Нитухмат решил пока отказаться от церемониального провозглашения себя лугалем. Слишком зыбким было его положение, вряд ли владыки Дилмуна оставят попытки вернуть мятежную провинцию в состав империи. Если Убейдцы смогут отстоять свое право иметь независимое государство, вот тогда можно и о помпезности подумать.
Но церемонию брака с Рутией он не стал откладывать, хотя Нитухмат планировал, что сначала проведёт обряд обретения независимого ни от кого владыки землями Междуречья со столицей в Ниппуре, и только после этого провести пышные празднества по поводу получения Убейдцами не только лугаля, но и его царицы.
Люди, как говорится полагают, а небеса располагают. Вся эта кутерьма с обретением имперской провинцией независимости могла продлится не один год, а Рутия уже носила под сердцем ребёнка, и без свадьбы он бы не считался законным сыном или дочерью Нитухмата. Не было особых торжеств по поводу свадьбы, как мечтал Нитухмат, но сам обряд провели в главном э-куре Ниппура без всяких скидок на неспокойную ситуацию.
Мрачные тучи застлали всё небо в землях Убейдцев. Молнии без перерыва рвали небо, воды моря казалось сошли с ума, огромные волны снесли все береговые постройки и потопили стоящие в бухте корабли. Похоже боги сдержали своё слово вновь покарать людей за малое почтение к себе.
Люди с удивлением смотрели как с неба стал падать снег, чего в этих тёплых краях отродясь не было. Неужто начались сбываться предсказания из древних вед о возврате тёмных времён. Но это был не снег, с неба падал пепел.
Боги на этот раз сжалились, послав последнее предупреждение, всё же разогнали тучи. В памяти людей еще были очень свежи воспоминания о тёмных временах длившихся бесконечно долгие годы, и когда солнце вновь засияло на небе, их радости не было предела.
Но мятежным Убейдцам, восставшим против великой империи, надолго предаваться восторгам по поводу отсрочки мирового катаклизма было недосуг. Незадолго до этого на берег высадился имперский десант. Их намерения были ясны как день, это была явно карательная экспедиция против мятежной провинции, а далеко не экспедиционный отряд на север, как планировалось ранее. Численностью десант уже превосходил отряды Нитухмата и Владимира, но они не спешили двигаться в сторону Нипппура, явно ожидая еще большее пополнение. После тяжких раздумий Нитухмат пришел к Владимиру и сообщил ему, что не хочет вести своих и его людей на бойню. С этим передовым отрядом они еще может быть и справятся, ценой больших потерь. Но вслед за ними придёт еще множество имперских воинов, с ними уже не совладать. Поэтому он решил отказаться от своих планов построения независимого царства, он и его сотоварищи, уйдут в Борею, если Владимир не будет против. Борейцы были не против приютить беженцев, и вместе с теми Убейдцами, которым не стоило рассчитывать на милость имперцев за устроенный мятеж, начали собираться в обратный путь на север.
Но тут случилось светопреставление. Из порта, принимавшего и отправлявшего корабли в столицу, спешно прибыл гонец с ошеломительной новостью. Оказывается буйство небес, которое они наблюдали недавно, лишь слабый отголосок катаклизма случившегося на Дилмуне, в сердце империи, твердь острова лопнула, из под земли вырвался огонь и пепел. В столице не просто все погибли, самого острова теперь просто нет…
Это в корне меняло ситуацию, подкрепление высадившиеся воины могут не получить вообще, да и будут ли они настроены на продолжение своей миссии когда столица империи уничтожена. Во всяком случае мысли о бегстве на север стоило оставить. Нитухмат с Владимиром вновь собрали свои отряды и двинулись поближе к месту высадки десанта, чтоб на месте узнать настроение и силы противника. Посланные лазутчики ничего путного не узнали, лагерь визуально не просматривался, а периметр достаточно бдительно охранялся, проникнуть внутрь не было никакой возможности. Решили, что верховой отряд Борейцев имитирует нападение, которое спровоцирует мобилизацию имеющихся сил десанта. Конники без труда уйдут от вылазки пехоты, тогда уже можно будет и решать — атаковать лагерь всеми отрядами, или если мощь десанта слишком велика, сначала занять оборону в укреплённом номе.
