По утрам Элеонора Андреевна всегда варила кофе. Эта привычка не оставила её и в деревне. Николай Павлович любил кофе крепкий, а Элеонора и Андрей с молоком.
В это утро, приготовив турку, Элеонора Андреевна вдруг неожиданно воскликнула - молоко кончилось!
Обычно она использовала порошковое молоко, иностранное, которое ей доставала старинная подруга, работавшая в городе заведующей гастрономом.
Переезжая в деревню, Элеонора вынашивала мысль завести своё хозяйство. Курочки, кролики, коза ...
Она пожертвовала городом ради сына. Смотреть, как он будет, сидеть в четырех каменных стенах было невыносимо. То ли дело природа, воздух, огромный сад доставшейся от бывших хозяев. Да и двор шикарный. Все есть и стойла и курятник.
-Разведем кроликов, Коля пусть займется. Шапки будем шить.
Мечты уносили Элеонору в безоблачную даль.
- Ах да, молоко. Нужно свежее молоко, каждый день.
- Надо заводить козу - неожиданно подумала Элеонора.
Она села за стол с этой мыслью, еще не окрепшей, но уже готовой вырваться наружу.
- Нам нужна коза! - Элеонора произнесла это громко, так громко, что Николай Павлович и Андрей отложили вилки, которыми ели яичницу.
Первым в себя пришел Николай Павлович.
- А чем, позволь спросить ты собираешься кормить свою козу. - Булками? Или черным хлебом?
Элеонора Андреевна невозмутимо намазывала маслом, разломанную напополам баранку.
- Ну, можно купить сено. Или на крайний случай нанять какого-нибудь мужика чтобы накосил.
Николай Павлович взглянул на супругу с удивлением.
- Эля, по-моему, ты начиталась Салтыкова - Щедрина.
- Во-первых, у тебя нет никакого опыта содержания домашнего животного.
- Как нет? - перебила мужа Элеонора.
- А Васька?
- Кот не считается - Николай Павлович придвинул, себе кружку с кофе и стал пить маленькими глоточками растягивая удовольствие.
- Пойми, тебе нужно перелопатить гору литературы, или на крайний случай брать практику у кого-нибудь из сельских женщин.
Элеонора не ответила. Мысль о приобретении козы прочно засела в её голове.
В выходной день она собралась в город, на рынок. Николай Павлович предложил подвезти. Но Элеонора отказалась, сказала, что обернется туда-сюда на рейсовом автобусе.
Рынок был полон. Торговали мясом, овощами, фруктами. Элеонора Андреевна пробежалась по мясному ряду, приценилась к ветчине.
- Сколько? - спросила она толстую тетку в черном ватном пальто и белым фартуком.
- Четыре рубля - неохотно ответила тетка.
- Дорого! - Элеонора Андреевна, повертела вилкой другие куски.
- А ты вырасти сначала! - недовольно выкрикнула тетка и отобрала вилку из рук Элеоноры.
- Ходят тут всякие, только цену сбивают!
Элеонора уже собиралась идти к выходу, как вдруг заметила у ворот двух женщин. У одной, в плетеной корзине сидел белый петух с ярко - красным гребнем, а рядом с другой стояла коза!
Самая настоящая коза! У Элеоноры Андреевны даже дыхание перехватило. Она почти бегом бросилась к воротам. Ей казалось, что ещё чуть-чуть, и она опоздает. Вокруг козы выстроится, очередь и все наперебой будут предлагать свою цену.
Но очереди не было. Хозяйка козы уныло оглядывалась вокруг, грызла семечки, сплевывая шелуху на утоптанный снег. Коза временами опускала голову и губами перебирала эту шелуху в надежде найти целое семечко.
- Какая прелесть! - Элеонора остановилась возле козы.
- Вы продаете? - спросила она хозяйку. Та недоуменно посмотрела на Элеонорину рыжую лисью шубку. Шубка была куплена по случаю у какого-то спекулянта. Рвалась в самых потаенных местах, но Элеонора аккуратно все подшивала. В общем, вид у шубки был презентабельный.
- Так вы продаете козу или нет? - Элеонора вернула хозяйку в реальность.
- Продаю!
- Сколько?
- Сто рублей! - не моргнув глазом, ответила хозяйка.
- А сколько она даёт молока?
