Нина Гребешкова никогда не жаловалась на судьбу. Она - первая красавица курса во ВГИКЕ, выбрала себе в мужья угловатого, неказистого и совершенно не умеющего ухаживать студента режиссерского факультета Леонида Гайдая.
Она могла бы исполнять главные роли в кино (таланта, харизмы и обаяния Нине для этого хватало), но вместо этого актриса следовала за мужем на съемки, довольствуясь эпизодами.
Уже после похорон режиссера, Нина Гребешкова с гордостью сказала репортерам, что своей главной и самой удачной своей ролью она считает роль жены Гайдая. Да, с гениями бывает трудно, но они порой совсем не приспособлены к жизни…
На первый взгляд это была странная пара. Миниатюрная москвичка с белозубой улыбкой и неказистый тощий верзила в роговых очках и вечно потрепанных штанах. Гайдай никогда не был дамским угодником, слов красивых не говорил, не умел ухаживать, восхищать дам манерами. Но Нина сразу разглядела в нем даже не потенциал, а Божий дар.
Они часами могли гулять, наблюдать за людьми, разговаривать и смеяться. Правда, смеялась в основном Нина. Она обожала тонкое чувство юмора Гайдая. Он же подмечал все ее забавные фразочки и потом, позже, вставлял их в свои фильмы.
Предложение руки и сердца последовало в самый неожиданный момент. Парочка не была ни в дорогом ресторане, ни на отдыхе у моря, ни даже на пикнике в лесу. Не было никого кольца с бриллиантом, ни слов высоких о любви до гробовой доски. Во время очередной прогулки Гайдай просто сказал Нине: "Что мы все ходим да ходим? Давай поженимся!"
Актриса без раздумий согласилась, но она еще не понимала, во что ей придется ввязаться. Да, он подавал большие надежды, как автор комедийных фильмов. Ей можно было не волноваться о занятости. Муж-режиссер всегда подкинет роль.
Но к семейной жизни Леонид был совершенно не приспособлен. Может быть, из-за этого пара решила остановиться лишь на одном ребенке. Ведь фактически в доме было "два ребенка", один из которых большой.
За 40 лет семейной жизни Гайдай ни разу не прибил в доме гвоздя. Он не понимал ничего в "мужицкой" работе, но неустанно работал над очередным проектом. Это была штучная, филигранная работа. Создание гениальных фильмов отнимало у режиссера много энергии и нервов.
Поэтому он пристрастился к вредным привычкам. Алкоголь и табак помогали снять стресс и получить сиюминутное удовлетворение от жизни. Ведь знаменитые комедии выходили с периодичностью в полтора-два года. А в перерывах между выходами картин наступала эмоциональная яма.
С появлением крупных гонораров зависимости режиссера еще более упрочились. Ведь теперь появились шумные компании и многочисленные друзья, которые без устали просили в долг. Гайдай не был жадным – давал взаймы всем. Но его знакомые почему-то всегда "забывали" долги возвращать, надеясь, в свою очередь, на его забывчивость.
В конце концов, Нина устала от такой жизни. Она была готова расстаться с гением, так как ей надоело тянуть быт в одиночку. Ей надоело переживать за него. Да и планировать семейный бюджет, полагаясь только на свою зарплату – тоже надоело.
В какой-то момент актриса захотела избавиться от "обузы" и заявила о разводе. Она возьмет дочь и уйдет в новую, спокойную жизнь. Но реакция Леонида Гайдая просто поразила Нину. Он медленно плюхнулся на стул и в ужасе обхватил свою голову руками. В одну минуту режиссер отчетливо увидел свою перспективу и произнес Нине всего лишь шесть слов.
Но эти шесть слов раз и навсегда разубедили Нину разводиться. Как только актриса услышала "Нина, я же без тебя пропаду…", она тоже отчетливо увидела перспективу. Она увидела, как муж без нее будет безбожно пить и загнется от своей язвы. А его так называемые "друзья"с радостью раздербанят очередной гайдаевский гонорар. В итоге фильмов будет все меньше, а проблем все больше.
Нина четко увидела эту перспективу и больше никогда не поднимала тему развода. Ей удалось сохранить брак и просто принять своего мужа, таким, как он есть. Гайдай был глубоко ей за это благодарен. Он давал читать Нине каждый новый сценарий. И каждый раз без лишних споров принимал ее правки.
Гайдай был глубоко благодарен жене, поэтому никогда не позволил ей усомниться в его верности. Ни ей, ни вездесущим репортерам, которые даже после его кончины пытались откопать грязное бельишко. Не удалось.