Варвара
Что нужно ребёнку для счастья? Младенцу нужна мама. И всё. От неё он получает и тепло, и еду, и информацию. Сначала—тактильную и гормональную, потом —эмоциональную и вербальную.
Самую крутую связь матери и детёныша Природа придумала для кенгуру и других сумчатых животных: уже рождённый малыш живет в сумке, то есть практически не отрывается от матери. Есть ещё чудесные рыбки, у которых папаша(!) или мамаша прячут мальков во рту. Такие рыбы называются маутбрудерами. Вот это грандиозные родители. А могли бы просто проглотить. Или не могли?
Когда ребёнок подрастает, ему необходим социум. И лучше— подходящий. Дети-Маугли, которых растили животные, никогда не становятся людьми. Идеально для ребёнка, чтобы у него были и мать, и отец. Особенно —для мальчика, иначе он просто не научится быть мужчиной, это трудно без живого примера. Хотя, как подумаешь, как вспомнишь, то кажется, лучше никакой отец, чем тот, который достался некоторым детям. С матерями та же история. Бывают такие «кукушки»— хуже, чем птицы того же наименования.
Аня очень любила свою дочку Варечку. Она бы ни за что не оставила своего ребёнка никому, даже отцу, если бы не обстоятельства. Трудно даже представить себе, что пережила эта молодая женщина, принимая решение разрешить золовке Маше некоторое время воспитывать её дитя. Маша была не чужим человеком для Вари, а её крёстной матерью. Как сказал батюшка, имеющей перед Богом даже большую ответственность, чем родившая ребёнка женщина. И оставляя Варю в Москве, Аня не думала, что это надолго. Она хотела устроиться на новой работе, в новой для неё среде и забрать Варю.
Сначала Аня думала о своей дочке буквально каждую минуту. Звонила ежедневно. Потом работа, а следом и новые отношения как-то сгладили остроту переживания разлуки с ребёнком. Кроме того, она была уверена, что у Варечки всё хорошо, что она счастлива с Машей. А может, и преступная любовь к Владимиру Петровичу случилась из-за того, что она не могла быть хорошей матерью издалека? Кто тут разберётся в причинно-следственных связях?
Биологи давно повесили ярлыки «хорошей» и «плохой» матери по критерию: если инстинкт самосохранения преобладает над инстинктом материнства—это плохая мать. Если наоборот—хорошая. Хотя сами же биологи спорят, насколько такая оценка отражает эффективность с точки зрения эволюции. Мать, бросившаяся на защиту своего детёныша, и принявшая смерть, уже точно не сможет ему помочь. Многие виды животных выбирают иную стратегию: пожертвовать выводком, чтобы иметь возможность сохранения рода. Природа знает, что делает!
У людей всё иначе. В человеческом обществе бывает по-разному, потому что хомо сапиенс умудрились ослушаться мать-природу и установили свои законы.
В отличие от «переживательной» мамочки, Варя не чувствовала никакой ущербности своего положения. Наоборот, у неё всегда были папа и две мамы. У всех подружек была одна мама, а у неё—две! Какой тут комплекс? Только превосходства. Варе повезло, что конформизм не был впитан ею «с молоком матери». Варе никогда не хотелось быть «как все». Наоборот, ей всегда нравилось быть иной, не похожей на других. Она ощущала свою исключительность, не сливаясь с толпой. Возможно, это не совсем типично для ребёнка, но так уж получилось.
Ещё когда Маша готовила маленькую племянницу к крещению, она читала девочке разные «церковные» истории. Конечно, про любовь к Богу малышке было совершенно непонятно, Варя не могла это прочувствовать, но истории о мученицах, которых преследовали за веру, за то, что они были не как все, запали в душу. Вера, Надежда, Любовь и мать их София погибли за веру. И даже святая Варвара. Хотя имя Варе дал папа, и вся семья знала историю, которая вдохновила Владимира Ивановича на это, оказалось, что девушка с таким именем жила очень давно. Она была убита своим отцом-язычником.
