Президент Зеленский 16 ноября публично согласился на ведение переговоров с Россией. Сначала он, с трудом сдерживая рыдания (нет), сказал, что «Россия не предлагала никаких мирных переговоров с Украиной, они с нами не общаются». Потом он заявил: «Я получил сигналы, что Путин хочет прямых переговоров. Я такие сигналы получал. Я предложил публичную форму, потому что Россия ведёт публичную войну».
Президент Зеленский 16 ноября публично согласился на ведение переговоров с Россией. Сначала он, с трудом сдерживая рыдания (нет), сказал, что «Россия не предлагала никаких мирных переговоров с Украиной, они с нами не общаются». Потом он заявил: «Я получил сигналы, что Путин хочет прямых переговоров. Я такие сигналы получал. Я предложил публичную форму, потому что Россия ведёт публичную войну».
В первом случае он привычно соврал — российские официальные лица постоянно декларируют готовность к переговорам. Даже последнее заявление Сергея Лаврова о том, что Украина к переговорам не готова, подразумевает — «в отличие от России». На то, что Зеленский врёт, намекнул и постпред КНР при ООН Чжан Цзюнь, который отметил призывы России к мирным переговорам и призвал Украину «ответственно откликнуться» на эти предложения.
Полученными Зеленский считает только сигналы, которые, как говорят злоязыкие комментаторы, пришли из космоса в момент наркотического прихода. Мы не злоязыкие и считаем, что речь идёт о сигналах со стороны западных партнёров. К их мнению Зеленскому приходится прислушиваться.
Что же подтолкнуло украинского президента к тому, чтобы согласиться на переговоры? Скорее всего, три обстоятельства.
Во-первых, это ситуация в энергетике.
Зеленский, конечно, заявил, что «если мы переживём эту зиму — а мы её переживём — мы точно победим в этой войне. Поверьте, удары по энергетике — самое мощное оружие, которое осталось у России». Тут чисто языковая неопределённость: «мы её переживём» противоречит слову «если». Но не будем придираться. Оговорился человек. Тем более, что он-то точно переживёт.
Однако, американские издание Politico сообщает, что у Украины нет необходимого количества оборудования для восстановления отопления и электроснабжения, в случае продолжения российских ударов по инфраструктуре. Украине нужны автотрансформаторы, генераторы и, неожиданно, трубы. Вообще, если Украина, с крупнейшими трубопрокатными заводами в Днепропетровской области (в основном они входят в группу «Интерпайп» Виктора Пинчука), нуждается в трубах, это означает сильнейший перекос в металлургической отрасли — на грани её развала. Впрочем, может источник Politico ошибается…
Во-вторых, это военная ситуация.
По мнению главы Комитета начальников штабов генерала Марка Милли, «вероятность военной победы Украины, определяемой как выдворение россиян из всей Украины, включая Крым, …невысока». Но «может быть политическое решение, в соответствии с которым россияне выведут свои силы. Такое возможно. Переговоры надо вести с позиции силы».
Разумеется, Милли в Вашингтоне считается «голубем» и его мнение не является официальным мнением американской администрации. И тем не менее его высказывания тоже надлежит учитывать.
В-третьих, на Запад произвёл неприятное впечатление инцидент на польско-украинской границе.
С одной стороны, НАТО вообще не очень хочется влезать в прямой конфликт с Россией. Особенно на стороне Польши, к которой у соседей свой счёт (который постоянно растёт). С другой стороны, Байден явно раздражён категорическим нежеланием Зеленского признавать свою вину в инциденте — ну встали же на твою сторону, сказали, что «Рафик неуиноват», какого чёрта ты ерепенишься?
Итак, Зеленский действительно готов на переговоры? Давайте поразмыслим.
Зеленский может довольно долго и последовательно отбиваться от настоятельных просьб из западных столиц по крайней мере начать переговоры. Но Запад настойчив и имеет рычаги давления на украинскую позицию. Так что рано или поздно украинский президент должен будет согласиться. Согласился же он на возможность ведения переговоров с Путиным, которые до этого лично сам себе запретил...
Что до формата переговоров, то вообще российская и украинская стороны постоянно контактируют, причём делают это в тени, о чём свидетельствуют обмены пленными, о которых становится известным непосредственно в день обмена. Так что относительно неприемлемости кулуарных переговоров Зеленский врёт. Врёт и Подоляк, который говорит, что «не дай Бог кто-то зайдёт в какие-то договоренности на разных уровнях, как это было раньше, — будут жестокие наказания».
В то же время одно дело переговоры по частным, а другое — по общим вопросам. Зеленский опасается давления со стороны «патриотической общественности». Судя по данным социологии и наблюдениям наших украинских источников, большинство украинцев настроено на победу и к идее переговоров относится без восторга.
«Зрада» состоит уже в том, что речь идёт о переговорах, в которых вывод российских войск с территории Украины является не условием диалога (как хочет Зеленский), а результатом (как предлагает Милли). Потому, как указывает российский политолог Алексей Чеснаков, «"публичный формат", которого хочет Зеленский, в первую очередь (а, возможно, и всего лишь) означает создание удобной площадки для формирования потока нужных новостей и личного пиара украинского президента». Не то чтобы Зеленский так уж боялся «народных масс», но проблем в отношениях с ними он себе не хочет.
Переговорная позиция Россия, якобы приемлемая и для Запада, описывается в СМИ как «формула Салливана»:
— линия разделения по нынешней линии фронта (возможно, с переходом к России некоторых территорий в Донбассе и возвращением в энергосистему Украины ЗАЭС);
— начало диалога о мирном договоре на условиях неприсоединения Украины к НАТО;
— сокращение численности ВСУ.
В целом, переговоры с заморозкой активных боевых действий, которые дадут Европе и Украине возможность относительно спокойно перезимовать, представляются вполне реальными.
В то же время и Украина, и Запад уверены в том, что результатом конфликта должно быть возвращение границы 1991 года. В лучшем случае возможна дискуссия о Крыме (причём маловероятно, что России дадут сохранить полный суверенитет над этой территорией — без участия Украины и, возможно, Турции). Так что никакой «формулы Салливана» не будет (её, скорее всего, просто не существует).
P. S. В России популярны рассуждения на тему того, что «время работает на нас». Это не так.
Во-первых, надо понимать разницу между «работать на нас» и «работать за нас». За нас никто работать не будет. Ну, разве что «по щучьему велению».
Во-вторых, мы восемь лет успокаивали себя тем, что «время работает на нас», ждали победы Трампа, изменения позиции Европы и развала Украины. Те аналитики, которые всё это прогнозировали, сейчас считают вполне реальным появление ВСУ у МКАДа. Не ведитесь. Тот же самый отказ Европы от газа — дело принципа, а не возможности. Время работает в этом направлении…