Недооценённая проблема – взаимодействие предметного дизайнера и мебельного производства в России. Вот о чем бы я хотел бы поговорить в этой статье!
Александр Коваль – предметный дизайнер. Сравнивая отечественный и зарубежный опыт, Александр рассказывает об исторических причинах, почему в России производители мебели не дают предметным дизайнерам реализоваться, вынуждая их искать одобрение за рубежом.
Европейский и американский пример
В начале 20 века, когда промышленная революция только набирала обороты, кому-то из изобретателей пришла в голову одна мысль. Что он хотел бы предложить свою запатентованную идею производству, но не на условиях единоразовой выплаты, а на условиях роялти, а именно фиксированного процента с каждого проданного экземпляра.
И вот тогда, примерно 120 лет назад, началось успешное сотрудничество дизайнеров-изобретателей с производствами. Они получали свой заслуженный процент. Если предмет плохо воспринимался рынком, то доход дизайнера был крайне мал. Если продукт был востребован покупателем, то хорошие продажи сулили безбедное существование изобретателю.
Более того, данная форма сотрудничества подвигала дизайнера придумывать предметы не менее интересные, чем предыдущие, а зачастую даже лучшие. Нормальное и справедливое вознаграждение стимулировало дизайнера всегда быть в творческом тонусе. В Европе и США, предметные дизайнеры – одни из самых уважаемых людей, а иногда – одни из самых богатых. Ведь можно придумать дюжину предметов и безбедно существовать. Порой для этого хватает одного или двух бестселлеров.
Вспомните «венский стул», спроектированный Михаэлем Тонетом в 1859 году, который стал не только первым серийным предметом мебели в мире, но и самым продаваемым в истории человечества.
Данная форма сотрудничества максимально привлекательна и для производства, и для дизайнера. Ведь процент дизайнера от розничной цены примерно от 5 до 10%, а бо́льшую часть прибыли зарабатывает производство.
Отсюда возникает вопрос: что с нами не так? Почему большинство собственников российских мебельных производств, вообще не понимают словосочетание «предметный дизайнер».
Для того чтобы понять «откуда растут ноги», проведем небольшой исторический экскурс.
Итак, начало 20 века. Царская Россия…
Несомненно, и наша страна всегда славилась изобретателями и первопроходцами. Но позволяли ли им «поднять голову» и говорить на равных с собственником? Вряд ли.
И если в Европе этот пример был распространён, то не было положительных примеров ни в царской России, ни в СССР, где дизайнер сказал бы: «Я не ваш нищенский оклад хочу, а справедливый процент!». А в Европе был.
Дальше – хуже. 1917 год
Октябрьский переворот. К власти приходит гопота, а творческая интеллигенция бежит из страны. Те, кто не успел иммигрировать, репрессированы или уничтожены как враждебный, непонятный и опасный класс. Ведь интеллектуал гораздо неуправляемей, чем простолюдин из деревни.
Конечно, бежали не все, и уничтожили не всех, творчески одаренные люди остались в стране советов. Единицы, но их волю перемололи жернова диктатуры, превратив художников в марионеток, зомби и терпил. Всем оклад и всем ТЗ. Шаг влево, шаг вправо – если не расстрел, то увольнения и гонения. Никакой самодеятельности, «тут вам не там».
И вот такая безвольная и запуганная масса, заняла пустующие ниши художников, поэтов, изобретателей.
Дальше веселее – 1930-е
Американская и европейская промышленность начинает щедро радовать «конечника» новыми изобретениями, которые можно приобрести в любом магазине. Электрические бритвы, пылесосы, холодильники, радиоприемники и прочие блага цивилизации начинают заполнять рынок новыми артикулами.
А что же происходит в СССР? Всё просто и грустно – сверху дается директива о формировании целого штата Промышленных Шпионов.
В сети даже есть скан листа переписки КБ с ЦК. Первые вторым: «Мы такое тут придумали! Просим выслушать!» Вторые первым: «Никто команды не давал! В Европе и без вас давно всё придумали!»
Нет, это не фантастика! Это наше грустное и позорное прошлое.
Для всех сомневающихся: открываете любой поисковик и вбиваете: «промышленный шпионаж воровство идей плагиат в СССР».