- Три литра - невозмутимо отвечала хозяйка.
Элеонора ещё раз осмотрела козу. Серенькая, с аккуратными рожками. Вымечко сзади вроде как небольшое, зато бородка длинная, придававшая козе солидность. Та стояла смирно, лишь иногда искоса поглядывая на свою хозяйку.
У Элеоноры Андреевны не было ста рублей. Она вынула кошелек, пересчитала деньги. Но уйти без козы она тоже не могла. Только представить себе, каждый день, три литра свежайшего молока!
Э-э, милочка. - Кстати, как вас зовут?- Элеонора снова посмотрела на хозяйку.
- Марией кличут.
- Мария, может, мы сговоримся. У меня только восемьдесят рублей. - А мне ещё обратно как-то ехать...
Мария оглянулась по сторонам, вокруг кроме её и тетки в лисьей шубе больше никого не было.
- Уговорили, так и быть, забирайте!
Хозяйка передала Элеоноре веревку, которая была привязана к брезентовому ошейнику козы.
- Ну, ведите, с Богом! - хозяйка засунула деньги, куда-то в недра полушубка и быстро скрылась в надвигающихся зимних сумерках.
Элеонора постояла минуту в раздумье и потащила упиравшуюся козу к автостанции.
В маленьком помещении автобусной станции было жарко. Элеонора вся вспотела, пока тащила козу. Наконец билет был куплен. Дело оставалось за малым, втащить козу в рейсовый автобус и благополучно доехать до деревни.
Первое препятствие - водитель автобуса.
- Куда ты прешь животину? - гаркнул он. - Тут не зоопарк, тут люди ездят.
- Я понимаю - устало ответила Элеонора. - Но мне очень надо, я заплачу ... - Сколько нужно?
Водитель при этих словах смягчился - два рубля!
- А вы мне не поможете её втащить? Элеонора сделала попытку поднять козу на руки, но не смогла.
- Помогу - буркнул водитель. - Тогда ещё рубль.
Наконец усталая Элеонора села на сиденье около самых дверей. Коза на удивление всю дорогу стояла смирно. Пассажиры не обращали внимания.
Вот, наконец, то и остановка. Вытаскивать козу не пришлось, она сама ловко спрыгнула со ступенек.
Автобус, обдав бензиновым облаком, покатился дальше, а Элеонора с козой на поводке, шла по узкой тропинке, ведущей в деревню.
Несколько раз, когда коза вырывалась вперед и редко дергала веревку, Элеонора падала, но тут, же стойко поднималась и шла дальше. Бывало и наоборот, коза отставала на приличное расстояние, а потом со всего маху неслась и ударяла Элеонору рогами.
Николай Павлович шёл за водой на колодец, когда увидел жену с козой на поводке ...
Сначала он подумал, что ему поблазнило, даже глаза протер. Нет, точно, это Элеонора.
Когда коза была, в стойле и даже нашлось немного сена от прежних хозяев, а Элеонора пила чай, одну чашку за другой, вконец изумленный Николай Павлович спросил у супруги - Ну и что ты теперь собираешься делать?
- Как что, доить! Элеонора черпала ложечкой повидло, намазывала его кусок хлеба и жадно откусывала, запивая чаем.
Николай Павлович провел туда пальцем над верхней губой. Как будто пригладил невидимые усы.
- Я думаю - сказал он, тебе нужно посоветоваться сначала с кем-нибудь из местных женщин. Пусть покажут, как эта процедура совершается.
Элеонора уже напилась чаю досыта, настроение улучшалось с каждой чашкой.
Подумать только! Какая она молодец! Так ловко обернула сделку! И главное довезла свою мечту. Теперь все заживем! С молоком!
- Кого же позвать Коля? - Может нашу соседку? - Евдокия, кажется, её зовут.
Всю жизнь на ферме работает. Все знает. Пожалуй, схожу к ней.
Евдокия долго не могла взять в толк, что хочет от неё новая соседка.
Говорит, козу купила ... Да мыслимое ли дело?
Но помочь, то надо.
И они пошли.
- Вот! - с гордостью представила Элеонора козу.
Евдокия обошла животное кругом. Потом прижала кончик платка к губам - Господи Иисусе ...
- Что-то не так? - испуганно спросила Элеонора.