Итак, Варя, имела индивидуальность. Но у любой медали есть оборотная сторона—реверс. Бывало, непохожесть на других играла с Варей злую шутку. Её чаще спрашивали на уроках. Её огрехи выставлялись напоказ, тогда как оплошности других детей просто не замечались. Некоторые учителя откровенно (или тайно) не любили эту странную девочку. Видимо, не совпали с ней по вибрациям. Зато с несколькими школьными учителями Варя сблизилась настолько, что и после окончания школы продолжала с ними общаться. Даже понимая, что учеников у любимой Нины Вениаминовны очень много. И ей, скорее всего, не до одной бывшей ученицы, из-за которой учительнице доставалось от администрации, как классному руководителю. Нина Вениаминовна помнила всех своих учеников, что сильно удивляло Варю. ( Как они так могут, эти учителя?)
В Варе смешались генотипы нескольких национальностей. Дедушка, любимый дед Иван, был украинец, бабуля Дора —еврейка, про предков с маминой стороны Варя знала только, что их давно нет на белом свете, но бабушка была бурятка, а дедушка, кажется, японец. Правда, это было не точно, японский след оставался в области легенд. У родителей в паспортах значилось: бурятка, украинец. Когда Варя получала паспорт, она опросила всех родственников, какую национальность написать в графе? Сама-то она чувствовала себя абсолютно русской. Но этого варианта для неё не предусматривалось. Аня в телефонном разговоре сказала дочери:
--Выбери быть украинкой, буряткой я тебя в два счёта сделаю, если передумаешь.
Конечно, с её связями в Улан-Удэ Аня могла Варю хоть немкой записать, но паспорт девочка получала в Москве, а здесь уже были нужны другие знакомства.
Итак, Варвара Владимировна Устинова по паспорту получила национальность «украинка», а по менталитету была русская, как и тысячи других граждан, у которых в документах значилось одно, а реально было другое.
Два последних года в школе Варя серьёзно занималась с репетиторами по профильным предметам. Успешно сдала вступительные экзамены. Совершенно самостоятельно. В это время Маша устраивала свою личную жизнь в Израиле, а мама приехала в Москву только через год. Так что Варя вполне вкусила бы самостоятельной жизни, если бы к ней не приехали пожить дедушка с бабушкой из Чебоксар. Они были уже на пенсии и очень обрадовались возможности принять участие в воспитании внучки.
На самом деле Варя бывала в Чебоксарах каждое лето. Поводила там все летние каникулы. Бабушка с дедом часто приезжали в Москву. Особенно в период тотального дефицита— за колбасой и вкусняшками. Варя навсегда запомнила, как они с бабушкой ходили в магазин «Океан» на Калининском проспекте за консервами «Икра минтая». Бабуля боялась, что в одни руки много не дадут, а ей нужно было и о соседях позаботиться: они цветочки поливали в квартире Устиновых во время их отсутствия.
Так что присутствие старшего поколения Варю нисколько не тяготило, даже наоборот. Ей не надо было заморачиваться с покупкой продуктов, у неё всегда был готов обед. Ей завидовали девочки из группы, жившие в общежитии по улице Шверника. Им-то приходилось всё покупать и готовить самим. Варя часто приглашала подруг в гости, иногда они даже ночевали у Устиновых, когда засиживались допоздна.
Варя с бабушкой, отцом и Машей, которую все, включая племянницу, звали только по имени, совершили длительную поездку в Израиль в последние школьные каникулы Вари. Родственники, которые наконец отыскали Дору Абрамовну, хотели непременно со всеми ними познакомиться. Варя провела незабываемые каникулы. У неё оказалось много родственников практически её возраста, которые сносно говорили по-русски. Варе было удивительно, как патриотично настроены эти молодые евреи. Они все собирались служить в армии, даже девочки. Говорили, что без этого их не возьмут в вуз. Один из её троюродных братьев, Марк, как раз в это время проходил службу. Он бывал дома каждую неделю, а видеть его на плацу или где-то в патруле можно было хоть каждый день. Мальчики, которым ещё только предстояла служба, завидовали Марку. И особым восторгом было, когда старший брат давал им подержать в руках свою винтовку. Странно, что в увольнение его отпускали с оружием. Марк объяснил это сложной международной обстановкой, возможностью внезапных терактов, но Варя ни разу не слышала о чрезвычайных происшествиях. Возможно, Устиновым просто повезло.
