Мы окружены
Я протер глаза. Наш лагерь был окружен людьми в военной форме и с оружием в руках. Человек десять рассредоточилось по периметру нашего палаточного лагеря. Лица их были крайне серьезны. Чуть поодаль стоял человек в военном камзоле, какого-то классического покроя и в белом тюрбане, с ним негромко переговаривался Адольфо. Это не было похоже на обычную проверку, скорее на специальную операцию. Судя по форме, тут была полиция, жандармерия и военные. Дааа… Похоже мы серьезно влипли. Правда, не понятно по какой причине.
Еще не до конца проснувшись, я стал выспрашивать Адольфо о том, что же происходит.
-Алексей, нам нужно сейчас собрать вещи и проехать в полицейский участок. Пока не до конца понимаю причину, но у нас нет выбора. Нужно всегда следовать указаниям властей.
Я по очереди стал будить всех наших. Сначала ребята не хотели вставать, но выглянув наружу тут же менялись в лице. Под пристальным наблюдением «гостей» мы собрали свои вещи. Понимая, что вся эта история не предвещает ничего хорошего, я, пользуясь общими сборами, сделал несколько важных вещей: убрал подальше коптер, как можно глубже запихнул в машину большую репортерскую камеру, снял видеорегистратор. Меньше приборов – меньше проблем.
В сопровождении двух пикапов, набитых военными, мы добрались до центрального полицейского участка.
Пока ехали я лихорадочно пытался сообразить в чем же может быть дело. Документы в порядке, разрешения есть, ехали по согласованному маршруту, регистрировались везде. В чем же дело? Может мы случайно что-то не то сфотали? Военных или их объект? Ведь здесь военные могут быть в любом месте. Обычная лачуга может оказаться военной базой или полицейским участком, а это фотографировать запрещено. Ничего более вразумительного голову не приходило.
Полицейский участок оказался одноэтажным домом за глухим забором, с внутренним двором.
Разумеется пол был песчаный, правда здесь он был заботливо полит водой.
Давно не крашенные светлые стены, были щедро усеяны мухами. Над кабинетом было выведено черной краской: «Bureau Du Chef St.». Часть надписи давно закрасили, а вторую оставили.
Нас рассадили по пластиковым стульям, напротив сидели четверо военных и стояла пара пустых стульев. Долгое время ничего не происходило, в какой-то момент я даже задремал. После вошел важного вида человек в тюрбане, в сопровождении двух серьезных клерков. Похоже, что он заправлял этой операцией. Они уселись напротив нас и принялись неспешно разбирать и осматривать сопроводительные документы нашей группы. Вошел щуплый военный в современной камуфляжной форме. В его руках красовался жестяной поднос со стеклянными стопочками, доверху наполненными крепким горячим чаем. «Принимающая сторона» смачно зачмокала отпивая. Для нас, у кого с побудки не было во рту и маковой росинки, это показалось не очень красивым.
— А нам, что чай не полагается? Тихим, но твердым голосом осведомился Адольфо.
Важный человек поднял глаза от документов и приветливо взглянул в нашу сторону, давая покровительственную отмашку «буфетчику».
Попивая обжигающий и очень сладкий чай, я внимательно слушал разговор нашего гида с главным. Все сводилось к тому, что нужно просто показать паспорта. Один за одним мы поднимались и подавали паспорта. Службисты изучали документы, смотрели на наши лица, довольно кивали и забирали паспорта себе. После чего удалились в соседнюю комнату на совещание.
Мы же, вспомнив, что у нас есть готовая гречневая каша, которую Марина предусмотрительно с утра залила кипятком, принесли её из машины и совершенно не стесняясь принялись завтракать прямо в полицейском участке. Зная восточную неторопливость, было понятно, что все это может продлиться очень и очень долго.
Пользуясь тем, что мы остались одни в комнате, мы даже успели сделать несколько фоток и записать короткие видео.
Заглянув в соседнюю комнату, увидели Адольфо и нескольких военных, сидящих на ковре и мирно пьющих чай. Было видно, что наш гид пытается расположить к себе местных, чтобы хоть что-то выведать о причине нашего задержания. Напряженное ожидание повисло в душном пространстве. Прошёл еще час.
