Сон всегда обладает одним постоянным свойством. Он может быть каким угодно фантастическим и ярким, но абсолютно в каждом сне есть человек. Я узнал эту нехитрую истину совсем недавно, но помню о ней каждый раз, когда просыпаясь, отмечаю про себя - сегодня мне опять снились люди.
А еще совершенно неважно какой звук у вашего будильника. Будь он хоть сто раз подобен ангельским арфам, все равно он вторгается в сон наглой, грубой, совершенно неуместной трелью.
Лежу некоторое время в темноте, привыкая к реальности, потом рывком срываю одеяло и сажусь на кровати. Черное зеркало вмонтированной в стену панели, приветственно загорается зеленым, и на гладкой поверхности появляется надпись, приятным курсивом “12 дней”. Автоматические шторы поднимаются вверх и в пустую комнату наливается солнце.
Комната и правда пустая - когда я сюда сдавался, отобрали книги, которые хотел протащить, никакого ноутбука, плеера и телефонов. Кроме этого - запрещены любые изображения людей. У меня с собой была пачка папирос с черным всадником на упаковке - бог его знает как она у меня оказалась, отобрали и ее, всадник все-таки человек.
Открываю дверь балкона и выхожу на свет. Тут всегда один и тот же пейзаж - море до горизонта, тепло - не жарко, но и не холодно совсем. Деревья скрипят на невидимом ветру, на ярком диске солнца - блики пролетающих птиц. Нет ни машин, ни разговоров, ни работающей дрели, ничего. Подозреваю, что это место специально выбирали с таким расчетом, чтобы и самолеты над ним не летали. Их и правда нет.
Завтрак - два яйца, поджаренный в масле хлеб, чай. До сих пор не умею пить кофе с утра, всю свою жизнь я относился к кофе как к препарату, а не как к вкусному напитку. Кофе можно и потом, с сигаретой из пачки уже без всякого всадника.
“Чем займемся сегодня?” - бодро спрашиваю сам у себя. Сразу стыдно становится - так неуместно и глухо звучит мой голос. Мне и советовали - поменьше разговаривать сам с собой, да и вообще избегать этих местоимений - я, ты, сам, собой и прочее. Процедура детокса должна исключать всяческий контакт даже с воображаемыми собеседниками. Но сны все равно снятся. Жуя хлеб, пытаюсь припомнить сегодняшний. Но со снами всегда так - чем большее ты прилагаешь усилий, чтобы его вспомнить, тем меньше у тебя получается. Помню, что снились люди. Или человек. Не помню, правда. Глупо мучить себя и пытаться.
План на день, все-таки, нужен. Я вспомнил, что не исследовал северную часть острова - там где библиотека и странное полукруглое здание. Интересно посмотреть что за книги мне тут разрешено читать и что это такое за здание.
Одеваюсь, натягиваю кеды и выхожу из своего домика. Это именно домик - ничего лишнего. Спальня, маленькая двухконфорочная плита, душ, сортир. И совершенно не за что зацепиться взглядом - белые стены, черная панель, которая показывает животных и природу без комментариев (в первый же день пытался ее взломать, но тщетно, присобачили к стене знатно), ну и дни считает, конечно. Дни, кстати, я перестал считать уже на первой неделе. Это изводит страшно и совершенно ни к чему - когда за мной приедут, я это пойму и точно не пропущу.
На улице солнце светит и слышно море за холмом - оно тихо дышит прибоем, рассказывая себе морские сказки. Один мой товарищ, находившись в состоянии сильного душевного упадка как-то сказал мне (мы сидели ночью на берегу моря и изливали друг другу душу. Я, кстати, именно тогда понял, что мне очень нужен детокс) : “Море - прекрасный пример безразличия бога к человеку. Эта стихия, которой на тебя настолько пофигу, что жить не хочется. Это образец хаоса. Ты можешь метаться по песчаному берегу, плакать и жаловаться, а оно будет вот так вот шуметь и дышать и ты ничего никогда с этим не сделаешь”. Однако, я опять думаю о людях, надо переключиться.
