Глава 38
– И тут ты живёшь? – Рома обошёл комнату Андрея. Комната была маленькая, и вещи в ней – раскиданы, как и раньше всегда бывало у Палыча, пока Маргарита не психанёт и не принудит его к добру и чистоте. Сейчас же и принуждать некому, разводи бардак в своё удовольствие. – Ну что, прикольно.
– Прикольно, – согласился Андрей, отправившись на кухню делать чай.
Рома сел на диван. До сих пор было не по себе, хотя произошедшее с отцом его ничуть не удивило. Принявшись в последнее время попивать, он всё наращивал обороты и допился до несчастного случая на производстве. Виноват был исключительно сам, но всё равно в «Зималетто» повалили комиссии. Работник погиб в цеху, мало ли что в этой компании творится… На похоронах Рома не испытывал особых эмоций, только твердил про себя: «А, вот оно как на самом деле». Ведь на похороны матери его не взяли по малолетству. Теперь же он внимательно изучил процесс. Эмоции появились потом, когда всё уже закончилось и к нему подошёл Андрей. Спросил – ты как? И Рома понял – ему тяжело. Будто что-то давит изнутри. Сжимает сердце и мешает дышать. Андрей начал разговаривать с ним, теперь Рома уже не мог вспомнить – о чём, но помнил, как это было важно. Ведь они практически перестали общаться после той глупости с ружьём. Всё последующее время Рома пытался доказать себе – это правильно. Дружат похожие люди с общими интересами. Или дети, у которых эти интересы ещё не оформились и они дружат просто потому, что живут рядом или их матери познакомились в коридоре женской консультации. Теперь же они взрослые совершенно разные люди… Но когда Андрей заговорил с ним и даже извинился – мол, прости, я был тогда сильно испуган, а теперь подумал, что это была случайность, ты не так уж и виноват, – Рома почувствовал, как ему становится легче. Всё-таки Андрей – это Андрей, пусть даже они не клоны друг друга, но вместе им всегда было весело и хорошо. А вот теперь Рома впервые пришёл в съёмную квартиру Жданова…
– Старший Воропаев предложил мне продать акции отца.
– Не вздумай, – сказал с кухни Андрей. – Это будет очень глупо.
– Павел Олегович мне так же сказал.
– А он откуда узнал?
– Воропаев предложил, я пошёл к твоему отцу. Хотел продать, если ему надо. А он меня отправил. Предложил денег просто так. Но чтобы акции я не трогал. Сказал – компания развивается, и это моя гарантия…
– Ромка, так это правда.
Переместившись за стол и подув в горячую кружку, Рома спросил:
– Ты не собираешься уходить из института? Наталья-то ушла.
– Нет, – сказал Андрей, – диплом я получу. А потом буду учиться дальше. На управленца.
– Ого.
– Пойдёшь со мной? Станем потом большими начальниками.
– Ну да, президентами «Зималетто».
– Два президента – нонсенс. Одному придётся быть заместителем, – усмехнулся Андрей.
– А я не хочу на управление, – Рома подумал, что впервые в жизни отказывается пойти учиться куда-то за компанию с Андреем. – Мне реклама больше нравится. Берёшь какое-нибудь дерьмо, врёшь про него и вуаля – все покупают.
– Врать ты умеешь, – согласился Андрей, – а уж закончить курсы рекламщиков… Для тебя – элементарно. Ты же умный, когда специально не притворяешься дураком.
– Нет, Андрюша, умный – это ты. Я природно хитрый.
– Называй как хочешь, – вдохновился Жданов, – в «Зималетто» есть и рекламный отдел. Кто-то же должен хитрыми способами продвигать продукцию. Окончишь институт, чтобы не попасть в армию, окончишь курсы и… Отец тебя обязательно возьмёт в рекламный отдел.
– А тебя в президенты, – пошутил Рома.
– Это вряд ли, папе и самому нравится рулить. Им обоим… безумно это нравится. Тут отец предложил матери не работать, так она его чуть не придушила.
– Представляю.
– Может, ты, Ром, тоже будешь потихоньку выбираться из охраны?
– Например, куда?
– Например… да хотя бы на производство. Там же все журналы, вся документация составлена от руки или на машинках, а теперь закупили компьютеры. Отец только мечтает всё перевести в электронный вид, но кого посадишь это забивать? Если бы ты… Или ты на производство не хочешь?
Рома пожал плечами. Потом понял, почему возник такой вопрос.
– Палыч, если ты думаешь, что я не в состоянии буду войти в цех, потому что мой предок там скончался, то ошибаешься. Я всё понимаю. Он сам виноват. Нельзя же быть настолько бестолковым. Правда, и я дурной, весь в него. Наследственность… отягощенная.
– Балбес, – сказал Андрей. – Отягощенная она у него. Глянь на Сашку, вот у кого…
– И смотреть неохота.
– Сестра его ещё… Достала, сил нет. Таскается и таскается за мной, как…
– Игуана, – подсказал Рома.
– Заткнись, – без всякой скидки на его состояние выдал Андрей. – Игуаны… они не такие. У них глаза…
– Добрые и печальные.
