Здесь было всегда темно. Невозможно даже понять, день сейчас или ночь. Каменные стены, окружающие со всех сторон непрерывно источали влагу, словно вода просачивалась сквозь них, пробираясь из почвы внутрь темницы. Сырость сковывала дыхание, вонзаясь в легкие смесью запахов гниения и чёрной плесени. Но ужаснее всего был холод. Он нёс с собой сильную дрожь, распространявшуюся по всему телу, отчего звенели даже натянутые цепи оков.
Постоянное обескровливание, которому подвергался Нестеров Борис, обернулось для него состоянием бреда. Впадая в беспамятство, он блуждал по лабиринтам собственной памяти, возвращаясь в реальность лишь в те моменты, когда огонь свечи, озаряя помещение, предзнаменовал появление новых глубоких порезов на теле.
Почти осязаемая темнота, окружавшая пленника со всех сторон, становилась временами настолько густой, что казалась материальной. Она превращалась в нечто похожее на субстанцию, состоящую из огромного количества мелких частиц. Казалось, если бы Нестеров смог протянуть руку, то его пальцы утонули в них, ощущая мельчайшие прикосновения.
За годы службы в тайной канцелярии, ему приходилось видеть многие пытки, но то, что происходило в поместье Звягинцева, превосходило по своей жестокости даже инквизицию. Конюх Матвей, встретившийся мужчине в трактире, предупреждал, рассказывая совершенно дикие истории о двух сёстрах-близнецах, держащих в страхе всю округу. И Борис Васильевич продолжил свой путь, пробираясь через лесные чащи в поместье, держась начеку и не подозревая о том, в какой ад ему предстоит попасть.
Он был направлен в края близ Царицына по приказу начальника тайной экспедиции. Расследование исчезновения представителей знатного рода Звягинцевых зашло в тупик, и Нестеров прибыл прямиком из сталицы, чтобы на месте разобраться в происходящем.
В 1762 году ровно тридцать семь лет назад, тайную канцелярию упразднили. Но в том же году восстановили переименовав. Это дало возможность простым людям обрести веру в ликвидацию государственного органа власти, получившего имя «Русская Инквизиция». Но в тайных кулуарах агенты канцелярии продолжали заниматься самыми сложными и запутанными делами.
Нынешнее преобразование канцелярии сменило образ деятельности, создав самый засекреченный департамент Царской России. Борис Васильевич был лучшим её агентом, он лично принимал участие в допросах и расследованиях. Ему часто приходилось встречаться с нестандартными делами, но всякий раз Нестеров быстро и безошибочно определял виновников, после чего получение признаний становилось делом времени. Но дело Звягинцева Афанасия Ивановича превратилось в тяжелую задачу и, пробираясь через заснеженный лес к поместью, Нестеров не предполагал с чем ему придётся столкнуться.
Оставив возницу и забрав с собой саквояж, в котором он перевозил всё самое необходимое для дальних поездок, Нестеров побрёл по дороге в сторону поместья, вспоминая рассказ бывшего конюха. Странная история о том, как маленькие девочки вырезали практически всех, кто обитал в этих краях, звучала в его голове не правдоподобнее старых сказок. Но долгая служба в канцелярии обязывала быть аккуратным и предусмотрительным. Необходимо всегда прислушиваться даже к самым невероятным историям, чтобы проанализировать их, найти то самое зерно, из которого произрастает правда. А правда существует повсюду, необходимо только суметь найти её.
Он вынул из кармана платок с вышитыми голубыми нитками инициалами «ЗЕА» и посмотрел в сторону здания, заостренные крыши которого возвышались над деревьями. На фоне серого неба оно выглядело заброшенным, старым, словно средневековая постройка, давно оставленная людьми. Нестеров остановился, оглядываясь. Если слова конюха Матвея хотя бы на четверть состоят из правды, то предусмотрительность не будет лишней. Идти напрямую в усадьбу через парадный вход будет слишком рискованно, а если обойти стороной и вначале присмотреться к окрестностям, то удастся немного разобраться в происходящем.
