Башекеле
Едва мы проснулись утром, как нашему лагерю пришли местные девушки, они разложили свой нехитрый скарб, и стали ждать, пока мы что-то у них купим.
Сегодня мы исследуем гельты Чада. Гельтами арабы называли естественные водоемы разных форм. Здесь, в скалах Эннеди, несколько известных гельт. Первая на нашем пути — это Башекеле. В этой гельте, среди скал, есть нечто наподобие небольшой реки. Первым делом нас встретил рёв верблюдов, крики осликов и блеяние коз, которых здесь очень много. Там, где в пустыне есть вода – есть и жизнь. Зеленеют пальмы, кустарники, большие деревья. Погонщики пригоняют на водопой коз и верблюдов.
На нас местные смотрят неприветливо.
Некоторые из них завидев телефоны и камеры начинают громко кричать и показывать, чтобы мы шли быстрее отсюда и не смели не то, что их фотографировать, но даже животных и окрестности. Опять выручает хороший зум на фото и видеокамерах.
Сегодня дует сумасшедший ветер, который буквально сносит нас с ног. Песок жестко режет непокрытые части тела. Ветер утихает лишь там, где ущелье сужается, и мы попадаем под защиту скал.
-Йелла, йелла!, — кричит раздосадованный то ли пастух, толи владелец, завидев, что я поднимаю фотоаппарат. Ему не нужны деньги или подарки, он просто не хочет, чтобы мы их фотографировали. На обратном пути кто-то из детворы начнет нам вслед кидать верблюжьи какашки. Ах, какая жалость, что мы не решились с ними поиграть в фекальную войну! Отличный бы сюжет получился.
Воды в гельте немного, на дне липкий ил. Чтобы пересечь водоем нужно пройти по мутной и пахнущей жиже.
Увы, Адольфо не посоветовал нам надеть сланцы, и мы весело шагаем по грязи в трекинговых ботинках и кроссовках. Вообще это потрясающий контраст! Ведь там, наружи, несколько сотен метров назад, только сухой, горячий, безжизненный песок. А здесь повсюду жизнь! Шум сотен животных, яркая сочная зелень, мириады птиц и насекомых в воздухе, на земле и в воде. Эхо наших шагов гулко разносилось по ущелью, мы двигались дальше. Иногда мы замирали и оглядывались вокруг, задирая голову наверх. Там по скалам задиристо крича, стайками носились обезьяны. Невероятный островок жизни в бесконечном море песка.
В самом конце распадка речка широко разливалась, вода закрывала все пространство. Мария и Коля отправились дальше, прямо по речке. Вода доходила до колена, потом до пояса и вот Мария уже плывет. Через пару минут она уже довольно машет и кричит с того берега, что это самое прекрасное, что можно увидеть в Сахаре! Сергей Зарипов с Таисей уже ползут между скал и находят там свежие следы крови и остатки животного. Похоже, что большой хищник, из отряда кошачьих утащил козочку и там же её съел. До середины двадцатого века в этих краях наблюдали даже сахарских львов. Какие хищники живут здесь теперь, осталось загадкой для нас.
Тссс! Здесь крокодилы!
-Теперь все говорим только шепотом! Иначе крокодилы испугаются и мы их не увидим, — загадочно зашелестел Адольфо. Под ногами скрипели раскрошенные камни. Нещадно палило солнце. Впереди по горной тропе пробиралась Мамуна, наша местная проводница. Девушка была закутана в яркий наряд.
Она вела нас в гельту Аршей. Природное творение еще более известное чем гельта Башекеле. Одна из самых крупных гельт в Сахаре. Долина вади Хорунгуру (пересыхающей реки питающей гельту ) расположена на западных склонах плато Эннеди. В центральной части русла реки, в ущелье, находится постоянный водоём — он и зовется «гельта Аршей».
Про тишину это была совсем не шутка. Я много читал о том, что где-то здесь в Сахаре до сих обитают крокодилы. Ведь Африка не всегда была такой безжизненной. Еще пять семь тысяч лет назад здесь шумели леса, текли реки, обитали под стать природе животные. В том числе и крокодилы. Но климат начал меняться, становился более аридным, и жара сделала свое дело. Реки практически исчезли, зелень сохранилась только в оазисах, вблизи источников воды, животные пропали. А нильские крокодилы — это те жалкие остатки былой роскоши флоры и фауны этой части континента. От большого моря остались лишь небольшие озера.
Мы продолжали наш путь наверх, к той самой точке, откуда гельта открывается во всей красе. Чем ближе мы походили, тем отчетливее доносился шум криков верблюдов, ослов, голосов людей и завывающего ветра.
Какая уж тут тишина, похоже всех крокодилов распугали до нас.
Да, идти сюда стоило. Поднявшись на одну из скал, мы обомлели, отсюда открывался просто фантастический вид! Мы оказались на выступе, нависающем над узким каньоном.