Верховой отряд, нарочито не таясь, продвигался в сторону лагеря, не оставляя никаких сомнений у заметивших их часовых в намерении атаковать. Нитухмат достаточно поднаторел в верховой езде и скакал рядом с Борейцами. Пехота и лучники, состоящие в основном из Убейдцев, организовали засаду, на случай если имперцы увлекутся преследованием, тогда они будут лёгкой добычей. Но Нитухмат опять жестоко просчитался, решив за противника каковы будут его действия. В лагере явно началось выдвижение имеющихся сил для отражения нападения, и мятежники считали свою провокацию вполне удавшейся. Но вместо ровных каре пехоты на них ринулся конный отряд, причём намного превосходивший по численности Борейцев. Более того, вместо привычных сравнительно лёгких пик, использовавшихся пехотой, они были вооружены мощными копьями. Не нужно было быть великим стратегом для понимания, что их небольшой отряд будет просто протаранен, в удар таким копьём будет вложена сила не только и не сколько воина, а вся мощь несущегося боевого коня. Ох как недооценил Нитухмат способности имперского инспектора, посчитав, что тот явился лишь для того, чтоб найти козла отпущения за неудачный поход в земли Мерян. А тот, оказывается, не просто проявил высокий интерес к военной тактике неведомого противника, а более того, сделал далеко идущие выводы, явно с его подачи у имперской армии появилась кавалерия. Владимир не меньше Нитухмата был изумлён увиденным, хотя в глубине души предчувствовал, что не долго им дадут Атланы пользоваться огромными преимуществами воина на коне перед пехотинцем. Но особо раздумывать над причинами было не досуг; Принимать бой с отрядом, явно превосходящим по силе, было глупо, проще было заманить их в подготовленную засаду. Борейцы повернули обратно, они были куда более искусными всадниками и могли бы легко оторваться от преследователей, но нарочито сдерживали коней. Хоть в этой части план удался, лучики обстреляли отряд новоиспеченной имперской кавалерии, потери были небольшие, но ряды всадников смешались, и таранный удар они уже не смогли нанести. Атланские воины были достаточно опытными и закалёнными бойцами, но кавалеристы из ахти, похоже только этот приём таранного удара они и успели отрепетировать, а в стычке накоротке мощные копья были просто бесполезны. Борейцы уже не особо удивились, заметя, что противники были вооружены так же и мечами; Но одно дело иметь это оружие, совсем другое уметь им пользоваться, да еще сидя на коне, управлять которым большинство всадников почти не умели. Дружинники -опытные всадники и мечники, методично стали выкашивать весь конный отряд противника. Стоило поспешать, на подмогу уже спешила пехота, численностью и мастерством превосходившая тех, кого удалось собрать мятежников.
Нитухмат преследовал четверых вражеских всадников, которые поняв свою слабость в качестве конного воина, попросту удирали. Сзади скакал еще кто то из Борейцев. Они догнали убегавших, Нитухмат сразил двоих, еще одного повалил дружинник. Убейдец стал высматривать последнего оставшегося воина, которого потерял из вида, и в этот момент страшной силы удар вышиб его из седла. Шатаясь и смахивая кровавую пелену, застилавшую глаза, он встал и приготовился к стычке, не понимая, как оставшийся воин мог оказаться у него за спиной. Но это был не вражеский воин, его выбил из седла Геракий, который ухмыляясь обратился к Нитухмату:
«Ну что вонючий Атланин, я долго ждал этого момента, когда останемся вдвоём. Ты думаешь я простил, что ты убивал и отправлял в рабство мой народ? Перекинулся на другую сторону, и считаешь себя теперь праведником? Одного этого достаточно для желания тебя убить! Но ты еще и грязный колдун, околдовал и увёл от меня любовь всей моей жизни, за это я тебя просто ненавижу, ты сейчас умрешь, и твоё тело будет здесь гнить и…» Нитухмат не стал дослушивать яростные тирады, отработанным приёмом сделал кувырок в сторону своего оружия, которое уронил при падении. Геракий на коне бросился в его сторону. Но Нитухмат не напрасно считался лучшим поединщиком, понимая, что с всадником ему не справится, он направил ответный удар по ногам коня, а не на его всадника, дальше поединок шел бы пешими на равных, не получи Нитухмат сначала подлого удара в спину, что не дало ему полностью уйти от второго удара. Мельтиоровые доспехи в очередной раз спасли жизнь, но бой еще был далеко не окончен. Геракий особо не пострадал, упав с раненого коня, и непрерывно атаковал Нитухмата, которого явно покидали силы, хотя тот и смог нанести несколько серьёзных ранений сопернику, казалось, что богатырь Мерянин их просто не замечал, и продолжал неутомимо орудовать мечом, в искусстве владения котором он превосходил первого поединщика империи. К месту их стычки подоспела Атланская пехота, спешащая на помощь своему конному отряду, вокруг завязалось сражение, и никто особо не стремился определить за какой лагерь сражаются два воина, схватившихся в смертельной схватке.
