Предыдущая часть:
7.2
Тренировка продлилась до позднего вечера. На выросшем из-под земли камне-подставке декан устанавливал в ряд то свечки, то просто деревянные лучинки, чтобы я зажигала по одной. Разумеется, не с помощью бытовых заклинаний, а призвав только дар. Я могу разжечь камин, но свечка?.. Это же древние века, кто ими пользуется сейчас? Тем не менее зажигать пришлось, и много. Камень треснул от жара пополам, а земля вокруг него стала черной.
Сосредоточиться на фитиле, представить стихию, воззвать к ней и влить крохотную порцию магии, соразмерно цели и задачи. Я долго не могла понять, каким образом определять необходимое количество. Дей’Хант оказался неплохим учителем и через некоторое время у меня хоть что-то стало получаться. Сложнее оказалось зажечь деревянную лучинку. Я натренировалась на свечах и уже знала, сколько нужно энергии, чтобы зажечь фитиль, но с деревом все было сложнее. Чтобы огонек не погас, едва зародившись, требовалось больше усилий, но сколько в точности?
Когда наступило время ужина, у меня уже темнело в глазах оттого, что магический резерв на нуле. Я заскулила, что хочу есть, надеясь, что пытка прекратится и меня отправят в столовую, но дей’Хант просто послал одного из старшекурсников-боевиков за перекусом. С бутербродом в одной руке и с большим переливающимся кристаллом-накопителем, который делился со мной магией, — в другой, я с тоской наблюдала, как декан, тоже усталый и потому злющий, в очередной раз выставляет на столе вперемешку палочки и свечки.
Я уже просто ненавидела запах расплавленного воска, а дым до слез ел глаза.
— Подзарядилась? Давай становись снова!
И снова, и снова… Пока я, и вправду, не свалилась без сил на землю возле ряда зажженных палочек. Бездумно уставилась в темное, сияющее прекрасными звездами небо. Как хорошо вот так лежать и не…
— Что, неужели это всё? — жестокосердный декан, возвышаясь надо мной, смотрел насмешливо и безо всякого сочувствия. — Вставай, Дана-таран!
Эй, вот только кличек мне не надо давать!
Я попыталась сесть, но усталые мышцы тут же отозвались мучительной болью. Пришлось сжать зубы, чтобы стонать не слишком громко на потеху жестокосердному тирану. Внезапно мир перевернулся, и я оказалась на плече у боевика. Очень жестком, надо сказать.
— Что вы делаете?! Пустите! — возмутилась я, отлепляя лицо от пропахшей гарью куртки декана.
— Не пищи, сама ведь не дойдешь, — уверенно ответил дей’Хант и шагнул в голубое пламя портала, который вынес нас на площадку перед жилым корпусом. В яркой вечерней подсветке его зеленые стены показались мне незнакомыми. У входа за нашим появлением наблюдали две целительницы, словно статуи изумления и шока. Декан мерным шагом направился к крыльцу, но я протестующе задергалась у него на плече.
— Не сюда, я в сиреневом корпусе живу!
— В третьем, что ли? Почему не здесь?
— Мест у девушек не было.
Снова портал, и на сей раз в конце показалось знакомое крылечко. Слава Шандору, больше моего позора никто не видел. Я вновь зашевелилась на неудобном мужском плече, норовя свалиться с двухметровой высоты, чтобы идти самой. В ответ прилетел увесистый весьма неожиданный и болезненный шлепок по мягкому месту. Стало обидно, даже слезы выступили.
А декан взбежал на крыльцо и вскоре уже шагал по коридору первого этажа. Встретившаяся молодая преподавательница приветствовала его смущенным «Звездной ночи», и долго смотрела вслед вытаращенными глазами — я-то это видела.
— Чего это тебя поселили на преподавательском этаже? — возмутился боевик, остановившись возле двери с номером двадцать четыре.
Уф, неужели пытка сейчас закончится?
Так и случилось, меня небрежно сгрузили с плеча. Хорошо, не смахнули. Я зашаталась от прилившей крови к голове и припала к стене. Прикрыла глаза, пытаясь прийти в себя.
Передо мной оказалась небольшая склянка.
— Пей.
— Что это?
— Даже сейчас такая любопытная? Солдат должен не раздумывая выполнять приказ командира.
— А если он яд подсунет?
— Выполнять не раздумывая, — декан поднес фиал к самым моим губам. Жесткие пальцы впились в подбородок. — Давай.
Я закашлялась, когда горькая микстура обожгла горло. Огромная лапища зажала мне рот. Повинуясь злобному взгляду, проглотила огненную гадость.
— Вот и хорошо. К утру будешь бодрой.
Я возмущенно уставилась на мужчину:
— А почему сразу не сказать о свойствах эликсира?
