Симферопольский священник вместе с сыном возит в зону СВО гуманитарную помощь
Договариваясь о встрече со священником — протоиереем Дмитрием Кротковым, который собирался ехать в зону проведения специальной военной операции для передачи очередного гуманитарного груза, я заверила, что не помешаю ему собираться в дорогу. Вопросы буду задавать на ходу. «Ну хорошо, приходите сегодня в 17.00», — ответил священник. Признаюсь, за два часа общения удалось задать далеко не все интересующие меня вопросы. Но то, что услышала и увидела во время разговора, впечатлило. Лишний раз убедилась, какие отзывчивые, щедрые, великодушные наши люди, готовые безвозмездно помогать другим.
Продуктовые пайки, карематы, бензопилы, молотки, топоры, коробки с фонариками, термосами, тельняшками, тёплыми носками, рациями. Выстроенные в ряд буржуйки. Гуманитарная помощь, которую заботливо собрали прихожане крымских храмов, сложена на уютном подворье Симферопольского храма во имя иконы Державной Божией Матери и готова к отправке. Протоиерей Дмитрий с двумя помощниками загружает первую машину. В этой поездке их будет четыре.
— Нормально, нормально, подъезжай. Ещё, ещё, ещё. Всё — стоп, даже чуть-чуть скатись, — батюшка отвлекается от разговора со мной. — Володечка, давайте печки ставить. Это для морской пехоты (объясняет мне). Там в основном мусульмане, но мы помогаем всем, не делим бойцов на православных и мусульман: общее дело делаем, воюем с врагом. Буржуек 10 штук. Эти замечательные печки добрые люди варят и нам передают. В эту машину поместим семь дымоходов и семь печек для блиндажей. Очень важно правильно укомплектовать машину, точно всё рассчитать, чтобы максимально её загрузить. У меня уже глаз намётан — восемь лет вожу гуманитарную помощь. Сначала на Донбасс, сейчас ещё в Запорожскую и Херсонскую области. Серафим, посчитай сколько там труб в этой колонке. Володечка, три бензопилы давай, — обращается к помощникам о. Дмитрий.
— Бензопилы для чего, дрова пилить? — интересуюсь я.
— Нет, ребятам завезли брёвна для укрепления блиндажей. Вот их и надо будет распиливать, — объясняет батюшка. На несколько мгновений он замирает и появляется возможность близко рассмотреть его, заглянуть в глаза. Твёрдый, пронзительный взгляд. Чувствуется, что человек с железной волей, со стержнем, как говорят.
Поездки на Донбасс с гуманитарной миссией — личная инициатива протоиерея Дмитрия Кроткова. Он понимал, что это рискованно, под обстрелы попадали много раз. Но, как говорит священник, ему было важно поддержать и утешить людей на Донбассе, поэтому вопрос — ехать или нет — никогда перед ним не стоял. По благословению священноначалия, начиная с 2014 года, он организует гуманитарные поездки.
— Мы ездили на Донбасс вместе с протоиереем Игорем Лесиком, настоятелем храма «Всех Крымских святых» в пгт Гвардейское Симферопольского района, протоиереем Богданом Северином, настоятелем храма Трёх Святителей в Симферополе. Объездили все населённые пункты, все серые зоны, где люди особенно нуждались в поддержке. Сначала ездил 1-2 раза в месяц. После начала специальной военной операции — практически каждую неделю. Иногда два раза в неделю, в зависимости от обстоятельств. Окормляю военных много лет, а если есть возможность что-то собрать и привезти им — это двойная польза. Люди откликаются, верят нам, потому что мы везём гуманитарную помощь на передовую. Передаём военным без посредников. С волонтёрами особо не контактируем, если предлагают помощь — не отказываемся. Я не веду никаких сборов денежных средств, не указываю телефонов. Господь помогает, люди откликаются. Мне самое главное — машину починить и топливом заправить, потому что она очень сильно страдает от плохих дорог и скоростных режимов. А ремонт очень дорого обходится: после каждой поездки — стабильно 7—15 000 рублей. Вот этот микроавтобус, который у меня с 2013 года, объездил весь Донбасс. Все поездки — на нём. Обстрелянный, многострадальный. Однажды во время раздачи гуманитарной помощи начался обстрел из миномётов. Переехали в другое место, спрятались в домах. Через полчаса обстрелы возобновились. Но Господь постоянно оберегает, охраняет от разных ситуаций, — рассказал батюшка.