Солнышко поднималось все выше, в участке становилось всё жарче. Мы по-прежнему не понимали, что происходит. Документы проверили, что теперь? Что будет дальше? Терзания прервал появившийся, из соседнего помещения, Адольфо:
-Алексей, нужно будет принести все телефоны, фото и видеокамеры, GPS. Господа хотят посмотреть, что там было снято.
Голова работала очень быстро. Я мгновенно пробежался по содержимому камер. Ничего криминального, к тому же я периодически очищаю карты памяти. Сейчас там события последних дней и они посвящены больше всего нашим буксованиям и техническим проблемам. Один за другим мы приносили телефоны и технику и клали их на коврик перед военными. Я принес три фотоаппарата, видеокамеру, GPS. Тут же с одним из военных мы принялись смотреть содержимое большого фотоаппарата. Вскоре однообразные картинки ему наскучили, он довольно кивнул и отодвинул камеру в сторону.
ем временем на ковре собралась приличная куча разнообразной техники. Военные громко загалдели на арабском. Что-то должно было произойти дальше. Али перевел:
-А теперь нужно досмотреть ваши машины. Загоняйте их во двор, по одной.
Ситуация обретала неприятное направление. Эти люди определенно что-то искали. Вопросы роились в моей голове. А может кто-то видел что у меня большая камера и они приняли нас за корреспондентов? Или пролетая на коптере, мы сняли то, что не следовало? Нельзя было делать так, чтобы коптер попал им в руки. В большой камере нет карт памяти вообще. Я их вытащил и не вставлял обратно. Пока мы с Димой и Сергеем шли к машинам, у меня зрел план.
-Делаем так: ты Серега заезжаешь первый, потом Дима. Ты когда выедешь, я успею кое-что переложить в твою тачку.
Досмотр проводился с пристрастием. Вояки залазили везде, под сидения, за заднее сидение, в бардачок, полностью был выложен весь кунг. К добровольно сданным приборам стали добавляться обычные туристические фонарики, весы для багажа, компас, из моей машины позже присоединились маленький штатив и УФ лампы для обеззараживания воды.
Пока Дима был в стадии досмотра, мы успели переместить нежелательные вещи в уже досмотренную машину Сергея. Нам повезло, выезжая с территории участка, машины оказывались на парковке, где для военных была «слепая зона». Но мою тачку проверили внимательнее других. Жаль, но я не успел переместить большую камеру и её пришлось сдать в общую кучу. Тем временем наступил полдень, стало еще жарче. Взмокшие и уставшие мы продолжали ворочать багаж предоставляя его на осмотр. Разгружать и загружать машины.
-Ребят вы устали?, — участливо спрашивали военные. В этом вопросе не было издевки, видно было, что они по-настоящему нам сочувствуют.
-Очень устали… Жарко, не выспались, да и до этого дорога была сложная, -пояснил я.
Военные сочувственно закивали. У них был конкретный приказ, и они его выполняли. К часу дня досмотр был окончен. В комнате, на ковре, лежала гора нашей техники и вещей, которые вызвали подозрения у досматривающих. Под подозрение попали налобные фонарики, маленький штатив, ультрафиолетовая лампа, компас и две рации. Все эти вещи упаковали в несколько предоставленных нами пакетов и предложили проехать за ними. Куда мы едем так и не было понятно, мы просто следовали за главной машиной, попутно гадая что же будет дальше.
Наша колонна промчала по пыльному городу и остановились у больших ворот, где дежурили военные. Все это выглядело как городская администрация. Чуть позже посмотрев на карту, мы поняли, что это резиденция губернатора провинции Борку-Эннеди-Тибести.
Ворота открылись, и мы заехали на территорию, где было с десяток вооруженных вояк и несколько джипов.
Мы окончательно перестали понимать, что сейчас происходит. Это не вязалось ни с одним из наших предположений. Главный в тюрбане приказал припарковать машины под навесом и уехал. Мы остались в окружении военных. Адольфо понимал не больше нашего и тоже терялся в догадках. Я ожидал какой-то встречи с важным человеком, возможно это будет глава администрации или сам губернатор который скорей всего скоро нам все прояснит. Вещи нам вернут и мы все вместе за чашкой чая поулыбаемся над произошедшим инцидентом и отправимся дальше. Однако дело запутывалось все больше.
Явился главный и о чем-то стал беседовать с Адольфо. После разговора итальянец подошел к нам и ошарашил следующими словами:
-Алексей, нам сейчас надо собрать самые необходимые вещи, и сегодня же вылететь в Нджамену на самолете.