Нестеров, сошёл с дороги. Углубляясь в лес, он пробирался по сугробам, порой утопая в них по колено. Ветер раскачивал верхушки деревьев, где недовольные вороны, вылетая из гнёзд, поднимали над головой настоящий гул. Закутавшись в шарф, Борис пробрался через кустарник можжевельника и, как только впереди показались конюшни, остановился, прячась за деревом.
Отсюда поместье было хорошо видно. Весь задний двор просматривался, словно на ладони и, если бы не лютые морозы, которые в этих краях свирепствуют в ночное время суток, слежку за усадьбой можно было бы растянуть на несколько дней. Нестеров стянул кожаные перчатки и принялся дыханием согревать руки. По словам конюха, именно в этой конюшне произошло то ужасное событие, которое крестьянин запомнил на всю свою жизнь. Наверное, он рассказал каждому в поселке о том, как две маленькие девочки, обескровили скакуна, вспоров тому шею. От одной этой мысли мурашки бежали по коже, но не следует забывать и о том, что у страха глаза велики. Конюх мог запросто приврать.
Спустя час наблюдений, на протяжении которого на заднем дворе поместья не показалось ни одной живой души, Нестеров решил пробраться в конюшню. Дом, в действительности, как и рассказывали местные жители, выглядел заброшенным. Ни людей, ни животных, не было видно. А ведь Афанасий Иванович славился как заядлый охотник, держа помимо лошадей, целую свору гончих псов, лай которых должен был быть слышен ещё на подступах к поместью. Нестеров вышел из своего укрытия поглядывая в сторону трехэтажного дома. Поспешив к конюшням, агент тайной канцелярии осторожно пробирался мимо хозяйственных построек. Выпавший с раннего утра снег выровнял поверхность двора, превратив её в идеально ровное покрывало, искрящееся в лучах солнечного света. Поместье пустовало до такой степени, что даже работающие в доме слуги не имели причин приходить к хозяйственным строениям.
Пройдя мимо дровника, полностью, заполненного поленьями, Нестеров замедлил шаг, заметив возле постройки возвышающийся продолговатый снежный холмик, под которым явно что-то было. Борис, присев на корточки, принялся раскапывать снег. Вскоре он добрался до находки, увидев которую, резко отдёрнул руки, словно боясь подхватить заразу. Вмёрзший в землю труп собаки, с иссохшим телом и выпученными остекленевшими глазами, смотрел на мужчину, словно в немом предупреждении о необходимости покинуть эти места, где даже погибшую псину не удосуживаются предать земле. Теперь этот гончий пес, был обречён по весне стать кормом для ворон и диких животных.
Нестеров поднялся на ноги и поспешил в конюшню. Постепенно его сомнения стали сменяться тревогой. Внутренний голос всё отчётливее твердил о необходимости проявлять максимальную аккуратность. Труп собаки, говорил о многих вещах, которые могли твориться здесь. Он, словно предзнаменование опасности, оказался на пути Нестерова и любой другой человек, получив такой знак, повернул бы обратно.
Войдя в затенённую конюшню, Нестеров ощутил сильный смрад. Он выхватил из кармана носовой платок, приложил его к лицу. Тяжело дыша, медленным шагом направился по застеленной соломой земле к стойлам. Заглянув в первое, Борис увидел практически разложившееся тело лошади. Её шея была неестественным образом изогнута, как будто животному переломили позвонки. Кожа лошади давно загрубела, местами провалившись между рёбрами. Мужчина несколько минут изучал взглядом труп, затем перешёл к следующему стойлу, в котором увидел примерно такую же картину, только теперь шея у скакуна была разорвана. Всё это походило на систематическое истребление животных, которые день за днём ожидали своей смерти, словно узники в царских казематах, приговорённые к высшей мере наказания. Несмотря на то, что Нестерову за годы службы доводилось повидать достаточно многое, картина с лошадьми всё же вывела его из равновесия. В чём могла быть причина истребления поголовья скота, таким варварским способом? Или всё-таки конюх Матвей не врал, рассказывая свою историю всякому незнакомцу, готовому оплатить его выпивку?