- Да ведь это козел! - ответила Евдокия.
- Боже мой! - простонала Элеонора и без сил опустилась на низкую скамеечку.
- Да вы не расстраивайтесь! - Евдокия погладила Элеонору по плечу.
Весной сведем вашего козла с кем-нибудь из здешних коз. Возьмете козочку. Алименты так сказать.
Вырастите. И будет у вас хозяйство.
Элеонора только застонала в ответ. Как будто у неё заболел зуб. Утешал только ласковый голос Евдокии.
- Потерпи милая, все у тебя будет!
Приближался Новый год. Вера любила этот праздник. Она сама ездила на лыжах в лес выбирала елку, пофигурнее и попышнее, а срубив, везла аккуратно по снегу, что бы не обломить веточки. Дома елку устанавливала в деревянную крестовину, обкладывала низ мокрой ватой. В тёпле веточки распускались, источая хвойный аромат. Именно этот миг так волновал Веру. Не спеша развешивала, гирлянду, игрушки и наконец, самое, любимое - серебристый дождик. Всё наполнялось волшебством, и даже Евдокия в эти минуты светилась от радости. Радости наступающего года. На стол подавала жареного гуся с яблоками, а Вера пекла медовик. Рецепт этого торта она списала ещё в училище, у Дашки Резниковой. И с тех пор, пожелтевший истрепанный листочек лежал в томике стихов Ольги Фокиной.
Так было задумано ими с матерью и в этот раз. Вера уже и елку поставила и нарядила, вымыла всюду полы, расстелила полосатые половики. Огляделась - чисто! Уютно было у них дома. В роскоши не жили, но старались и от людей не отстать.
У Веры в комнатке и кровать с пружинным матрацем, и шкаф платяной с зеркалом.
В большой комнате тоже стоял шкаф шифоньер, диван, стол полированный и четыре стула. Кровать матери отделена ситцевой занавеской. Да занавеску и задвигать не приходилось. Кровать всегда заправлена, не единой складочки, подушки пирамидой и накрыты узорчатой накидкой. А подзор Евдокия сама связала, из ниток.
Что и говорить, уютно у них, у Кудряшовых!
Вера только поставила тесто на коржи, как в дверь постучали. Вошла Элеонора Андреевна. Была она одета в короткий, коричневый полушубочек, отороченный белой овчиной. На ногах валеночки. Только не такие, не грубые, а городские, белые да мягкие.
- Верочка! С Наступающим! - А мама дома?
- Нет, корову пошла, доить - растерянно ответила Вера.
Элеонора Андреевна потерла озябшие ладони.
- Я собственно чего пришла ... Пригласить вас с мамой к нам, на новый год. Отпраздновать так сказать первую нашу зиму. Вроде и живем всего ничего, и познакомиться со всеми успели, а вот, вы соседи, все же ближе. Приходите! Андрей будет очень рад. Посидим, телевизор посмотрим.
Вера замешкалась - я не знаю, неудобно как-то, стеснять вас ...
Элеонора уже взялась за ручку двери - Андрей очень просил, чтобы вы пришли. Приходите! И вышла так же незаметно как вошла.
Евдокия внесла подойник полный молока.
- Верушка, процеди. - Ох, что-то руки сегодня ломит, моченьки нет. - К теплу, наверное.
- Мама, садись. Я сейчас все сделаю! Вера через чистую марлю процедила молоко по банкам.
- Мам, соседка приходила. Элеонора.
В гости нас звала на праздник. - Пойдем?
Евдокия откинулась головой к стене, по тому, как на лице её застыла болезненная гримаса.
- Я не пойду. - Руки так и ломит, так и ломит!
Вера принесла мазь с пчелиным ядом и растерла матери руки.
- Сейчас станет полегче.
- Всё-таки мам, мне одной то идти как-то неловко...
- Да отчего же неловко то. Там вон парень молодой, ему тоже, поди скучно. А вместях вы найдете, о чем поговорить.
Евдокия хитрила. Материнским сердцем она понимала, еще год или два над Верой будут смеяться. Скажут вот, у Евдохи Кудряшихи дочь перестарок. Никто замуж не берет. Да и сама Верка будет рада и хромому и кривому, но будет поздно. Нет мужиков. Был, правда, один командировочный ... Приезжал по год с проверкой в магазин.
