Всем привет!
Уже три с половиной года прошло, как я не работаю в органах опеки. Увольняясь, я думала, что эта профессия вжилась мне под кожу. Что никогда уже меня не отпустит.
После увольнения еще около года в моей голове продолжали играть в чехарду мысли, раскладывались сюжетные пасьянсы.
Я неустанно анализировала свои действия: правильно ли поступала? Везде ли охватила? А если бы тогда другой вариант использовала? Может надо было не тех усыновителей пригласить?..
Но со временем стало проходить. Моя жизнь пошла по новому пути. Другие мысли и переживания вытеснили переживания о прошлой работе.
И вот, живя в Петербурге уже год-полтора, я приехала домой, в гости к родителям.
Вечером мы с подругой и моей крестницей вышли в магазин за покупками к ужину.
И там я глазами встретилась с ...
Даже не знаю, как её назвать. Вот серьёзно, не могу подобрать слово. Клиентами таких людей не называют, посетителями тоже. Ладно, поймете.
Короче говоря, встретилась глазами с Викторией. Она тоже меня узнала и решительно направилась ко мне.
- Верни мне моих детей!
Я решила игнорировать и не обращать внимания на эту женщину. Ну не убегать же из магазина! Ситуация, мягко говоря, нестандартная.
Она ходила за нами по залу и повторяла одну и ту же фразу... 🙈
Конфликта не произошло. Мы вышли из магазина и сели в такси, которое нас ожидало.
За всю мою практику это был единственный человек, который пытался меня преследовать. Я говорю не именно об этом случае в магазине, а в целом.
Теперь сама история, чтобы вам было понятно, что произошло.
Получили мы сообщение от социальной службы. Молодая женщина 30 лет недавно родила ребёнка (ещё и месяц не прошел). У неё есть и старшая дочь пяти лет. Отцов у детей нет, с близкими родственниками находится в состоянии постоянного конфликта.
Появилась она у нас на территории перед самыми родами. Хоть и местная жительница, но несколько лет проживала в курортном городе на южном берегу Крыма. По слухам, занималась оказанием услуг мужчинам. Но вот беременность выбила Викторию из её устоявшегося образа жизни и заставила вернуться в родные места.
Обосновалась она на окраине своего родного села в лесу в избушке, где нет нормальных условий для проживания с новорождённым ребенком. Да и с ребенком любого возраста тоже.
Нет условий - это значит: нет света и воды в доме, печь неисправна и при использовании может стать опасной.
Так-то в доме чисто, есть постель, одежда и еда. Воду приносит из родника. Горячим питаются в столовой или у родственников. А в наличии есть разное бутербродное, сладости и сладкие напитки. Новорожденная на ГВ.
Но этого недостаточно. По сути все имущество Виктории было упаковано в многочисленные сумки, сложенные в углу комнаты. О каком нормальном быте для детей здесь можно говорить?
Благо, на улице стоял жаркий сентябрь. Но уже к концу месяца ночи станут прохладными, а там и зима подойдёт.
Решать нужно срочно что-то с этой Викторией.
Не буду долго описывать то, как мы с ней работали. Ездили туда конечно, брали полицию с собой. Предложили на холодный период в реабилитационный центр для женщин с детьми поселиться. Но она водила нас за нос. Соглашалась с нашими доводами и не ехала. Предложили хотя бы детей на зиму отправить в защищенное место, но - нет. Испугалась, что назад не отдадим.
Прямой угрозы жизни детей мы не фиксировали, поэтому не могли их взять и забрать. В суд иск об ограничении родительских прав подавать было долгим делом в данной ситуации. Вряд ли в два заседания приняли бы решение. Да и потом целый месяц ждать, пока оно вступит в законную силу.
Растянулось бы все на добрых 3 месяца как раз до весны.
Оставался один выход: немедленное отобрание по решению суда. Если опека может отбирать только при сиюминутной угрозе жизни детей, то у суда есть право это делать по совокупности обстоятельств.
К вышеназванным аргументам для суда мы добавили ещё и длинные новогодние выходные. Время, напряженное для органов опеки во всех отношениях.
А мы тоже люди - и хотим отдыхать спокойно.
Короче, суд выиграли, детей приставы доставили в местную больницу. Их обследовали и отправили в учреждения по возрасту.
Родственники в лице бабушки и родной тети детей брать к себе отказались. Они ссылались на конфликтность и неадекватность их матери.
Та, например, могла в ответ на замечание со стороны своей матери о чем-либо прийти к ней в дом и высыпать в кастрюлю со свежеприготовленным супом пачку соли. Или же бросить камень в окно ночью.
Виктории разъяснили все ее права: детей навещать можно и нужно. Как только найдет приличное жилье - поможем подготовить документы для суда и вернуть детей.
Конечно я понимала, что моральный облик этой матери далек от совершенства. Что ничему хорошему своих дочек она не научит. Но ведь она их мать. И она любит их. Среди вещей я видела добротные игрушки. Одежда у детей не была ветхой и потрепанной.
Но дальше у нас совсем разладились отношения.
Виктория периодически захаживала к нам, чтобы поскандалить и обвинить в своих бедах. Слыша её изречения, я стала понимать, что у неё проблемы с психикой. Она будто живёт в придуманном мире. И в этом мире она - королева среди обеспеченных мужчин.
Женщина не раз говорила мне, что скоро все её финансовые проблемы будут решены.
Однажды она заявилась в мой кабинет и дерзко спросила:
- Ну, сколько вам дать денег, чтобы вы вернули мне детей? Двести тысяч хватит? Говорите "да", и деньги к вечеру вам привезут.
Я ответила, что в кабинете ведётся звукозапись, и все её слова, где она предлагает взятку, сегодня же будут мною переданы в органы полиции.
Конечно ни о какой взятке не было и речи) откуда у этой женщины такие деньги? Правда она познакомилась с каким-то строителем, который снял ей в городе квартиру.
Мы были в этой квартире. По просьбе Виктории составляли акт обследования её нынешних условий проживания.
Прямо в прихожей на вешалке висели кружевные пеньюары разных цветов, стояли модельные босоножки на высоких каблуках. Была и шуба бобровая.
Общая обстановка не соответствовала самым простецким условиям для проживания двух малышек.
Квартира нуждалась как минимум в генеральной уборке. Мебель стояла как попало. Какой-либо утвари не было (имею ввиду посуду). Кухонное окно было сломано, что создавалось опасность для маленького ребенка.
Вот почему я все это помню до сих пор?
Акт подписывать Виктория отказалась.
Но пока она пребывала в мире своих фантазий, у нас подошёл срок подавать иск о лишении родительских прав.
К тому времени дети уже находились под опекой. Это не запрещено законом. Всегда, если есть возможность устроить детей в семью, органы опеки обязаны это сделать. Не то, чтобы я желала зла Виктория. Нет. Но я видела, как она сама себя топит в болоте жизни.
На этом этапе работы с семьёй я уволилась и переехала в Питер.
Но Виктория не смирилась с такой ситуацией.
Она нашла, где живут мои родители и приходила к ним домой. Правда не скандалила, а говорила, что просто хочет со мной поговорить. Обескураженная мама ответила, что я больше не живу в городе.
Много раз мои бывшие сотрудники получали смс с проклятиями их и меня. А однажды Виктория сообщила, что заказала в Питере билборды с моей фотографией и обличением в краже детей. Она была уверена, что я продала её детей и на эти деньги устроила себе новую жизнь в северной столице.