Когда ветхая Наина Иосифовна Ельцина назвала 90- годы «святыми», многим соотечественникам резко расхотелось уважать старость и кааааааак… Ну, если в облегчённом варианте, то хотя бы провести по кладбищам, где именно в те времена выросли целые аллеи надгробий. Под которыми – молодые мужчина, сильные и амбициозные, не вписавшиеся в рынок из-за более амбициозных конкурентов…
Или привести бабушку-Ельцину в семьи, которые тоже хотели вписаться в чёртов рынок и назанимавшие денег – а потом их потерявшие. Потому как им встретились нечестные, агрессивные, жадные, бессовестные – тем бесам чужие финансы оказались нужнее. И по самопровозглашённому праву сильного они их забрали. Хорошо, если семья выкарабкалась благодаря поддержке добрых людей. Но ведь сколько не справились и добровольно покинули сей мир – от стыда и бессилия…
Нынешнее поколение 40+ шутит: «Мне ничего не страшно. Я 90-е застал подростком». С одной стороны, циничненько – всё же есть вещи и пострашнее того лихолетья. С другой – правы. Тот, кто попал в тогдашние жернова – смена эпох, идеологии, нищета и роскошь по соседству – получил мощнейшую прививку выживаемости.
Мы походили по форумам и собрали воспоминания очевидцев. Зачем? Чтоб не повторить, не дай бог. И не забывать – тоже важная наука.
«Голубое озеро»
Екатерина, 43 года: «Недалеко от моего города есть прекрасное озерцо – вода голубая, как на фотках с мальдивских пляжей. Всё потому что оно расположилось в карьере с белой глиной, фон облагораживает и подсвечивает толщу воды. А толща там знатная, глубина кое-где достигает 20 метров…
Я не была там, кажется, лет 15, хотя Голубое озеро реально красивое. Бывало, летом весь берег облеплен машинами, всюду смех, пахнет шашлыком, девочки смеются, мальчики гордятся-пыжатся… В последний мой визит так и было: мы купались, загорали, что-то ели и пили. Поклонник любовался, я демонстрировала лучшие стороны натуры – в голубой-то водичке, в белом купальнике на загорелой коже…
Он вдруг сказал: «Теперь-то здесь хорошо, ничто не напоминает о репутации озера». Боже, о чём он? Какая репутация? Ну-ка, потянем за ниточку…
Оказывается, в 90-е озеро действительно стало для многих местом последнего визита. Тех, кто задолжал, перешёл дорогу, дерзил, отказывался платить, делиться и т.д. Городок у нас, так сказать, с предпринимательской жилкой – а тогда и подавно был. Производство развалили, люди торговали всем подряд – и далеко не у всех дело спорилось. Не потому, что бездарные, а просто «всегда найдётся рыба покрупнее»…
Знаете, будь то озерко человеком, то представляется голубоглазая блондинка ангельского вида. Только вот глубина скрывала нехорошие, горькие тайны – где-то на дне. Которое, перефразируя нынешний мем, 90-е пробили неоднократно…
В общем, не была я там больше. Потому что не получилось бы отдыхать, наслаждаясь солнцем – на ум бы шли знакомые парни, которые в ту пору бесследно исчезли».
«Вспомнить есть что. Но…»
Евгений, 48 лет: «Видел я много из той подлой эпохи – но ещё о большем предпочту молчать. Злые были времена, даже не знаю, где было хуже – в столице или регионах.
У нас уже никого не удивляли полыхающие киоски – каждый месяц то там, то сям, хорошо, если без ночного продавца внутри.
Денег внезапно не стало ни у кого – но появилась куча заразы. Телефоны веселых барышень – буквально под ногами, на асфальте краской и трафаретом запечатлённые. Сосед как затуманил однажды очи неизвестным снадобьем (вообще-то известным), так и не пришёл в себя: какие-то мутные люди шастали к нему, а потом пропал мужик. Спивались целые семьи, буквально в каждом подъезде минимум одна история краха…
Новости сначала шокировали, а потом стало привычным: и стрельба, и криминал, и разборки, и бытовуха, которой отныне было навалом на каждом шагу.
На полном серьёзе считаю, что во всех смыслах остался на плаву благодаря тогдашней влюблённости: девушка была умненькая, из хорошей семьи, училась на инязе. Так что я не в подворотнях «жизнь познавал» с братанами, а у неё дома чай пил и слушал про склонение модальных глаголов».
«Ну его, такой экстрим»
Сергей, 49: «Резко перестали платить зарплату – всюду. Но народ продолжал ходить на работу – привычка, закалка, вера в нужность стажа и просто осмысленность бытия. Хотя бы какая-то.
А я – молодой парень, 18 лет. Жрать хочется постоянно – даже сразу после обеда. Хотя какой там обед – суп пустой, маслом подсолнечным заправленный. Почти все кормились с огорода и с деревни. Последние, кстати, счастливчики, потому что от бабушек привозили сало, яйца, по осени мясо – ценный, сытный продукт.
А мы в пролёте, у нас все горожане в десятом поколении, поэтому только растительный дачный урожай – трава да картошка, будь она неладна. И то ближе к осени. Нет, жареный болгарский перец с чесноком, конечно, штука вкусная – но хотя бы сосиску к нему…
Забыл сказать: добирались мы до дачи на электричке, как я уже говорил, в тотальном безденежье. А кондукторы ходили, как в лучшие времена. Завидев контролёра, мы со старшим братом выскакивали на остановке и бежали в вагон, который он уже прочесал…
Я удивляюсь сверстникам, вспоминающим о какой-то любви в том возрасте. Какая девушка, какие свидания, какие шоколадки «Альпенгольд»? Ни копья денег, пустой холодильник – и вечные мысли, где взять одно или другое…»
«Плохое забывается…»
Наталья, 51 год: «У нас был очень дружный дом, наверное, потому и выживалось полегче. Мы менялись, делились, помогали.