Агент тайной канцелярии вернулся к выходу из конюшни, не желая больше осматривать тела животных. Давясь смрадным воздухом, он выскочил на улицу, но тут же замер в оцепенении. Весь снег, покрывавший идеально ровным белым полотном задний двор поместья, был истоптан тысячами следов. Словно огромная толпа детей, бегала здесь, оставляла следы на каждом квадратном метре заснеженной поляны уходящей до самого поместья.
Очнувшись от очередного кошмарного сна, он открыл глаза, вновь осознав своё плачевное состояние.
Каменные стены по-прежнему окружали чёрными глыбами, а холод вызывал дрожь по всему телу. Так долго его ещё никогда не оставляли в заточении одного. В первое время Нестеров мог даже проследить определённую последовательность появления служанки. Она с испуганным взглядом, бегающим по его израненному телу, искала еще не тронутые места. Поставив на каменный пол свечу, женщина вынимала небольшой, остро наточенный нож, делала порез на теле Нестерова, преимущественно в таком месте, где невозможно было повредить крупные вены. Когда кровь начинала сочиться, она подставляла глиняный сосуд, на дне которого был насыпан некий белый порошок, который, видимо, помогал избегать быстрого свёртывания крови. Наполнив чашу до краёв, женщина, не обращая внимания на вопросы Нестерова, уходила, оставляя мужчину одного в темноте. Он кричал ей в след, испуганный, подавленный и теряющий силы от опустошающей тело процедуры. Иногда она возвращалась почти сразу, приносила с собой скудную пищу, которой с рук кормила узника, поддерживая остатки жизненных сил в его теле. Так продолжалось долгое время, пока Нестеров не начал терять чувство реальности, уже не контролируя ни время, ни количество кровопусканий. Он просто висел на цепях, закованный в кандалы, словно тряпичная кукла, оставив попытки вырваться из железных оков.
Теперь визиты закончились, лишь пару раз служанка кормила его похлёбкой с полусырыми овощами, а затем наступило время длительного ожидания. Постепенно тело Нестерова возвращалось к жизни, чудом выжив после чудовищных мучений. Борис вновь обрёл потребность в еде, движении и в свободе. Отчаяние, которое уже поглотило его разум, рассеивалось, сменяясь жаждой жизни смешенной с мыслями о том, как вырваться из плена.
Когда раны начали мало-помалу затягиваться, Нестеров возобновил попытки криком позвать на помощь. Надрывая измученные мышцы, он до боли в костях тянул цепи стараясь вырвать крепления из каменных стен. В поисках найти хотя бы малейший способ обрести свободу, впадал в агонию ярости, осознавая, что конец близок. Но огонь свечи вновь осветил темницу, оповещая о возвращении молчаливого и кроткого мучителя.
Женщина вошла в помещение, с удивлением глядя на Нестерова, словно на человека вернувшегося с того света. Она была высокой, но очень худой, одетая в старые одежды служанки. Все её действия и слова только подчеркивали плачевное положение, в котором женщина находилась.
- Вы вернулись, - прохрипел Нестеров, заметив, что помимо свечи в её руках не было ни сосуда для сбора крови, ни тарелки с едой.
- Я давно решила, что Вы мертвы, сударь, - сказала она, не сводя взгляда с его обнажённого, изрезанного тела, раны на котором, медленно затягиваясь, местами гноились.
- Я жив, как бы Вам не хотелось обратного, - ответил он, гневно глядя на свою мучительницу.
С первого дня своего появления в поместье, Нестеров познакомился с этой особой, но так и не узнал её имени. К тому же его относительно спокойное пребывание в качестве гостя длилось очень недолго. Борис очень быстро превратился из человека задающего вопросы в пленника. Его одаривали лишь молчаливым равнодушием, сопровождаемым бесконечными пытками.
