Глава 32
– Девушку надо поразить, понимаешь? Если нечем внешне, то – умом. Первая фраза очень важна. Сбить её с толку изящным парадоксом, заставить выделить тебя из толпы! – Рома стащил с Зорькина очки и напялил себе на нос. – Вот представь, я эта самая… как её…
– Вика, – сказал Коля.
– Да. Ну начинай, знакомься со мной. Вот я такая иду…
Катя с трудом сдерживалась, чтобы не засмеяться и не выдать себя. Она сидела на самой старой на участке яблоне, и Малиновскому, приведшему под яблоню Колю, не было её видно.
– Здравствуй, меня зовут Николай.
– До свиданья, – вздохнул Роман. – Да пофигу ей, как зовут тридцать кило в круглых очках, понимаешь? Если бы ты ещё был Дормидонт, это могло подарить тебе пару секунд её внимания, а так…
Наверное, Зорькину было обидно. Ему уже тринадцать лет, и весит он немного больше, чем тридцать кило…
– Задай такой вопрос, чтобы я в осадок выпала, – скомандовал Малиновский. – И не «Как пройти в библиотеку?» или «Какой параграф из учебника геометрии вы предпочитаете в это время суток?»
Коля задумался на секунду и выдал:
– Девушка, как вы относитесь к перспективам освоения Марса в течение ближайшего столетия?
– И на Марсе будут яблони цвести, – стащив Колины очки, Малиновский вернул их владельцу, – ну, главное – ты понял суть. А там опыт наберётся. Неси чушь, мели ерунду, не ограничивай полёт сознания. Зануд вокруг девушек полно и без тебя. А теперь – о главном. О том, без чего вся твоя чушь и ерунда закончится ранней подростковой беременностью или венерическим заболеванием. Ты знаешь, как правильно надевать презервативы?
Тут Катя не выдержала, сорвала яблоко и уронила его Малиновскому на голову.
– Могла бы и предупредить, что ты тут, – рявкнул Рома, потирая макушку. Коля тем временем успел смыться в дом. – Или молча послушать. Вот найдёшь себе такого же оленя – ни познакомиться толком, ни презерватив надеть на нужное место – и станешь мамашей раньше, чем получишь аттестат.
– Не волнуйся, я не интересуюсь оленями, – заверила его Катя.
Увидев, что она тянется ещё за одним яблоком, Рома поспешил удрать. А Катя устроилась на ветке удобней и подумала – это лето ещё чудесней предыдущих. Когда стало ясно, что путёвок в лагерь нынче им не видать, Колина мама предложила Катиной маме совместно снять на лето дачу. Пусть даже самый дешёвый сарайчик, лишь бы рядом был какой-нибудь водоём. Поехать с детьми на природу. И если уж они начнут изнывать без работы – учеников несложно отыскать и на дачах. Есть же родители-маньяки, заставляющие детей заниматься летом. Стоило Кате услышать слово «дача», как она бросилась в психологическую атаку. Дача нужна близко к даче Андрея. Только там свежий воздух положительно отразится на них с Колей. И, чтобы мама не вздумала поступить иначе, даже позвонила Маргарите Рудольфовне – вдруг та знает, где бы им можно было поселиться. Маргарита Рудольфовна в те дни была не в духе – всё не могла привыкнуть к мысли, что Андрей обманывал их с отцом насчёт места учёбы. Но обещала помочь. И нашла им женщину, сотрудницу «Зималетто», купившую новую дачу, а старую собравшуюся продавать, но пока не нашедшую покупателей. Возиться с продажей ей было некогда, и она охотно сдала участок с крошечным деревянным домиком до самого сентября. Между Катиной дачей и дачей Андрея теперь было всего две аллеи – бегай в гости хоть каждый день. Правда, бегать было не к кому – Андрей до самого августа проторчал в Москве – работал. А в августе «Зималетто» сменило место расположения. В новом здании, как объяснил Андрей, было всё по-новому, а пока там что-то утрясалось, Андрей с Ромой ушли в отпуск. В посёлок они приехали вдвоём, и, увидев Катю, пришедшую в очередной раз проверить – вдруг кто-то из Ждановых да появился, – Андрей загадочно сказал: «Слава богу, а то я думал – мир вокруг безвозвратно изменился». Что он имел в виду, Катя не поняла, но решила – даёт ей понять, что даже немного соскучился…
– Катька, ау!