Рутию словно молнией прошило, она вскочила на свою белую кобылицу — подарок мужа к свадьбе, и стремглав поскакала к месту битвы, особо не заботясь, что приставленные к ней телохранители просто не успевают за ней. Её сердце просто клокотало от предчувствий непоправимой беды, а глазам предстало зрелище, которого она больше всего боялась в жизни. Её возлюбленный лежал мёртвый, и убили его не враги, на борьбу с которыми были устремлены все его помыслы, а тот, кого она считала своим лучшим другом. Слезы потоком лились из её глаз, она обнимало мертвое тело того, кого безмерно любила, и без кого не представляла свою дальнейшую жизнь.
Геракий стоял рядом, он так долго жаждал мести, особо не задумываясь, что будет делать дальше.
«Ты зря так убиваешься, он был всего лишь грязный колдун, привороживший тебя древними заклинаниями»
«Древними заклинаниями?…» Рутия в ярости посмотрела на убийцу мужа.
«Сейчас ты узнаешь силу этих заклятий. Ты, лишивший меня самого дорогого человека!»
Её губы зашептали непонятные слова, это был язык пра людей, которому её научила Артемия, именно на нём ведуны обращались к великим духам. До встречи с Нитухматом Рутия готовилась стать жрицей могущественных духов недр и гор, и сейчас её слова явно дошли до тех, к кому она взывала. Тело жрицы воспарило над землёй, с одежды сыпались искры, наэлектризованные волосы, колыхаясь, окружали голову сияющим нимбом. С рук Рутии сорвались две молнии, которые буквально испепелили Геракия. Сражение вокруг практически еще не началось, противники пока изучали друг друга, не решаясь первыми начать атаку, а фантасмагорическое зрелище, представшее перед ними, вообще заставило забыть зачем они тут собрались. Из обоих лагерей послышались крики: «Иштар, Великая Иштар!!! (богиня, покровительница воинов)»
Итон, наверное, был единственным кто понимал причину произошедшего. Такой развязки он больше всего ожидал, и больше всего боялся. Вначале он хотел рассказать Нитухмату об образовавшимся любовном треугольнике, но Геракий внешне никак не реагировал на потерю потенциальной возлюбленной, и Итон решил, что тот смирился, но оказалось, что это лишь маска, прикрывающая гневные планы мести. Сейчас он враз лишился двух друзей, и если с Геракием его связывали лишь приятельские узы, то с Нитухматом у него были общие помыслы и стремления, и кому как не ему продолжать воплощать в жизнь эти цели. Он направился к рядам противника и прокричал:
«Великие воины империи! Вы пришли сюда по приказу Нильмудских владык убить таких же солдат как и Вы, вся провинность которых была лишь в том, что они не захотели больше исполнять прихоти лживых возлежателей предступия главного э-кура. Все Вы прекрасно знали, что ни у кого из верховных владык не было дара предков, и они не по праву занимали своё место, жаждая лишь власти и богатств. А сейчас Вы своими глазами видели, как наша царица, истинная Владыка, покарала предателя, подло прокравшегося в наши ряды с целью убить её мужа, сына великого и истинного владыки империи — Аннапада, подло преданного и убитого теми, кто до последнего времени правил империей! Неужели Вы продолжите выполнять приказ тех, кого покарали сами боги, низвергнув Нильмуд в бездну?»
Навстречу Итону вышел воин в сверкающих доспехах, явно военный лидер этого отряда. Речь Итона безусловно вызвала согласие у слушавших его воинов, но в походе для них командир — единственный лугаль и бог, они выполнят все его команды, в каком бы радужном свете не были представлены их противники, и не сомневаясь пойдут в атаку. Но воин повернулся в сторону Рутии, церемониально опустил копьё и произнёс:
«Как военный лидер имперского отряда я признаю право царицы Ниппура быть нашей Владыкой, и клянусь выполнять её приказы!»
Спустя время у Рутии родился сын, унаследовавший дар предков от своего отца и деда, а от матери способности общаться с великими духами. Он положил начало великой династии царей Междуречья, одному из первых цивилизованных сообществ людей после потопного мира, от которого остались неопровержимые доказательства его существования, а не только легенды. Cреди этих легенд самая знаковая о матери первого царя Междуречья, великой белой богине с далёкого севера... «откуда родом» будут и многие из античного пантеона богов -Олимпийцев.
