О препонах и перспективах трансферу науки в приборостроение с журналом «Эксперт» беседовал руководитель разработки отечественного томографа Евгений Демихов.
Начинали мы как подразделение Института физики твердого тела в Черноголовке, а потом коммерческая часть проекта выделилась из института.
Минус научного рынка состоит в том, что он быстро насыщается: за короткое время вы выходите на максимум продаж, а дальше у вас уже нет клиентов, поскольку вы их всех удовлетворили.
Само существование сверхпроводимости экономически оправдывается благодаря тому, что существует магнитно-резонансная томография. Томография позволяет сделать нашу науку рентабельной.
После того, как мы овладели основными параметрами этой безгелиевой технологии [томографа], мы создали опытный образец, разработали комплект документации, которую можно использовать в производстве. Головной организацией определен «Росатом», который выделил на это средства.
Я возглавляю сейчас крупное подразделение в ФИАНе, которое в том числе занимается вопросами сверхпроводимости, но больше занимается фундаментальными вопросами.
В результате инновационной деятельности, которую я вел по научным приборам, возникли три разные фирмы приборостроительного направления.
У нас импортозамещения нет. Очень много народу вокруг этого трется, скажем так, по-простому, но реальной системы нет. Где-то случайно кто-то инициативно, так сказать, преодолевая препоны, что-то делает, но в общем, конечно, никакой последовательной работы не ведется.
Основное соображение состоит в том, что импортозамещение — это тоже некий научный процесс. Я называю это научным копированием. И вы должны иметь некую инфраструктуру, которая способна воспроизвести то, что вам необходимо. Вы набираете соответствующих специалистов, которые займутся задачей запуска этой технологии, овладеют ею и начнут производство.
Но многое упирается в наличие станков и вообще соответствующего оборудования. А со станками у нас гигантская проблема, и развитие нашего станкостроения требует специально усилий.
И еще одна важная проблема, которую надо решать, — это наличие чистых материалов, которых у нас в стране практически нет.
Во-первых, без государственной поддержки наше приборостроение не может существовать.
Во-вторых, нужно возрождать СКБ — специальные конструкторские бюро, которые были в каждом научном институте достаточно крупном. Там были и конструкторы, и опытное производство, в котором были разные станки — такие, которые на обычном производстве, может, и не используются, а там они нужны.
На первом этапе результат высоких технологий — это научная установка, которая представляет собой хаос из проводов и деталей, в котором только один или два человека могут разобраться, что с чем там соединять. На основе этой установки уже создается образец научного прибора, от которого уже можно переходить к производству: штуки, объемы и так далее, и так далее. Такая структура продвижения разработок была в Советском Союзе, и она была очень мощная. И она работала.
Проблема в том, что нам нужно сейчас восстанавливать пласт сотрудников инженерно-технического направления — это высококвалифицированные инженеры и высококвалифицированные рабочие. Это важнейший момент. В советское время удалось создать такой класс рабочих, которые могут всё. В каждом институте было два-три таких человека, которые могут всё. Ему нужно дать только небольшой эскиз и рассказать, как должно работать устройство, и он через два дня принесет тебе готовую работающую машину. Таких людей нужно выращивать, лелеять и всячески привлекать и развивать. За них шла просто борьба. Но финансирование, которое сейчас практикуется в науке, является дискриминационным по отношению к таким людям.
В импортозамещении как раз такого сорта люди особенно нужны, чтобы, посмотрев на устройство, они поняли, как оно работает, и больше им ничего не надо, они сами сделают всё, что нужно. Может быть, даже какое-то специальное ПТУ нужно создать для их подготовки.
Материал в нашем Телеграм-канале: https://t.me/scienpolicy/28748
