Я вышел во двор. Расчехлил винтовку, посмотрел в прицел. На секунду мелькнула мысль: может, стоит самому этих немцев уложить, а не доверять такое дело мальчишке? Хотя я и сам ни разу не стрелял. Ещё неизвестно, у кого больше шансов. Да и какой из меня герой? Пугало огородное. О! Соломенное.
Меня отвлёк громкий шёпот Иринки в сенях:
- Сань, пожалуйста, это очень важно. Камера должна работать.
- Да, я всё понял, - поспешно отвечал братель, спускаясь во двор.
Заметив меня, они резко замолчали.
Иринка взяла меня под руку:
- Пошли.
Белый песок на дороге светился от яркого солнца. Пережжённая пыль скрипела на зубах. Горячий воздух при каждом вздохе обжигал горло и лёгкие. Чехол винтовки даже сквозь футболку натирал плечо. Бесконечный поток фотонов словно вытравил все краски из окружающего пространства, обесцветил дальние и ближние декорации. И кромку леса на горе у горизонта, и дома соседней улицы и высушенную, хрустящую траву под ногами на протоптанной в это лето тропинке к керосиновому погребу.
Иринка только заглянула внутрь. Спускаться я ей не разрешил. Почему-то.
Высоко в блёкло-синем небе кружил ворон. Он ждал.
Я знал, что на его лапе висит мой «Призрак». И знал, что его камера работает. Просто знал и всё. Иначе не могло быть. А значит, у нас всё получится.
Ирина достала свой Хром. Посмотрела через экран на дорогу.
- Вот они! - почти крикнула она.
Я успел взглянуть. Знакомые кадры. Начало ТОГО САМОГО видео.
- Только не отводи, - прошептал я и скрылся в темноте погреба.
Я встал напротив входа, вытянув вперёд руку с включённой камерой Нокии. Я знал, что Митя успеет поднять мой рест. Я знал, что фокусы совпадут сразу. Иначе... Ну вы поняли...
В погребе внезапно стало тяжело дышать. Виной тому был тошнотворно-сладкий запах керосина, остатки которого разлились по земляному полу из опрокинутых бочек. По одной из стен на полке вдруг выстроились мутные бутыли, запечатанные сургучом. Кирпичи маслянисто поблёскивали в темноте, пропитанные парами горючего. Только спичку поднести...
А ещё секунду назад ничего этого не было. Значит, получилось...
Ребята уже спускались ко мне навстречу. Я видел их на экране.
Вот чёрт, прямо сейчас здесь будет очень жарко.
Буквально пару секунд мы с первым пацаном пялились друг на дружку. Потом я резко толкнул его в сторону, ухватил за плечи второго и отправил туда же, в спасительный карман за стеной. Следующие уже поняли всё без слов. Рванули сами.
И вовремя. Я еле успел протиснуться к ним, как спину и бок охватило чудовищным жаром. За стеной жутко загудело, завыло. И воздух разом закончился. Несколько долгих секунд мы стояли, прикрывая лица ладонями от нестерпимого жара. Пытались вдохнуть и не могли. Мальчишки начали кашлять.
Огонь тоже захлебнулся в бессильной ярости. Жадно облизал стены и пол, но без кислорода свернулся клубами едкого дыма и повалил наружу, прочь от заманчивых лакомств душегубки.
Я протянул Мите раскалившуюся винтовку. Он молча принял дар, понимающе кивнул. И пока ещё не успел рассеяться дым, рванул наверх по лестнице. А я, пытаясь глотнуть хоть чуть-чуть воздуха, ради общей безопасности придержал остальных безоружных и сильно кашляющих героев.
В ушах шумело, но я всё же услышал выстрелы трёхлинейки и... в промежутке - автоматную очередь. Вот именно, автоматную...
Как я мог упустить это из виду? Подвергнуть опасности мою Иришку? Почему я раньше не задумался о причине, по которой видео странно и резко обрывается?
Как только Митя поднимется на поверхность, фокусы «Призрака» и Хрома совпадут. И Ира окажется здесь...
Поздно. И, кажется, всё гораздо хуже, чем можно себе представить.
У немцев ведь есть кое-что поэффективней огнемёта.
После тёмного погреба солнечный свет больно ударил по обожжённым глазам. Сквозь слёзы я увидел чёрные валуны тел, лежащие на дороге. Немцы были убиты. Рядом, обессилев от шока, сидела Соня. Она низко опустила голову, плечи её вздрагивали. Митя опустился рядом, прижал девочку к себе. Грациозным прыжком около них приземлился ворон.
А чуть вдалеке, в той же самой белой дорожной пыли лежала моя Иринка. Рядом с её вытянутой рукой валялся Хром, а на небесно-голубой футболке расцветал чёрно-алый цветок.
Я подбежал, упал перед ней на колени. Глаза закрыты, ни пульса, ни дыхания. Выстрел в грудь. Но это же невозможно! Она из другого времени! Она из другого мира! Она не может умереть здесь...
Нам надо просто вернуться. Там она будет жива! Нам нужен кто-то с включённой камерой в нашем времени.
Я никак не мог осознать масштаб и непоправимость трагедии и беспомощно озирался. И всё чётче осознавал, что герой из меня - никакой. Тюфяк соломенный.
Рядом с Митей и Соней, что так и сидели в обнимку, не шевелясь, собрались остальные ребята, испуганно и с интересом поглядывали в нашу сторону. В дорожной пыли валялся мой рест. Ворон неспешными прыжками подобрался ближе, снова уцепил лапой браслет. Взмахнул крыльями, пронёсся над моей головой и взмыл в небо. Полетел назад, к Пастушкиному оврагу. Вслед я поднял Нокию с включённой камерой.
- Э-эй!!! Верни нас!!!
Из недоступной вышины донеслось знакомое, гулкое: «Талу-ун!»