Сегодня хочу познакомить вас с современным художником, который работает под псевдонимом Antonio Lebedef и развивает собственную концепцию глитч-сюрреализма. Мы поговорили о том, что это такое, чем отличается от сюрреализма, почему художник должен верить в себя и устанавливать себе сроки работы.
Антон Лебедев родился в Москве. Окончил школу экстерном, учился в МАРХИ. В 2013 году участвовал в фестивале граффити-художников «Лучший город земли». В 2017-2018 годах создавал декорации для модных показов российского бренда одежды Alexander Arutyunov.
В 2019 году в качестве арт-эксперта участвовал в фестивале «Таврида. АРТ» Крыму. В этом же году у Антона состоялась первая персональная выставка Lebedef Art на территории Культурного центра ЗИЛ, а также он участвовал в групповой выставке «PRO’зрение» в SOULDOUT Gallery.
В 2020 году Антон выступил приглашенным художником проекта «Суд над современным искусством» в Российском фонде культуры. Летом этого же года на мультимедийных фасадах Москвы была размещена его картина «Волновой сбой» (ул. Покровка, 48 и сад Эрмитаж).
В 2020 году Андрей Бартенев приглашает Антона принять участие в коллективной выставке «Крюкриноксы». Осенью Антон становится финалистом Международного художественного конкурса «Банальность зла в нашей повседневной жизни».
Летом 2022 года у Антона состоялась персональная выставка «Сюр жив» в галерее «Файн Арт». В начале октября в Московском государственном музее С.А. Есенина была установлена объемная скульптура дополненной реальности «Пароль — Есенин», созданная Антоном.
Арт-дневник: Антон, расскажите, пожалуйста, как получилось, что вы стали художником? Почему поступили в МАРХИ?
Антон Лебедев: У меня в семье в основном были геологи, мама работает с цифрами. А я с детства рисовал. Просил дать мне альбом и карандаши и уединялся с ними. А потом я захотел пойти в изостудию. Мой преподаватель помог мне раскрыться в рисовании. В школе я обожал уроки изо, мне всегда ставили пятерки.
Когда я подрос, отец мне сказал, что если я хочу уметь делать все — скульптуру, живопись, ювелирку, ландшафт или здание — это в МАРХИ. Я очень впечатлился и начал туда поступать. Поступил со второго раза, а учебу оплачивал благодаря гонорарам от проектов, которые я делал как художник.
В работе архитектора мне никогда не нравилась продолжительность процесса, ведь строительство здания может растянуться на годы. А мне всегда хотелось более быстрого результата. Когда я пишу картину, я плюс-минус знаю, сколько мне понадобится времени. У меня не бывает такого, что я пишу сразу несколько работ, я сосредоточен на одной. Но я не сразу к этому пришел. Это как с отношениями между людьми. Если ты ушел из отношений, будет трудно вернуться.
Арт-дневник: Сколько времени вам требуется на написание одной работы?
А.Л.: По-разному. Все зависит от сроков, которые сам себе ставишь. Всегда нужны сроки.
Арт-дневник: Почему?
А.Л.: Потому что мы не покупаем билет «куда-нибудь». Всегда есть конечный пункт и время пребывания. Поэтому картина должна создаваться вовремя. Ты не можешь ее начать, а потом закончить через полгода.
Арт-дневник: Некоторые художники так делали.
А.Л.: В этом и есть индивидуальность, разность всех творцов. Их нельзя уравнять под одну гребенку. У меня вот такой подход. «Натюрморт нашей действительности» был написан за 10 дней. И когда я его же писал на площади 250 кв. м, это так же заняло 10 дней.
Другая картина была написана за неделю, хотя я ее писал больной. Не хотел останавливаться, боялся что что-то уйдет. Бывало, что я смотрел на часы вечером, думал, что порисую до 23:00, а потом вдруг понимал, что уже светает, а на часах 6:00 утра. Но в среднем на одну работу уходит примерно две-три недели. Все зависит от того, насколько ты горишь конкретной работой. Бывает, что для тебя время останавливается, ты абсолютно отключен от внешнего мира, забываешь вообще обо всем.
Арт-дневник: Родители не возражали против вашего решения стать художником?