Сначала я подумал, что ослышался или как-то неправильно понял Адольфо.
-Что? Зачем, почему? Поясни, пожалуйста.
-Сейчас не время задавать лишние вопросы. Мы не в очень хорошей ситуации. Нужно просто исполнять то, что нам приказывают. У нас нет выбора. Пока эти люди настроены хорошо, но если мы начнем скандалить, то может произойти что угодно. Вы можете взять по одному чемодану и одному рюкзаку. Военный самолет через два часа. Похоже, что поисками в машине военные не удовлетворились.
Тут Адольфо был прав. Мы находились в маленьком городке в пустыне Сахара, где-то посередине пути между Ливией и ЦАРом, Суданом и Нигером.
Если нас сейчас закроют здесь, то будет сложно даже передать сигнал SOS на родину. Из Столицы это будет сделать проще, плюс там есть посольство РФ.
-Ок, я всё понял.
Я быстро провел брифинг. Ребята сразу уловили сложность ситуации. Не вся техника была сдана военным. У нас еще остались припрятанные средства связи. В ход был пущен специальный сленг, разработанный мной для общения в присутствии представителей власти. На нем фото- или видеокамера – «снималка», коптер – «леталка», телефон — «звонилка», смс – «сообщение», навигатор – «приблуда». Все эти замены были сделаны для исключения возможности распознать наши слова. В сленге отсутствовали известные и понятные в большинстве языков формы слов.
-Алексей, я успела отправить сообщение домой со своей приблуды, они знают, что случилось, — спокойно сообщила Мария.
Это было уже хорошо, ведь её интересы здесь представляет посольство Франции, а эта страна заправляет делами в Чаде. Серега приготовился отправлять смс Андрею в Екатеринбург, который должен был связаться с посольством в Нджамене. Мы оперативно собрали сумки, скинули клеммы с аккумуляторов, закрыли машины и кунги.
Тут же нас ждал открытый пикап, куда мы скидали груз и залезли сами. Никто не захотел идти в машину Адольфо. Раз уж случилась такая история, будем держаться вместе. Настроение с подавленного сменилось на феерическое! Приключения в стиле «Индианы Джонс».
На выезде из ворот, водитель не заметил крупный камень, и мы все вместе дружно подлетели в кузове пикапа. Приземляться было больновато. В адрес шофера полетели шуточки, пожелания и соображения на тему того, кто и на чем этого самого шофера вертел. Мы мчались по пыльным улицам, теперь уже спокойно рассматривая их всё с большим любопытством. Ведь вчера у нас не было на это времени, и мы планировали подробнее изучить окрестности именно сегодня. Через пару кварталов мы остановились у ворот аэропорта, куда нас тотчас пропустили. Джип рванул вперед, и остановился в сотне метров от большого военно-транспортного самолета окрашенного в серый стальной цвет. На взлетной полосе стояло несколько десятков людей. Виднелись традиционные одежды, было много людей в военной форме. Мы выбрались из машины и вытащили багаж. Осмотревшись, мы расселись на ступеньки одноэтажного здания аэропорта и стали ждать. Никакого предполетного досмотра или билетов.
Пора было проверить реакцию на наши послания sos . Единственным местом, где это можно было сделать тайно, был туалет. Мы отправились туда. Пока я стоял «на шухере» Серега набирал на старом кнопочном аппарате максимально короткое сообщение, в ответ на недоумевающие вопросы из России.
Итак: о нашем положении знают и свяжутся с послом в Нджамене. Теперь, мы почувствовали себя спокойнее, по крайне мере без вести мы не пропадем. Тем не менее, ощущение того, что мы пленники нас не покидало. Вскоре на полосу приехали ещё военные, у каждого был автомат. Стало очевидно, что мы здесь вызвали знатный переполох. Но больше всех выделялся импозантный африканец в европейской одежде. На фоне местного колорита человек в джинсах и клетчатом пиджаке выглядел пришельцем из далекой знакомой нам цивилизации. Мы все, не сговариваясь прозвали его «юристом». Наверное, потому, что при взгляде на него появлялось ощущение образованности и нашей культуры, чего-то знакомого и европейского.
