— Вертится одно слово, Сережа, — сказал дядя Вася своему племяннику. — С утра вчерашнего вертится, а что за слово — не помню.
— Что за слово-то?
— Не помню.
Сережа косо посмотрел на дядю.
— Ладно. А что вертится-то?
— Да слово одно.
— Какое?
— Сергей, ты прямо очень невнимателен сегодня, — строго сказал дядя. — Слово-то простое. Вроде пара лип. Как-то пару лип увидел и обмер там один. Нет, вру. Что-то вот такое, с отдаленным смыслом.
— Паралипоменон, что ли? — снисходительно спросил племянник.
— Оно, — обрадовался дядя. — Что за слово, знаешь?
— Знаю, — сказал Сергей. — Это книги такие в Ветхом Завете.
— Оо, — протянул дядя. — Молодец. Откуда знаешь?
— Читаю много.
— Ничего ты не читаешь. Поди, ври кому другому. Только «Давай поженимся» смотришь.
— Ну, раньше читал, — легко согласился племянник.
— Раньше и я читал, — вздохнул дядя.
Они посидели, поковыряли вилками палтуса.
— А вот, знаешь, Сережа, напрасно ты мне сказал, что это за слово, — сказал дядя.
— Это почему?
— Потому что тайна интригует. Незнание затягивает. А знание как Навуходоносор.
— Чего? — не понял племянник.
— Был такой царь. С Египтом воевал. Иудею захватил. Тир подчинил. Родил Валтасара.
— Ну, ты даешь.
Когда палтус был съеден, в дверь постучала соседка тетя Клава.
— Проходи, Клавишна, — выкрикнул дядя. — Чаю дадим.
— Чаю, — поморщилась Клава, — сказал бы — водки. Ты мне это, спички дай. Кончились у меня.
— Клава, — сказал дядя Вася, — дам тебе спички, если скажешь, что за слова такие Паралипоменон и Навуходоносор.
— Книги и царь, — немедленно ответила соседка.
Сгребла с ладони дяди Васи спички и отправилась в свою квартиру.
Дядя и племянник переглянулись. Они были потрясены. Минут через пять решились пообщаться с начитанной женщиной. Позвонили к тете Клаве. Она открыла дверь, жуя картошку.
— Чего вам?
— Может, водки, — растерявшись, прошептал племянник.
— Своей навалом. Чаю налью, — ответила невпопад Клава.
Они прошли в квартиру, Нигде не наблюдалось ни единого книжного корешка. На кухне Клава налила гостям чаю, села напротив, подперла щеку рукой. Гости ерзали.
— Клава, — понизив голос, спросил дядя, — откуда ты про Навухо... про этих всех знаешь?
Глаза Клавы затуманились.
— Я думала, вы за делом пришли. А ну, пошли отседова.
— Дай хоть чаю допить, — заупрямился дядя.
Они допили чай.
— Не скажешь, значит?
— Будете много знать — скоро состаритесь, — сказала Клава и довольно подмигнула.
Дядя и племянник вернулись на свою кухню и пустились в рассуждения.
— Все-таки, умная она женщина, — рассудил племянник. — Начитанная. Хоть с виду не скажешь.
Дядя рассудил иначе. Он недовольно покачал головой и сказал:
— Набралась откуда-то. Трындычиха она.
— Кто Трындычиха? — со стороны балкона послышался приглушенный вопль. — Это я что ли? Да я все про вас знаю. Каждый день рыбу трескаете и не спите ночь заполночь. Все разговоры разговариваете. Серега «Давай поженимся смотрит», а сам — пень — пнем, а старший вообще — ...
Но что — вообще, сказать не успела. Дядя Вася плотно закрыл балконную дверь.
— Видишь, Серега, как бывает, — сказал дядя Вася. — Истина где-то рядом, а мы думали-гадали. Эх. Помни, Сережа: тайна интригует, незнание затягивает. Клава — баба коварная. А знание как Навуходоносор.
— Почему это? — спросил племянник.
— Пёс знает, — просто сказал дядя Вася. — К слову пришлось.
Все записки читайте тут