Широкоплечий, коренастый, с крупными ноздрями и густыми бровями. Рыжий и волосы как у бычка, кудрявятся на лбу. А глаза синие. Вера при виде его всегда робела, а он смотрел, хоть и исподлобья, но Вера чувствовала этот взгляд прожигающий её тело.
Евдокия сморщилась - ну куда молодой девке этот рыжий черт?
А у новых соседей Лебедевых парень пригожий.
Ну и что, что ног нет? Вот если бы любовь между ним и Веркой образовалась тогда никакой изъян не страшон.
И родители, куда с добром. Коля, бывший военный, пенсию хорошую получает. Элеонора ... Евдокия вспомнила, как лихо та привезла козла. Улыбнулась. Ну что с городской взять? Ничего, человек ко всему привыкает. А я помогу при случае.
Евдокия почувствовала, как боль уходит из рук. Значит, не гневается Боженька на её рассуждения, значит, в правильном направлении Евдокия мыслит.
И всё таки к соседям Вера пошла одна. Она уложила в корзинку жареного гуся и медовик.
У Элеоноры Андреевны было чисто прибрано. Даже на лавки она постелила пестрые половики, стало ещё уютнее. И елка, правда, небольшая, но лампочки на ней мигали! Они были в форме фонариков, как волшебные.
Андрей в синей рубашке, сидел на диване, смотрел телевизор.
Вера взглянула на экран и только сейчас заметила, что балахон на Алле Пугачевой был красный, с черными разводами и красные туфельки. И что сама она рыжая! Вот что значит цветной телевизор. А у нас с мамой всё черно-белое. И жизнь тоже.
Сели за стол. Элеонора Андреевна резала гуся и все нахваливала Веру. И медовик ей понравился. Шампанское разливал Андрей. Он вдруг как-то приободрился за столом, рассказывал смешные истории. А Николай Павлович провозглашал тосты. Один интереснее другого. У Веры от шампанского кружилась, голова она тоже задорно смеялась.
На небе взошла, луна и даже через окно было видно, как серебриться перламутром снег.
- Погулять бы сейчас - вздохнул Андрей. Я так давно не видел такого снега. Но это невозможно. Давайте Вера смотреть «голубой огонёк»
Вера захмелела от шампанского.
- Как это может быть невозможно?
- Я знаю, у Батуриных были большие санки! Иногда на них возили воду в баню. Наверняка они и сейчас стоят без дела. Одевайся Андрей! - Я тебя покатаю сама!
Андрей не ожидал, что Вера окажется такой приятно настырной. Она действительно разыскала санки. Они были большие, добротные, сваренные из железа. С изящно загнутыми вверх полозьями. Вера положила на них развернутый полушубок. Помогла Андрею надеть куртку и вместе с Николаем Павловичем они усадили Андрея на санки, прикрыв полами тулупа.
Санки скользили легко, снег поскрипывал под полозьями. В конце улицы, в пролете между домами улыбалась луна. И все вокруг было светло от нежного, голубого свечения. Вера свернула к пруду, там ребятишки уже успели накатать склон.
- Прокатить вас с горки? - Вера озорно засмеялась и направила полозья санок вниз.
- Я боюсь! - притворно закричал Андрей.
- Не бойтесь! - Со мной не страшно - громко выкрикнула Вера, и санки с ветерком помчались вниз. На льду они развернулись, да так лихо, что Андрей чуть не выпал. Но Вера успела его подхватить, а сама поскользнувшись упала. Падая, задела Андрея щекой за его щеку.
- Побрился, не колючий совсем. А как приятно пахнет одеколоном. Поцеловать бы его сейчас ... Желание вспыхнуло с такой силой, что Вера даже потянулась к щеке Андрея.
- Что я делаю? - вот дурочка. Вера тихо засмеялась.
Домой вернулись, пили горячий чай с медовиком. Домой Вера вернулась уже под утро. Андрей, на руках перенося своё тело, провожая её до дверей. Шепнул - спасибо Вера! Такого праздника у меня еще не было!
- Эко ты сотворила! Евдокия довольно цокала, языком слушая, как Вера рассказывала про ночную прогулку. Не хотелось матери раньше времени раскрывать свои потайные мысли но она не удержалась.
