Волна - это про широкое обсуждение в массах одного отвратительного и позорного инцидента в парке "Патриот". Прям на фоне знаменитого храма цвета хаки. Сразу предупреждаем: все комментарии "а ты сам попробуй" безжалостно сносим вместе с их писателями (в бан в смысле), ибо пробовали и, скорее всего, поболее вашего.
Как-то мы публиковали на канале материалы, посвященные работе военных трибуналов, военных прокуроров и вообще разнообразным вариантам армейского правосудия образцов 1941-1945 годов.
Напомним тем, кто родился после 1991 года. Тогда в Великой Отечественной войне победил советский народ. Это означает, что общая стратегия, как минимум, была верной, раз Красное Знамя таки взвилось над Рейхстагом, хотя враг стоял где-то возле Химок, по нынешним меркам фактически в Москве, а летом 1942 года и вовсе до Волги дошел.
Основой той Армии, победившей германский нацизм вместе с многочисленными явными клевретами и типа оккупированными пособниками, была безусловная дисциплина и единоначалие как базовый принцип построения воинского коллектива любого уровня. И достигалась она (дисциплина) любой ценой. Везде и всегда, так или иначе.
Банальный посыл куда подальше старшины или замкомвзвода мог обойтись очень дорого - и обходился. И это при том, что среди командиров неизбежно оказывались и самодуры и бездари. Просто по законам статистики без такой досадной помехи нельзя обойтись в любой большой армии, тем более в период тотальной войны.
Продукты не подвозили вовремя регулярно. Так наши бойцы, выбившие итальянцев в декабре 1942 года (80 лет как раз скоро, круглая дата) с укрепленных высот после марша по заснеженной степи в лютый мороз, имели сухарей на два дня и все - больше никакого продовольствия. Остальное взяли на складах у драпанувших макаронников. Мы писали подробно про тот бой:
Теперь представьте себе ситуацию, что на станции разгрузки, от которой еще пешим маршем топать и топать до позиций в -30 по Цельсию, бойцы бы затеяли митинг с требованием "выдать что положено" и довести до окопов в комфортных условиях.
Подобной дичи даже современным кинематографистам не изобрести для очередного "шедевра" за бюджетные деньги. Потому что такого просто не могло быть в принципе. И по причине отношения командования к грубым нарушениям воинской дисциплины, и по причине отношения рядовых бойцов к неизбежным тяготам и лишениям, даже если они переходили грань человеческих возможностей.
Да, ругали тыловиков, да ругали командование. Но собрать митинг и устроить бучу в стиле "или так, или никуда не пойдем" - это характерно только для русско-германского фронта 1917 года. И все по идее должны знать, чем тогда кончилось дело.
Нет, не штурмом Смольного после выстрела Авроры ( то шутка была, вынужден разъяснять, а то уже поправлять спешат доброжелатели). Это уже сильно позже было. А сначала рухнул фронт. Потом начались голодные бунты по всей стране. И бунты мобилизованных третьей очереди, которые очень не хотели в окопы и очень быстро поняли, как "брать власть в свои руки". А затем генералы и некоторые члены Императорской фамилии убедили царя Николая отречься от престола и не мешать им рулить дальше без него.
Ну, и нарулили они такого, что не приди к власти большевики, было бы сейчас лоскутное одеяло из пары десятков удельных княжеств вместо России.
Красная Армия периода 1941-1945 была другой. А люди были всякие. В том числе и с завышенной самооценкой, непримиримые, неуправляемые и буйные. Только такие кадры, как правило, быстро заканчивали свой яркий путь и отнюдь не геройски.
Ниже документ мая 1942 года.
Командир взвода сержант Владимиров расстрелял некоего красноармейца Ржонкина, который шибко много возражал и не выполнял приказы. А именно:
-отказался рыть траншею и самовольно ушел оттуда спать;
-будучи разбуженным, отказался выполнять приказ и послал сержанта кой-куда.
-перед этим "выражал недовольство" неполной выдачей нормы хлеба.
По данному факту было проведено расследование (напомним, на дворе весна 1942, а не 1945) , которое установило, что сержант Владимиров в момент экзекуции был пьян и действовал неадекватно. Текст заканчивается строкой "Ведется следствие".
