– Я даже и не знал, что это так приятно: смотреть на своего ребёнка и видеть его улыбку в ответ, – его голос дрогнул. – Понимаю, что ты не Лира, и всё же… Как бы я хотел, чтобы она хотя бы раз в жизни посмотрела на меня так, как ты сейчас. Доброжелательно. С уважением… Я уже привык видеть её взгляд исподлобья, вечно чем-то недовольное лицо. И постоянную настороженность. Словно я в любую минуту могу продать её на органы. При этом я знаю, что в глубине души она очень хороший, ранимый человек. Она собиралась открыть художественную галерею и помогать начинающим художникам. А ещё основала приют для животных, курировала его.
– Правда? – удивилась я. Мне эти занятия тоже были по душе.
– Да. Знаешь, там, на суде, был один момент, когда я особенно остро почувствовал её эмоции, – задумчиво произнёс он. – Это было прямо перед тем, как вы с ней поменялись телами. Я понял, что она раскаялась в содеянном. Ей было больно видеть меня за решёткой. Заметил по её лицу. Она на несколько секунд зажмурилась и прикусила губу. И я догадался, что она не станет свидетельствовать против меня. Передумала. Я очень хотел в это верить. Именно в этот момент прокурор спросил, всё ли с ней в порядке. А когда она распахнула глаза, это была уже ты.
– Вот как? – призадумалась я. Отдельные кусочки пазлов в моей голове вдруг стали складываться в чёткую картину.
– Ты что-то ещё вспомнила? – встрепенулся Джон.
– Не совсем. Просто одна мысль меня осенила. Как, говорите, зовут отца Гринли? – уточнила я.
– Дориан, – адмирал так внимательно меня слушал, что даже наклонился вперёд.
– И он телепат, да? – задала я риторический вопрос. Ответ на него помнила из рассказа Джона.
– Верно, – отозвался тот.
– А он может читать мысли на большом расстоянии? Ну, к примеру, видя человека на голографическом экране? – уточнила я.
– Вполне, – кивнул адмирал. – У короля сильный Дар.
По блеску в его глазах поняла, что он начал догадываться, к чему я веду.
– Гринли сказал мне, что видел закрытую трансляцию судебного заседания. Вполне возможно, что он смотрел это в тесном семейном кругу, вместе с отцом. Либо у Дориана был свой, отдельный канал для наблюдения, – предположила я.
– Он уловил в мыслях Лиры, что та передумала, и сразу дал команду своему человеку в зале суда активировать артефакт по обмену телами, – продолжил мою мысль адмирал. Мне нравилось, с каким уважением и восхищением он при этом на меня смотрел. – По его плану, все должны были заметить, что моя дочь начала вести себя странно: в страхе озираться по сторонам, впадать в истерику, кричать: «Что происходит? Где я?» – и называть себя другим именем. Её бы снова упекли в психушку, уже по решению суда. Было бы объявлено, что вся эта ситуация подкосила психическое здоровье Лиры Оникс, привела к срыву. А меня бы осудили на основании её прежних показаний, ибо три психиатра авторитетно заявили, что до этого момента девушка была адекватна.
– Но в тело Лиры попала я, и их план сорвался, – улыбнулась я с довольным видом.
– Ты чудо, – с теплом смотрел на меня адмирал.
– А помните, как сильно удивился прокурор, когда на его вопрос, хорошо ли я себя чувствую, я твёрдо ответила «да»? – перед мысленным взором промелькнул растерянный взгляд этого дистрофичного «орла».
– Ты права, Ира. Значит, прокурор Грег Конверс заодно с Макфоями. Подкуплен ими. И поверь мне, он за это заплатит, – твёрдо заявил Джон. – А пока что хочу ещё раз повторить, чтобы ты продолжала вести себя как ни в чём не бывало. Если Гринли заметит странности в твоём поведении, он может доложить об этом отцу. Неизвестно, что они в ответ на это предпримут. Не волнуйся: тебе не придётся спать с женихом Лиры. Об этом я позабочусь. Разве что по добровольному согласию, если ты сама этого захочешь.
– Кхм, – закашлялась я.
– Что? Ты же сама сказала, что он симпатичный, – развёл руками Джон.
– Да, сказала, – смущённо фыркнула я.
– Конечно, тут без вариантов: Гринли нужно спровадить, чтобы он держался как можно дальше от моей дочери. Но она должна сама принять решение о разрыве этих отношений, понимаешь? Если Гринли бросит её сейчас, когда она в другом теле, Лира снова начнёт во всём винить меня. Скажет, что именно этого я и добивался. Что снова её предал. Плюс у неё будет такой психический срыв, из которого она может не выбраться. Она слишком… ранима, – замялся он, подбирая нужное слово.
– Расскажите мне, что произошло у вас с дочерью. Почему она так сильно вас ненавидит? – спросила я.
Лицо адмирала исказилось от боли.
Он допил из бутылки оставшуюся воду и нервно скомкал пластиковую бутылку в ровный шарик.
– В раннем детстве она была чудесным ребёнком. Всё началось, когда ей исполнилось десять…
