Рада встрече с Вами, дорогой Читатель, даже если Вы первый раз заглянули на мою страничку. Осмелюсь предложить Вам начало истории и затем продолжение, которое имеет самостоятельную тему. А Саша - главный герой моего повествования. ЧИТАТЬ ПЕРВУЮ ЧАСТЬ
СТАРАЯ БОЛЬ или ЭХО ВОЙНЫ
Непридуманная история о том, как два человека в инвалидных колясках отправились в Белоруссию, чтобы отыскать могилу воина, погибшего в годы Великой Отечественной войны (1944 год).
Встреча
Был обычный рабочий день, и Саня уверенно вёл машину по безлюдным улицам в направлении деревни Нурово. Вдруг на дороге показалась женщина среднего возраста с девочкой 7 – 9 лет. Поравнявшись с нею, Саша спросил, нет ли поблизости массового захоронения погибших в годы Великой Отечественной войны? Женщина показала рукой в сторону и сказала, что это совсем рядом. Можно остановиться прямо здесь. Но Саня не стал здесь останавливаться и выходить из автомобиля, а просто снизил до минимума скорость и поехал так медленно, чтобы можно было немного поговорить с доброжелательной женщиной, как ему показалось, расспросить её о житье-бытье трудящегося народа и из прямых её уст услышать вразумительный ответ.
Женщина была рада встрече. И с удовольствием отвечала на вопросы:
- Живём мы здесь хорошо. Чувствуем заботу о нас. И пенсия приличная. Особой нужды не испытываем. К праздникам председатель колхоза выдаёт нам мешок зерна и половину мешка муки. Жаловаться не на что. Батька наш, спасибо ему, очень хорошо заботится о нас. Правда, милая?
Это она обращалась уже к девочке, которая шла рядом и с любопытством прислушивалась к разговору взрослых.
Сквозь высокую листву показался строгий обелиск из светло-серого мрамора, и Саня распрощался с дорожной попутчицей. Всегда шустрый и очень лёгкий на подъём, он быстро спустил на землю свою коляску, перепрыгнул в неё и исчез за высокими кустами.
- Нет фамилии отца, - сказал он, вернувшись. А пока Саня искал на обелиске знакомую фамилию, женщина продолжала идти по дороге, не останавливаясь. Машина снова поравнялась с ней.
- Не торопитесь огорчаться. У нас здесь есть ещё один памятник, а точнее, братская могилка… Женщина не успела закончить фразу. На дороге показался велосипедист…
- Виктор Александрович! К вам гости из Москвы, – громко окликнула она велосипедиста, который остановился, не спеша сошёл на землю, взял Извещение и ответ из минского военкомата, внимательно прочёл и с легкой улыбкой сказал:
- Ждите здесь. Я сейчас.
Он умчался на своём велосипеде. И через несколько минут, показавшихся целой вечностью, вернулся в автомобиле белого цвета. Рядом с ним, как он представил, сидела Светлана Петровна Дроздова, учительница по истории. Виктор Александрович пригласил Саню следовать за ним. Последние 2 км остались, наконец, за спиной. От волнения трепетало сердце. И порой казалось, что оно не способно преодолеть накал своего возбуждения, что оно вот-вот выскочит из груди. Во рту пересохло. Я схватила свитер, лежавший на коленях, и поспешно начала тереть им лицо, чтобы не расплакаться, а главное, не показать свои слёзы. Окружённый со всех сторон невысоким забором-оградкой, среди зелени и высоких деревьев стоял обелиск с красной рубиновой звездочкой.
- Хорошо бы помыть звёздочку, - подумала я сразу, не отрывая от неё своего замершего взгляда, потому что она показалась мне пыльной. Металлические таблички, которых было три, с выбитыми фамилиями погребённых блестели на солнце. К обелиску прислонился венок из свежих цветов, как будто и не было нескольких десятков прожитых лет… Без войны... Без встреч... В далёкой и долгой разлуке...
Рядом с обелиском, сквозь густую зелень, на него смотрело полуразрушенное здание. Вместо окон зияли чёрные пустоты. Это была старая школа, ставшая сразу очень близкой и дорогой. Виктор Александрович вышел из машины и остановился у обелиска, читая давно знакомые ему фамилии. Ведь это он сам выбивал их на металлических пластинах, будучи старшеклассником в этой школе.
Сегодня Виктор Александрович Мисюк - директор “Нуровской базовой школы Верхнедвинского района” Витебской области Республики Беларусь.
- Есть Громов Иван Андреевич, - тихо сказал он, поворачивая своё лицо в нашу сторону.
Трудно сдерживать волнение, набежавшие слёзы. Более полувека, подумать только, я считала, что мой отец покоится где-то на старом деревенском кладбище, в стороне от жилья, и ни одной живой души рядом...
В детском доме мы пели разные песни, пели очень много. Песни и рукоделие спасали нас от глубокой тоски, которая вдруг наваливалась, когда я смотрела на довоенную фотографию своего отца, висевшую над моей кроватью.
А тут отец – совсем один, как бедный сиротинушка, в тишине… и в какой дали... Так часто думалось мне. На самом же деле всё оказалось совсем не так...
Продолжение - ЧИТАТЬ
Подписывайтесь на канал. Пишите свои комментарии - это лучшая поддержка от Вас.