- А что Верушка, может тебе присмотреться к нему? Ну и пусть что инвалид. Зато молодой. А там и внучата пойдут. Жаль отец не дожил.
Он бы тебе тоже самое сказал.
Вера вздохнула - не знаю мама, я ведь его ещё не люблю. А в мыслях подумала - не люблю, а поцеловать тогда хотелось.
Весна пришла рано, изумрудными острыми стрелочками лезла из земли первая травка. Обметались зеленым пухом березки. Трактора выезжали в поля.
Вера вместе с матерью прибрались у дома. Евдокия разгребала граблями сухую траву под ягодными кустами, Вера относила охапки в компостную яму. А вскоре мягкая травка муравка, словно ковер расстелилась до самого крыльца.
Приближалась Пасха, Вера принесла веточки вербы, поставила дома в стеклянную вазочку. Евдокия покрасила яйца.
- А что дочка, может пригласить Лебедевых к нам? - Я вон и пироги поставила и окорок зажарю. А вино ты из магазина сама принеси.
Вера обрадовано взглянула на мать - Давай! - Я сама позову, ладно?
Вера схватила ведра, как будто бы на колодец собралась. Она и дошла до колодца, цилиндр завертелся, цепь размоталась, и ведро туго ударило об воду. Набрала воды и пошла не спеша. У ворот Лебедевых остановилась, поставила ведра и толкнула калитку.
- Хоть бы кто-нибудь был во дворе! - просила Вера в мыслях.
В садовом домике на лавке сидел Андрей, он маленьким топориком вырубал колышки. Будущие подпорки для смородиновых кустов. Николай Павлович выламывал сухие побеги малины.
При виде Веры мужчины отложили свои дела.
- Я вот зашла ... хочу вас пригласить к нам ... на праздник. Мама, тоже просит - Вера стеснялась, перед ней двое мужчин, которые смотрят с интересом и пониманием, и слова ей давались нелегко.
Первым хотел ответить Андрей, но Николай Павлович опередил сына.
- Спасибо! - Непременно придем!
Не стали ютится в избе. Погода стояла отличная, припекало солнце, пели птицы, на яблонях завязывался цвет. Евдокия с Верой накрыли стол в саду.
Вера немного волновалась - как Андрей доберется? Все-таки хоть и небольшое расстояние, но все равно, на руках ведь это тяжело.
Скрипнула калитка. - Со светлым праздником! - Гостей принимаете? - раздался голос Элеоноры Андреевны. За ней шел Николай Павлович, нес в руках крошечную корзиночку с яйцами. Позади всех шел Андрей. Да, да именно шёл, опираясь на трость.
- Наверное, протезы надел - подумала Вера. Какой он красивый в этой синей рубашке с накрахмаленном воротником!
Вышла Евдокия - Христос Воскрес! - Проходите гости дорогие! Садитесь!
- Радость Христова к добрым делам, счастье для души, здоровье для тела! – ворковала Элеонора Андреевна.
За столом было непринужденно и весело. Николай Павлович как всегда произносил тосты, Элеонора Андреевна и Евдокия раскраснелись от вина.
Вера заметила - Андрей к рюмке не прикоснулся. Они сидели рядом, и Андрей как бы невзначай иногда своим локтем, касался локтя Веры.
А ей было приятно это прикосновение.
Николай Павлович уже заметно осоловел от сытной еды и вкусного вина. Элеонора Павловна что-то напевала, а Евдокия подтягивала.
- Вот сейчас они уйдут, и снова я останусь одна - подумала с тоской Вера. Начнется рутина, убирать со стола, мыть посуду. Андрей словно прочел её мысли.
Придвинулся ближе и шепнул - А можно нынче я тебя покатаю?
- Как это? - изумилась Вера.
- Поедем в город, погуляем.
- А разве ... ты водишь машину сам?
- Конечно! Только как нам потеряться незаметно от наших?
Вера прыснула от смеха в кулак.
- Да просто, скажем, что пойдем прогуляться.
- Идите, детки идите - хмельная Элеонора Андреевна налила себе, Николаю и Евдокии еще по рюмочке.
- Пироги у вас Евдокия как пух, дадите рецепт?
- Дак чего же сложного, мучка да ручки вот и весь рецепт.