Услышав голос Андрея, Катя поспешно съехала с дерева, как обычно, немного оцарапавшись.
– Потащились к твоим.
На их участок Андрей ходил, если маме нужна была помощь, которую не мог оказать Коля. Сейчас они пошли, чтобы взять у мамы флягу и прокатиться до колонки. Флягу в выходные наполнил папа, но мама купила у местных ягод и быстро истратила всю воду на компоты. Докатить флягу на колёсах по раздолбанной дороге до колонки, находившейся довольно далеко, могли и мама и Коля, но вернуть её полной они были не в состоянии. Только половину. Вот Катя и предложила кандидатуру Андрея. Он сильный, он – сможет.
– Рассказывай, – скомандовал Андрей, вытащив флягу на аллею.
– Что?
– Что-нибудь. Ты не представляешь, насколько важно знать человека, с которым общаешься. А то может случиться всякое.
– Как-то я предлагала рассказать тебе, чем увлекаюсь, – напомнила Катя. – Ты отказался.
– Был молод и наивен, – сказал Андрей.
– Понятно. Теперь, конечно, подрос.
– Кажется, да.
– Я сшила себе сумку, – информировала его Катя. – Выросла из тех джинсов, что ты мне дарил. И тут в журнале – выкройка. А игуан было жалко выбрасывать.
– И как получилось?
– Криво, – призналась Катя, – я плохо шью.
– Научишься.
– Может быть. Но, конечно, ручной труд – не мой выбор. Предпочитаю работать головой.
– Тогда расскажи об умственной деятельности.
На обратном пути, чтобы Андрею было легче толкать флягу, то и дело увязающую колёсами на местами засыпанной песком аллее, она взялась поверх его руки…
Катя рассчитывала, что Андрей и Рома будут на даче до самого сентября и уж обязательно – пятнадцатого августа. Но накануне Андрей вдруг собрался, а ей сказал, что совершеннолетие – это нечто особенное и тупо просидеть его в посёлке он не хочет. Но если они с Колей рассчитывали быть приглашёнными, нет проблем – через несколько дней он вернётся, и они смогут выпить чай с тортом.
В день рождения Андрея Катя пришла на его участок вечером – полить яблони, вишню и смородину. Когда она приходила, сосед, следящий за посадками, был только рад. Открутив вентиль, Катя направила поток воды под смородину, то зажимая выходное отверстие шланга пальцем, то отпуская. Ей так было веселее. Вода разбрызгивалась, Катя напевала себе под нос песню… Тут и явились эти трое. Белобрысая девчонка, не понравившаяся Кате давным-давно, молодая женщина в пёстром сарафане до земли и в каких-то немыслимых бусах и браслетах и мужчина в чёрных очках. Мужчина сказал что-то не по-русски.
– Кукусики, детка, – обратилась к ней женщина, – есть кто живой кроме тебя?
– Никого.
Женщина повернулась к белобрысой, теперь сильно подросшей, но сохранившей по-прежнему противную физиономию, и принялась её отчитывать – мол, зачем они ехали в такую даль, а тут никого. Зачем Кира врала, что Ждановы точно на даче? А после – объяснила мужчине по-русски, но так, как объясняют иностранцам – самыми простыми словами. Вот то, что он и мечтал увидеть, русская деревня. И да, здесь есть печки, колодцы, и местное дитя поливает огород.
– Деревенский ребёнок, – разулыбался мужчина.
Они пошли к машине, а белобрысая задержалась. Приблизившись к Кате, сначала потребовала объяснений, что она тут делает. Ещё и в отсутствие хозяев. А когда Катя спросила, на каком основании с ней разговаривают таким тоном, выдала:
– Вот что, мелочь озабоченная. Ты можешь думать всё что угодно, но не рассчитывай, что Андрей тебя заметит. Мы с ним… совладельцы одной компании. Родители будут в восторге, если мы поженимся. А ты… грызи гранит науки. Это тебе в самый раз.
Катя улыбнулась как можно приветливей, зажала шланг и окатила белобрысую нахалку. Не сильно, намочила ноги в красивых босоножках и немного – подол платья.
– Ещё поговорим?
Кира выругалась и поспешила скрыться за калиткой. А Катя подумала – девушка то ли больная на голову, то ли пересмотрела мексиканских сериалов. Андрей не сумасшедший, чтобы жениться на ком-то ради интересов компании.