1996 (или около) год. Даурия. Гвардейский Порт-Артурский мотострелковый полк. Строевой плац. Утреннее построение полка, а может и смотр какой строевой – не помню. Встречаем полкового командира. Ну там – Равняйсь! Смирно! Здрям-желам! и всё такое. Командир, после приветствия, надувая щёки командует: командиры подразделений – ко мне! Сонный бурят - барабанщик невпопад стучит в свой бубен, командиры батальонов и прочих рот с дивизионами, усердно шлёпая подошвами ботинок по бетону плаца, выстраиваются в шеренгу перед начальством.
В ходе приёма докладов о наличии – присутствии и всяком отсутствии происшествий, а также общения за готовность к предстоящим событиям, выясняется, что в строю отсутствует командир гаубичного самоходного артиллерийского дивизиона. Цельный подполковник. Отсутствует беспричинно и без уведомления. Непорядок! А командир полка, сам выпускник Коломенского артиллерийского и в недавнем прошлом вполне себе артиллерист (такая вот редкость – артиллерист и командир пехотного полка), естественно к артелам нашим дышал неровно и ворошил их своим дрыном часто и с удовольствием. Ну, по родственной такой артиллерийской связи.
Само собой, обстановка накаляется, звучат командирские крики: мать – перемать, подполковника достать! Поставить его пред взором командирским и в строй полковой определить немедленно! НШ дивизиона отправляет посыльного за своим командиром. Пока на плацу проходят дальнейшие смотровые мероприятия (или в простонародии – «группенсекс»), прибегает гонец обратно. И прёт в ручонке своей бамажку. Вручает её НШ дивизиона, тот читает и хмурится, однако делать нечего и тараканит её (бамажку) к командиру полка. Тот читает и тоже хмурится. После чего опять строит командиров подразделений и зачитывает содержание бамажки: «У меня депрессия. Буду послезавтра. Командир гсадн звание подпись фамилия. Дата».
После чего весь полк полчаса слушает гневные командирские крики (был он любитель сам себя завести и долго потом рассказывать какие мы все недостойные, и как он с такими поступал ранее. С описанием разнообразнейших половых утех в противоестественной форме. За что имел заслуженную кличку «Сказочник»). Высказав всё что он думал про артиллеристов со своим командиром и всех остальных до кучи, кэп ставит задачу: доставить депрессивного любым способом пред его ясные очи! Для выполнения её (задачи) отряжается «зондеркоманда» из артиллеристов же, под руководством полкового замполита. Ну а кому же ещё, как не ему, лечить заблудшие депрессивные души? Пытался он, конечно, спихнуть внезапную напасть на начальника артиллерии, да не смог - старый хитрец начарт влёт слепил отмазку про срочный вызов к НА дивизии, и даже не покраснел...
Командир гсадн жизнь вёл холостяцкую, а потому ПМЖ его было в офицерской общаге – там и приберут и бельё постельное поменяют раз в неделю. Да и столовка на первом этаже. Сплошной такой профит одиноким. А общага та была расквартирована в здании времён царской ещё постройки. Ну а строили в те времена качественно – на века. Стены были в толщину метра полтора, окошки больше на бойницы похожи – узкие и высокие. А двери, соответственно всему строению – дубовые, толстенные, да железными полосами оббитые. Короче неприступность строения была налицо. Разыскиваемый командир гсадн занимал помещение на втором этаже, что с учётом четырёхметровой высоты царских потолков – весьма высоко от уровня моря.
…Переговоры с депрессивным не задались. Полковой замполит был послан в дальнюю дорогу через дубовую дверь, после чего болезный артел продолжил самолечение от депрессии известным способом – через УСН. Попытки насильственного открытия запертой двери были признаны бесперспективными, ввиду её фундаментальной толщины и прочности царского засова. Желающих корячится и лезть в узкое окно на приличной высоте не нашлось. Высказанные милитаристские идеи про выкуривание осаждаемого врывпакетами/дымшашками/синеглазками в миролюбивой душе замполита тоже отклика не нашли.
Потужил замполит полка недолго, да и плюнул на всю эту канитель. Оставил засаду во главе с замполитом дивизиона и убыл в район гарнизонного клуба - порнуху фильмы смотреть в операторской, да отбирать для последующего их показа полковой общественности…
Как уж там удалось замполиту дивизиона, находясь в засаде, втереться в доверие к своему депрессивному командиру, история умалчивает. Однако ж смог он стенаниями речами своими достучаться в цитадель разума командира гсадн. После чего тот собрался и похерачил на аутодафе к командиру полка. Следом засеменил евоный замполит и весь его «засадный полк». Предварительно зайдя к начмеду и выторговав у него по сходной цене два экземпляра медицинской справки о неудовлетворительном состоянии здоровья, ввиду злейшего ОРЗ, депрессивный написал рапорт об освобождении (от исполнения служебных обязанностей) и зашёл с ним в кабинет полкового вождя… Минут двадцать из кабинета по прилегающей к нему местности разлетались леденящие душу крики и угрожающие стуки тяжёлым по твёрдому. Шёл воспитательный процесс...
По его окончании, из кабинета вышел невозмутимый командир артдивизиона, и смахивая с себя клочки разорванной справки с рапортом, направился в строевую часть. Там он написал новый рапорт, приложил к нему второй экземпляр справки, пихнул его в папку «на подпись» и убыл к месту своей личной дислокации – лечить депрессию дальше. Как и было им ранее заявлено, послезавтра он встал в строй, с излеченными душой и телом, и приступил к исполнению служебных обязанностей. А кэп продолжил ворошить полковых артиллеристов по делу и без - ну, по родственной такой, артиллерийской связи.