- Не говорите так, - взмолилась она, сделав шаг ближе. - Я не по своей воле делала это с Вами.
На глазах выступили слезы и женщина, прикусив губу, словно опасаясь собственных слов, отвела взгляд в сторону. Она держала руки перед собой, сжимая пальцами свечу и Нестеров замёрзшим телом, ощущал этот небольшой источник тепла, изо всех сил цеплялся за него, как за спасательный круг.
- Освободите меня, - прошептал он, тяжело дыша, - долго мне здесь не продержаться. Или убейте, нож ведь всё ещё при вас?
Она с испугом посмотрела на Нестерова, затем обернулась в сторону двери, словно за ней кто-то мог находиться и подслушивать их разговор.
- Я не могу, - прошептала она, в ответ, сделав несколько шагов назад, отстранившись от узника.
- Эти исчадия ада, где они? - спросил Нестеров, имея в виду сестёр Елизавету и Екатерину, которые вогнали его в кандалы, заточив под землёй своего проклятого поместья.
Женщина вновь испуганно посмотрела на мужчину и ответила дрогнувшим голосом:
- Я не знаю. Их нет уже несколько дней, с тех пор как...
Она замолчала, а свет свечи начал плясать по стенам, потому что её руки начали дрожать. Нестеров молчал, наблюдая за женщиной. Ставшая невольной заложницей обстоятельств, она несла свою страшную службу тем, кто уже давно потерял человеческий облик, но при этом, в ней всё ещё теплилось то человеческое начало, которое называют состраданием. Нестеров смотрел на своего мучителя, взглядом призывая к снисхождению, находя только в этом своё спасение.
Она посмотрела на Бориса и добавила, испуганно, почти неслышным голосом:
- С тех пор как у них закончилась еда.
- А как же моя кровь? Ведь я ещё жив.
Женщина улыбнулась, словно новость о возвращении узника в мир живых, действительно радовала её.
- Мы решили, что Вы, сударь, мертвы. В последний раз, когда я приходила к Вам, Вы были уже практически бездыханны. Но, по всей видимости, я ошиблась.
- Тогда освободите меня, пока есть время и мы уберёмся отсюда!
Женщина вновь испуганно посмотрела в сторону двери. Агенту тайной канцелярии показалось, что она постоянно ждала чьего-то появления, но это был всего лишь страх, который владел её бедным разумом, превратив жизнь в постоянную оглядку.
- Я не знаю...
- Сделайте это, молю Вас, и я смогу помочь.
Она вопросительно и даже с тенью надежды посмотрела на мужчину, совершенно не ожидая от него подобных слов. Он был почти мертв всего несколько дней назад, а сейчас обещал невозможное:
- Каким образом, сударь?
- Я - агент тайной канцелярии и, если мы доберёмся до ближайшего поселения, то там получим защиту. Гарантирую Вам.
- Тайная канцелярия была упразднена, это знает каждый... - начала она, но, увидев, как Нестеров отрицательно качает головой, замолчала.
- Лишь только для вас, - пробормотал он, натянув оковы, так, чтобы цепи зазвенев, дали о себе знать, словно подталкивая женщину к принятию решения. Она ещё несколько секунд смотрела на узника и в её глазах отблески свечи сияли, словно островок надежды на правильность принятого решения.
- Я только схожу за ключами от замков, - прошептала, наконец, она, быстро удалившись, оставив мужчину в темноте. Он продолжал ждать, не сводя взгляда с двери, изо всех сил веря, что она вернётся.
***
Выйдя из конюшни, Нестеров оглядел взрыхлённый снег, пытаясь понять, кому под силу за такой короткий промежуток времени совершить подобное.Но звонкий детских смех, раздавшийся в воздухе, заставил содрогнуться всем телом. Словно где-то совсем близко, среди заброшенных построек играли дети.
