Взять котёнка в дом, где уже живёт собака, для опытного хозяина животных не такая уж большая проблема. Но я в детстве опытной, естественно, не была, а считала опытной свою маму, ведь у мамы до моего рождения уже были и собаки, и кошки. И когда мама говорила, что они могут не ужиться, что собака будет страдать от ревности и гонять из-за этого кошку, я верила. Может быть, мама сама верила тому, что говорила, а может быть, она просто по какой-то причине не хотела больше заводить котёнка, я так никогда и не узнала. А я много лет мечтала о том, чтобы кроме собаки у меня был ещё и кот. Ведь кот – это совсем другое дело! С ним и играть, и ласкаться получается совсем не так, как с собакой. И на ручках собака долго сидеть не будет, да и неудобная она, жёсткая по сравнению с круглым и нежным котом, который может часами лежать на коленках и мурлыкать. И в кровать собаку пускать у нас в доме не принято, а вот кот чудесно лежит тёплой тушкой на ногах и греет их, так что уснуть получается очень быстро. Конечно, если бы у меня сначала появился кот, я бы так же мечтала завести собаку, и упрашивала бы родителей разрешить мне это, но сложилось так, что первой появилась именно собака. Я очень её любила и совсем не хотела обижать, заставлять ревновать, поэтому соглашалась не брать домой подобранных во время каникул котят, но именно общение с этими котятами показало мне, насколько отличаются эмоции, которые дарят они, от тех, что дарит собака.
И вот свершилось, я получила разрешение принести домой котёнка, и счастью моему не было предела. Правда, котёнок оказался кошечкой, а не котом, которого я планировала завести, но меня это не смущало, подбирала-то я летом всегда именно кошечек. Я гораздо позже узнала, что во многих деревнях хозяева старались держать только котов, чтобы не было проблем с котятами, которых приходилось топить, потому что раздавать обычно было некому. Так что, когда по недосмотру хозяев подрастал котёнок женского пола, от него старались избавиться и, например, заносили в дом отдыха, где кошечку подкармливали и частенько забирали себе сердобольные отдыхающие горожане. С практической точки зрения это неверно, потому что в деревне кошек держат для того, чтобы они избавляли хозяйство от грызунов, а кошки обычно гораздо лучше их ловят, чем коты. Но, видимо, нежелание возиться с котятами было важнее, чем стремление заполучить более эффективного помощника. Мне же тоже мама советовала завести именно котика, а кошечка досталась потому, что она оказалась очень живучей. Я об этом рассказывала раньше.
К появлению котёнка мы приготовились, в туалете поставили старую фотографическую кювету с песком, на кухонном подоконнике оборудовали для малышки столовую их двух розеток: для воды и для еды, на полу их ставить было нельзя, потому что собака непременно всё съедала бы. Когда я вошла с котёнком в дом, моя собака Лиска меня встретила радостно, как всегда, стала прыгать и вертеться, а кошечка, привыкшая в своём родном доме к тому, что есть собака, и что она так может себя вести, не испугалась, а потянулась знакомиться. Лиска же, поняв, что у меня на руках кошка, хоть и маленькая, сделала движение, как будто хотела её схватить. Я подняла кошку повыше, а мама сказала, что собаку нужно закрыть пока в одной комнате и дать кошке возможность освоиться в квартире. В результате мы жили с перекрытыми дверями несколько дней. Потом мама по каким-то признакам поняла, что Лиска не будет больше бросаться на котёнка. Нам мама об этом заявила так: “Мне Лиска сказала, что мы можем выпускать свою кошку!” Действительно, схватить котёнка она больше не пыталась, но большой дружбы у них так и не было. Они жили как-то каждая сама по себе и занимались своими делами, не обращая внимания друг на друга. Никогда не спали вместе, не ласкались между собой, не делились едой. Только через несколько лет, когда собаки не стало, мы поняли, что на самом деле кошка была к ней привязана, потому что она стала тосковать, искала Лиску, ждала её в прихожей, как с прогулки, и вдруг стала смотреть на собак и медведей на экране телевизора, хотя давно уже знала, что там всё обман. Даже как-то попыталась заглянуть за телевизор, когда какой-то медведь в передаче “В мире животных” вышел из кадра. Папа от этого прослезился.