Другая воспитанница Артемии, так и не вернувшейся из похода на север, тоже стала лидером своего народа. Муж Велисы полностью не оправился от болезни, и не счел нужным принимать бразды правления на себя. По большому счету она была последней правительницей Бореи, зато её сын стал первым князем «страны городов», когда поднялись Ростов, Чернигов, Ладога, Новгород, Киев. К сожалению о первых истоках и времени появления этого государства сохранились лишь легенды, а все материальные доказательства его стародавнего существования были «заботливо» уничтожены стараниями иноземных захватчиков и правителей, вроде лже Дмитрия, и немецких «историков» ставивших задачей показать лишь дикость и отсталость славян; Нисколько не заботясь ответить на вопросы, например ОТКУДА вдруг среди диких угро-финских племён появились белые переселенцы, с уровнем развития заметно превосходившие аборигенов?
ЭПИЛОГ
Бармошка, основатель другой «династии» — кошек крысоловов, фактически оградивших своих хозяев от массовых эпидемий распространяемых этими зловредными грызунами, спрыгнул с печки, которые он всегда облюбовывал для сна, полакал молока из миски в углу, и уселся на лавку.
Годовалый сын Велисы завидев свою любимую «игрушку» неуверенными шажками протопал к лавке, запустил руки в пушистый мех и восторженно воскликнул: «Киии!». Ки такое бесцеремонное отношение явно не нравилось, но он только нервно шевелил хвостом; Допусти похожие вольности мальчишки во дворе, давно бы разбежались с поцарапанными руками. «Бармошка, смотри у меня!» Велиса, знавшая не совсем выдержанный характер своего питомца, погрозила тому пальцем. Котяра спрыгнул с лавки и побежал на улицу, по пути недовольно мявкнув, что наверное означало, вот нате Вам, этот мелкий сам до меня докопался, я терплю, а меня за это еще и ругают.
Княгиня открыла окно с видом на озеро Каово, от вод которого горница наполнилась влажноватым воздухом с небольшой примесью болотного духа, который источали водоросли, в огромном количестве произрастающие в мелководном озере. В родных краях таких озёр не было, тамошние водоёмы были заполнены ледяной водой, в которой лишь у самого берега умудрялись расти небольшие кучки водных растений, а в Каово сплошной ковёр растительности тянулся добрых полдюжины вёрст, создавая иллюзию второго берега. (Верста — новая мера длины, 1\10 вима, т.е. немного больше современного километра, пришла на смену «длинноватому» для пеших и конных прогулок виму.)
Когда все Борейцы, которые решились отправится в новые земли вслед за своей молодой княгиней, собрались в Ратии, холода так же внезапно кончились, как и начались. Народ начал было роптать, что может лучше и вернутся. Но Велиса напомнила, что бегут они не столько от холода, сколько от мора, справится с которым в обжитых местах не получится.
Первоначально местом где могут осесть Борейцы выбрали земли Мерян, но чтоб попасть туда пришлось бы значительную часть пути передвигаться посуху. Путешественнику на коне, едущему налегке, преодолеть такой путь не составило бы слишком больших трудов, но тут надо было перевезти большое количество хозяйственного инвентаря и домашней утвари. На берег же Каово можно было попасть путешествуя только по воде от самой Ратии. Эти места приглянулись Велисе еще во время первого похода Владимира, которого она сопровождала со своей подругой Нанией. Озеро и река Нера были полны рыбой, окрестные леса кишели дичью. В последствии большим преимуществом этих мест стало то, что навоз, смешанный с озёрным илом, позволял собирать урожай с одних и тех же полей не обедняя почву. Единственным минусом было то, что эти места были заселены диковатыми и не слишком дружелюбными племенами йюгра. Но Ялинке удалось договорится с тем самым шаманом — ведуном племени, с которым они встречались в первом походе.
Их постоянное стойбище находилось на другом берегу озера, места хватало всем, ну а так сказать в знак добрососедства вождь получил в подарок еще несколько охотничьих ножей, которые ему так понравились при первой встрече; И заверения, что могут получить еще много чего полезного обмениваясь товарами с Ростовцами… С лёгкой руки Белояра, который был родом из Борейской Росты, новое поселение получило то же имя. Людям, немного тосковавшим по оставленным местам, гораздо проще было называть себя Ростовцами, при упоминании о Борее — сердце сжимала ностальгия.
Сергей Комаров (ЩукарЪ) 2017г.