Армия решительно избавлялась и от неуправляемых буянов а ля Стенька Разин и от самодуров-начальников. Подобных документов в ЦАМО можно найти очень много.
На фронт и тогда попадали далеко не все добровольно. И далеко не все хотели становиться винтиком огромной машины, выполняя приказы старших по званию. Для тех, кто не понимал более мягких уроков, было универсальное средство, применяемое всеми армиями во все века - пуля.
Ниже рапорт о расстреле штрафника, отказавшегося выполнять приказ.
Подробней на обсуждаемую тему мы писали уже - см. список ссылок в следующей публикации:
Пресловутый "расстрел на месте", строго говоря, применялся в исключительных случаях как средство прекращения паники. Если же имело место необоснованное применение оружия до исчерпания прочих вариантов восстановления дисциплины и боеспособности, то виновный сам шел под трибунал.
Расстрел (ВМН - высшая мера наказания) производился и по приговору Военного Трибунала. По возможности публично - собирали на исполнение представителей из разных частей, доводили приказ всему личному составу и т.п.
Но расстрел все же применялся как крайнее средство. Очень эффективной мерой профилактики всякого рода безобразий в армейской среде была практика осуждения с отсрочкой исполнения до окончания боевых действий. Указанный вариант закреплялся Примечанием 2 к ст.28 УК РСФСР или аналогичными нормами законодательства союзных республик (с другими номерами и тем же текстом).
Получивший по приговору Военного трибунала 10 лет боец был отнюдь не редкостью. Редкостью был отсидевший этот срок. Большинство предпочитали воспользоваться возможностью получить освобождение от исполнения наказания или его смягчение по ходатайству командования. Те же самые трибуналы выносили такие определения пачками - еще чаще, чем приговоры.
В 1941 имели место даже случае назначения ВМН с отсрочкой исполнения до окончания войны. См. ниже.
Таким образом, "сталинское правосудие" было в разы эффективней в воспитательном смысле и оптимальней в смысле сохранения личного состава для ведения боевых действий вместо пополнения армии зеков, которых еще охранять нужно. По сравнению с текущим невнятным бормотанием, имеется в виду.
Как вообще такое могли допустить? Даже не сам факт, а его обсасывание в СМИ. Это и есть та самая дискредитация, причем в наиболее явном и вредном для Армии виде.
Потому что больных на голову становится в ходе этой странной эволюции человечества только больше, а не меньше. И эти больные пытаются формировать общественное мнение, влиять на реальность. А им нельзя. Повода давать нельзя и, тем более, возможностей.
Если кто-то не понимает, что такой вот "отказник от строевой" также и на фронте откажется идти в атаку и держать позицию, потому что окоп мелкий, блиндаж холодный, каска жмет, ботинок трет, а командиры нас предали, артиллерии нет и вообще все плохо, то он просто глуп. В лучшем случае, скажем мягко.
Мы редко позволяем себе столь однозначные формулировки, но в данном раскладе без них не обойтись. Тут вещи надо своими именами называть.
Дело-то не в строевой подготовке. А в самой идее армейской дисциплины и значении слова "приказ", которые некоторым самовлюбленным Д'Артаньянам как серпом по известному месту.
Для выявления подобных Невменько и устанавливают первичный фильтр армейского дубизма - со строевой, проверкой формы одежды и прочей вроде бы дребеденью. Тот, кто этот фильтр проходит - пусть с руганью и поминанием пресловутой дурки, тот годен к службе в регулярной Армии.
Ватага Д'Артаньянов может как-то еще проявить себя в партизанской войне в пределах малой группы. Любое более менее крупное воинское соединение РЕГУЛЯРНОЙ АРМИИ, ведущее боевые действия в имеющихся условиях, составленное из таких удалых одиночек, будет обречено на разгром.
Вот и вся суровая правда.
Разговоры о возрождении практики "Прим. 2 к ст.28 УК" под видом этакого законодательного "ноу хау" уже велись. Но тем дело и закончилось, видимо, чтоб не отбирать у Дирижера клиентуру.
-