Внизу, между скал переливалась водная гладь, по берегам стояли десятки дромадеров — одногорбых верблюдов). Они пили воду, кричали, ходили взад-вперед, некоторые дрались. На песке расположились скромные бедуинские палатки с нехитрым скарбом. Тут же рядом аборигены наполняли бочки водой, перегоняли с гиканьем животных, кричали что-то детям, выполняющим свои привычные обязанности. Мы заметили, что обычно дети в Африке занимаются добычей и доставкой воды, вот и теперь они набирали фляги из источника, грузили на осликов и переправляли на другую сторону гельты.
Перед нами, будто на сцене, разыгрывался спектакль средневековой жизни, которая, похоже не меняется здесь столетиями.
Одни мужчины лежат на ковриках отдыхая в тени утеса, несколько других расположились в естественной ванночке с чистой водой из источника и принимают водные процедуры. Женщины и дети заняты всевозможными делами. Но вот они увидели нас и, очевидно, нам не рады. Но мы слишком высоко, как на балконе в театре и можем спокойно наблюдать за происходящим, даже снимать в свое удовольствие!
Съемки коптером получились просто космические. Мне удалось пролететь между скал, в ту самую тихую часть ущелья, где почти нет бедуинов и палаток. На фоне темно-зеленой, почти черной воды, белели спины верблюдов, которые долго и вдумчиво пили живительную влагу. Правда скоро появилась стая агрессивных птиц, барражирующих прямо над моим летательным аппаратом, недвусмысленно давая понять, что он тут незваный гость и ему пора убираться. Пришлось аккуратно возвращаться к точке старта.
-Эх, надо было приходить на час раньше!, — Адольфо выглядел много расстроенным, — местные распугали всех крокодилов.
Мы, правда, с самого начала относились к истории с крокодилами весьма скептически. Про них часто упоминают, но не одной фотки этих милых животных, сделанной именно в Аршее, мне пока видеть не доводилось. Бог с ними с крокодилами, их мы насмотрелись в Кении, это место произвело одно из самых ярких впечатлений. Только ради этого незабываемого вида можно отправляться в Сахару.
Буксуем
Вернувшись в лагерь, мы решили добраться в гельту, с другой стороны, уже на машинах. И тут мы впервые столкнулись с настоящим глубоким песком. Сначала застрял Сергей, я решил помочь — вытащить его динамическим тросом. Но не рассчитал силы, теперь уже засел я.
Пора вспоминать езду по пескам. В руках лопаты, с крыши сняты сандтреки. Наконец-то! Последний раз мы их использовали в Монголии в 2015-м).
В обычной жизни всё было бы относительно просто: мы откапываем машины, устанавливаем сандтреки и вылетаем на свободу! Но за окном что-то около +45+47 градусов и работа лопатой превращается в тяжелейшее испытание. Каждые тридцать секунд прерывается дыхание, сердце начинает бешено колотиться, в глазах темнеет и приходится останавливаться, пытаясь осознать, что же это с тобой случилось. С таким же успехом можно тягать гири в сауне. Песок раскаленный, если случайно промахиваешься лопатой, и он падает на ногу, то нужно срочно отдергивать ногу, иначе её прямо поджаривает.
Очистив колею, шатаясь на ватных ногах подхожу к скале. Там, стоя в небольшом теньке, снимает происходящие Марина. Она крайне тяжело переносит жару, но превозмогая трудное состояние старается не упустить ни одного интересного или сложного момента нашего путешествия. Техника перегревается моментально. Телефоны давно вытащены из защитных чехлов, подвес отказывается работать, камеры Gopro через несколько минут на жаре отключаются. Стоит только выскочить из машины и через 5-7 минут нужно снова возвращаться, охлаждать аппаратуру, прислонив ее к кондиционеру. Так можно пропустить и не снять много крутых кадров. Сейчас Марина обкатывает новый способ продлить работу съёмочной техники в условиях предельной жары. Ноу хау заключается во влажной тряпочке, накинутой на корпус камеры или обернутой вокруг смартфона. Перевожу дыхание, махом выпиваю пол-литра горячей воды. Нужно отдышаться, сердце продолжает бешено колотиться. Черт побери! Жара всё сильно меняет.
Вставляем сандтреки, несколько ребят наваливаются на машину сзади, рывок … я на большом газу вылетаю вперед и мчу до тех пор, пока почва не становится достаточно твердой. Теперь достаем остальных. С Сергеем тоже получается все неплохо, и через десять минут его машина с ревом уносится вперед.
Сложнее всего было с Димой. Это единственный Hilux с ручной коробкой передач и объемом 2.5 литра. Если автомат во время буксования успешно перепрыгивает с одной передачи на другую, то на механической коробке это сделать сложно. Нужно либо сразу трогаться со второй передачи, что не очень хорошо, потому как машина сразу зарывается, либо трогаться с первой, но в таком случае возможности включить вторую без остановки уже нет. По этой причине Дима выбирается по сандтрекам, проезжает пару метров и мы снова их подкладываем. Сейчас важно не зарываться после каждого небольшого проезда. Всей командой помогаем, толкая машину сзади.
