Ночь вновь была очень жаркой. Приходилось каждые два часа опрыскиваться водой, иначе снились жуткие кошмары. Всю энергию солнца, полученную днем, песок теперь отдавал нам. За эту ночь я выпил два литра воды. Наконец наступило долгожданное утро.
С тех пор, как в нашей команде появился Сергей Зарипов, мы обрели в его лице дисциплинированного и ответственного повара. Ежедневно, невзирая на любые сложности, погоду и усталость в 5 утра он просыпается и готовит вкусную кашу. Пшенную, ячневую и гречневую крупу мы привозим из России, а рис и овсянку удается найти почти в любом городе Африки. На завтрак, больше других блюд, всем нравится наваристая рисовая каша на молоке с добавлением изюма и кураги, которыми в большом количестве запасся Дима Батуро. А Мария Дубицкене снова и снова потчует нас невероятно вкусным хлебом выпеченным собственноручно, перед отъездом, в далекой Литве.
Правда в такой жаре ели мы очень и очень мало. Один за другим уходили килограммы живого веса участников. Мы становились легче, стройнее и загорелее. Организм использовал выработанные поколениями адаптационные механизмы. Вес мешает при сильной жаре? Надо от него избавиться. Иногда даже ужинать или обедать не хотелось. Но пить хотелось всегда. Каждый вечер мы принимали специальные растворы для восстановления солевого баланса. В нашем рационе были «Регидрон» и капсулы «Балеон». При такой интенсивной потере воды организм быстро теряет драгоценные калий и магний. Их нужно обязательно восполнять.
Еще одной ценностью был чай. Экипажи старались заполнить с утра все доступные емкости: термоса, кружки и походные шейкеры. Горячий чай с лимоном и ложечкой меда в пустыне был лучшим напитком и заканчивался уже к обеду. После, приходилось пить обычную воду, которая нагревалась до температуры окружающей среды, если только ты не пристроил бутылку под струю слабого кондиционера.
Сложные пески начались практически сразу.
Немного пропетляв между дюнами Адольфо взлетел на одну из них и двинулся дальше. Здесь было важно не потерять скорость. Мы старались идти след в след на максимально возможной скорости. Остановившийся тут же застревал. Мы тянули, откапывали, толкали. Дорога продолжала идти вверх на небольшой перевальчик. Здесь мы выбрали место потверже и остановились. На улице было тепло уже в половине одинадцатого
Наш новый проводник почтенного возраста, едва мог передвигаться самостоятельно. С помощью Али старик выбрался из машины и встал на край скалы. Он долго смотрел вперед. Али спросил его о чем-то, но дедушка в ответ только сокрушенно качал головой…
Ведущая машина, мелькнув на вершине перевала отправилась на разведку. До перевала была сотня метров. В обычной жизни это ничто, я бы пробежал сотню метров, спустился немного и был бы на месте с камерой. Но не сейчас. На 50-ти градусной жаре любая активность становилась пыткой. Запустив коптер, я дистанционно начал наблюдать за тем, что происходит на той стороне горы. А там было на что посмотреть. Машина проводника стояла почти на самом верху, а Адольфо пешком возвращался с разведки бархана. Было видно, что он собрался спускаться по крутому обрыву вниз. Сев за руль, он начал движение. У меня перехватило дыхание, потому как угол наклона влево начал сильно увеличиваться, машина начала предательски крениться в сторону уклона. У меня в висках застучало.
«Нет нет нет!» — застонал я глядя на экран телефона. Ведь я своими глазами видел точно такую историю в Иране, когда внедорожник сначала наклонился, а потом сорвался. Он несколько раз перевернулся, скатываясь с бархана. Land Cruiser проводника продолжал крениться. Еще мгновение и машина упадет на бок, а потом перевернется на крышу, а возможно и ударится о скалы. Эта случайность может полностью поменять ход нашей поездки. Но вот Адольфо в последний момент догадался бросить газ и машина буквально повисла в хрупком равновесии.
-Ребята! Срочно отвешивайте машину Адольфо! Еще чуток и он перевернется, — заревел я в рацию. Но это было лишним, потому как несколько человек из экипажа Сергея Зарипова были поблизости и видели происходящее. Ребята мгновенно сориентировались, гурьбой забрались на правый борт, добавив туда несколько сот килограммов живого веса.
Теперь итальянец подкапывал авто, пока спасатели висели на одном из бортов. Нужно было аккуратно, понемногу повернуть машину и съехать вниз. Живой противовес сработал прекрасно.
Машина нехотя начала поворачиваться в песке и вскоре съехала с высокого бархана.
Это была дорога в один конец. С этой стороны подняться на бархан шансов не было. Всем, кто возвращался к своим машинам, подниматься на бархан пешком было крайне непросто. Песок раскалился до сумасшедшей температуры и нещадно жёг ноги, которые утопали в нем. Подъем превратился в испытание, после которого хотелось опустить ступни в ледяную воду, но увы, такой роскоши в нашем распоряжении не было.