Дядя Витя-сосед работал на пекарне: корки, неликвид, стружку хлебную – всё волок, с той поры, наверное, я и полюбила панировку. Если обвалять в сухарях, то всё можно слопать – или скормить.
А моя мамка работала на консервном заводе, потихоньку носила домой продукцию. Понятно, что воровать нехорошо, но людям почти год ни копейки не платили – вот и таскали. Принесёт мама соус томатный – и тут же выменяет его по соседям на масло подсолнечное. Или на рыбу, что сосед Валерка наловил.
И на дискотеку собирали всем подъездом, если у кого из девчонок появлялся «зазноб»: от меня – роскошная юбка-резинка, от Юльки – духи «Джулия», от Светки – плойка для кудрей. И так далее – тушь, каблучки, серёжки. Единственное, что было неприкосновенно и только для себя – колготки с лайкрой…
Вспоминаю со смехом, мол, тяжеловато было, но мы сдюжили. Думаю, всё из-за юности».
«Слава богу, не сбылось»
Олеся, 45 лет: «Мне тогда было 15 и я мечтала торговать на рынке польским шмотьём. До этого грезила о медицине, учительстве, режиссёрстве, но пара-тройка лет голодухи и бедности – и вот уже иные мечты. Когда объявила маме, она еле сдержалась от пощёчины.
У нас была интеллигентная семья, все с высшим образованием - и родители, и дед с бабушкой. Для таких падение за борт привычной жизни оказалось наиболее болезненным – нет ни нахрапистости, ни связей, ни шустрой реакции. И по накатанной колее родители гоняли меня к репетитору по немецкому, химии, литературе: не за горами поступление в институт, а я ещё не решила – медицинский или иняз… Денег катастрофически не хватало, но родители ни в какую не отказывались от этой статьи расходов.
И тут деточка выкинула фортель: не хочу учиться, а хочу свитера в ромбик продавать и жениха с иномаркой. Что они, эти родители, понимают в дольче вита? Кому нужны языки и медицина? Путь к успеху – это секретарство и замуж за «нового русского»…
… Я очень рада, что родители проявили настойчивость и держали меня в ежовых рукавицах. Как говорится, не дали променять вечные ценности и прочный фундамент на сиюминутные вещи.
К счастью, я быстро окунулась тогда в студенчество – а это развесёлое дружное братство помогает пережить многие трудности. Но всё же приметы времени имели место: кто-то из девчонок выскакивал замуж за свежего богача и быстро беременел, кто-то протискивался в любовницы, страшно гордился и получал сессии автоматом…
Но в основном оправдалась поговорка «перемелется – мука будет». Сильные и талантливые нашли место в жизни и без покровителей – хотя были и те, кто спасовал, потерял себя. Крепкие середнячки-троечники тоже бодрым маршем пришли к неплохим знаменателям… Пестрее всего судьба сложилась у тех самых покровителей: большинство оказались «калифы на час» - и хорошо, если остались живыми и в добром здравии…»
«Сразу столько всего запретного!»
Елена, 44: «У меня, пожалуй, самое нелепое воспоминание о 90-х. Я с детства любила книги, сейчас заведую библиотекой. И всё, что помню о тех временах – хлынул поток чтива. Самиздат, на плохонькой бумаге, с плохими иллюстрациями, с текстами дичайшего уровня – как по грамотности, так и по смыслу – всё это вывалили на прилавки. В киосках, на улице, в магазинах можно было купить что угодно – от набоковской «Лолиты» и солженицынского «Гулага» до заговоров чёрной магии…
Ко мне в руки попалась какая-то брошюрка вроде «призраки среди нас». А теперь отступление, поясню про декорации: времена на дворе смутные, значит, народ охоч до страшилок и пророков, ещё недавно все фанатели по «Дракуле» Брэма Стокера. И вишенка на торте – я подросток, а по телевизору то про инопланетянина Алёшеньку, то про пришельцев, то про йети… Всё поглощалось запоем! И тут эта тощая книженция с кем-то рогато-клыкастым на обложке!..
То, что я тогда прочитала, запомнила на всю жизнь. Якобы в стародавние времена у одной крестьянки мужа забрали в солдаты – как помним, тогда на 25 лет забривали. И вот живёт она, ребёнка растит, тянет лямку хозяйства, о муже вестей давно нет, письма не ходят – или читать-писать не умеют, не помню уже… А тут ночью стук в дверь, глянули в окошко, а там служивый какой-то, бубнит, мол, это я, папка ваш!..
Тут радость, всё на стол – а папка истуканом сидит, к еде не притронулся, глазищами зыркает, странный. Дитё его боится, жена тоже сторонится, да и он не больно ласков… Решили спать ложиться, а то засиделись долго. Тут как раз прокукарекал петух, а малыш выронил ложку, та под стол бухнулась. Мамка наклонилась за ней, глядь – а у гостя ночного вместо ног копыта… И поняла, что не муж пришёл, а кто-то злой-нездешний в его обличье…
Подробности не помню, наверное, петухи начали петь хором, и рассвет прогнал нечисть…
Потом было много и любовных романов, и жутковатых триллеров, да и литература как-то «причесалась», издатели одумались…
Но всякий раз, встречая человека, от которого веет могильным холодом или фальшью, я почему-то смотрю на его ноги…
Вот такой привет из 90-х…»