Но это было потом, а в первый день, когда я только принесла кошечку и она осматривала квартиру, узнавала, где можно поесть, где наоборот, а где поспать – мы тоже осматривали её. Она не унаследовала от своей матери ни янтарных глаз, ни длинной шелковистой шерсти, а величественная осанка у неё появилась только года через три. Зато она унаследовала независимость и высокомерие. Где оно там помещалось в крошечном котёнке, сказать трудно, но проявилось сразу же, как только её хотели взять на руки. Мне пришлось смириться с тем, что делать уроки с мурлыкающей на коленях кошечкой мне не суждено. Зато мне, да и остальным членам семьи тоже, было суждено ходить с исцарапанными руками и ногами. На колени к нам она иногда запрыгивала, но всегда по собственной инициативе, а не тогда, когда нам хотелось её приласкать. При этом гладить её или почёсывать разрешалось не каждый раз. Мы, как и полагается высокоразвитым млекопитающим, оказались хорошо поддающимися дрессировке животными, так что быстро научились выполнять всё то, что она хотела. При этом никто из нас не пожалел о том, что она вообще появилась в доме. Она умела выразить нам своё одобрение, когда мы вели себя правильно, и это было очень приятно.
Ничего особенного в её внешности не было, но мы считали её красавицей. Кошечка очень изящно и пластично двигалась. Короткая шерсть подчёркивала все линии её фигурки. Пока она была маленькой, она казалась почти чёрной. На боках же видно было, что чёрные полосы лежат на более светлом фоне. Присмотревшись, мы вспомнили, что её бабушка была сиамской. Подшёрсток её был бежевым. Когда она подросла, окраска определилась чётче и стало понятно, что чёрные полосы лежат на серебристом фоне, но рыжеватый подшёрсток просвечивал, так что серые участки оказывались цвета седых, но прокуренных усов. Чёрные полосы образовывали мраморный узор. По расцветке эта кошечка была больше всего похожа на ту, которую я когда-то подобрала в Иванове и там же пристроила в хорошие руки. Ту кошку я звала Катей, и её хозяйка оставила ей это имя. Новую кошку я решила назвать Катя Вторая. И чем старше она становилась, тем больше черт сходства с великой императрицей проявляла. Она была умна, могла быть милостивой, и была весьма любвеобильна.
Катя сразу поняла, что она моя кошка и жила в основном в моей комнате, хотя вся квартира, конечно, была её законной территорией. Я больше времени, чем взрослые, могла уделить играм с ней, поэтому она меня ценила. Спала она тоже больше всего со мной, хотя не обижала и моих родителей, могла какое-то время провести и в их кровати. Хорошо она относилась и к моей двоюродной бабушке. У них вообще были некие особые отношения, хотя в комнате тёти Раи Катя проводила довольно мало времени. У тёти Раи в давние времена были свои кошки, и она знала, как с ними обращаться. Когда мы уезжали отдыхать, тётя Рая всегда охотно бралась кормить Катю и убирать за ней. Кормить Лиску тоже приходилось ей, но гулять приходила соседка. Однако со временем Катя стала протестовать против нашего отсутствия и по обычаю всех кошачьих выражала своё неудовольствие тем, что вместо своего лотка использовала другие ёмкости. В частности, она присмотрела таз, который тётя Рая держала у себя под кроватью. Я так и не могу понять, почему сама тётя Рая не обнаружила этого. Может быть, у неё было слабое обоняние, ведь она была очень немолода: когда Катя только появилась в доме, тёте Рае уже было за восемьдесят.
Чтобы избежать таких инцидентов, мы решили брать Катю с собой и как-то тайком протащили её в дом отдыха. Но про это я расскажу, пожалуй, позже.