После возвращения домой Варя начала переписываться с троюродным братом Захаром и сестрой Адель. Они хотели приехать в Россию и на Украину, чтобы увидеть родину их общих предков. Ведь их бабушки и дедушки не в Палестине родились, а на Украине—в Бердянске, Мариуполе, Одессе. Ребята практиковались в русском языке, потому что знали его плохо. Старшее поколение свободно владело русским и даже украинскую мову розумело. А вот молодые с русским устным были знакомы лишь на бытовом уровне: ложка, вилка, дай, возьми, потому что слышали они, как между собой общаются предки, а письменность им была не знакома. Родным у них был иврит. В школе изучали английский, на нём разговаривали сносно, ибо предполагали, что будут ездить в Америку, где у Гершензонов обитало множество родственников. Только Захара и Адель почему-то привлекала не Америка, а Россия. Может, генетическая память какая-то? Или географическая? Странно всё это.
Когда Адель и Захар отслужили в армии, им разрешили туристами выехать в РСФСР. Варя с Аней, которая уже переехала в Москву, подготовили культурную программу с посещением самых знаменитых достопримечательностей столицы. Потом свозили ребят в культурную столицу— в Санкт-Петербург, заодно и сами всё посмотрели.
Аня не была в городе на Неве со времён учёбы в ВПШ. Она рассказала молодёжи историю Ксении Петербургской и как она со своими подругами искала могилу блаженной на Смоленском кладбище. Ребятам стало интересно посетить это место, и они отправились на Васильевский остров. Было лето, стояла хорошая погода, не то, что в первое посещение Аней Смоленского кладбища. Полуразрушенная часовня, в которой когда-то был склад, вернули православной церкви, отреставрировали. Толпы народа, пришедшего поклониться праху блаженной Ксении, впечатлил гостей из Израиля. Хотя Храм Гроба Господня (он же —Храм Воскресения Христова) в Иерусалиме посещают ещё более огромные толпы людей. Ребята были там не раз, потому что жили в Нетании, это не очень далеко от Иерусалима.
Устиновы посетили Иерусалим во время своей поездки (без Ани). Родственники показали им все святые места. Некоторые из представителей старшего поколения, оказывается, остались в христианской религии. Другие—в иудаизме или атеизме. Самое смешное, что один из родственников оказался кришнаитом. Вот где можно было наблюдать религиозную толерантность в рамках одного семейного клана! Варя с Машей погрузились в Иордан вместе с компанией туристов из России. Приобщились, так сказать, к христианским святыням. Им рассказали, что 19 января, в день Крещения, река Иордан начинает течь в противоположную сторону. Но это происходит именно из-за того, что сотни людей одновременно погружаются в воду, что создаёт помехи обычному течению воды.
Варя вспомнила, что и в России некоторые особо верующие люди любят искупаться в проруби на Крещение. И таких с каждым годом становится больше. Перед этим батюшки крестом освящают прорубь. И говорят, что в это время вся вода на планете Земля становится святой. Слабо верится, конечно, но чем чёрт не шутит? Возможно, наша планета именно в эти дни проходит особую область пространства, пронизанную каким-нибудь излучением, структурирующим воду?
В программе путешествия была и поездка на Украину. Варя с Аней никогда там не были, а ведь дед Иван родился в Мариуполе, который давно уже назывался Жданов. Но времени на поездку в Жданов не хватило, выбрали Одессу. Город ребятам очень понравился. Дерибасовская улица, театр оперы и балета, памятник Дюку де Ришелье, Потёмкинская лестница. Их впечатлило всё. У ребят был самолёт из Одессы в Тель-Авив.
Аня с Варей вернулись домой под большим впечатлением от путешествия. Решили, что в следующий раз куда-нибудь ещё поедут.
