Глава 4. Тайна.
Аглая вошла в гостиную. В комнате царил полумрак. Лишь ярким пятном выделялся экран телевизора.
Светлана похрапывала, уронив голову на грудь.
- Крестная! Проснись, мама! – потеребив женщину за плечо, громко сказала девушка.
Светлана вздрогнула и открыла глаза.
- Ты знаешь, что я приёмная? – в голосе Аглаи слышались раздражение и надежда. – Крестная, милая, ты знаешь кто мои настоящие родители?
Светлана поежилась, откашлялась и начала рассказ.
- Я не знаю как ты это нашла, но наверное так было действительно нужно! – с грустью сказала женщина. – Да, я знала, что ты не родная дочка Наташе и Игорю! Но это совершенно ничего не значило! Они любили тебя как родную! Они души в тебе не чаяли! Они боялись тебе признаться, хотя давно собирались, ведь если б ты….– голос Светланы дрогнул, глаза увлажнились. С большим трудом ей удалось взять себя в руки и продолжать. – Еще до твоего рождения Наташа работала на скорой. В одном из ночных дежурств на пульт поступил странный вызов. Бригаду вызывали в глухую деревню, находившуюся за шестьдесят километров от города. Вызывал вроде как местный житель, который толком не мог ничего объяснить. Собрали нужный инструментарий. Включили сирену. Поехали. Погода кошмар! Ветер такой, что деревья к земле гнёт. Дождь хлещет как из ведра. На расстоянии вытянутой руки ничего не видно!
Я тогда вместе с твоей мамой работала. Подъезжаем к месту, ветер стих, дождь кончился, будто выключил кто. Уже ночь на дворе. Темнота такая, что глаз коли. На небе не звёздочки. Хоть дождь и кончился, но тучи серые никуда не делись. На всю деревню один фонарь и то в самом конце. Что там освещает одному Богу известно. Едем, скорость сбавили, в темноту вглядываемся. Вдруг свет фар выхватывает на дороге фигуру. Кто-то стоит и руками машет. Решили, что это нас дожидаются. Подъезжаем. Стоит дедушка лет восьмидесяти. В синей широкой рубахе, красным кушаком подпоясанный, штаны серые широченные, на ногах, не поверишь, лапти. На плечах тулуп меховой. Борода длинная, почти до земли. В руках палка.
- Пойдёмте, доченьки!
И рукой в сторону поля показывает! А там темнота такая, что ступить страшно. А вокруг поля лес чёрной стеной стоит. Страх нас такой взял, что аж затрясло. Правда не знаю от холода или от ужаса. Мама твоя не растерялась, повернулась к водителю и говорит
- Павел Петрович, Вы машину разверните и фарами посветите, а то не видно ничего.
Водитель так и сделал. Светло от фар как днём. Пошли мы за стариком. Идём, идём, вот уж и свет фар меркнуть стал, а он все не останавливается. Идёт, молчит и даже не обернётся. А вокруг тишина такая, что слышится частый громкий стук наших сердец.
- Дедушка, а случилось то чего? Кому помощь нужна? – спрашивает Наташа.
Молчит старик. Даже виду не подал, что слышит нас. Идём дальше. И вдруг слышим воет кто-то. Страшно так стало, что ноги онемели. Встали мы, а дальше идти боимся. Понял старик, что остановились, обернулся и говорит:
- Да не пугайтесь, милые. Я в лесу заплутал. К деревне этой случайно вышел. Ну думаю, это судьба. Дойду до дома жилого на ночлег попрошусь, а с утра и домой поеду. Иду и слышу, плачет кто-то. Решил, что зверушка какая в капкан попала, подошёл, а это девка. Смотрю, лежит, стонет, а живот у неё как арбуз. Значит беременная она. Рожает наверное. Я Вам сразу и позвонил. Жалко девчонку, помрёт она в поле то без помощи.
- Да что ж ты молчал то, дедушка? Веди быстрей!
Так мы и добрались до края поля. Свет фар тускло светит, лес чёрной стеной стоит и девчонка молоденькая совсем в траве лежит. Подбежали мы, да поздно уже было. Лежала она как живая, да только холодная уже. Рот приоткрыт, рыжие волосы по траве разметались. В ее широко распахнутых глазах отражались вдруг выглянувшие звезды. А рядом с ней, в подол её юбки ты завернутая лежала. Схватила я тебя на руки к себе прижал, а ты тёпленькая такая, маленькая глазками хлопаешь, губенками шлёпаешь. И вдруг как закричишь! Громко так, протяжно! Я тебя и так и сяк! Ревешь и не замолкаешь! А Наташа к роженице подошла, осматривать начала. Только рядом присела, вцепилась покойница ей в руку. Да так сильно, что костяшки побелели, а из под вонзившихся ногтей кровь пошла. Я с тобой на руках отскочила, во все глаза смотрю, вроде бы на помощь броситься, а не могу как будто к земле приросла. Крепко держит покойница Наташу, та руку дёргает, а освободиться не может. Вдруг слышим шепчет мертвая чего-то. Прислушались.
- Дите возьми, врачевка! Возьми, сбереги, выкорми, вырасти! Как свою люби, врачевка, дочь мою! А не убережешь, худо будет! С того света достану!
Сказала так и обмякла. Руку выпустила. Будто и не было ничего, будто так и лежала. Наташа с земли вскочила, трясёт всю. Слышно, как зубы стучат. Взяла она тебя на руки к груди прижала, ты сразу и затихала. Хотели мы деда, что нас сюда привёз за носилками отправить, да вот только оглянулись, нет его. Замешкались, смотрим и роженица исчезла будто и не бывало. Только вспорхнула с цветка огромная ночная бабочка.
Продолжение следует...