Совсем скоро мы увидели сумки с изъятой у нас техникой, их принес главный службист. Военные о чем-то подискутировали и подозвали нас подойти. Один из них взял пакет с нашими телефонами, ноутбуками и просто высыпал все содержимое на песок. Мы только ахнули, видя, как дорогостоящие устройства шумно зарываются в песок. За спиной у меня кто-то из наших опустошенно пробормотал:
-Блин, у меня совсем новый ифон, я купил его прямо перед отъездом.
Местных это нисколько не смущало, ибо для них уронить вещи в песок дело вполне обычно. Чадцы снова каждого попросили опознать свои вещи, чтобы сверить с описью. Сверка прошла быстро, в концовке вояки все снова уложили в сумки и куда-то унесли.
Двигатели самолета зашумели. Пора было закидывать вещи и самим грузиться в самолет. В этот самый момент кто-то тронул меня за плечо:
-Ключи! Ключи от машин оставьте!, — стараясь перекричать шум двигателей, сказал главный службист. Взгляд был настойчивым, исключающим любые вопросы, рука была протянута ладонью вверх.
-Зачем вам ключи?, — удивился я. Отдавать их нам совсем не хотелось.
Я упорно качал головой не желая расставаться с ключами. Службист занервничал и замахал руками. Дело пахло конфликтом
-Перевезём ваши машины самолетом!- выпалил он.
Это звучало фантастически неправдоподобно, но выбора не оставалась. Отдать ключи было очень сложно, это было равносильно сдаче в плен близкого друга. Время остановилось. Я, Дима и Сергей молча, смотрели друг на друга, понимая, что в случае необходимости они заведут тачки и без ключей. Нам надо было спокойно улететь в Нджамену. И мы решились.
-Ок. Ребята, отдаем ключи…
Окружавшие нас военные расступились, и мы направились в самолет. Это был C-27J Spartan итало-американский транспортник. В задней части, ремнями был закреплен промышленный холодильник, стоявший в окружении груды багажа. Туда же мы сложили свои вещи. После расселись на лавках-гамаках и пристегнулись. Самолет разогнался и взмыл в небо. Где-то там внизу остались наши машины, когда же мы к ним вернемся…
На борту находилось человек шесть военных с оружием. Несколько штатских с детьми. «Юрист» и пара пилотов и радист. Судя по взглядам вояк они были информированы о нашем статусе задержанных и внимательно наблюдали за любыми нашими действиями. Если что-то не нравилось, они хмурились и отрицательно качали головой. Мы старались лишний раз не провоцировать грозных стражей.
Внизу равномерно проплывала белая дымка. Сильный ветер поднимал облака песка и пыли. Где-то там ниже, под пыльной мглой, должны лежать пески великой Сахары. Большой эрг Джураб и впадина Боделе. Я поёжился, впервые за последние две недели, вспомнил, что такое прохлада. Кожа и лицо еще горели от постоянного в последние дни солнца, потоков колючего песка и сумасшедшей жары, которая окружила нас с самого первого дня пребывания в Чаде.
Под мерный шум двигателей я старался собрать свои мысли. Получалось следующее: нас задержали, у нас что-то хотят найти. Похоже, дело серьезное, раз нас везут в Нджамену. Возможно, даже подозревают в шпионаже, немудрено, ведь столько техники изъяли. Скорее всего, сейчас нас повезут на допрос.
Впереди всех на нашем ряду сидел службист. Около него стояли сумки с нашей техникой, а в руках он держал пачку наших паспортов. Открывая один за одним, он тщательно изучал каждую страницу, выписывая что-то на отдельный листок бумаги. Кропотливый труд длился весь полет. Солнце постепенно клонилось к закату. Приземлялись мы уже в сумерках.
Самолет с визгом коснулся полосы, аккуратно затормозил. Стало понятно, где мы: военная база на территории аэропорта Нджамены. Из окна видны несколько советских вертолетов и парочка МИГов. Машина остановилась. С тревогой мы уставились на откидывающуюся дверь заднего грузового отсека. Он громко гудел и натужно опускался. В этот момент я жалел только об одном: что нет возможности все это снять на видео. Перед нами предстала картина достойная хорошего голливудского боевика: на фоне парка военной авиатехники, и огромных технических ангаров, прямо на взлетной полосе стояло несколько белоснежных джипов с военными номерами и затемненными стеклами, а также десятка два людей в военной форме и традиционных длинных одеждах представительского класса. Это были не рядовые военные, перед нами стояли очень высокие чины чадской армии. Все эти важные люди были здесь по нашу душу. Я уже приготовился к чему-то неизбежному, как вдруг услышал:
-Добрый вечер ребята! Вы как?, — раздалась русская речь с акцентом.