Проходит еще четверть часа, как мы, вытолкав всех стоим в тени чахлого деревца и жадно глотаем воду из бутылок. Первый урок езды по глубокому песку усвоен: не останавливаться на мягком песке, не зарываться, использовать сандтреки, толкать машину или дергать динамическим тросом, когда возможно. Давление в шинах сброшено до 1.5 атмосфер. До одной атмосферы побаиваемся, потому как иногда попадаются каменистые участки. Впереди будет еще много песка, первый урок был хорош.
Арки, столбы и диковинные животные
Чтобы понять, зачем же сюда отправляются ежегодно сотни путешественников, нужно побывать в Эннеди. Весь следующий день мы как завороженные смотрим по сторонам. То, что мы видим это просто ошеломляющее зрелище. Проникнув вглубь Эннеди, оттуда не хочется уезжать.
Вокруг фантастические арки, одна Алоба чего стоит!
Как будто над этим трудились сотни древних мастеров, чтобы оставить нам, такое шикарное наследие. На высоте нескольких десятков метров видна тоненькая перемычка, которая и довершает конструкцию арки. Хочется даже туда забраться, хотя сделать это очень непросто, к тому же очень опасно. Внизу дует сильный, горячий ветер. А ты стоишь очарованный величием и рассматриваешь великолепное нерукотворное чудо природы.
Весь день мы едем среди причудливых скал. Какие-то из них напоминают гигантские человеческие пальцы, торчащие из песка, иногда мы видим фигуры мифических животных. Экипажи трех внедорожников превратились в фантазёров и с азартом делятся по рациями своими версиями видений расшифрованных в диковинных формах скал. Дух захватывает, когда мы ныряем на машинах под арки, а у меня его захватывает особенно, ведь я сегодня большую часть дня сижу на пассажирском сидении и управляю дроном. Вместе с машинами я пролетаю под арку и думаю о том, как же этот момент, потом, красиво будет смотреться на большом экране в кинотеатре! Но полеты в такой жаре дело непростое. Приходится постоянно контролировать температуру батареи коптера. Сначала она поднимается до полусотни градусов, а когда я вижу, что температура поднялась выше шестидесяти градусов, мы останавливаемся, чтобы поменять батарею на свежую, более прохладную. А я все это время боюсь, не дал бы сбоя мой летательный аппарат от таких космических температур. Проверка холодом успешно пройдена в Алтайский горах. Там он успешно летал при минус тридцати пяти на Алтае. А вот в такой запредельной жаре летать этому коптеру еще не приходилось. Одна батарея все таки перегрелась и вздулась от таких запредельных температур.
Эмоции переполняют, куда не посмотришь — везде новые формы, одна причудливей другой, и кажется, они почти не повторяются.
Апогеем становится стоянка среди отвесных высоченных скал, на фоне которых наши машинки выглядят игрушечными модельками.
В лагере было уже темно, а от скал и песка продолжает исходить жар. Духовку выключили, но она так за день нагрелась, что остывать будет долго. Когда мы ложимся спать, термометры показывают +38. Растягиваюсь на матрасе, сквозь прозрачную сетку потолка палатки видно звёздное небо. Хочется спать, но жутко сухо, душно и жарко.
-Побрызгаем ещё, — подкачиваю опрыскиватель, и распыляю спасительную влагу на нас с Мариной и все постельные принадлежности. Еще в первом этапе нашей кругосветки мы открыли для себя и оценили удобство садового опрыскивателя. Теперь у нас их два. Понимая, что в пустыне нам необходим и полезен душ, мы ежедневно заполняли семь литров технической воды из колодцев, в каждый прибор, этого хватало всем, чтобы принять душ. Расход у этих устройств минимален, что при нашем дефиците воды было бесценным качеством. Чудо-приборы пригождались и ночью. Перед сном, мы тщательно опрыскивались водой сами и смачивали простыни. Это как-то помогало охладиться и заснуть. После водных процедур, всего за пару минут, Морфей увлекает меня в свое сонное царство.
В сознании завертелся как-то буйный неистовый калейдоскоп: горячие пески, московский кремль, персонажи рисованных детских мультиков, потом стало тяжело дышать. Теперь за мной гнался какой-то то ли дракон, то ли гигантская собака, которая пыталась меня придушить. Я бежал изо всех сил, но понимал, что она меня вот-вот догонит и придушит. Чудовище уже настигло меня и сжало свои огромные лапы на моем горле.
-Ааааа!, — крик застыл где-то в груди и я вскочил, едва сорвав с креплений палатку. Лоб был покрыт испариной, кожа горела. Это не сон… это просто кошмар и бред в жаре.
Продолжение следует…
P.S. В следующей части мы отправимся дальше в пустыню Сахара, будем спасать перевернувшихся контрабандистов, копать машины, и страдать от жесткой песчаной бури.