А.Л.: Каждый сам понимает ценность своей жизни, важности выбора, принятия того или иного решения и т.д. К этому все приходят в разном возрасте, в разное время. Когда ты входишь в диалог с самим собой, принимаешь себя таким, какой ты есть. Признаешь свое особое видение мира и то, что ты можешь транслировать это именно так, как никто другой. Возможно, будет тот, кто будет делать нечто похожее. Но ты — это ты. И пока ты жив, ты можешь это делать.
Фотогалерея: Проект «Пароль — Есенин»
Арт-дневник: Не было давления со стороны семьи? Предложений найти нормальную работу?
А.Л.: Конечно, было. Но я же сам учебу оплачивал. Никто кроме тебя не будет верить в тебя самого. Ты должен тотально верить в себя, кто бы что ни говорил. Ты это делаешь не для кого-то и даже не для себя. Ты просто не можешь этого не делать. Для меня мои работы — это мои дети. И я их никогда в плохие руки не отдаю. То есть когда их покупают, я всегда вижу человека, и вот я с картиной как бы прощаюсь, а потом интересуюсь ее судьбой.
Арт-дневник: Не бывает такого, что с работой тяжело расстаться?
А.Л.: Нет. А зачем ты тогда ее создавал? Она же будет там радовать. Это же как энергообмен. Я общаюсь с картиной пока ее создаю. Я трачу на нее время жизненное, силы, деньги. Куда уж больше? Многие не понимают ценность картины, почему она столько стоит. Покупая картину, вы покупаете жизненный отрезок художника. Причем он не короткий. Если художник жив и продолжает творить, это увеличивает ценность картины.
В живописи ты можешь все. Для меня смысл жизни в том, чтобы вдохновлять людей, делать мир лучше через картины, инсталляции, что-то еще. Я хочу, чтобы человек, глядя на мою работу, настроился на себя, задумался, удивился этому миру. Мне нравится общаться со зрителями, с теми, кто приходит на выставки.
Арт-дневник: Что такое глитч-сюрреализм? Это ваша придумка?
А.Л.: Да. Глитч-сюрреализм — это сбой сверхреальности. Сначала это была не очень устойчивая концепция, как совсем маленький ребенок. И он начал расти, обрастать смыслом, и в 2019 году сформировался. Я экспериментировал с масштабами. Например, расписывал фасады домов в Химках.
Фотогалерея: Стрит-арт, созданный Antonio Lebedef:
Сюрреализм — это стремление познать сверхреальность. Это то, к чему стремились Андре Бретон, Фрида Кало, Рене Магритт, Сальвадор Дали. Это то, к чему стремится каждый из нас — скинуть оковы и стать таким же свободным в реальности как во сне. Во сне нет ничего лишнего — лишь чистое подсознание.
Глитч — это ошибка, сбой, дефект. Если говорить про электронный мир, в который мы все сейчас погружены, это может быть информационный сбой. Мы тонем от переизбытка информации, наш мозг к этому не готов. Мы пытаемся «отвлечься от реальности», проваливаясь в реальность виртуальную, и в результате не проживаем свою жизнь полноценно. Мы смотрим в смартфон перед сном и первым делом хватаемся за него, когда просыпаемся. Наш мозг как информационный фильтр все больше засоряется. Мы не готовы остановиться и подумать о себе, туда ли мы движемся, правильно ли поступаем. У нас не остается на это времени, потому что мы тратим его слишком много на переработку информационного мусора. Я хочу сместить фокус внимания на ценность и важность диалога с самим собой через реальность.
Фотогалерея: Картины Antonio Lebedef:
Сюрреализм — это диалог с собой и своим подсознанием. А глитч — это сбой, это и есть мир, который давит на нас, надвинутая сверхреальность, которая не оставляет места этому диалогу.
Я хочу достучаться до зрителя, побудить его задуматься о себе, сосредоточиться на себе. Поставить все внешнее на паузу и начать диалог с собой. Вернуться в настоящую реальность. Мою выставку «Сюр жив» в галерее «Файн Арт» на Винзаводе (проходила с 5 июля по 2 августа 2022 года — прим. ред.) посетили более 4 тыс. человек. Я с ними много общался, рассказывал, объяснял. И часто сначала было недоверие, непонимание. Люди забыли, что такое живой диалог, энергообмен.
Арт-дневник: Если работа художника требует пояснений, а без пояснений непонятна, разве это хорошо?
