Едем вглубь Сахары. Часть 4. Подбитые БТР, опять полиция, ночью стреляют
Потрясающее утро первой дикой стоянке в Чаде! Все друг друг спрашивают как спалось, не приползли ли огромные пауки ночью в палатки. Всё хорошо, никто не пострадал.
В дневном свете мы наконец смогли рассмотреть шалаш наших соседей, которые вчера ночью приносили курицу на продажу.
Чуть поодаль приблизились местные. Оказалось, что они ждут от нас ценных вещей — пустых пластиковых бутылок, это здесь вещь крайне нужная и полезная. С этих пор мы будем постоянно раздавать пустые бутылки.
Привет танкам!
Ещё один день комфортной езды. Ещё есть асфальт, а это значит мы мчим с хорошей скоростью! Чад известен фотками брошенного и подбитого вооружения. Фотки танков в песках, подбитых во время чадско-ливийского конфликта 1978-1987-го годов меня просто завораживали. Эти обездвиженные исполины нашли свой приют в песках Сахары. С таким климатом они простоят там веками. Сухо, нет соли, нет больших перепадов температур зимы и лета.
И вот наконец у нас на пути появилась первая ласточка. Буквально в сотне метров от дороги стояла первая, слегка поржавевшая машина. Военных среди нас нет, но благодаря помощи Миши Романенко, с которым мы связались, мы идентифицировали это детище французского военпрома. Похоже это был AMX-10RC — французский тяжёлый бронеавтомобиль, иногда классифицируемый как колёсный танк.
Мы как маленькие дети облепили эту машину, рассматривая диковинные механизмы.
Интересно было все: как устроен двигатель, подвеска, башня, где тут шильдики и почему же это орудие осталось здесь. Мы даже засомневались, что оно здесь по причине военных действий. Показалось, что вояки его просто бросили, а потом забыли забрать. Присмотревшись, поняли, что там был приличный пожар и все выгорело.
Вообще это странное ощущение рассматривать такие предметы и места. Ты понимаешь, что скорее всего здесь кто-то погиб и вообще зрелище выгоревшего военного транспорт наводит жуть. Кто-то кого-то хотел убить, и кто-то уже не ушел отсюда живым. Мы увидим еще не одно такое место, но смутное ощущение скорби и сожаления меня уже не будет покидать.
Тем временем за окнами открывались потрясающие пейзажи! Зелень появлялась все реже и реже.
Топонимика завораживала))))
То, что Чад самая проблемная с точки зрения съемок страна Африки пути нашей кругосветки, мы убедились совсем скоро. В очередной деревне, нам нужно было поставить отметку о нашем приезде. Пока Адольфо искал нужного чиновника, мы отправились купить свежих манго, как всегда наши машины окружили дети. Сначала они просто смотрели, а потом начали донимать Марину, тихо сидящую в авто. Просто махали руками, облизывали стекла и двери, а потом стали громко колотить.
Не зная как на них найти управу, Марина подняла телефон и сделала вид, что сейчас их начнет снимать. Мгновенно ватага отпрянула от машины, но тут же появился полицейский и осуждающе покачал головой. После он знаками потребовал отдать телефон, Марина заперлась и отказалась это делать. Разозлившийся полицейский направился к машине Адольфо и уже вместе они ушли в полицейский участок. Этот с виду безобидный случай отнял у нас почти час. Итальянец вышел улыбающийся и довольный, пожал руки местным стражам, а на нас полился поток упреков:
-Я же вас предупреждал! Никаких фотографий! Особенно там, где есть полиция и военные. Мы теряем кучу времени из-за ваших съемок.
-Хорошо Адольфо, а где же можно будет фотографировать? — выяснял я.
-Скажите, что вы хотите сфотать, я вам помогу.
Рынок в следующей деревне оказался прекрасен! Деревни становились все меньше, а рынки все свободнее от китайского ширпотреба, здесь была только еда. Правда приходилось снимать тайно. Где-то у местных глубоко сидит поверье, что камера забирает часть их души.
В Абеше была последняя приличная заправка – Total. Мы снова запаслись водой и некоторыми консервами. Дальше на север почти уже ничего не будет, нужно воспользоваться шансом.
На выезде из Абеше был очередной блок пост. После долгих разговоров военные посоветовали поставить лагерь прямо здесь, в зоне прямой видимости. На ночь глядя они категорически не соглашались нас пропускать дальше. Пришлось поставить палатку в нескольких сотнях метров от КПП. Не слишком комфортно. Был слышен шум проезжающих машин, да и местная детвора собралась вокруг. Но после того как солнце зашло всё успокоилось. Машины перестали ездить, дети ушли домой неспешно погоняя своих осликов.
