По дороге в Черные Криницы у судьи было достаточно времени, чтобы поговорить со своим помощником без присутствия лишних ушей.
-Что ты думаешь про господина Пинчука? – осторожно спросил он.
Дмиртрий, казалось, ждал этого вопроса, но , все же не смог четко сформулировать свои подозрения. Нельзя же, в самом деле, записывать человека в шпионы, только на основании того, что он курит сигары.
-Мне господин Пинчук кажется человеком смелым и решительным, но он имеет привычки и манеры несколько отличающие его от местных жителей. Например, я ни разу не видел, чтобы кто-то из здешних господ, курил что -либо кроме трубки.
Вы находитесь на канале Елены Твердынкиной и читаете авторский текст повести Не бойся крика с болот, часть 11
Начало здесь
-Да, ты прав, но в этом нет ничего необычного. Мы ведь не знаем, возможно, он приехал сюда из Москвы или Санкт-Петербурга, а там в салонах публика имеет весьма разнообразные, порой шокирующие, манеры.
-Но монета, господин судья!
-Какая монета?
Дмитрий рассказал историю своей находки.
-Пинчук очень внимательно ее рассматривал и проявлял к ней интерес. Я подумал, не может ли он быть французским агентом, который завербовал Нелюбича? Корчма очень удобное место для слежки. Эта дорога здесь единственная. Все проезжающие мимо на виду. В том числе, невозможно скрыть продвижение войск и перевозку оружия.
-Хм, мне кажется, что ты преувеличиваешь. Наверное, читал в детстве много приключенческих романов?
-Нет, господин судья, я предпочитал совсем другое чтение.
-А что ты скажешь про учителя Иванюка?- продолжал судья. Он действительно считал Дмитрия очень наблюдательным молодым человеком и часто советовался с ним о своих делах.
-Откровенно говоря, его присутствие в этих местах кажется мне ещё более странным. Я уж не говорю про некую эпатажность его костюма, но чего я совсем не могу понять, что делает выпускник престижного Санкт-Петербургского университета в этой глухомани?
При этих словах судья Деревянко искренне расхохотался.
-Позвольте Вам напомнить, юноша, что Ваш покорный слуга выпускник того же университета, и находится сейчас в той же глухомани. Рядом с Вами, между прочим. Ну, а что касается костюма, я в студенческие годы мог себе позволить не только великолепное жабо на рубашке, но и золотые позументы на штанах! Эх, молодость!
-Вот именно,- скептически повторил Дмитрий,- молодость. А Леон Иванюк далеко не так молод, как мы успели заметить.
-Н-да, конечно, вызывает некоторое удивление, что эти образованные, вероятно, успешные прежде в карьере люди, оказались в этих диких местах. Может быть ими руководит чувство долга? Например, доктор Шидловский. Наверняка он мог бы иметь обширную практику, например, в Пинске, или даже в Варшаве, заниматься научной работой. Но он выбрал подвижнический труд и помощь беднякам в этой глуши. Такой поступок заслуживает уважения!
-Конечно. Но мне почему-то кажется, что доктор сознательно уехал подальше от цивилизации. Возможно тому причина его любовь к спиртному. ВЫ заметили, сколько он вчера выпил за ужином?
-По моему мнению,- сказал судья,- доктор находится в глубокой депрессии, и ему самому необходима помощь врача. Возможно, алкоголь для него – единственное доступное здесь лекарство.
Впрочем, все эти господа не совсем укладываются в рамки моего понимания о простых людях, думаю, нам стоит присмотреться к каждому из них повнимательнее.
-Ну, а что ты думаешь, про рассказ Гаврилы Кривоноса?- немного помолчав, спросил судья.
-Рассказ звучал очень убедительно. Думаю, что рассказчик сам искренне верил в то, о чем рассказывал. По крайней мере, он совсем не похож на актера, вряд ли смог бы сыграть так искренне.
Несмотря на свой молодой возраст, Дмитрий довольно хорошо разбирался в людях. Пяти лет от роду он остался круглым сиротой, был отдан на попечение родственникам отца. Но тех больше интересовало его имущество, да то, что можно было увидеть на дне стакана. После нескольких лет откровенных издевательств, он сбежал, бродяжничал, позже попал в приют для мальчиков, где тоже учился выживать в жестоких условиях.
Единственное, что спасало его от мерзостей такой жизни – книги. Он отлично и с удовольствием учился в приютской школе, а, кроме того, читал любые книги, которые только мог достать. Обладая уникальной памятью и необыкновенным прилежанием, он смог выучить латынь, греческий и французский языки в совершенстве. Немного читал по-английски и понимал немецкий. Дмитрий знал, что устройством его судьбы не будет заниматься никто, кроме него самого. И чтобы избежать тяжелой доли фабричного рабочего, шахтера или солдата, а то и каторжника или бродяги, он должен получить образование настолько всестороннее, насколько это возможно в условиях приюта.
И однажды ему повезло. К ним в приют часто приходили разные мастера искать себе учеников. Кузнец, плотник, камнетес – искали обычно толковых, крепких ребят. Попасть в подмастерья считалось большой удачей. Хорошая еда, теплое жилье, свобода от надоевших учебников. А кроме того, хорошая профессия в руках. Это задел на всю жизнь. И, если ты неглупый парень, то это твой шанс.
В то утро к ним приехал судья Деревянко. Ему нужен был грамотный писец для ведения делопроизводства. Оклад по штатному расписанию был установлен минимальный, найти грамотного человека с дипломом на эту должность было нереально. Он, впрочем, не очень- то надеялся найти такого и среди приютских ребят, поэтому, когда узнал, что воспитанник Быстров не только бегло читает, аккуратно и быстро пишет, но и знает языки, не колебался ни минуты.
Так Дмитрий попал в попечение и на работу к судье почти что за кров и еду, но с возможностью продолжать образование. Работа ему очень понравилась. Судья тоже весьма ценил умного и старательного помощника. Друзьями они, конечно, стать не могли по причине большой разницы в возрасте и служебной субординации, но Аркадий Иванович чувствовал свою ответственность за судьбу Дмитрия и очень тепло к нему относился, хотя внешне старался это тщательно скрывать.
Продолжение