А.Л.: Технологический прогресс тоже не сразу был воспринят людьми. Нужно пробовать новое в искусстве на вкус. Так же как вы пробуете новые продукты на акции в супермаркете. Кому-то просто понравится. Кто-то задумается. А кто-то увидит что-то свое. Чем работа интеллектуально сложнее, тем больше вопросов.
Арт-дневник: Мне кажется, не все зрители хотят разгадывать загадки на картинах.
А.Л.: И Сальвадора Дали тоже не сразу поняли, и Винсента Ван Гога. На все нужно время. Есть фестивальное кино, не для массового зрителя. Сложное искусство способствует развитию нейронных связей. Мы же когда-то все не умели писать и считать. А потом научились, но на это потребовалось некоторое время и усилия.
Арт-дневник: Как родился глитч-сюрреализм?
А.Л.: Я был в Питере и увидел, как какие-то классные девчонки катаются по одному из моих самых любимых городов и смотрят на всю эту восхитительную архитектуру через смартфон. А потом увидел в транспорте маму с ребенком. Ребенок показывает на птицу за окном, мама не видит. И ребенок начинает делать пальцами на стекле движение, каким мы увеличиваем изображение в смартфоне.
Я захотел, чтобы люди остановились, отложили гаджеты, и ощутили реальный мир.
Фотогалерея: Картины Antonio Lebedef:
Арт-дневник: Сколько вам лет?
А.Л.: Каждый год по-разному.
Арт-дневник: Почему такой протест против проникновения технологий в повседневную действительность?
А.Л.: Это не протест. Я же не говорю о том, что надо полностью отказаться от технологий. Я предлагаю делать паузы, чтобы видеть реальный мир. Я не говорю, что интернет — это плохо. Там много хорошего. Просто современный человек сталкивается с огромным количеством информационного мусора. Это отупляет, нами становится проще управлять.
Арт-дневник: Как появляется картина?
А.Л.: Каждая работа — это анализ происходящего вокруг, это события, пропущенные через мою систему ценностей, взглядов и т.д. Картина — это трансляция сущности художника. Если картина написана просто, значит, ее написал человек простой. Если картина выглядит фальшиво, значит, ее написал человек фальшивый.
Фотогалерея: Мастерская Antonio Lebedef:
Арт-дневник: Вы сочетаете в работах очень разные материалы — масло, акрил, маркеры, аэрозоль. Почему так?
А.Л.: Внутри меня есть шесть субличностей, каждая из них хочет использовать свой материал. А я ими дирижирую. Масло очень живое. Акрил — это торопящееся масло, быстрее сохнет. Аэрозоль — это диктатура, нельзя его перекрывать сразу, надо ждать высыхания. Маркеры — это точечное воздействие. Каменный уголь антрацит — это четко направленная квинтэссенция энтропии, неизбежного разрушения. Все пришло из пепла, в пепел и уйдет. Все, что когда-то было деревьями, животными, превратилось в каменный уголь. Видите, как красиво он блестит?
Арт-дневник: Где вы его раздобыли?
А.Л.: Вообще он продается объемом от 10 тонн. Но мне удалось найти место довольно далеко от Москвы, где он продается мешками по 50 кг. Я купил 100 кг.
Арт-дневник: Для чего вам нужен псевдоним?
А.Л.: Я считаю, что искусство — это сцена. Но есть и настоящая жизнь. Поэтому на сцене я Antonio Lebedef, а в жизни Антон Лебедев. Я не хочу это смешивать. Псевдоним — это как рычаг. Потому что если я буду все время работать, я сгорю. Энергии на саму жизнь не останется. Мне нужно это разделение.
Я нашел документы своего прадеда, эмигрировавшего во Францию во время революции. Там было приглашение на бал, где он подписался на французский манер Lebedeff. Я решил это использовать, но убрал двойную f, потому что мне не нравится.
Арт-дневник: Что в вашем творчестве вам кажется самым главным, а что —самым сложным?
А.Л.: Ответ на обе части вопроса будет один и тот же — глобализация. Идти в каждом проекте, действии глобально. Не на город или страну — на мир. Когда я вступаю в художественный, визуальный диалог, я хочу улучшить мир, побуждая людей размышлять о своей жизни, о том, что они делают, куда идут. Если это удается, для меня это победа.
Фотогалерея: Выставка Antonio Lebedef «Сюр жив» в галерее «Файн Арт»:
Вот тут вы можете найти навигацию по полезным статьям моего канала.
Если вам понравилась статья, ставьте лайк и подписывайтесь на канал :)