- Я - я запишу. Элеонора качнулась - только не чем. Коля! У тебя есть авторучка. Николай Павлович не ответил, он сладко дремал на солнышке.
- Я принесу - Евдокия поднялась и пошла в дом, Элеонора, слегка пошатываясь, пошла следом. Авторучки Евдокия не нашла, зато нашла стержень. Они долго расписывали его на клочке бумаги. В это время Вера и Андрей незаметно вышли.
Сели в нагретую солнцем машину. Андрей показал Вере на рычажок находящийся под рулем.
- Вот, специально сделано. Чтобы передачи скорости включать. - Ну что, поедем?
Вера с готовностью кивнула.
Жигули плавно выехали со двора, обогнули берег того пруда где Вера катала Андрея. А теперь он везёт её.
В городе было жарко, уже вовсю цвели на бульварах яблони.
Остановились возле кафе.
- Мороженое попробуем?
Вера согласно кивнула. Зашли в кафе, ели мороженое, пили кофе,
разговаривали. Как будто и не было между ними незнакомого.
Андрей рассказывал о себе, как привезли его тогда на вертолете в область, как сквозь туман слышал он вой сирены, шуршание шин скорой помощи, когда с вертолетной площадки его везли в больницу. Приняли. В приемном покое, лежал на скользкой, обитой дерматином лежанке и ждал. Нянечка сунула ему под мышку градусник, а когда вынула и посмотрела, то тревожно покачала головой. Пришел врач, ощупал ноги, Андрей их не чувствовал. В груди горело, болели виски, он еле отвечал на вопросы доктора.
А потом его положили на длинную каталку, накрыли простыней. Пахло карболкой. Как долго он лежал не помнит. Ему уже стало казаться, что он уже находится в морге.
Наконец пришла санитарочка и повезла его по длинному белому коридору, распахивались двери, заворачивали то влево, то вправо, потом резко остановились. В глаза бросились красные, горящие буквы на табло «операционная».
Потом он очнулся на холодной простыне в большой белой палате.
Особенно тяжело было по ночам. В окно светила молочная луна и все вокруг, кровати тумбочки становились словно замороженные.
Раскаяние, позднее, безнадежное давило, жгло.
Жить не хотелось. Каждый день в палате одни и те же лица. Вот пожилой мужчина, с желтыми заостренными скулами, меряет палату резиновыми наконечниками костылей. Толстяк, у которого очки в коричневой, роговой оправе, капает себе в мензурку лекарство. Пахнет мятой. Андрею хотелось домой. Забиться в свою комнату, не видеть никого и не слышать. Так он и жил. Постепенно свыкался с мыслью, что он инвалид. Смотрел в окно с пятого этажа, откуда люди казались букашками. Вот тогда матери вдруг пришло, решение уехать в деревню. И теперь Андрей нисколько не жалеет. Он как будто заново начал жизнь.
За разговором не заметили, как прошло время.
- Домой пора спохватилась Вера. - Нас, наверное, уже потеряли ...
Из кафе вышли, когда засветились в небе редкие, далекие звездочки.
Воздух чистый, ароматный, весенний.
Когда свернули на проселочную дорогу, вдруг неожиданно небо потемнело, и закрапал мелкий дождик. Но по мере того как надвигалась туча, капли разбушевались и превратились в ливень. Он хлестал по лобовому стеклу. Дворники сначала сметали со стекол водный поток, но потом Андрей остановился и заглушил мотор.
- Делать нечего, придется переждать.
Они сидели в темноте, под шум ливня и молчали. Андрей положил голову на руль и смотрел на Веру.
Красивая. Волосы с лёгкой рыжинкой, на лице чуть заметный румянец, и только в треугольном вырезе платья белела шея и чуть ниже волнующая ложбинка грудей ...
Андрей сидя потянулся к Вере и крепко обнял податливое тело. Целовал, в шею, в глаза в губы.
Вера несмело отвечала.
У Андрея перехватило дыхание, в голове зашумело от страсти...
Они лежали потом на откинутых сиденьях, наполненные нежной, счастливой усталостью. Давно кончился дождь. Все вокруг блестело, было слышно, как срываются с деревьев тяжелые капли.
Продолжение следует! Спасибо друзья что читаете! Подписываемся если не трудно. Всем мира и добра! Благодарю вас!