - Это уроженцы Чукотки, по крайней мере один из них.
-Как ты это определила? - спросила я. -Приходилось встречаться с мастерицей , автором такого рукоделия. Лет тридцать с небольшим назад у нас была компания-необходимо было пройти диспансеризацию -жителей оленеводов дальних улусов.
Мы совершали облет стойбищ чукчей -оленеводов, летали на самолете санавиации. Это стойбище было последним из намеченной нами программы. Обычно приветливые обитатели стойбища встретили нас в этот раз угрюмо. Видно было , что они чем-то озабочены. Причина выяснилось скоро. В одном из чумов рожала женщина, роды проходили тяжело. Между тем началась метель . В считанные минуты наш самолет покрылся слоем рыхлой снега. Взлететь было невозможно; метеосводка- не позволяла . Мы с пилотом вошли в чум , где лежала роженица. С первой же минуты я поняла, что положение достаточно серьёзное и со слов ее мужа я поняла что воды отошли несколько суток назад. Требовалась срочное оперативное вмешательство. Жизнь женщины висела на волоске , она настолько обессилена была что не могла говорить. Надо сказать, что оленеводы жаловались в осном на боли в животе, что указывало на наличие гельминтов -паразитов. Лекарства , что я брала с собой были предназначены именно для этих целей.Я поняла-хочу ли , нет ли , но надо женщину прооперировать. Я радовалась тому , что у меня были кое-какие инструменты. Из лекарства у меня оставался флакон пенициллина и марганцовка. Мужчины собрали все аккумуляторы со всех своих снегоходов , чтобы осветить чум. Вымыли, выскоблили неизвестно как , оказавшуюся здесь дверь. Пилот согласился ассистировать мне. Так как не было обезболивающих препаратов, пришлось стакан спирта влить в рот обессиленной роженицы. Хлопнула и сама немного спирта для храбрости и началась операция. Конечно же ребенок погиб , плод уже разложился. Я промывала крепким раствором марганцовки родовой мешок, пока раствор марганцовки перестал темнеть. Затем зашила рану. Уколола пенициллин . Я сделала все что могла Выпила еще спирту , чтобы успокоится и провалилась в сон.
Проснулась я поздним утром следующего дня. Спросить , жива ли моя пациентка я не рискнула. Выбралась наружу и остолбенела..... Молодая женщина , в красиво расшитой бисером парке, шла мне навстречу и несла тяжёлое ведро. Эта была моя вчерашняя пациентка. Что я была удивлена, это ничего не сказать.... Я осмотрела роженицу и была приятно поражена. Рана затянулась. Не было температуры. Несколько дней пурга продолжала бушевать. Мы смогли вылетить на базу только на шестой день. А в память о том тяжёлом дне у меня дома хранятся парка , красиво расшитая бисером и меховые унты , подаренные женщиной. Я скептически отнеслась к рассказу Тани и спросила:" Женщины в больницах умирают от после родового сепсиса. А здесь такое? Это чудо или что?" Таня ответила просто: " Стерильный организм пациентки впервые получил дозу пенициллина-вот и все чудо.".
Мы еще о многом говорили с Таней , но именно этот рассказ Тани запомнился мне.