– Да. А Кира мне врёт. Говорит, до сих пор спит плохо, а мы виноваты. Но я не верю. Если у тебя такие проблемы – чеши уже к врачу. Я-то ей чем сон восстановлю? И послать не получается, её отец через кабинет от нашего отдела. И она якобы ходит к нему…
– Надо что-то придумать, – сказал Рома, – что-то, что отвратит от тебя это создание раз и навсегда. Вот, например…
Андрей поглядел на него заинтересовано.
– Чем больше ты отпихиваешь девушку, тем сильнее она будет к тебе липнуть. «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей». Так что расслабься, приобними объект и скажи – дорогая, я долго думал и решил – следует на тебе жениться. Что ты несовершеннолетняя – не беда, родители дадут разрешение…
– Малина, ты рехнулся? – подскочил Андрей.
– Дослушай, темпераментный ты наш, – предложил ему Рома. – Ну вот, когда она начнёт поднимать с пола остатки челюсти, спокойно продолжай: но, мол, хочу информировать тебя заранее, что я уже жил с одной девицей в пробном браке, насмотрелся на браки вокруг и нафантазировал модель семьи, к которой отныне стремлюсь.
– И-и-и?
Рома глотнул чаю, чтобы промочить горло, и продолжил:
– И описываешь ей что-то типа фундаментального мусульманства. Что со дня свадьбы она не будет ни учиться, ни работать, будет сидеть взаперти, из дома ни ногой, а ещё ты твёрдо уверен, что телевидение и компьютеры – порождение дьявола. А от неё ждёшь каждый день обед из трёх блюд, чистые носки и отглаженные рубашки. Неплохо ещё упомянуть, как любишь детей и мечтаешь немедленно обзавестись розовощёким карапузом. Уверяю тебя, Кира спиногрызов просто ненавидит. А тебе поверит, ты же педагог, тебе детей любить по специальности положено. Ну и по мелочи – с какой стороны приближаться к утюгу, она понятия не имеет, что кидают в борщ, подозревает смутно, а замужество представляет в виде одного сплошного секса при свечах. А ты не сопротивляйся, сделай шаг навстречу и выдвини свои условия. И настаивай. Добавь деталей, пожалуйся, что отец дал твоей матушке слишком много воли, и уж ты-то подобного не допустишь, уточни, как противно тебе созерцать творения Милко на важных для тебя женщинах. Модели – все проститутки, пусть носят, твоя же супруга будет выглядеть скромно. Чтобы никто, кроме тебя, не позарился… Увидишь – Кирочка сама дёрнет от тебя, роняя тапочки.
– Малиновский, – Андрей посмотрел на него очень серьёзно, – ты обязан выучиться на рекламщика. Иначе… гореть тебе, сволочь, в аду!
И засмеялся.
Из охраны Рома уволился, да и не нужно ему было больше подобное место для встреч с девушками. Теперь их можно возить домой. По совету Андрея обратился к Павлу Олеговичу и обзавёлся монотонной, но несложной работой – переводить в электронную форму бумажные исходники. В институте у него тоже всё было неплохо – что-то он знал на четвёрки, что-то хоть и на тройки, но получал четвёрки за счёт обаяния и отчасти –статуса круглого сироты. Ни у кого не поднялась бы рука оставить его без стипендии. Хотя стипендия эта была микроскопической. А главное – отношения с Андреем наладились, и Рома понял, насколько они ему на самом деле нужны. Лучший друг и есть лучший друг, его никем не заменишь. В конце второго семестра их курс отправили на подготовку к летней практике. На один из сезонов им предстояло стать вожатыми в некоем оздоровительном лагере. В мае же, проходя мимо комнаты охранника, Андрей вдруг остановился и дёрнул Рому за рукав.
– Валерий Сергеевич?!
Отец игуаны вышел им навстречу и поведал, что их склад закрылся и он не мог найти новое место работы. Тогда-то Елена Александровна и позвонила матери Андрея – вдруг у них есть хоть какая-то вакансия, та же в отделе кадров всё знает. Ему и предложили место ночного охранника, которое после Ромы занял другой студент, но ему быстро это надоело.
– Лена вчера позвонила, а сегодня я уже при деле, – радостно сообщил Валерий Сергеевич, – вот пришёл пораньше, оформиться и осмотреть место дислокации.
Андрей улыбнулся:
– Место отличное, нам с Ромкой нравилось.
– Нравилось, – подтвердил Рома.
Можно было бы и уйти, но Андрей всё топтался, а потом спросил:
– А Катя… как?
– Катька? Отлично. Сейчас покажу, – Пушкарёв полез во внутренний карман и извлёк бумажник, а оттуда – фото, – это с математической олимпиады, правда, фотка декабрьская. Катьке тут тринадцать ещё, сейчас-то уже четырнадцать, растёт!
– Растёт, – согласился Андрей, поглядев на фото. На взгляд Ромы, сильно Катя не изменилась, но он её никогда и не разглядывал. Может, Палычу изменения очевидней. – Ну мы пойдём, всего хорошего.
– Интересно, а как мой подшефный, – задумался Рома. – Стал мужиком или так и болтается, как оно в проруби?
– Не знаю, отразилось ли на нём твоё воспитание…
На улице был чудесный майский вечер, обещающий перейти в не менее замечательную майскую ночь…