Гуманитарный груз формируется и для гражданских, и для военных.
— В этой поездке будет порядка семи тонн чисто военного груза. И около тонны продуктовых наборов. Их привезла Екатеринбургская митрополия. Священники сформировали две машины, проехали 3 000 км и завтра с нами отправятся в путь, будут раздавать пайки мирным жителям. Очень приятно, что я не один — люди идут, отцы идут. Симферопольская, Феодосийская и Джанкойская епархии, Севастопольское, Алуштинское, Сакское, Керченское, Белогорское, Бахчисарайское благочиния участвуют в сборе гуманитарной помощи. К примеру, один симферопольский храм собрал 50 000 рублей. На эти деньги мы закупили полкилометра электрического кабеля, — уточняет протоиерей Дмитрий Кротков и обращается к Серафиму с просьбой, чтобы он подогнал для загрузки «Газель».
Сын рядом с отцом
В нашей беседе с батюшкой очередная пауза. В таком режиме брать интервью непросто: когда беседа возобновляется, не всегда удаётся вспомнить, о чём говорил ранее — мысль улетает. Но я не в обиде, мы так и договаривались. Пока о. Дмитрий вместе с прихожанином — учителем биологии, к которому он по-отцовски обращается «Володечка», заполняет машину, я спешу поговорить с Серафимом — сыном священника. В декабре ему исполнится 20 лет. В апреле он демобилизовался из армии и сразу стал ездить с гуманитарной миссией на Донбасс, чтобы отца поддержать, помочь ему.
— Не страшно брать сына с собой в зону боевых действий, где смертельная опасность подстерегает на каждом шагу? — обращаюсь к священнику.
— Конечно, переживаю. Под обстрелы попадали не раз ещё в 2018—2019 годах, когда он со мной ездил на Донбасс. Но на всё воля Божия. А мне важно, чтобы рядом был проверенный, надёжный, морально и психически устойчивый человек, — отвечает о. Дмитрий.
— Вот недавно под обстрел попал под Никольским, когда отца ждал. Мы сидели в машине с товарищем, и неожиданно начался миномётный обстрел. Были точечные удары, снаряды метрах в пятнадцати пролетали от нас. Забежали в укрытие, где бойцы ДНР были. У них пересидели. Страшно было, конечно, так как понимал, что следующий прилёт может быть по тебе, — признался Серафим.
— Смотрю, вы бронежилетами укомплектованы. Папа инструктировал, как вести себя в дороге?
— Бронежилеты, каски, аптечки — всё это есть. Инструктаж был перед первой поездкой в Мариуполь, где было небезопасно. Папа учил не выходить на обочину во время остановки, так как там могут быть снаряды и осколки от них. От машины далеко не уходить. Всегда при себе иметь документы, телефон, рацию, чтобы можно было связываться друг с другом при необходимости. Обязательно смотреть на небо — там дроны могут быть. То есть всё время нужно быть начеку. И главное, молиться. Без молитвы никуда. Я сейчас один в машине, за рулём «Газели». Раньше с папой ездил на нашем бусике.
— Тебе важны эти поездки?
— Когда видишь людей, которые долгое время живут без света, воды, без продуктов, медикаментов, без привычных гигиенических средств — мыла, стирального порошка, зубной пасты, хочется как-то облегчить их участь. Стараемся привезти то, что им нужно. Люди просят свечки, спички, плёнку, чтобы окна разбитые ею закрыть. Крестики нательные, иконы, молитвословы краткие. Да, рискуем жизнями, помогая людям. Но разве можно иначе? То, что мы делаем с отцом, — это правильно. Это очень хорошо, я считаю. Кроме того, в этих поездках можно побыть наедине с самим с собою, поразмышлять. Там такие живописные виды: едешь по полям километров сто, над ними необычные облака, очень красивые. Ничего не напоминает о войне, — в голосе Серафима появляются нотки грусти.
— Что испытываешь, когда «декорации» меняются?
— Печальное зрелище. Разрушенные дома раньше видел только на картинках и в кино. Когда смотришь на то, что там происходит, начинаешь ценить свою жизнь, ценить те мелочи, которые раньше не замечал, условия, в которых живёшь. Понимаешь, насколько хрупкий мир и как важно его беречь.