Поужинав и расположившись на огромном ковре, который мы купили в одной из первых деревень, мы обсудили прошедший день и планы на завтра. Теперь в спокойной обстановке у нас было больше времени узнать друг о друге. В этот раз у нас было четверо новых участников: Денис из Новосибирска, Женя из Владивостока, Тася из Екатеринбурга и Мария из Литвы. У каждого была своя история. Денис и Женя достаточно давно наблюдали за проектом «Мир наш» и увидев мой призыв в соцсетях поучаствовать в следующем этапе в Африке ребята решились на поездку. Тут же выяснилось, что они оба занимаются практически одним бизнесом – автомобильными запчастями. Тася работает в компании «Контур», вместе с Сергеем Зариповым и Колей Женишком. Будучи друзьями, они не первый год путешествуют вместе и зная Тасю, не колеблясь позвали ее с собой в Африку. Знакомство с Марией Дубицкене началось еще в 2019-м году на фейсбуке. Мария ехала с другом из Литвы на машине в ЮАР. КОВИД застал их в Камеруне и по моему совету они припарковали свою машину рядом с нашими. Узнав, что мы отправляемся в Африку, Мария сказала: «Я всегда мечтала поехать в Сахару! Пусть даже не на своей машине». Машина Марии осталась в Камеруне, а сама она прилетела в Чад. Меня, Марину, Диму Батуро и Сергея Зарипова все уже знали, потому как смотрели наши фильмы и следили за нами в инстаграме.
Довольные вечерней прохладой и интересными историями мы легли спать. Едва я погрузился в первый легкий сон как что-то загрохотало.
-Бах, бах!, — раздалось недалеко от лагеря. Кто-то стрелял в районе КПП.
-Лёха, Лёха, там стреляют, что будем делать!, — сквозь сон я узнал встревоженный голос Виталика. Ради такого дела он вылез из своей палатки и прибежал к моей.
-Да не переживай, постреляют и перестанут, — проговорил я спокойно сонным голосом и повернувшись на другой бок тут же заснул. Виталика это не убедило, и он решил забраться в палатку к Диме Батуро, которая установлена на машине. Ему показалось это более безопасным.
Стрельба меня нисколько не взволновала. Но поспать все-таки не удалось. На улице даже ночью стояла приличная жара, градусов +35. По этой причине мы ставили только остов палатки с тонкой сеточкой, а верхний слой защищающий от дождя даже не доставали. Такой формат обеспечивал нам движение воздуха и спокойный сон. Вдруг сквозь сон я начал ощущать, как холодные иглы впиваются в мое тело. Я открыл глаза, звезд на небе не было видно. Зато на наши разогретые тела щедро падали крупные капли дождя. Лагерь скоро ожил. Чего чего, а вот дождя мы сейчас точно не ждали. Пришлось натягивать вторые части палаток или накрываться ковриками. К тому-же ночью начался ветер и утром нам пришлось собирать далеко от лагеря унесенные вещи.
На следующий день асфальт закончился, и мы уверенно неслись по прекрасной и не очень пыльной грунтовке.
Исчезали последние деревни, оставались только небольшие кустики и высохшая трава. Мы попробовали представить, как это все выглядит в зеленый сезон, сезон дождей. Получалась впечатляющая картина. А сезон дождей был уже на подходе, но мы его не успеем застать. По краям дороги потянулись женщины на осликах с канистрами, они везли воду из колодца.
Традиционно добычей воды в Африке занимаются дети и женщины.
Калаит оказался обычной деревней. Со своим небольшим рынком, кучей торговых лавок и импровизированной заправкой.
С этого момента каждая заправка превращалась в квест. Заправкой называлась лавка, перед которой стояли бочки с контрабандной ливийской соляркой. Везти из Ливию её сюда проще и дешевле, чем с юга страны.
-Алексей, здесь нужно брать сразу бочку дизтоплива, это двести литров. Тогда цена будет хорошей, если заправляться канистрами, это дороже. Разлейте эту бочку, а в следующем поселке дозаправимся, — сообщил Адольфо в своей неторопливой манере.
-Да, давайте проверим, чтобы это была не белая солярка, — озабоченно добавил он и взял пустую бутылку, — нужно заправлять желтую или красную, но только не белую. Позже мы узнаем, что же это такое «белая солярка» и чем она страшна.
Владелец заправки пассатижами откручивал крышку бочки, засасывал пластиковой бутылкой немного солярки и после они с Адольфо рассматривали содержимое на свет. В первой бочке солярка была желтоватого оттенка, во второй красноватого. Наш гид удовлетворенно кивнул и заправка началась. Заправщики вместо фильтра использовали кусок ткани, один оборачивал этой тканью шланг и опускал его в бензобак, а второй в это время ручным насосом качал топливо из бочки. Фильтр оказался весьма кстати, потому как после каждой заправки становилось понятно, сколько же там песка. Тут я порадовался тому, что помимо обычного фильтра установил еще и сепар-фильтр, как раз на случай очистки от таких нехороших вещей.