Один за одним, под наблюдением штурманов машины спускались с песчаной возвышенности. Делать все приходилось очень медленно и аккуратно. Чуть сильнее разгон, неправильный угол, поворот руля и машина окажется на боку.
Спустившись вниз, мы шумно выдохнули и бросились наперебой обсуждать непростой спуск. Впереди песок заканчивался, и начинались черно-серые каменные поля.
Скоро мы поняли, что бояться нужно отнюдь не песка. Да можно застрять, можно копаться, но рано или поздно мы сможем из него выбраться. Другое дело каменные поля. То, что было раскидано вокруг, очень напоминало куски лавы, которые изрядно похудели, под действием ветров и песков превратились в грозное оружие пустыни. Оно наносило удар исподтишка. С виду камень казался легким и очень хрупким. Он легко ломался в руках.
Но многолетняя отточка сделала их края острыми как бритвы. И здесь началось самое неприятное – в разогретые колеса, как в масло, стали впивается острые края камней.
Первым остановился Адольфо, словив боковой порез переднего колеса. Это самое неприятное, поскольку заделать такую пробоину оперативно с помощью ремонтного набора практически невозможно. В большинстве случаев и шиномонтажки неохотно берутся за такую работу. Здесь выручит только замена колеса. У нас по две запаски на авто, такими темпами, они могут закончиться очень быстро, посему надо быть предельно аккуратными.
Теперь мы едем очень внимательно, подмечая любые острые края. Лучше наехать на камень, чем пройти вскользь. Шансы порвать колесо не с боковой части невелики, поэтому я уверенно наезжаю на сомнительные камни. На душе тревожно, слишком уже камней много, тяжело удержать внимания и просчитать все комбинации. Но все равно я где-то ошибаюсь.
-Пшшшшш, — раздается снаружи, через открытое окно.
-Нет, нет, нет! Блин, только не это!, — кричу я, хватаю камеру и выпрыгиваю из машины. Увы, это именно то, чего я так боялся. В заднем правом колесе торчит приличный осколок. Воздух с громким свистом выходит. Операторский азарт берет верх, и я все это снимаю, даже успеваю на фоне сдувающегося колеса рассказать о постигшей нас напасти.
Замена колеса превращается в целое представление. Вся машина разогрета палящим сахарским солнцем и даже инструменты из под заднего сидения обжигают руки. Тяжелей всего установить домкрат, потому как и снизу всё пылает жаром. Любое случайное прикосновение телом к авто оставляет легкий ожог. Не зря все местные поголовно имеют машины только светлых оттенков. Мой хайлюкс черного цвета и в таком климате это беда. Прилично поохав и получив несколько небольших ожогов, я всё же устанавливаю домкрат под мост. Пока мы заняты заменой, по рации приходит новость о том, что Сергей тоже порезал колесо и занят тем же самым делом.
Последующая часть дня превращается в «качели». Сначала идет глубокий песок и барханы, по которым мы стараемся мчаться на скорости.
После начинаются каменные поля, где мы стараемся протиснуться через камни обливаясь потом, ведь кондиционеры на малой скорости совсем перестают работать. Н этом тяжелом участке, мы сталкиваемся с дилемой: уменьшить давление до одной атмосферы, чтобы не тонуть в песке или же наоборот поднять давление до 2.5 атмосфер, чтобы не резать колеса? На высоком давлении ехать становится почти невозможно. Даже мои, самые широкие колеса начинают утопать в песке. На одной атмосфере давления шины становятся невероятно уязвимыми для камней. Выпирающая боковая часть колеса режется просто на ура. Выбираем золотую середину: 1.6-1.8 атмосфер.
Тревожно вглядываюсь в бескрайнее поле острых камней. В глазах рябит от постоянного напряжения, лоб покрывается испариной. Всюду мерещатся острые камни, готовые разрезать колеса.
-Денис, посмотри, что там и проведи меня через этот перешеек.
Все чаще я прибегаю к помощи штурмана, чтобы проехать по тому или иному участку.
Иногда выхожу сам, и с маниакальным рвением руками и ногами обламываю выпирающие части опасных каменных нагромождений.
Казалось, что этот день не закончится.
После пяти часов солнце начало клониться к закату, Адольфо нырнул в очередной распадок и остановился у высоких дюн.
Впереди начинался скальный коридор шириной тридцать – сорок метров, заполненный песчаными дюнами наметенными поперек нашего движения. Нужно будет аккуратно разведать путь и постоянно подстраховывать друг друга.
Протоптав ногами спуск, немного обрушив слишком резкий перепад, Адольфо двинулся вперед. Аккуратно спустился и дал по рации сигнал остальным отправляться дальше. Мы медленно один за другим входили в залитый солнцем гигантский коридор.