Борис, обернувшись по сторонам, в поисках того, кто мог быть с ним рядом, ощутил чьё-то присутствие. Он практически кожей почувствовал, как нечто зловещее обитает в этих краях и зашедшее за плотную тучу солнце, погрузив землю в полумрак тени, открыло для него истинное лицо правды поместья Звягинцевых.
- Добрый день. Я вижу, Вы нашли мой платок, - прозвучал детский голосок у него за спиной.
Он обернулся увидев перед собой девочку лет десяти, её золотые кудрявые волосы падали на плечи, выбиваясь из-под головного убора, а красивое тёмно-синего цвета пальто было идеально чистым, новым и создавало образ маленькой леди.
Нестеров посмотрел на вышитый узорами платок с инициалами «ЗЕА» и, не спеша вернуть его владелице, сказал:
- Я нашёл его вдали от дома. Буду рад вернуть его Вам.
Девочка улыбнулась, кокетливо склонив голову набок, махнула мужчине рукой, приглашая следовать за ней. Она направилась через двор к поместью, и Нестерову ничего не оставалось, как последовать за ребёнком. Он вновь вспомнил слова конюха Матвея, но теперь, увидев это прекрасное дитя, даже не мог себе представить, как столь нежное создание убивает породистого скакуна.
Возможно, причины падения хозяйства Звягинцева на самом деле таились совершенно в другом, а рассказы местных крестьян, не более, чем глупые суеверия. Деревенские рассказчики - не самые лучшие информаторы и попадись этот конюх вновь Нестерову на пути, то тут же получит по зубам за свои лживые слова.
- Что случилось с лошадьми? - спросил Борис.
Не оборачиваясь, юная особа со скорбью в голосе, ответила:
- Болезнь. Папенька говорит, что это чума.
- Чума?
Нестеров обернулся назад, недоумевая, отчего тогда трупы животных не были сожжены вместе с конюшней, но решил задать эти вопросы старшему представителю семейства, а не ребёнку.
- А Вы к нам, зачем прибыли, и каким образом оказались возле конюшен? - в свою очередь задала вопрос девочка, когда они уже почти подошли к дому. Нестеров усмехнулся такому проявлению любопытства ответив, проходя в открытую дверь:
- Об этом мне хотелось бы поговорить с Вашим отцом, Звягинцевым Афанасием Ивановичем.
Они вошли в дом, где Борис, заметил, что изнутри дом выглядит столь же плачевно, как и снаружи. Здесь давно не убирались комнаты, в углах разрослась паутина, да к тому же здание было совершенно холодным, видно давно уже не отапливалось.
- Папенька уехал до конца дня вместе с моими братьями, - девочка, всё ещё улыбаясь своей неотразимой улыбкой, предложила гостю сесть в кресло каминного зала. - Поэтому мы с сестрой и прислугой, сегодня одни.
- А ваша матушка? - спросил Нестеров, поставив саквояж рядом с собой на пол. Мужчина взглядом продолжал изучать поместье, вникая в детали интерьера, и у него возникало много вопросов, которые хотелось бы адресовать самому помещику Звягинцеву. Но, не успев более ничего спросить, он услышал со стороны лестницы не менее ангельский голос:
- Матушка наша скоропостижно скончалась в прошлом месяце, ровно, как и брат.
Агент тайной канцелярии обернулся и увидел ещё одну девочку, точную копию своей золотоволосой сестрицы. Одетая в фиолетовое платье, она выглядела не менее мило и обворожительно. Тёмные волосы аккуратными, ровными прядями лежали на плечах, обрамляя белое, красивое лицо. Руки девочки были скрыты высокими до локтей перчатками, цветом и узорами подстать платью.
Мужчина поднялся на ноги, поприветствовав хозяйку коротким поклоном.
- Приношу свои соболезнования вашей утрате и, так понимаю, что вы и есть Екатерина и Елизавета?
