Нигде в Османской империи греки не были более всего похожи на тех, древних, как на острове Хиос, или Скио, как его тогда повсеместно называли. Богатый и плодородный остров, населенный почти исключительно православными греками. Их было там более 100 000 человек, и даже в самые тиранические периоды турецкого владычества скиоты выделялись относительно других греков. С первых лет семнадцатого века путешественники отмечали веселость и кротость населения. Европейские путешественники, черпая множество впечатлений от произведений своих предшественников, рисовали все более идиллическую картину жизни на Хиосе. Женщины, в частности, имели всеобщую репутацию красоты и какого-то веселого блядства. Их открытость манер и распущенность в одежде, манили и возбуждали.
И действительно, скиоты находились в весьма завидном положении. Остров был процветающим и мирным. Его управление и сбор налогов находились исключительно в руках греков, а турецкий гарнизон был небольшим и почти незаметным.
Возрождение греческого образования зашло на Хиосе дальше, чем где-либо еще в Греции, и многие скиоты жили за границей в Западной Европе, поддерживая тесные связи со своей родиной.
Основой богатства и процветания скиотов была мастика, из которой выращивали своего рода жевательную резинку. Это был предмет роскоши, который экспортировался в гаремы по всему Ближнему Востоку, и бесчисленное множество скучающих турецких дам так же сильно пристрастились к нему, как их мужчины к табаку.
В результате Хиос смог внести существенный вклад в имперскую казну, в то же время поддерживая лишь небольшой уровень налогообложения. В годы, предшествовавшие революции, остров казался живым примером возрождения Греции в действии. Османское правительство, получавшее стабильные доходы и не беспокоившееся по поводу административных расходов, считало его одной из самых ценных провинций Империи.
Когда в Греции вспыхнула революция, ведущие скиоты не видели причин присоединяться к революционерам. Они понимали, что никакое правительство европеизированных греков или безбашенных жителей Мореи вряд ли обеспечит им безмятежную безопасность, процветание и фактическую независимость, которыми они наслаждались при турках.
Они также поняли, что расположены слишком близко к центру Турции в Малой Азии, чтобы быть в безопасности. В некоторых местах Хиос находится всего в двух милях от азиатского материка, а главный город — всего в семи милях от турецкого порта Чесма. Главный турецкий флот, хотя и подвергавшийся преследованиям со стороны мелких кораблей, действовавших с Гидры, Специи и Псары, представлял собой грозную силу. Поэтому лидеры скиотов без колебаний заявляли о своей лояльности османскому правительству и отдавали видных деятелей в заложники за хорошее поведение островитян.
Однако с самого начала революции целью революционеров было вовлечь в свою борьбу как можно больше греческих общин. Их техника была простой. Нужно было устроить зверство против местного турецкого населения; после такого происшествия нельзя было ожидать, что османское правительство больше не будет видеть различия между лояльными и нелояльными греками. Первые революционеры, подстрекаемые заокеанскими заговорщиками, безжалостно использовали этот метод, чтобы втянуть в конфликт многие греческие общины, которые предпочли бы остаться в стороне. И многие греки, особенно в Северной Греции, поплатились неизбежным наказанием в 1821 году. Преуспевающие и довольные скиоты были очевидной мишенью для этой тактики, особенно потому, что их счастливому положению очень завидовали их более бедные соседи на Самосе.
В марте 1822 г. несколько сотен вооруженных самосцев высадились на Хиосе, разрушили несколько мечетей и провозгласили революцию. Турки отступили в цитадель. Из материковой Греции прибыло подкрепление, в том числе несколько европейских офицеров, но они не продвинулись в осаде цитадели.
Многие скиоты решили присоединиться к революции. Когда новости достигли Константинополя, османское правительство отреагировало обычным образом. Был отдан приказ казнить заложников, а жившие в Константинополе скиоты были схвачены и заключены в тюрьму. Османскому флоту, только что отплывшему из Дарданелл, была поставлена задача отбить остров у повстанцев. Правительство, считавшее, что теперь оно успешно сдерживало революцию на небольшой территории, особенно возмущалось смелостью революционеров. Говорили, что константинопольские дамы были возмущены перспективой потерять свои драгоценные запасы мастики и призвали султана занять суровую позицию. Более вероятно, что тюрки Малой Азии решили отомстить по-своему. Когда турецкие войска высадились на Хиосе с флота, к ним присоединились тысячи вооруженных недисциплинированных турок, переправившихся на небольших лодках с материка. И, как и в предыдущих случаях, мусульманские религиозные авторитеты призывали народ смотреть на отвоевание Хиоса как на священную войну. Был даже сформирован неофициальный полк имамов, который переправился через узкий пролив. При первых признаках турецкой контратаки самосцы отказались от своего предприятия, остановившись только для того, чтобы убить всех захваченных ими турок. Скиоты, не имевшие возможности спастись, были брошены на произвол судьбы.
В первые дни после высадки турецких войск тысячи людей были убиты на улицах и еще тысячи были схвачены для перевозки на невольничьи рынки. Основные города были отданы на разграбление. Скиоты, которые были в основном безоружны, бежали, как могли, или пытались оказать слабое сопротивление. Две группы, каждая из более чем двух тысяч человек, пытались защитить себя в монастырях на холмах, но все они погибли, когда монастыри были подожжены.
Похоже, что официальная политика Турции состояла в том, чтобы сохранить как можно большую часть острова и особенно оставить нетронутыми деревни, выращивающие мастику, от которых зависели доходы острова. Но они были не в силах сдержать вырвавшиеся на волю аппетиты мудаков с оружием. Турки на материке видели, как их товарищи возвращались домой, нагруженные добычей, и вели своих рабов. Никто не хотел остаться в стороне. Личный интерес и религиозный долг указывали в том же направлении, и тысячи других турок переправились, чтобы присоединиться к ним. Они ворвались в мастичные деревни, и вскоре весь Хиос был предан резне и разрушению. Одно из самых мирных и процветающих сообществ Леванта было полностью и безвозвратно разрушено. Он так и не восстановился должным образом.