Тем временем итальянец ринулся вперед и без разведки принял вправо вниз в глубокую яму, где не было песка. Ночевать сегодня придется здесь. Один за другим мы съехали вслед за ним.
Впереди простирались сотни метров дюн.
Я поёжился. Ведь мы оказались в песочном мешке. Сможем ли вынырнуть отсюда завтра? Тут Адольфо как будто решил проверить мои слова и попытался выскочить наверх по следам въезда. Рьяно начав, он застрял на половине пути. Я махнул ему рукой: «Давай завтра, сейчас уже сил нет». День был невероятно тяжелым, но нам хотелось узнать заранее, какие сложности предстоит преодолеть завтра. Заглушив машины и оставив экипажи отдыхать, мы с Димой отправились на разведку пешком.
Качество песка было разным. Где-то мы вязли проходя пешком, а где-то можно было бежать как по спортивной дорожке. Вырисовывался план движения на завтра: правильней всего здесь ехать с разведкой. Пеший штурман протаптывает участок пути, по которому едет авангард. Остальные встают на его след и двигаются за первой машиной. А дальше по ситуации. Сложнее всего было на перемычках дюн. Здесь нужно было подкапывать и обваливать песок, но, в общем и целом, проехать нам видимо удастся. Дима отправился дальше, я же поспешил поднять коптер пока не стемнело, чтобы оценить сложность маршрута. Взлетев на сотню метров, я отправил летательный аппарат в самый конец коридора. Коридор согласно данным GPS простирался примерно на тысячу метров, а далее начиналась долина. Я поднял аппарат еще выше и увидел слева и справа аналогичные коридоры, выходящие туда же. Но наш был самым широким и обнадеживающим.
-Что там видно Алексей? — проскрипел знакомый голос.
-Адольфо, это будет не очень просто, но думаю, мы сможем там проехать, — поделился я своим соображением с гидом.
-Хорошо, сейчас я подготовлю спутниковые снимки и мы оценим наш маршрут еще раз, — сообщил он и ушел за ноутбуком и навигатором.
Никто не хотел ставить палатки, все лежали на песке и отдыхали. Пожалуй это был трудный и изнурительный день. А этот короткий промежуток отдыха до темноты был той самой наградой, который хоть как-то компенсировал затраченные сегодня силы и эмоции. Какое то время мы лежали молча. Каждый думал о своем.
Тишину и нарушил Адольфо. Он принес ноутбук, открыл навигационную систему QuoVadis с сохраненными снимками из космоса и мы начали рассматривать то место куда попали.
На снимках было видно, что это целая череда коридоров, ведущая в долину. Если не получится здесь, то можно попытаться выйти через параллельные кулуары, правда смена коридора может занять целый день. Лучше бы всё получилось тут! Так выглядела картинка из космоса:
На Google Earth можно посмотреть это место. Координаты 18°54'10.94" N 19°11'48.24" E
Мы еще долго сидели и рассматривали снимки, потом Адольфо удивил всех подключив двухкилометровые русские карты Генштаба. На них по-русски были обозначены названия всех отгружающих вершин. Дорог здесь не было. Там, дальше за бесконечными коридорами, виднелись единичные деревни. Нам нужно попасть туда.
Завтра ожидался очень сложный день, ведь дороги нет, проводник не смог вспомнить ничего стоящего, видимо прошло слишком много лет с тех пор, когда он водил караваны по этому маршруту. Что ж, тем интереснее! Будем прокладывать путь самостоятельно!
Тем временем я достал из сумки книжку про Африку, о приключениях первооткрывателя этих земель Гюстава Нахтигаля. Именно её я читал долгими вечерами дома, представляя как же выглядит далекая Сахара. А теперь эта книжка здесь, на месте. Эдакий обряд посвящения)))
Тем временем стемнело. Загудела газовая плита, загремела посуда, мы начали готовить ужин. Пока все дружно обсуждали технические особенности прохода, я поднялся на бархан и прошел сотню метров по нетронутому уже едва теплому песку. Здесь я выключил фонарь и поднял глаза к яркому звездному небу. Мы были где-то в глубине Сахары, вдалеке от людей и цивилизации. Я сидел в тишине, на огромном песчаном бархане, и рассматривал звезды. Когда-то, в своих мечтах я представлял, как, вот так буду сидеть ночью, в середине ничего и просто глядеть наверх ощущая себя маленькой песчинкой этой бескрайней вселенной. В этот момент я был счастлив как никогда.
Вернувшись в лагерь я ощутил сильный мандраж, такой же бывает перед прыжком со скалы в реку. Что будет завтра? сможем ли мы выбраться из этого песочного капкана? Обратного пути уже не было. Ехать нужно было вперед навстречу неизвестности.
Продолжение следует…
Теперь итальянец подкапывал авто, пока спасатели висели на одном из бортов. Нужно было аккуратно, понемногу повернуть машину и съехать вниз. Живой противовес сработал прекрасно.