Девочки быстро переглянулись, улыбнувшись гостю, затем сели на софу, не сводя с мужчины любопытных взглядов.
- В чём цель Вашего визита к нам? - спросила девочка в фиолетовом платье. Судя по тому, что инициалы обеих сестер абсолютно одинаковые, различить их можно было, лишь только по цвету волос и разным одеждам.
- Этот разговор я могу вести только с вашим отцом, - Нестеров улыбнулся, отметив, как смотревшие на него детские глаза блеснули в ответ огнём презрения, от которого мужчина немного растерялся. Было очень неожиданно наблюдать такое сильное изменение в лицах сестёр. Словно своими словами он мог нанести им оскорбление.
- Не желаете ли с дороги чего-нибудь горячего? - спросила девочка с золотыми волосами, взяв со столика стоявшего возле софы, позолоченный колокольчик. Она принялась звонить и в каминной комнате появилась высокая женщина. Мельком взглянув на гостя, она остановилась в дверях, ожидая распоряжений.
- Принеси нашему гостю горячий кофе, - сказала девочка, затем улыбаясь, махнула прислуге рукой, словно отгоняя от себя назойливую муху.
Женщина поспешно покинула комнату и, как только за ней закрылась дверь, до Нестерова донеслись громкие, стонущие звуки, принадлежавшие человеку, сильно нуждающемуся в помощи. Борис чуть привстал в своем кресле, озираясь по сторонам, от неожиданности.
- Это наша сестра, София. Она сильно больна и испытывает мучительные боли, - грустно заявила девочка в фиолетовом платье.
- На днях было послано письмо известному доктору Чернову Николаю Григорьевичу, - продолжила рассудительным голосом девочка, в то время, как её сестра продолжала с любопытством разглядывать гостя и Нестерову показалось, что она несколько раз даже облизнула губы.
- Если Вы из столицы, то тогда, быть может, Вам известен этот человек?
- К сожалению, я не знаком с врачами, - ответил мужчина, всё ещё думая об услышанных стонах, - но первую медицинскую помощь, я вполне способен оказать. Если вы позволите.
Он поднялся с кресла, но тут же девочка строго, почти по-взрослому и достаточно властно, произнесла:
- Нет! Сядьте, пожалуйста, на место.
- Вы ещё не выпили свой кофе с дороги, - проговорила вторая девочка. На пороге появилась женщина с подносом в руках. Она принесла в фарфоровой чашке напиток. Поставив поднос на столик, прислуга даже не подняла взгляд на гостя.
- Мы не хотим прикасаться к сестре, пока не приедет доктор, - продолжила маленькая хозяйка дома, сложив на коленях руки, облачённые в перчатки под цвет её платья, - травма слишком тяжёлая и мы не можем допустить, чтобы кто-то сделал Софии ещё хуже.
Нестеров принял кофе, вдохнув его аромат при этом, отметив, что данный напиток, вряд ли соответствует тому качеству, которое принято подавать в знатных домах. Но всё же это было лучшее средство, после долгой прогулки по морозу.
Постепенно, несмотря на не отапливаемый дом, мужчина начал согреваться, а напиток содействовал приятному распространению теплоты изнутри. Нестеров, отставив наполовину пустую чашку в сторону, задал вопрос, который на данный момент волновал его больше всего:
- Как таких юных леди взрослые могли оставить в доме одних? Я так понимаю, что прислуги у вас немного.
- Мы - самостоятельные девушки, - заверила встретившая его возле конюшни девочка. В этот момент Борис почувствовал сонливость. Возможно, прогулка измотала его и теперь, оказавшись в относительном тепле и комфорте, захотелось немного расслабиться. Он слышал голоса девочек, но вдруг поймал себя на том, что никак не может на них сосредоточиться. В голове немного поплыло. Слипающиеся глаза потеряли способность чётко видеть окружающие предметы.
- Мы привыкли подолгу оставаться одни, - продолжала девочка в фиолетовом платье, в то время, как её сестра, поднявшись с софы, приблизилась к гостю.
