ПРОДОЛЖЕНИЕ
В свою очередь получив донесения от начальников дистанций, главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом генерал А.И.Нейдгардт отправил рапорт Военному министру, датируемый 10 мая 1843 г. Генерал-адъютант граф А.И.Чернышёв был проинформирован, что тревожные сведения продолжают поступать от главного акушинского кадия Магомета и от правителя Казикумухского ханства капитана российской службы Абдурахман-хана. Они в один голос утверждали, что имам Шамиль со значительными партиями мюридов уже подошел к границам Аварии, на селения которой и собирается совершить нападения. Многочисленные лазутчики полностью не могли исключить возможные покушения на мирную жизнь акушинского и казикумухского обществ, что вызывало обоснованное опасение жителей, уже достаточно хорошо представлявшие дальнейшие последствия.
Получив столь не радужные донесения с территории теократического имамата, генерал князь М.З.Аргутинский-Долгоруков предпринял определенные меры. Помимо усиления контроля за караульной службой на границах Казикумухского ханства, он стал приводить немногочисленные подразделения “Самурского отряда” быть готовыми выступить на перехват партий мюридов, как только они начнут вторжение. Одновременно егерский батальон Мингрельского полка, временно оставленный в распоряжении командующего войсками в Южном Дагестане около укрепления Хазры, был срочно переправлен на левый берег реки Самур. В это время года из-за весеннего половодья горный поток мог настолько пополнится талыми водами, что стать полностью не проходимым в брод. Вместе с тем, добытые сведения о действиях имама Шамиля, приведения отдельных частей войск в повышенную готовность и перемещение егерского батальона поближе к селению Казикумух, немедленно были сообщены в крепость Темир-Хан-Шура и командиру 3-й бригады Грузинских линейных батальонов, находившемуся в Южном Дагестане.
Вместе с тем командир 3-й бригады Грузинских линейных батальонов получил два послания на арабском языке от Куядинского наиба и старшин Тлейсерухского общества. Уже 3 мая он направил переводы писем генералу А.И.Нейдгардту в Тифлис. В них сообщалось, что в селениях Анкратальского и Тлейсерухского обществ соблюдается полный порядок и жители готовы с оружием в руках дать отпор мюридам. В дальнейшем почетные старейшины постановили лишать всего имущества и жизни каждого односельчанина, замеченного в прямых контактах с мюридами, которые уже стали проникать в приграничные аулы. Подобные заверения в подданстве были не новы для военной администрации, чины которой прекрасно понимали, что они стоят ровно столько, насколько правительственные войска успешно будут действовать в предстоящих баталиях.
С Лезгинской оборонительной линии генералу А.И.Нейдгардту поступил рапорт, основанный на донесении лазутчика. Генерал Г.Е.Шварц сообщал, что имам Шамиль провел экстренное собрание с участием всех наибов, старшин, кадиев и мулл из подвластных ему горных обществ Дагестана. На нем объявил о своем желании немедленно сложить с себя полномочия духовного главы, т.к. не видел единодушной поддержки и усердия со стороны ближайших помощников, которые больше думают о собственном благополучии, чем объяснить народу цели борьбы с Россией. По этой причине каждому из присутствующих предлагалось действовать самостоятельно и обороняться от правительственных войск.
Расчет оказался верен и горцы, облеченные властными полномочиями в теократическом имамате, многие из которых своим назначением были лично обязаны горному владыке, в единодушном порыве уговорили имама Шамиля не покидать их и следовать своему предназначению. Получив заверения, что все распоряжения будут выполняться в точности и в срок, имам Шамиль объявил, что следить за их исполнением поручается наибам Ахверды-Магоме, Кибит-Магомету и Шуаиб-мулле, т.е. первейшим лицам теократического имамата. Именно через них и будут доводиться важнейшие приказы, в первую очередь военного содержания. Доверенный лазутчик предположил, что в горных ущельях объявлен полный сбор мужского ополчения и уже до 5 тысяч мюридов находились в селениях Ругуджа, Карад и Гуниб. Остальные войска должны были направиться в Аварию и атаковать бывшую ханскую резиденцию в ауле Хунзах, в которой расположился гарнизон из состава Апшеронского полка.
Однако эти же источники предупреждали, что слух о вторжении в Аварию может оказаться и ложным, а наибы завершают последние приготовления для масштабного набега в Белоканский округ с целью «возмутить джарцев и анкракльцев». В заключении рапорта, составленного 10 мая 1843 г. главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом писал, что известия о сборе партий мюридов в Нагорном Дагестане нашли полное подтверждение, в том числе «прибывшими из гор на Лезгинскую линию анцухами и капучинцами».
Хорошо видно, что генерал А.И.Нейдгардт зачастую выполнял функции передаточного звена и каких-либо планов предстоящей военной кампании не имел. Вместе с тем, он не мог не знать о том, что его начальник штаба генерал П.Е.Коцебу только что получил сообщение о возможном начале производства пушек в ауле Дарго, но ни словом не обмолвился об этом. Возможно, он не хотел понапрасну беспокоить сановный Санкт-Петербург, пока не получил соответствующее подтверждение из надежных источников. Однако представляется несколько странным, что столь важный вопрос оставался не в ведении Главного штаба, приступившего к составлению новых планов военных действий с северокавказскими горцами. В этой связи не удивительно, что, когда через несколько месяцев полыхнули огнем приграничные территории, военная администрация оказалась не готовой к грозным событиям.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.