За неделю до свадьбы Алина разговаривала с Зубовым. Алина вспоминала тот разговор снова и снова. В тот день Зубов вместе со своей бригадой крыл крышу в магазине «У березы» напротив здания администрации. Увидев Алину сверху, он театрально приподнял бейсболку.
- Доброе утро, барышня! - крикнул он, улыбаясь. - Как твоё ничего?
Вместо ответа Алина подошла ближе и, подняв голову, глядела, как он, неизменно притягательный, стоит на скате крыши. Казалось, никакие передряги не могли убить в нем желание действовать и смотреть на все свысока.
- Не ожидала увидеть вас наверху, - наконец, ответила она. - но рада, что вы такой... ловкий и ответственный...
- С чего бы мне не быть сверху?! Я в старики не записывался, - засмеялся Зубов. - Это тебе на заметку, если вдруг надумаешь...
- Не хотите пообедать со мной в "Золотом Петушке"? Надо поговорить, - сказала Алина с некоторой неуверенностью в голосе. - Я угощаю…
В кафе «Золотой Петушок» нечасто встретишь местных; владелец был городской, столовались там приезжие и проезжие. Интерьер советской столовой в зале на первом этаже, на втором более претенциозно, - круглые столики с белыми скатертями, антураж под ресторан. Уютное заведение с хорошей репутацией. Именно здесь должен состояться свадебный банкет Алины и Ника.
Туда-то и пригласила Алина бывшего босса, подальше от посторонних глаз, потому что находится рядом с ним на людях было чистой провокацией. Их считали любовниками с тех пор, как он взял ее на работу. Переубеждать в обратном сельскую общественность было бесполезно. Да и как? Объявление на каждый столб не повесишь...
Зубов к обеду с ней готовился, оказал честь, - переоделся в черную ветровку и джинсы. Расправленные плечи, горящие глаза и красивая улыбка, таким он предстал перед ней. Алина была в простом платье с цветочным принтом, поверх черный жакет. Стараясь не смущаться, она слегка улыбнулась ему и решительно вошла в открытую им дверь заведения. За ней проследовал он.
Сели за столик. Официантка принесла заранее заказанные блюда, - плов, салат и бутылку вина.
- Ага, - пошутил Зубов, гладя на все это скептически, - ты накормишь меня, чтобы потом добить?
- Нет, это попытка примирения, - мотнула головой Алина, жестом прося его откупорить бутылку, - я не хочу, чтобы вы держали на меня зло. Сама я не сделала бы ничего из того, что сделано. У меня нет причин вас не любить…
- Но и любить тоже, - усмехнулся Зубов, не притронувшись к бутылке. Он как-то сразу ссутулился и потерял кураж. - Знаешь, сколько у меня проблем? Откуда тебе знать. Живешь, как фарфоровая куколка в шкатулке. Не тронь тебя...
Это неправда, за последний год на нее столько всего свалилось, что хватило бы лет на десять жизней. Взять хотя бы его, он порвал все ее шаблоны, заставил себя сначала уважать, потом чувствовать виноватой и, наконец, хотеть его до озноба. Но объясняться и откровенничать с ним Алина не собиралась:
- Давайте поедим спокойно, - предложила она, берясь за вилку.
- Зачем ты меня позвала сюда? Если поесть плова, то пришла бы ко мне, у меня ребята так готовят, ум отъешь, - сказал Зубов разочарованно. Он засобирался уходить, - корми этим своего женишка!
- Вы правы, не нужно было снова подставляться. Однако почему-то именно вы вдохновляете меня на нелепые поступки, - вздохнула Алина, готовая признать, что все ее попытки «загладить вину» перед ним превращались в повод для слухов и усложняли отношения не только с Ником, но с самим Зубовым.
- А это, барышня, значит одно, - мужчина подался вперед, чтобы быть ближе к ней. Пусть между ними стоял стол, это не мешало Зубову интимно шепнуть ей, - ты бегаешь за мной и тебе это нравится...
Алину слегка тряхануло. От него не скроешь ничего. Может быть он умеет проникать в сны, которые периодически ей снятся; они вместе на фамильной кровати Никольских.
- Может и так. Бегаю, как бегают многие, - прошептала она, ненавидя себя за это признание. - Но мне это не нравится…
- Да ты что, правда?! - рассмеялся Зубов, - призналась! Я не аристократ, сама знаешь, люблю простоту. Предлагаю тебе себя… Хочешь, замуж позову!
- Замолчите, пожалуйста, - Алина прикрыла лицо руками, негодуя на его открытость.
Видимо, Зубов понял, насколько зла на себя Алина из-за него, и что она готова на все, чтобы избавиться от него. Поэтому обычный его сарказм сменился жестяной злобой:
- Брось эти свои романтические штучки, барышня. Хватит строить из себя принцессу, мы-то знаем чья ты дочка. Жизнь еще покажет, кто тут самый дерьмовый..
Отрывок из Никольского вала предоставлен автором.