Самыми распространенными военными операциями в XVII-XVIII вв. являлись осады крепостей с последующими переговорами об их сдаче. Крепости, конечно, штурмовались, но если позволяло время и возможности — проще было обложить их по периметру малыми войсками и перерезать все пути снабжения.
Осажденные лишь на первых порах чувствовали себя в относительной безопасности, укрытые толстыми стенами дворцов и крепостей, в отличии от противников, мерзнущих в палатках, шатрах и окопах. Затем подкрадывался голод, недостаток воды, а далекие костры осадных войск, с доносящимися до осажденных дразнящими запахами жареной телятины и вовсе не настраивал на оборонный лад.
Перед сдачей крепостей между сторонами подписывались договоры, которые, впрочем, каждая сторона норовила составить сообразно собственной выгоде. Трактовка же пунктов этих договоров победителем, как правило, интерпретировалась весьма фривольно, но при этом так, чтобы противная сторона не могла упрекнуть победителя в нарушении своего слова.
В частности, при сдаче города Альсир в Испании в 1707 году, представители английского гарнизона не прописали в договоре подробный маршрут следования из крепости и расстояния дневных переходов, а потому испанцы водили английский гарнизон кругами, и путь до ближайшей союзной крепости, который занимал 15 дней, составил 3 месяца.
Во время сдачи шведского гарнизона крепости Нотебург в октябре 1702 г., договор между шведами и русскими был уже подписан, крепость шведами еще не была оставлена, когда пришло известие, что к Нотебургу на всех парусах движется шведская подмога.
Петр I приказал генерал-майору И.И. Чамберсу силой сменить шведские караулы крепости на русские и ускорить процесс передачи крепости, до того, как до нее доберется враг. Шведы протестовали, были нарушены сроки сдачи, но главное условие сдачи не поменялось, русский государь отпустил шведский гарнизон на судах в Ниешанц.
Когда же в 1703 году русские войска осадили Ниешанц, Петр согласился на почетные условия сдачи шведского гарнизона. Шведам дозволялось выйти с распущенными знаменами, под барабанный бой, с четырьмя полковыми пушками и с пулями во рту. Гарнизон должен был проследовать в ближайшую Нарву, однако, шведов отправили в дальний Выборг, несмотря на протесты ниенского коменданта Аполова.
Б.Шереметев и вовсе решил не идти на почетный условия капитуляции шведской крепости Копорье. В мае 1703 года он распорядился выпустить шведский гарнизон без знамени, барабана и пушек, аргументируя тем, что комендант до последнего оттягивал сдачу крепости и в переговоры вступил поздно. Шведские солдаты были отпущены с оружием, но вместо современных кремневых ружей им выдали устаревшие мушкеты с фитильными замками.
Шереметев, согласно условиям договора, выдал шведам 30 подвод, чтобы проследовать до шведского Выборга. Однако спустя неделю русский военачальник получил от Петра распоряжение — шведов догнать и задержать. Аргументация была такова: шансов у шведов на оборону крепости все равно не было, а значит они так или иначе все равно сдались бы в плен, а потому снисхождения не достойны.
И тут Борис Петрович Шереметев был поставлен в неловкое положение. С одной стороны он был должен блюсти условия заключенного договора (иначе шведские гарнизоны крепостей в будущем на переговорах откажутся ему доверять), с другой стороны государь настаивал на задержании сдавшегося гарнизона.
Русский генерал-фельдмаршал сделал "ход конем". Шведский гарнизон Копорья был настигнут в пути, у него отобрали подводы и оружие, все ценное имущество. Сами же шведы были отпущены в Выборг.
Во время ночного штурма Дерпта в 1704 года, когда русские проломили крепостные ворота и уже собирались войти в город, шведский комендант исхитрился вступить в переговоры и выторговать вполне приличные условия. Согласно им, гарнизон выходил с женами и детьми, с месячным провиантом и пожитками, офицеры и три первые роты должны следовать в Ревель с оружием, разрешено взять три пушки, а вот в знаменах и барабанах было отказано.
Но обещание Шереметевым было нарушено. Дело в том, что Борис Петрович получил сообщение, что накануне гарнизон из Швеции получил приличное жалование за полгода — 40.000 серебряных риксдалеров. А потому был произведен тщательный досмотр служивых людей. У солдат отобрали оружие, под предлогом, что нужно ружья пересчитать и вернуть только треть.
Денег у шведов не нашли, но сроки отпуска гарнизона затянулись. 21 июля 1704 года была отпущена треть часть "плохих" людей (раненых и немощных). Оружие им выдали устаревшее, из старых шведских запасов, без замков и сломанное (но при этом условие договора было соблюдено, треть гарнизона действительно уходило с оружием).
Шереметев так писал Петру по этому поводу:
"Ружье им дано, которое хуже нельзя: без замков, и ломаное, и с жаграми. Иново не дам; чаю пойдет и без ружья; толко они себе того в обиду не ставят, их же ружье швецкое отдаю, а не наше: мне для их не за море посылать".
Шведов вместо Ревеля отправили в далекую Ригу, конвой же, который был призван защищать шведов, ограбил их и бросил на пол-пути, шведские солдаты добрались до Риги в весьма плачевном состоянии. А оставшихся защитников Дерпта, без оружия, разделили на две группы, часть отправили в Выборг. До Ревеля добралась же и вовсе небольшая часть — Петр не собирался усиливать ревельский гарнизон, предполагая, что скоро придется его брать в осаду.
Известно, что все эти случаи нарушения договоров с русской стороны были аргументированы многочисленными случаями произвола и нарушениями своих обязательств со стороны шведской. Так, например, русские купцы, застигнутые войной 1700 года в Швеции, были взяты шведами в плен. А русское парусное судно под белым флагом, которое оставляло корреспонденцию для русских пленных в Стокгольм, было арестовано близ Готланда.
А при взятии Мариенбурга в 1702 г., шведские артиллеристы, несмотря на подписанный комендантом крепости договор, сдаться отказались, проникли в пороховой погреб и подорвали его, вместе со своими женами и полковыми знаменами. При этом пострадало множество шведских солдат крепости и русских солдат, мирное население, сгорели все запасы продовольствия и "рухляди".
После этого Шереметев при последующих осадах шведских крепостей требовал "чтоб такова безбожества над своими и нашими кто из офицеров или салдат не учинил, как учинено в Мариенбурхе"
Но Петру и в этом случае покровительствовала удача. Ведь среди прочих жителей Мариенбурга в русский плен попала красивая девушка, которую в будущем нарекут императрицей Екатериной I.