От количества информации, сайтов и фото-подтверждений у некоторых волосы дыбом встанут. Копировалось всё – от мелочёвки, типа бритвы, до самолетов, ракет и…заводов. То есть был промышленный шпион, например в Германии, с чёткой легендой, который говорил как носитель, устраивался на завод где-нибудь в Баварии, работал там несколько лет, и может даже завел семью и детей.
А потом вдруг пропал и объявился в Москве, и оказалось, что это не Питер Мюллер, а Василий Семенов. Премия, трёшка в центре, «Волга» последней модели. И дача. А потом на территории СССР строился новый успешный промышленный завод!
Промышленная разведка и шпионаж существует во всех развитых странах мира с начала двадцатого века. Встречается, что на 1 рубль/доллар, потраченный при промышленном шпионаже, приходится 20 прибыли.
Вот почему Советский Союз пошел по «легкому» и примитивному пути. 1 к 20 – это вам не шутки, а гиперконверсия. И хоть были единичные всплески в виде советских товаров от советских дизайнеров, но это была капля в море. И все дизайнеры так и остались безымянные и не известные и тому поколению покупателей, и сегодняшнему.
Я и сам, по незнанию, долгое время был «влюблен» в дизайн пылесоса «Ракета» 1959 года и хотел купить его на Авито, но потом выяснилось, что это плагиат на голландский пылесос 1939 года, и желание как-то улетучилось.
У всей этой промышленноворовской истории был еще один аспект. Так как страна была изгоем, была за «железным» занавесом, которым сама и отгородилась, то стала просто недосягаема для юридических тяжб. Никто в мире не мог подать в суд на СССР по патентным вопросам. А если и подавали, то Советский Союз, ехидно улыбаясь, тырил дальше.
И всё это безумие не прекращалось вплоть до развала СССР в 1991 году. А что дальше? Одумались, очухались, совесть обрели? Не тут-то было. Настали лихие девяностые, которые своим беспределом диктовали новые условия рынку. «Грабь награбленное! Кради как художник!» – и тезисы и принципы прежние, но вот масштабы другие.
Подходим к рубежу тысячелетий – а воз и ныне там
Промышленный или предметный дизайнер в молодой России – такая же «диковинка и НЛО», как хореограф в деревне папуасов.
Окей. Прошло еще с десяток лет, и на нашем небосклоне начинает зажигаться звездочка Димы Логинова, предметного дизайнера. Но первый контракт Дима заключает с итальянцами. И второй, и третий.
На своих выступлениях Дима говорит: «Я не работаю с российскими предприятиями». На вопрос «почему», Дима отвечает так: «В процессе переговоров, производство и дизайнер торгуются за конкретную цифру процента. НО! Если я или мой бухгалтер не может прозрачно проследить (например, через CRM) количество продаж по конкретному артикулу, то смысл тогда в торгах за цифру? Продали в апреле 50 твоих столов и, не дописав ноль, прислали отчет, что всего 5, мол, рынок плохо отреагировал. Поэтому с русскими производителями я работаю только за фиксу!»
Что в сухом остатке? Мы имеем самую популярную персону на российском рынке в области промышленного дизайна, который не работает с Россией!
Как так? Это Россия, детка, это 2022-ой. И что мы должны делать дальше? Принять правила этой ситуации или быть первыми, кто поменяет реальность на рынке нам на благо?
Конечно, при таком прошлом и «багаже» непросто найти единомышленников на мебельном рынке. Но я вижу, особенно после февраля 2022, когда некоторые зарубежные игроки стали уходить с российского рынка, что есть заинтересованные производства занять эти внезапно освободившиеся ниши.
Естественно, вторичный дизайн, копирование, оммаж и прочая чушь не подходит категорически. Нужны свои идеи, свой дизайн. Но где его взять? Правильно, у предметных дизайнеров, которые сидят без работы и без загрузки и только и ждут отмашки от собственника.
И хоть политическая повестка дня держит в тонусе и тревоге, но именно ситуация, сложившаяся в мебельном секторе, говорит, что только те собственники производств, которые сейчас подпишут договор с предметным дизайнером, выиграют в долгосрочной перспективе.
Удача смелых любит! А также честных и адекватных)))
Именно поэтому я рад, что руководство компании Hudkoff Mebel вышли со мной на переговоры.
С уважением, а также с верой в Российский предметный дизайн и мебельную промышленность, Александр Коваль.