-Я учился в Воронеже летному делу. А сейчас вот работаю тут.
Голос принадлежал осанистому африканцу, одетому в золотистые одежды.
-Вот это да! А вы тут в качестве переводчика?
-Нет, — улыбнулся он, — я тут отвечаю за аэропорт.
-Да у нас все хорошо! Но хотелось бы узнать, что, же случилось и почему мы здесь?, — растерянно и с надеждой спросили мы. У нас появился какой-то проблеск надежды, глядя на этого человека, говорящего по-русски.
-Да обычная проблема согласования между ведомствами! Зона от Файи до Нджамены опасная, там ездить нельзя. А вам согласовали этот маршрут. А мы вас эвакуировали, по причине вашей же безопасности.
Звучало весомо, но никак не проясняло, почему, же у нас изъяли технику, и как же теперь быть с машинами.
-Не переживайте, — продолжил он, — сейчас поедете в гостиницу.
Поразмыслив немного он с улыбкой добавил: -Халява!
Гостиница? Халява? А как же допрос? Мысли путались в голове, но раз уже все так хорошо развивается, то пусть будет так!
Нас препроводили в микроавтобус с военными номерами, который без промедлений рванул через территорию военной базы. Ворота распахнулись. и мы выехали на знакомые улицы Нджамены. Всего несколько поворотов и автобус остановился перед воротами отеля.
-Ага! Это же “La Residence”, одна из самых лучших гостиниц во всем Чаде, — изумился Адольфо.
На ресепшн подошел службист, летевший с нами в самолете с пачкой паспортов. Нас быстро оформили, сообщив, что ежедневно каждый имеет право бесплатно пообедать и поужинать на сумму до 18000 франков каждый раз (чуть меньше тридцати долларов). Расходы на содержание нас здесь берет министерство безопасности, на это мы обратили внимание сразу.
На этом наш службист исчез так же быстро как и появился. Портье осведомил нас, что этого важного человека из агентства безопасности зовут Юсуф.
Номера в отеле оказались прекрасными! Все было чисто, аккуратно. С балкона открывался вид на бассейн и ресторан.
Очень было похоже на «Новотель» с четырьмя звездами. Тем временем Серега получил по смс номер человека из посольства. Он уже был предупрежден друзьями из России о нашей проблеме. Через двадцать минут в холл отеля энергично вошел высокий, худой человек, весьма интеллигентного вида.
-Добрый день ребята, — начал он и протянул сухую жилистую руку и представился.
-Я временный поверенный Российской Федерации в делах Чада. Вот моя карточка. Меня зовут Сергей Викторович Крамаренко.
С первых минут общения я понял, что нам повезло, этот человек нам импонировал. Я кратко пересказал ему суть нашей проблемы, детали задержания и пообещал сейчас же передать полный список участников экспедиции на флешке. Выслушав нас внимательно, чиновник ответил:
-Завтра же с раннего утра я направлю в чадский МИД официальную ноту о вашем задержании. Раз у вас забрали документы, но не ограничили в движении, то сейчас ваш статус правильно назвать «задержанные», но никак не «арестованные». С вашей собственностью мы будем разбираться позже. Первая задача освободить вас и вернуть ваши документы. Без них вы не улетите. Вполне вероятен вариант, что вашу собственность по каким-то причинам конфискуют, а вас депортируют. Пока, не зная обстоятельства дела и причин вашего задержания, более ничего сказать не могу. Но помните, если вдруг сюда кто-то приедет и попросит вас проследовать с ним, ничего без меня не делайте. Сразу же набирайте, мне нужно пять минут, чтобы добраться до вас. Посольство находится за углом. В обиду мы вас не дадим. Прошу пока воздержаться от шумихи, не публикуй ничего в прессе и соцсетях, на этом этапе это может только навредить. Живете спокойной жизнью. Думаю, что скоро все прояснится. Официально они должны ответить на ноту в течении трех суток.
На этом мы попрощались. С одной стороны немного отлегло, мы же теперь под защитой посольства. С другой стороны у меня из головы не выходила история про конфискацию, звучала она очень и очень нехорошо. Лишиться всей техники и машин не хотелось. Оставалось только ждать.
Продолжение следует…