У Психа и Дурного с фантазией было не очень, поэтому случалось всякое. Как-то они затеяли целый день переводить старушек через дорогу, но просчитались. Эти двое всегда выглядели слегка бешеными, а в розовых очках – так просто форменными маньяками. Бабули пугались, ворчали, что передумали, уворачивались, и отбивались, как могли. Дело шло плохо.
Братья обрабатывали очередную свою «жертву помощи», когда к ним подошел Танкер – закончил на сегодня свои дела. Бабка, увидев бугая в розовых очках, упала в обморок. Поэтому пришлось тихонько перенести ее на другую сторону и вызвать «неотложку». Больше братья с пенсионерками не работали.
Теперь они обычно отмывали двери неудачливых заемщиков от надписей «Верни деньги, козел!». С адресами проблем не было – братья приходили туда, где расписывали эту же дверь в рамках основной работы. Иногда импульсивный Псих даже рвался погасить чей-нибудь долг, но Дурной считал, что это уж через край, и тормозил брата.
Тарантелла обычно топала с мешками корма в приют для животных. Целый день обнималась там с собаками, гуляла и играла с ними, чистила вольеры. С животными ей всегда было легче, чем с людьми. Своих зверей, впрочем, дома не держала.
Сам Босый старался быть изобретательным. Мог, например, пройтись по ближайшим супермаркетам, где высматривал скромно одетых старушек и набирал им полную корзинку продуктов. Или ловил фразы типа «Нет, ты же знаешь, у нас мало денег», и покупал крутую игрушку ребенку из небогатой семьи. «Знаешь, они все реагируют по-разному», – поделился он как-то с Тарантеллой. – «У кого-то глаза горят, и он ничего больше не видит, а кто-то боится, что я сейчас обратно всё отберу».
Иногда шеф шел «чистить свою карму», а заодно и ближайший парк от мусора; пару раз, прочитав жалобы в сети, шел разбираться с каким-нибудь управляющим из ЖКХ. Босый бывал очень убедителен, и жильцы потом нарадоваться не могли на своего управдома.
Сегодня команда собралась, как обычно, в едальне «для своих» – пили пиво, выдыхали, как бобры, и рассказывали, кто чем занимался. Разномастные розовые очки валялись на столе среди пепельниц и скорлупы от фисташек.
Тарантелла была, как обычно, в собачьем приюте. Умник и Подруга вернулись из парка аттракционов, где сначала устроили шоу мыльных пузырей, а потом распечатали сумку-холодильник и угощали мелких мороженым. Сейчас Умник в лицах показывал, как дети надували пузыри, а его подружка покатывалась со смеху.
– Вы там, часом, своих завести еще не собираетесь? – спросила Тарантелла. Вопрос вырвался случайно, у них не было принято спрашивать о таких вещах.
– Нее, ты чо, – замахала на нее руками Подруга. – Мы ж эти, как их… чайлдфри! Дети – это ж делов дофига и вобще жизнь кончится. Придется или завязывать, или мелких к бабкам скидывать. Не-не-не. Мы же это так просто. Босс сказал – надо делать.
– Я тоже своих спиногрызов не хочу. Ну, сама посуди, какой из меня папашка? – пробасил Танкер. – Я ж их прибью как-нибудь под горячую руку, точно знаю. Насмотрелся за сегодня, хватанул гемора, на месяц хватит.
Повисла тишина. Тарантелла вопросительно уставилась на братьев. Первым не выдержал Дурной.
– Ты чего, реально думаешь, нам это прям нравится? – сказал он. – Да мы ржем просто по-тихому, пока двери отмываем. Пусть пару дней чистенькими постоят, пока мы опять с баллончиком не придем.
Народ сидел со своим пивом, глядя на нее кто ехидно, кто равнодушно, как Босый.
– Мать, ну ты тоже своих блохастых не очень-то празднуешь, а? – примирительно сказал он. – Раз в месяц жратвы притащить – это ж не то, что самой завести.
– Мяа-ау! – раздалось вдруг из рюкзака Тарантеллы. Орал явно кто-то мелкий. Она вскочила, сердито зыркнула на всех, ухватила свою торбу.
– Фига ты даешь! – изумленно вякнул Псих. – На шашлык, что ль, взяла?
– Ага, щас. Я тебя первым на шашлык пущу! – рыкнула она. – Всё. Пока. Где мои розовые очки?
Хлопнула дверь.
Через неделю Тарантелла ушла из группы Босого. Он особо не удерживал, видел, что толку от нее теперь, как с кота молока. «Шапку из него сошьешь – приходи», – мрачно пошутил напоследок.
Спроси кто-нибудь, зачем она взяла котенка из приюта, Тарантелла бы честно ответила: «Не знаю». Взяла и всё, теперь корми и воспитывай.
Тощий зверь Беня, пятнистый, как леопард, часто болел, и первый месяц Тарантелла ходила с ним в ветеринарку, как на работу. Капельницы, катетеры, анализы… Она сидела в процедурной и неотрывно следила, чтобы с котом обращались бережно.
– Вы так смотрите, что у меня руки дрожат, – не выдержала как-то медсестра. – Берите и сами помогайте вместо меня!
Тарантелла молча заняла ее место за смотровым столом. Придержать, мягко прижать, не мешать рукам врача…
На следующий день она подала документы в колледж, на ветеринарию.
Прошел год. Тарантелла, неожиданно для себя оказавшаяся В. Тарановой, училась за троих, изводила преподавателей вопросами, и специальность медсестры освоила экстерном. Ей выдали диплом, и, кажется, перекрестились и выдохнули.
– Видел, Беня? Я у тебя круглая отличница! – сказала Тарантелла коту, когда они отмечали ее диплом. Миниатюрный леопард дернул ухом и вцепился в праздничный кусок печенки.
– А еще я завтра на работу выхожу! Смотри!
Она выложила на стол бейджик с надписью «Виктория Таранова, ассистент». С фотографии смотрела коротко стриженая скуластая девушка в розовых очках.
– Кот, завтра нас ждет день добрых дел!