Приготовлено от души
Пока разговаривала с Серафимом, к храму подъехала машина. Из неё вышел священник — отец Вячеслав из Джанкойской епархии. Привёз сладости для раненых воинов, которые сейчас находятся на излечении в госпиталях. Среди вкусностей — и блины с пирожками. Их испекла матушка. Через некоторое время подъехала ещё одна машина. На этот раз гуманитарную помощь доставила прихожанка: «Батюшка, я борщ привезла!». «Странно, — подумала я. — Зачем за тридевять земель везти борщ, тем более что ёмкости, в которых его будут перевозить, займут много места. Это не рационально». Но, оглянувшись по сторонам, увидела только пакеты и коробки.
— Это сухой борщ от мамы Маши — женщины, которая разработала технологию сушки овощей и мяса. Прошедшие термическую обработку продукты просто заливаешь кипятком на 10 минут. Получается настоящий борщ — красивый, красный, очень вкусный. Никакого глюконата натрия для усиления вкусовых ощущений здесь нет, потому что все специи перемалываются и добавляются в смесь. Есть ещё 10 пакетов с грибным супом. Не успели к этой поездке много нафасовать — не хватает рук. Спонсоры находятся, предприниматели подключаются: целыми машинами овощи и мясо привозят. Постоянно нужны люди, которые будут это перерабатывать — резать, сушить. Пока это всё по разным квартирам делается, потом свозится в одно место и фасуется. Нам необходимо помещение. Думаем у города в аренду взять, — объяснила Анна Бояринцева.
Сухие борщи и супы 10 видов, а также сухие каши, которые бесплатно передаются на фронт, готовят обычные женщины, решившие объединить усилия в том, чтобы наши воины были всегда сыты, могли приготовить себе пищу в любых условиях.
— Сейчас будем делать энергетические батончики из сухофруктов и орехов. Их всегда можно носить с собой: сидит солдат в окопе, достал из кармана батончик, съел и сыт. У нас есть чаты в социальных сетях. Если срочно нужна помощь для переработки продуктов, пишем в группу — и люди мгновенно реагируют, включаются в работу с таким желанием, всё делают с душой. Каждый помогает чем может. Кто-то деньги присылает — 100, 200 рублей, рады любому пожертвованию. На собранные средства купили качественную сушилку для овощей. Установили у одной девушки, которая готова постоянно заниматься заготовкой. А так люди свои сушки задействуют. А я и ещё несколько женщин — любим печь. Вот в этих кульках — свежайшие пампушки. То есть у нас борщ с пампушками и чесночком, как положено (достаёт из пакета головки чеснока). А эти два пакета профессиональные пекарни передали со свежим хлебом и сухарями. Вот так мы объединились. Это не общественная организация, просто неравнодушные люди, — уточнила Анна.
— Два часа назад ко мне приезжал замполит одного из боевых подразделений с сослуживцем. Очень серьёзные люди. Показал им «сухой борщ», они в восторге. Сказали, что это уникально, то, что нужно на передовой, — уточняет о. Дмитрий.
Стремительно темнеет. Уже восьмой час, из четырёх машин готовы к отправке лишь две. На укомплектование одной уходит примерно два часа. Нужно торопиться, скоро в путь. «Дай Бог управиться к полуночи. А ещё нужно самим собраться и отдохнуть. В дорогу выдвигаемся в 5 утра. Планируем быть в пути два дня и обратно домой с Божьей помощью!» — уточнил о. Дмитрий. Понимаю, что нельзя отвлекать его от важного дела. Прощаюсь, желаю хорошей дороги.
Возвращаясь назад, молюсь, чтобы Серафим с отцом и всеми, кто их сопровождает, выполнили благородную миссию и невредимыми вернулись домой. Думаю об удивительных женщинах, приготовивших воинам борщ с пампушками. Меня это тронуло до слёз — представила, как наших парней на передовой, когда они будут есть домашний борщ, окутает и согреет материнская любовь незнакомых женщин. Вспоминаю слова учителя биологии Владимира, который о гуманитарной помощи сказал коротко: «Это благое дело, когда все объединяются для нашей общей Победы». Как точно и верно.
Елена ШАСТУН
Фото автора