Глава 1
Нам прививки сделаны от слез и грез дешевых,
От дурных болезней и от бешеных зверей.
Нам плевать из космоса на взрывы всех сверхновых –
на Земле бывало веселей!
В. Высоцкий, «Марш космических негодяев».
Лунное небо изменилось: к ярким немигающим звездам и серпу растущей Земли добавился еще один источник света – дюзы пилотируемого космического корабля. «Оранжерея» взорвалась шквалом аплодисментов и радостных криков. Кто-то смахивал предательски выступающие слёзы, и их можно было понять, через несколько часов этим людям предстоял обратный путь домой, на Землю. Не сразу, конечно, – через «НОС», многомодульную национальную орбитальную станцию, крупнейшую из действующих.
Плеча Макса коснулась чья-то ладонь.
– Пора? – повернулся он в разрежённой толпе, встретившись взглядом с Серёгой.
– Да, – улыбаясь, откликнулся тот. – Нужно ещё вещи погрузить, «клавушку» на «панцирь» поменять…
Люди постепенно расходились, тепло прощаясь с остающимися. Двадцатиметровый резервуар с хлореллой разгородил занятых и беззаботных. Все, кто был свободен, не сговариваясь, собрались у прозрачной стены. Огромный сферический купол из толстого армированного стекла открывал фантастический вид на звездное небо с висящей почти в зените Землей. Величественную картину неумолимо перечёркивал силуэт приближающегося корабля.
Само появление летательного аппарата считалось исключительным событием для лунной горнодобывающей базы «Восточная». Посылки с Земли, в том числе еду и оборудование, забрасывали беспилотником, а за очередной партией контейнеров сжиженного гелия-3 прилетал грузовой корабль, который пилот дядька Колька виртуозно сажал на посадочную площадку рядом с промышленным комплексом. И всего несколько раз за всю историю существования базы (без малого одиннадцать лет) появлялся пассажирский транспортник с новой рабочей сменой, попутно забирая тех, чей контракт подходил к концу. Так и случилось в этот раз.
– Ну, бывай, что ли?
– Счастливо оставаться! – пожал протянутую руку Серёга. Комбинезон не оставлял открытых участков тела, за исключением головы и кистей. Кисти закрывались специальными перчатками с шершавой фактурой в ладонной части и гладкой с тыльной стороны, но рукопожатие в «оранжерее» вышло особенно крепким не поэтому. Приятель понимал, что на базу больше не вернется: ему было сорок два, и на Луне он считался чуть ли не старичком. И государство, и частные компании предпочитали брать сюда молодежь, чтобы через пятнадцать-двадцать лет получить множество сотрудников разного возраста с космическим опытом. Макс в свои тридцать чувствовал себя на базе как рыба в воде. Из 63 работников оставались «на второй контракт» сорок, а сейчас вот буквально на пороге топталась третья смена, которая должна заменить двадцать три человека, в том числе и Серёгу.
Отдел, в котором работал Макс, за три года превратился в сплоченную команду, но вот один уже безвозвратно шагал по переходному коридору, соединяющему базу с посадочной станцией. Второй – Гоша – сегодня дежурил в четвёртом ремонтном отсеке. Синекура вообще-то, но только не сегодня: за техником присматривал сам начальник базы, Покровский. На последней тренировке «условно пострадавший» Гоша изобразил курортника на пляже и закопался в реголит по самые уши. Через такой слой не просвечивала даже спасительно-яркая «клавушка». Техника нашли, еле-еле уложившись в отведенное время. Формально ругать его было не за что, но начальство все-таки громко попросило Гошу не испытывать иные функции скафандра – например, возможность удерживать воздух минут пять-десять без шлема за счет направленного газового выброса, или прогуливаться со шлемом по лунной поверхности в течение часа.
Корпорация «ГосКосмос» в этот раз, вопреки обыкновению, смогла повлиять на ОАО «Полёт», монополиста в области российского ракетостроения, и назначить дату прилёта смены на 12 апреля 2061 года. Ради красивой даты плюнули даже на экономическую целесообразность: траектория на сей раз была невыгодной. Зато совмещение 100-летнего юбилея первого полёта человека в космос с очередной высадкой людей на лунную поверхность выглядело символично, несмотря на разный уровень достижений. Начальство базы объявило этот день выходным, но без дежурств и ответственных, разумеется, не обошлось. Максу досталась «оранжерея», центральный биохимический отсек, – одно из редких помещений базы, позволяющее выглянуть за стены без облачения в «панцирь», тяжёлый скафандр для выхода на поверхность. Однако «клавушка», она же «КЛА-В-8», была обязательна к ношению. Максим глянул на оранжевый неясный отблеск в стекле и поморщился: яркий цвет здорово бил по глазам.
Клубы пыли не рассеивались, народ, разбившись на кучки, гудел.
– Помнишь, дядя Коля посадил грузовик на одном двигателе, а Марина потом…
— Рыжий, говорят, всю посадку продрых…
— А у нас дверь каюты заклинило, сами просочились в коридор, а чемоданы уже никак, Эвелина ругается, пришлось свертки по чужим сумкам распихивать. Карина, бедняжка, полчаса возилась. А чемоданы ей потом прислали, да.
Бойцы вспоминают минувшие дни, фыркнул Макс. Разминаются перед приездом новичков. Ничего-ничего, после официальной части на неподготовленные головы столько фольклора польется – только успевай слушать. Про дела древние, места незнаемые, титанов духа… Большинство баек касалось легендарных времен после взрыва: «Восточную» построили в 2050-м, но из-за аварии в термоблоке половину надземных построек попросту снесло.
А пока все спорили, не отправить ли на Луну одних роботов, «Восточная» обзавелась соседями. В двухстах километрах устроилась американская «Артемида», на линии между ними приютилась общая лаборатория-обсерватория «Астра» и маленькая техническая станция, а в Море Дождей построили базы японцы и китайцы – тоже практически бок о бок.