- С самого детства, мы только вместе.
- Неразлучно, - подтвердила шепчущим голосом золотоволосая девочка, уже вплотную приблизив своё лицо к лицу мужчины. Нестеров ощутил, как из его тела утекают все силы. Руки и ноги становились ватными, язык начинал заплетаться в словах, а веки, наливаясь свинцовой тяжестью, отяжелели, закрываясь вне зависимости от желания Бориса.
- Что со мной? - пробормотал он, с трудом понимая, что кофе должен был взбодрить, если, конечно, в него не подсыпали сонного снадобья. С этими мыслями Борис посмотрел на фарфоровую чашку, осознав, какую допустил оплошность.
Очнувшись прикованным цепями к каменным стенам, Нестеров обнаружил себя раздетым до пояса. Первые несколько секунд в его голове царило полное неверие в происходящее. К тому же кромешная темнота не давала возможность понять, где именно он находится. Нестеров стал звать на помощь. Он пытался докричаться до кого-нибудь, кто даст ему ответы, но только сорвал голос. Затем были попытки освободиться, но кандалы оказались слишком крепкими, чтобы так легко с ними справиться. Тогда мужчина стал просто ждать. Рано или поздно кто-то должен прийти к нему и, когда появилась женщина, ранее подававшая ему кофе со снотворным, все вопросы были адресованы ей.
Но служанка не слушала, она вынула нож, глубоко порезала Нестерову руку чуть ниже локтевого сгиба. Из раны сразу же засочилась кровь, под струю которой женщина подставила глиняный сосуд. Всё это время она полностью игнорировала крики узника, терпеливо продолжая наполнять ёмкость, а затем, даже не перевязав порез, ушла.
И так продолжалось день ото дня. Нестеров видел только прислугу и ни разу, ни одна из сестёр не спустилась к нему. Он всё ещё надеялся услышать от женщины хоть слово, но та продолжала оставаться молчаливой. А затем он впал в беспамятство, в котором пробыл неизвестное количество времени, пока не вернулся вновь в реальность.
Она вернулась, держа в руках ключи и сорочку, в которой Борис приехал в этот дом. Когда оковы были сняты, мужчина рухнул на пол, не в состоянии стоять на ослабевших ногах. Ему понадобилось время, чтобы растереть затёкшие ноги. Придя в себя и надев сорочку, он неторопливо направился по каменным ступеням наверх. В кухне служанка подала ему скудную, но горячую пищу, которую Борис ел жадно, словно проголодавшийся зверь. Женщина всё это время была рядом, наблюдала за ним, держась в стороне.
- Как тебя зовут? - спросил Борис, вытирая ладонью рот.
- Елена, - отозвалась она.
Нестеров осмотрел женщину, затем направился из кухни в каминную комнату, подав женщине знак рукой, следовать за ним.
- Где мои вещи?
- Всё здесь, на софе.
Нестеров разглядел пожитки и саквояж, который как оказалось, даже не был вскрыт. Видимо, личные вещи жертв не волновали этих бестий. Открыв его трясущимися от слабости руками, мужчина с облегчением увидел, что всё осталось на месте. Он вынул пистолет, при виде которого Елена вздохнула. Зарядив оружие и заткнув за пояс, Нестеров быстро скомандовал:
- Мы уходим прямо сейчас.
- А как же София? Они бросили её наверху.
Борис окинул женщину немного недоверчивым взглядом, но решил, что второй раз не попадётся в ловушку.
- Она была при смерти ещё в день моего приезда, - сказал он, сверля служанку взглядом.
- Приезжал доктор...
- Доктор? Здесь был доктор? - удивился Борис. Елена, кивнув, продолжила:
- Да, он пробыл в поместье пять дней, а затем сёстры выгнали его без вещей в лютый мороз. Боюсь, что он не выжил в такой холод.