Заправка технической водой оказалась не такой простой. Между русел бесконечных вади (сезонных пересыхающих рек) мы наконец обнаружили большой колодец. В этих местах все четко регламентировано между местным населением. Все знают чей это колодец, кто из него может брать воду, и кто имеет право поить своих животных. Мы чужаки, и местные вполне обосновано могли отказать нам даже отказать в воде. Об этом нас предупреждали гиды. Вести себя нужно предельно корректно и аккуратно. Никаких фотографий без разрешения, иначе дело может дойти до драки.
От колодца отходило несколько поилок, вокруг которых сгрудились козы, бараны, лошади, верблюды.
Без воды никто не выживет. Вокруг стояла какофония из блеяния, мычания, чавканья и ослиных криков. Из колодца воду добывал вполне современный насос с бензиновым движком, далее вода разливалась по поилкам, откуда её жадно пил скот. Тут же играли дети, которые завидев нас, остановили все игрища и начали с интересом изучать незнакомых людей.
Мы аккуратно разбрелись около колодца, пока Али и Адольфо наполняли емкости свежей водой. Я уточнил у местных, нельзя ли сделать с ними фоточки. Они отрицательно замотали головой. Хорошо, хорошо! Вновь пришлось заниматься скрытой съемкой.
-Ля, ля! (нет, нет), — зацокали бедуины, когда Марина потеряв осторожность решила телефоном снять внутренности колодца. Пришлось срочно ретироваться. Заплатив символические деньги за воду и поблагодарив хозяина колодца, мы отправились дальше. На ближайшем указателе нас ждало всего лишь две надписи: «Фада» и «Аршей». В Фаду, небольшой городок, мы попадем через несколько дней, а сейчас впереди нас ждало великолепное плато Эннеди, гельты Аршей и Башекеле.
Плато Эннеди
-Температура в Сахаре доходит до пятидесяти градусов, малейшая ошибка проводника и караван может погибнуть, — доносится голос Сенкевича с экрана советского телевизора. Бледный кинескоп выдаёт нечеткую картинку пустыни, где по песчаным дюнам движется бесконечный караван. Я ежусь в кресле. Мне семь лет, но я живо представляю эту картину. Хорошо, что я тут, дома в Новосибирске, живу в девятиэтажке на улице Никитина и мне пустыня не страшна. Как же там живут люди?
-Бзззззььь, — раздается где-то рядом неприятный звук будильника и упорно не умолкает. 4-30 утра, пора вставать.
Уфф, чего только не приснится. Я открываю глаза, надо мной сетка палатки. А ведь я в той самой Сахаре, правда сейчас мне уже сорок три года, но все-таки я до нее добрался. Детская картинка песков так и не выходит из головы.
-Тут же должны быть пески, где же они? Почему так мало дюн?
Сколько бы знаний не поместилось за время жизни в голове, но конкурировать с теми, первыми- самыми яркими воспоминаниями им не под силу. Пески, верблюды и жара- символы настоящей пустыни. Увы, в реальности всё куда скучнее. Пустыней зовется пространство с преимущественно ровной поверхностью, минимальной растительностью и специфической фауной. Пустыни могут быть песчаными, каменными, глинистыми, солончаковыми и даже снежными. Даже Сахара, преимущественно песчаная пустыня, совсем не такая каноническая территория с песками и верблюдами. Сами пески, или как они называются по-арабски «эрги», занимают всего около 15% всей территории Сахары, при этом их площадь составляет сотни тысяч квадратных километров.
-Блин, ребят, у вас что, глаза не чешутся? — восклицает Денис, беспрестанно протирая глаза. И правда, неприятные ощущения есть, во рту как будто-тоже что-то не то. А где кстати солнце?
Оно вроде есть, кожей чувствую жар исходящий от него, но мы его не видим. Наверху какая-то мгла, вокруг что-то похожее на туман. Понятно что это такое. Бывает песчаная буря, а бывает пыльная. В воздухе висит пыль, поднятая сильным ветром. Особенно хорошо это видно с высоты в пару сотен метров, наши машины просто растворяются во мгле и я, управляя дроном, очень боюсь их потерять из виду.
Вдали все чаще вырисовываются смутные очертания причудливых скал. Мы въезжаем в одно из самых известных мест Чада – плато Эннеди.
Это горный массив из песчаника, окруженный Сахарой. Многие тысячи лет породы под воздействием ветра, песка и воды подвергались сильной эрозии. Итог работы сил природы невероятные картины, достойные быть снятыми в лучших фантастических фильмах: впечатляющие размерами природные арки, столбы упирающиеся в небеса, остроконечные вершины и монументальные утёсы. Юнеско занесло это место в список всемирного наследия. Всё это неподалеку от границы с Суданом.
Весь день мы пробираемся сквозь пыльную пелену. За окном сегодня вновь жара. Воздух становится предельно сухим, с кондиционера давным давно не падает ни капли конденсата. Сегодня у нас по плану гельта Башекеле.
Наш лагерь стоит у подножья арки Жуля, вокруг все утопает в пыльной мгле.
Продолжение следует...