Островок совсем небольшой. Мой домик на южной его части, на некотором возвышении. На острове много странных и необъяснимых мест. Например, спустившись с возвышения, я попадаю на заброшенную пристань, где стоит полузатопленная деревянная шхуна. Маленький такой кораблик без парусов, полусгнивший, но до сих пор красивый и очень гордый, мачты по-прежнему целы и важно возвышаются над спокойной водой. Около пристани вход в глубокий погреб, на дне которого, в центре круглой комнаты, расположен каменный колодец. В нем очень вкусная вода, погреб не пропускает ни единого морского звука снаружи, сюда стоит приходить за сенсорной депривацией, но я не пользуюсь, шум моря совсем не мешает мне.
От погреба идет песчаная тропинка вглубь острова, которая в дальнейшем разветвляется - один ее конец ведет к очень странному сооружению на западе - огромной ржавой ракете, которая лежит на боку. Вход в ракету запаян, нож не пролезет, поэтому она просто лежит как монумент неведомой островной космонавтике.
Другой конец тропинки ведет к библиотеке, чтобы до нее добраться, нужно пройти через аллею, вдоль которой стоят очень изящные металлические ящики с выгравированными изображениями зверей, птиц и небесных тел. Там же расположен нерабочий фонтан - огромная мраморная чаша, в которой закреплена уменьшенная модель той самой затопленной шхуны. Странное место, чего и говорить.
Библиотека - мраморное, основательное здание, хоть и небольшое совсем. Я захожу в прохладный, полутемный зал и сразу вижу полку с книгами. Книги толстые такие - настоящие фолианты. Взяв один из них и открыв, я понимаю, что чтение мне не светит - книги как будто сгорели изнутри - страницы черные, без всякого намека на информацию.
Сажусь в глубокое кожаное кресло у книжной полки и стараюсь сделать то, чему меня пытаются тут научить - не думать ни о чем, и особенно - о людях, и просто побыть в настоящем моменте. Как не получалось это раньше, так не получается и сейчас. Мысли прыгают и разбегаются как тараканы. Я вспоминаю о том, что не придумал что буду готовить сегодня на обед, всплывают мысли про не застеленную кровать, про стирку, и наконец - про людей.
У мертвого и холодного камина возникает мой одноклассник. Как всегда - саркастично и злобно улыбающийся подросток, заготовивший для меня приветственную и смешную гадость. По комнате ходит давний мой руководитель - вечно напряженная, и подозрительно смотрящая из под бровей невысокая женщина “Я против того, чтобы ты тут работал. Ничего не получится”. За спиной вырастает высокая фигура соседского приятеля Лехи. “Код последнего уровня в “Принце Персии” - 55555023”. Изображение перед глазами плывет и переливается, а комната медленно, как рыбами в аквариуме, наполняется призраками друзей, подруг, бывших друзей и бывших подруг, любимыми, ненавистными, мимолетными, сердитыми, добрыми лицами, каскадами глаз, причесок, ухмылок и гримас.
Я помотал головой, все исчезло. “Вернись в здесь и сейчас” - говорю я в пространство и тут же осекаюсь - нельзя с собой говорить. Выхожу из библиотеки и нехотя закрываю тяжелую дверь. Не хочется никуда идти. Но ходить надо - тоже один из советов.
Иду по острову, светит яркое солнце, не жарко. Тени птиц на невыносимом солнечном диске. А остров полон людей. Друзья детства, родители, дети, коллеги по работе - сидят на лавочках под тенями высоких деревьев, прогуливаются по побережью, смеются, ругаются, зовут меня по имени. Моя задача - принимать это как должное, стараться слушать море и пение птиц.
Домой возвращаюсь в темноте. Пытаюсь подбодрить себя - ну вот, сегодня уже почти получилось их не слушать. И снова осекаюсь - говорю с собой, нельзя это.
Панель показывает бегущего по вельду гепарда. Даже музыки нет - считается, наверное, что в голове у меня сразу же возникнет невидимый оркестр. И музыкантов я всех знаю - те же самые одноклассники, друзья, подруги, ушедшие, навсегда оставленные в прошлом. Поэтому гепард бежит в тишине. Я смотрю на него и чувствую, что засыпаю. И сразу же вспоминаю, что мне снилось сегодня. Вспомнил и сразу же устремился скорее в сон - туда, в неведомое пространство, в странные миры, сотканные из ветхой ткани прошлого. К счастливым временами, к детству, к людям, обратно.