- Выгнали, не удостоив этого человека моей участи? - в голосе Нестерова звучало явное неверие словам прислуги, но женщина только кивала в знак подтверждения своих слов заверяя, что сёстры распорядились врачом именно так.
- Отведите меня к Софии, - приказал он, и прислуга послушно направилась к лестнице. Нестеров, прихватив с собой саквояж, последовал за ней. Ему не верилось, что дьяволицы надолго покинули своё гнездо. Необходимо торопиться, иначе не собравшись с силами, он не переживет второй встречи с маленькими хозяйками поместья.
Они вошли в спальную комнату, в которой было невероятно холодно из-за разбитого окна. Вся оконная рама отсутствовала, и помещение частично было припорошено снегом. На кровати лежала София, в которой уже не осталось ничего человеческого. Это было скорее исхудавшее, бледное существо с чернотой в глазах. Завидев людей, София оскалила свою клыкастую пасть, зашипев как змея, пытаясь при этом приподняться на локтях, но её тело иссушили так сильно, что даже в нечеловеческом облике она оставалась немощной.
Елена осталась стоять в дверном проёме не решаясь войти, в то время, как Нестеров, обследовав всю комнату, обратил внимание на множественные записи, оставленные врачом. Мужчина осмотрел многочисленные инструменты, разбросанные на комоде, некоторые были бережно завёрнутые в белую ткань и среди них, нашёл металлические клещи, только Богу известно для чего применяемые в медицине. Поистине, медики мало чем отличаются от инквизиторов, когда распаковывают свои вещи.
- Сейчас мы посмотрим, что ты за зверь такой, - произнес он и, сжимая в руках клещи, забрался на кровать. Сев Софии на грудь, прижав её руки коленями, он левой рукой вцепился девушке в лицо и начал вырывать огромные, не человеческие по своим размерам клыки. Существо отбивалось, изворачивалось и кричало так громко, что закладывало уши. Служанка не переставала креститься, стоя, в дверном проёме, наблюдая за этим действием. Когда Нестеров спрыгнул на пол, сжимая в ладони, добытые им доказательства творящийся в поместье Звягинцевых чертовщины, София, тяжело дыша, захрипела, словно задыхаясь.
- Мы обязательно разберёмся с тем, что здесь твориться, а пока, уходим.
Он смахнул в свой саквояж все бумаги, которые были на столе, и направился к выходу, где Елена, глядя на Нестерова испуганными глазами, прошептала еле слышным голосом:
- Они здесь. Они вернулись.
В тот же момент женщина упала на колени, а за её спиной показалось лицо золотоволосой девочки. Но теперь её личико уже не было сталь ангельским. Это был лик ведьмы, со светящимися глазами и обнажёнными клыками. Девочка смотрела на Нестерова, положив ладони на плечи Елены, а потом, всё так же, не спуская с мужчины глаз, вцепилась служанке в шею, разорвав артерии из которых потоками хлынула кровь. Елена вздохнула по большей части от облегчения, чем от ужаса или боли, после чего её бездыханное тело свалилось на пол.
- Ты вырвал клыки моей сестре, - прошипела девочка, обходя труп служанки. - За это ты будешь вечно гнить в темнице. За это я буду держать тебя живым и лично высасывать из тебя всю кровь до капли, оставляя лишь столько, сколько нужно, чтобы выжить. Ты будешь мучиться вечно.
Нестеров сделал несколько шагов назад, глядя на Елизавету, и когда та, уже была готова броситься на него, чтобы исполнить свои обещания, он выхватил из-за пояса пистолет и, не целясь, выстрелил золотоволосой бестии точно в лоб, произнеся за мгновение до того, как нажать на курок:
- Вначале тебе нужно будет поймать меня, маленькая тварь.
Продолжение следует...
Ещё больше историй и интересных рассказов в блоге "Книжная полка Максима Долгова".
Подписывайтесь, ставьте лайки и не забывайте про комментарии. Мне важно Ваше мнение)