Во взгляде декана прочла откровенную насмешку:
— Привыкай повиноваться командиру.
Вместо ответа я приложила звездочку к замку, раздался щелчок. Хотела взяться за ручку, но сильная рука придержала дверь.
— Что, Дана-таран, может, лучше замуж выйдешь, чем в академии так ежедневно мучиться?
Что? Этот кровожадный тип решил измором выжить меня отсюда? Я усилием воли прогнала остаточное головокружение и подбоченилась с самым дерзким видом.
— Замуж? А вы зовете, что ли?
Кое-кто заскрежетал зубами.
— Вот наглая девка! — побормотал мужчина сквозь зубы, и уже громче ответил мне в тон: — А если позову, ты пойдешь, что ли?
Вот и поговорили.
Дей’Хант убрал руку, и я заскочила в комнату. Напоследок услышала: «Прими горячий душ, иначе и эликсир не поможет…» И захлопнула дверь, не забыв возмущенно фыркнуть.
Уф, неужели этот длинный, тяжелый день, наконец, завершен?
С огромным трудом оторвавшись от двери, к которой бессильно привалилась, прошла в комнату и плюхнулась на кровать. Нужно встать и пойти в душ. И вовсе не потому, что приказал лорд-тиран, а по собственному желанию.
Придумает же, беспрекословно исполнять приказы… Не путает ли он магическую академию с военной? Я еще раз фыркнула и встала, сбрасывая с себя грязную форму. Кажется, возмущение возвратило часть сил. Отлично, значит, стану самой сердитой студенткой в академии.
Я вытащила из сумки шелковый халатик, взяла полотенце и направилась в купальню. Это было маленькое помещение, где я едва могла развернуться, а душ следовало принимать, стоя на полу. Еще одна диковинка для меня, хотя много ли я где бывала в родной Надании — пансион для девиц из знатных семей, да замок отчима. Каким был дом отца, я почти не помню — все скрыто словно туманной дымкой. Мне было почти девять, когда он умер. Мы с мамой переехали к Дирку арк’Брокку через несколько месяцев после его похорон. Странно, но только сейчас, под теплыми струями, я вспомнила о матери. Кажется, впервые с момента бегства из дома.
Заметила ли она мое исчезновение? Все долгие годы взросления я привыкла обходиться без нее. Не думать о ней. Или думать, как о предательнице, ведь она даже полгода не горевала об отце. Нянюшка и слуги об этом шептались, а я подслушивала. Возможно, это вовсе не мои мысли, и я повторяла то, что слышала. Наверное, мама просто любит лорда Дирка, потому так радовалась рождению сыновей и совершенно забыла обо мне. Даже в пансион приезжал только мой суровый отчим.
Я выключила воду и схватила полотенце. Вытирала волосы резкими, порывистыми движениями, словно хотела стереть давнюю обиду. С той жизнью покончено, у меня сейчас другие проблемы. Вот, например, одна из них: за весь день я так и не встретила Ги! А ведь Флорес — крохотный остров, и я исходила его из конца в конец по нескольку раз. Интересно, когда мы разминулись? Но завтра-то уж точно…
Тут в дверь нетерпеливо застучали, и я бросилась открывать, воображая, что Ги Марвейн уже каким-то чудом услышал, что я здесь, и разыскал…
Но на пороге обнаружилась незнакомая старшекурсница в фиолетовой форме.
— Дей’Фиерволф?
Я кивнула. Девушка протянула мне сложенный пополам листок.
— От ректора подарочек тебе, — она хихикнула и убежала.
А я медленно закрыла дверь и снова без сил привалилась к ней, пытаясь успокоить глупое сердце и смириться с разочарованием.
Завтра. Я обязательно увижу своего Ги завтра.
Чтобы отвлечься, развернула листок и протяжно присвистнула, читая расписание на завтрашний день: маг-физика (чувствую, это будет мой «любимый» предмет), практика по боевому искусству (как будто мало сегодняшней пытки), история магии и мира, а после обеда по два часа стихии огня и физической подготовки. О боги, за что все это? Прикрыла глаза, устало откидывая голову. Еще нужно выкроить время, чтобы забежать к Чернышу.
А, может, и правда, вариант с замужеством не так уж плох?
Меня ждали неотложные дела, и я медленно оторвалась от преграды, которая отделяла уютную комнатку от внешнего мира — он снова казался враждебным и опасным. Бытовым заклинанием почистила полевую форму и аккуратно развесила в шкафу все, что получила на складе. А потом забралась в кровать и накрылась одеялом с головой — сработала давняя детская привычка прятаться, когда в беспечную жизнь прокрадывались тревоги и сомнения.
Спать. Я со всем справлюсь.
Утро вечера мудренее.
Не забудьте подписаться на канал, этим вы поддержите автора и публикацию книги!
Продолжение:
К началу книги: