- Я совсем и не знаю, - продолжала фрау Топенау…- Помню только…- Был какой-то синий переплет… - Совсем не такой, какие были в других китайских книгах… - С которыми я играла в юности… - Там в основном…- Были свитки из пергамента или отлично выделанной бумаги… - Да, - сказала фрау Топенау… - Вроде бы, тогда уже была бумага… - Правда, даже сам Цинь-Шихуанди ругался, когда я брала такой свиток с его изящных книжных полочек-этажерок… - А когда один раз,.. – фрау Топенау поторопилась… - Я, чуть надорвала краешек его бумажного книжного свитка… - Кажется, - она напряженно задумалась, что-то вспоминая… - Кажется это было что-то из Конфуция… - Император очень разгневался… - И даже… - Совсем немного… - Стукнул меня своим посохом-тростью… - Которым мерял что-то при строительстве оросительных каналов… - Это была любимая трость… - Посох императора… - Зато вот Вашу книгу, - фрау Топенау неожиданно остановила поток своего воспоминания… - Я совершенно, не помню… - Только что, была не виде свитка, а была переплетена… - И, вроде бы, была темного цвета… - С золотыми буковками на переплете… Фрау Топеау, как будто бы, облизнулась, вспоминая то время… Славное время, когда Великий император Цинь-Шихуанди читал эту странную книгу… И, кормил вкусным и очень сладким бамбуком… Свою любимую панду… Правда потом… Лицо фрау Топеау, такое блаженное… Подернулось небольшой хмурой тучкой… Поскольку она вспомнила, как вдруг, неожиданно милую и веселую госпожу Топ-Топ… Посадили на большую императорскую лодку – корабль, джонку… И, отправили куда-то, далеко за море… И она тогда, так долго, долго оставалась без свежего и сочного бамбука… И, вновь попробовав его, только тогда, когда она заскользила от чего-то по скользкому склону Куршиге-Нейлунг к морю… И, ухватилось за что-то, первое что попало под руку… Она до сих пор не знала что это было… Может быть проделки старого Курша… А может быть… Может быть как раз в это время, миром стал формироваться её купол – пузырь мира, созданного специально для неё… А может быть… Может быть, все это, просто смешалось в одном, неведомом и необъяснимом
Фантасмагорическом калейдоскопе событий, которые и повели фрау Топенау, а когда-то просто, молодую панду Топ-Топ… В эти удивительные события и приключения, которые длились… А Бог знает, сколько они длились… Ведь для вечности никакие временные промежутки, не являются окончательными и зафиксированными… - Книга была, - снова сказал фрау Топенау… - С золотыми буковками на переплёте… - Написанными острыми и… - Такими тревожными буковками… - И вот. Мой образуемый император, решил отправить Вам… - Мсье Кант… - Своего посла… - И, свою любимую панду…. - Я плыла на джонке под командованиями удивительного Хуа Го…. - Который так искусно умел складывать зеркала, что изображения, зафиксированные в них… - Сохранялись уже, на века и тысячелетия… - И вообще, Хуа Го, - Знал толк в зеркалах… - И каких только зеркал, у него не было… Госпожа Топенау, замолчала, и, казалось бы, задумалась, о чем-то неведомом и своем… - Мы, - вдруг начала она продолжение своего рассказа… Очень неожиданно… - Мы, плыли очень долго… - А потом… - Потом, мы оказались совсем недалеко отсюда… - На Куршиге-Нейлунг… - Правда… - Называлась она тогда как-то по-иному… - Но, там жил, старый и очень забавный – Курш… - Он гостеприимно встретил Хуа Го, и всю его команду… - А потом… - Потом, он согласился, чтобы я могла остаться у него… - И, дождаться появления самого герра Канта… - Впрочем, дожидаться Вашего появления было бы слишком долго… - Вся эта коса… - Она ведь совсем коротенькая… - И вообще, там не было ничего кроме Курша, его пса – Паруса… - И его хижины, которую он очень любил, но судя по всему, никогда не убирался в ней… - А я… - Я привыкла к идеальной чистоте, и вообще, полной идеальности Императорского дворца… - И, очень страдала от этого… - Впрочем, - сказал госпожа Топенау примирительно, - Курш и Парус, выстроили для меня отдельный домик… - Уж не знаю, откуда Курш узнал, как выглядели домики в далеком Китае… - Но он, выстроил мне, как раз такой домик…- А сильный и верный Парус, натаскал ему для этого каких-то брёвен… - Которые вытаскивал из моря… - Он выстроил мне домик, неподалеку от того места… - Где специально для меня, недалеко от обрыва… - В сторону теплого и почти не соленого залива…- Появились вдруг, заросли свежего тростника… - Похожего на бамбук… - Его, конечно же насадил для меня сам Курш, хотя и никогда не сознавался в этом… - И вот, когда там появился мой домик… - Который я сама тщательно убирала каждый день… - Вокруг него стал создаваться этот пузырь… - Или – купол… - Вот этот самый, в котором мы сейчас и пребываем… Фрау Топенау, показала рукой, чуть в сторону, где из-за зарослей зеленых побегов… Проглядывал, желтоватый, изящно и причудливо изогнутый домик… Который когда-то видимо и построил для нее этот самый странный и загадочный Курш… - Это все же, наверное, было очень давно? – сказала, или точнее спросил Кант… - Я не знаю, - только и нашлась ответить фрау Топеау… - В общем, соскучиться я не успела… - Вначале мы бегали там с Парусом, - Время от времени, на прогулку с нами отправлялся Курш… - Это и вообще было чудесно и… - Очень загадочно… - Впрочем, это было не часто, ведь Курш любил какие-то свои занятия, которым посвящал большую часть своей жизни…- Так, однажды, он очень долго сидел, не выходя в своей хижине, после чего, - Вышел и отправился на прогулку со мной и Парусом… - Мы ушли куда-то далеко-далеко… - За огромную дюну, которая всегда вызывала во мне страх… - Уж больно была большой и… - Очень быстро перемещалась… - Буквально на глазах… - Вот прямо смотришь на нее, и видишь, как она ползет, сосредоточившись, - Но, вроде бы и совершенно без всякого смысла… - А потом… - Вдруг – развернутся, и как опасный хищник, повернет на тебя… - Почти догоняя, и только в последний момент… - Остановиться, или обойдет тебя, только дохнув тяжёлым и душным запахом теплого и влажного песка… - А однажды, - фрау Топенау оживилась, как будто бы вспомнив что-то забавное и очень необычное… - Это дюна… - Взяла вдруг, и повернула в море… - Да, - говорила фрау Топенау… - Она сперва действительно, быстро подползла к морю… - И, как будто бы попробовала его, как обычно пробуют ножкой, когда хотят определить теплая ли вода… - А попробовав, как будто бы заворчала недовольно… - И повернула… - Уже в сторону залива…- Быстро-быстро переползла перешеек и… - Уже не распробовав воду, - Ринулась в нее, решительно и смело… - Там вроде бы и не глубоко, - заметила фрау Топенау… - Но дюна то, что – песок… - И вот этот песок… - Взял, и просто растекся по прибрежной отмели, погрузившись с воду почти полностью… - Но, не смешался с донным илом, а просто, как будто бы полежал на нем… - Извергая время от времени довольные фонтанчики брызг, как будто бы, отдыхающий в довольстве… - И до отвалу наевшийся планктона кит… - А потом, довольно и как-то особенно плотоядно фыркнув уже десятком довольных фонтанчиков… - Вдруг стал собираться обратно… - Нехотя, но настойчиво формируя собой гигантскую дюну… - Которая вдруг поднялась во весь свой прежний рост и объем… - Будучи теперь влажной, мокрой и… - Капающей на все что было вокруг горой песка… - Быстро поползла, куда-то в строну… - Самого яркого солнцепека… - И мы с Парусом, - добавила фрау Топенау, увидели все это… - В течении очень короткого промежутка времени… - А когда, очень удивившись, я вернулась обратно к хижине Курша… - То сразу же захотела узнать… - Что же это такое? - Как это получилось у дюны? - И вообще, кто же это такая – эта самая – Дюна… - Курш, конечно же знак, кто эта Дюна… Да и Парус – знал несомненно тоже… - Но Парус, не умел… - Или просто не хотел разговаривать… - А Курш, как раз тогда, научил разговаривать меня… - И вот, вопрос приспел как будто бы совсем к месту… - И он, нехотя, - Его не поймешь впрочем, когда он нехотя, а когда с охотой, - Рассказал мне, что это, Песок Времени… - Песок совершенно загадочный и совсем необъяснимый… - Причем когда-то… - Этого песка здесь не было… - Точнее, может он и был, только никак не мог собраться вместе…- Только совсем недавно… - Может быть тысячу лет назад… - Или даже немного меньше, в нему н косу прибыл волшебник путешественник… - Откуда далеко… - С Севера… - Говорил, что из Гипербореи, и что эту самую Гиперборею, совсем нельзя никак найти… - Поскольку она сама и стала…- Этим самым – Песком Времени… - Став для других – прахом, и… - Только гиперборейцам осталось доступно её совершенство…, - Курш рассказывал о Гиперборее явно со слов волшебника – путешественника… - И тоже, как будто бы не собирался восхищаться этой самой Гипербореи… - Однако Песком Времени, прибывшим оттуда с этим волшебником, - Как будто бы на самом деле волновало его… - Путешественник, которого звали… - Он вдруг резко осекся… - Ну и совсем не важно, как его звали, - Дополнил он… - И продолжил рассказывать что-то о Песке Времени… - И о том, как горсть, оставленная пришельцем, вдруг стала собирать на косе другие песчинки…
- И о том, как они стали учится понимать друг друга…
- И о том, как через какое-то время, образовалась эта подвижная Дюна, которую он звал сперва просто – Дюной, а потом назвал ласково – Нерингой…
- Однако как то особо хорошо и близко узнать Дюну – Нерингу, ему так и не удалось… - Он мог попросить её о чём-то… - И она даже выполняла его просьбу… - Как, например, он попросил её, последить за моими путешествиями…- И если мы с Парусом, - Уходили слишком далеко от его хижины вглубь косы… - Тогда Дюна вставал перед ними, и даже немного пугала, - Заставляя вернуться, назад… - К хижине, но когда Курш просил ее следить за Топ-Топ со стороны материка… - Та, напрочь отказывалась от этого… - Ну и, конечно же, совсем не предполагала разъяснять кому-то мотивы своих решений… - И вот тогда… - Мы трое, - Я, - фрау Топенау явно не отличалась скоромность, ни тогда, когда была пандой Топ-Топ… Ни сейчас, когда стала уже фрау Топенау… - Курш, - добавила она… - И верный Парус… - Пришли к этой самой дюне – Неринге, которая оказывается была горой песка Времени… - И Курш, начал творить там какие-то свои манипуляции… - Не могу сказать, - продолжала фрау Топенау, - Что он колдовал или призывал какие-то магические силы… - Все его действия… - Напоминали скорее возню старого человека на кухне… - Он поджигал чего-то в своем сосуде-лампе… - Толок очень прочным пестиком в ступе… - Разливал что-то по рюмочкам и чашечкам… - А потом… - Потом снова переливал налитое в неизвестном и каком-то бессистемной порядке… - Потом попытался дать мне что-то выпить… - Но, я, - фрау Топенау резко всплеснула руками… - Конечно же отказалась, вылив содержимое чашки на песок… Внимательно слушавший Кант, почему-то был уверен… Что Топ-Топ, вылила на песок налитое Куршем, вовсе не из возмущения… А просто, потому что баловалась или была невнимательна… Однако Кант вовсе не собирался настаивать на своем умозаключении и просто… Кивнул, а фрау Топенау, удовлетворившись кивком… И не высказанной вслух мыслью, была уже захвачена своим рассказом сама… И продолжала его течение… - Курш, - Он всегда был спокойным и терпеливым… - Начал вновь свои манипуляции к рюмочками чашечками… - Но, на это раз возился уже куда дольше… - Явно стремясь показать важность всего происходящего прямо сейчас… - И теперь, - фрау Топенау вновь драматично заломила ручки… - И теперь, я понимала… - Что выпить все это придется… - И сам Курш, налил свое зелье уже много аккуратнее… - Не в какую-то там глиняную плошку… - Но в красивую прозрачную рюмочку… - Из которой я и выпила это зелье, - закончила, наконец эту часть своего рассказ фрау Топенау… - А после того, как я выпила… - Эту настойку Курша… - Он кинул мне, какую-то светлую тряпку… - Сшитую на манер платьица, которое должно было влезть на мою роскошную… - Черно-белую шубку… - И какой-то туесок, сплетенный из темно коричневых прутьев и древесной коры… - Я недоуменно посмотрела на все это… - Просто не понимая, зачем нужно все это… - Однако Курш, наставал чтобы я натянула платьице на себя, а в лапу, взяла этот странный туесок… - Спорить с Кушем… - Нет, я могла, конечно же… - Ровно до тех самых пор, пока не наступало время обеда… - А время обеда, наступало конечно же каждый день… - И очень частно… - Вот и сейчас наш поход до Неринги – Дюны… - Утомил и ослабил меня… - Мне хотелось свежего… - Да что там свежего, хоть какого-нибудь бамбука… - И Курш… - Конечно же мог мне его дать… - Но ясное дело уже после того, как я сделаю то, что он просит… - То есть натяну на себя эту, не слишком красивую тряпку и… - Возьму в лапы этот странный туесок… - Ну, в общем, что я и сделала, испытывая уже откровенные муки голода… - Тряпка – платье, оказалась вполне себе приемлемым… - Да и туесок, собственно говоря, был вполне себе обычным аксессуаром, который был сделан достаточно искусно… - Курш вообще умел все это делать… - На досуге между своими колдовскими и научными занятиями… - И вот когда я закончила эти действа… -
С меня вдруг… - Как-то очень активно посыпалась шерсть… - Это с моей-то роскошной шубки… Фрау Топенау возмутилась всплеснув руками… - И уме в первое мгновение, вся черная часть шубки, облезла практически полностью… - Открывая какие-то непонятные проплешины… - Я конечно не видела этого… - Ведь зеркалом Курш, конечно же не озаботился… - Но ощущала всей своей шкурой… - И, от неожиданного испуга… - Отбросила куда-то этот злополучный туесок… - И он со стуком отлетел куда-то в сторону… - А шерсть на моей шубке, моментально вернулась назад… - И я почувствовала, что стала такой, как была… - Или может быть даже лучше… - После чего, немножечко даже порычала от удовольствия… - Хотя планы Курша, судя по всему, - Были другими и он посмотрел на меня крайне неодобрительно… - Запихну себе в торбу, уже почти вытащенные вкусные печеньки из заготовленного заранее бамбука… - Какое он научился делать специально для меня… - Когда приходилось уходить куда-то далеко… - От моего купола – пузыря… - Я, увидев это, снова зарычала, но на этот раз… - Уже не одобрительно… - Но даже с некоторым вызовом… - Однако Курш не был склонен разводить сантименты… - И отойдя в сторонку, поднял отброшенный мною туесок, - Поднял его…. - И вернулся назад, - Недвусмысленно давая понять мне, что его следует взять в лапы…, - И я, понимая, что вкусных печенек без этого не будет… - Всё- таки взяла туесок в лапы… - Твоя эпопея со сползанием шерсти, началась снова, только менее быстро… - Для того, видимо, чтобы Курш коротко мог пояснить мне происходящее… - Не бойся… - Говорил он мне спокойно… - Твоя шубка вернется к тебе, всегда, когда ты этого захочешь - А сейчас мы попробуем придать тебе человеческий вид… - Ведь ты… - Совершенно необычна для наших мест и уходить тебе с этой косы… - Из-за этого, совершенно невозможно… - А вот в виде маленькой белокурой девочки… - Или женщины блондинки, сделать это можно будет всегда и, даже совершенно здорово… - Курш говорил это, а моя шубка тем временем, все более и более облезала…- И я все более и более чувствовала свою кожу открытой и беззащитной под этой самой белой тряпицей – платьем… - Которое теперь, когда на мне не было моих пышных мехов, свисала на мне уже слишком свободно… На манер какого-то балахона… - Впрочем… - Впрочем, теперь у Курша в торбе, - Откуда-то оказалось зеркало… - И он показал мне в его маленьком кружке… - Ту пертурбацию, которая случилась со мной в это коротенькое время… - И я увидел в нём… - Какую-то малышку со светлыми волосами, - Ярко горящими, и почему-то голубыми глазами… - Которые, конечно же, благодаря моим китайским родственникам… - Должны были бы темными или по крайней мере – карими… - А так же юными, чуть припухлыми губками - И маленьким, вздернуты, задорным и веселым носиком… - Который, несмотря на то что был коротким… - Готов, казалось бы, был влезть в любое дело… - Хотя бы он было и чужое… - Впрочем – чужое даже лучше… - Поскольку чужое, куда интереснее своего… - И мне увиденное, представилось очень даже приятным… - И теперь… - Я снова выпустила туесок из рук… - Да, теперь у меня были уже не лапки, но милые маленькие ручки… - И, вся моя пертурбация, тут же началась как будто бы обратным путем… - Возвращая мне облик молодой и задорной панды… - Я с отчаянием смотрела на Курша, предполагая, что в его опыт что-то пошло не так… - Однако, он лишь примирительно потрепал меня по щеке, уже не человеческой, но медвежьей…- И снова протянул мне тот самый – туесок… - Говоря строго… - Теперь ты всегда сможешь обращаться человеком… - Девочкой или женщиной, - Уточнил Курш, особенно, как будто бы подразумевал, что девочка или женщина… - Совсем уже и не человек… Фрау Топенау, как будто то бы возмутилась, картинно всплеснув ручками… И также возмущенно –продолжила… - Ты теперь всегда сможешь стать девочкой или женщиной… - Всегда, когда оденешь на себя платье, какого-то цвета… - А в руки возьмёшь предмет… - Который будет резко и даже экстравагантно противоречить этому платью… - Так, будет всегда, когда на тебе будут такие… - Экстравагантные… Фрау Топенау так и сказал – экстравагантные…. Хотя сам Курш, очевидно называл их как-то по другому… Но, фрау Топенау упорно называла их именно – экстравагантными… - И ты всегда, - продолжала она… - Будешь сохранять угодный тебе облик…. - Пока на тебе и… - У тебя в руках, будут именно такие сочетания цветов… - А когда ты, снова захочешь стать пандой, тебе надо будет… - Только отбросить что-то из несочетаемого, из того что есть на тебе или у тебя… - Впрочем… - Продолжал Курш… - Впрочем, такое сочетание цветов, мне пришлось подобрать для тебя… - Только потому, что… Твоя шубка итак, несочетаемого великолепия… - Черная… - С белым… Госпожа Топеау, закончила и эту часть своего рассказа… Как будто бы довольно и с удовольствием потягиваясь… И, даже чуть-чуть плотоядно облизнувшись… - Так вот теперь я, - продолжила фрау Топенау, с тех пор и пребываю… - То в одном, - То в другом состоянии… - Чаще приходиться быть в платье и с сумочкой, - Как сейчас…, - добавила госпожа Топеау… И демонстрируя Канту свою чуть удивительную, и совсем не сочетающуюся С розовым платьем… Кружевную сумочку… - А иногда, - продолжала фрау Топенау, - Могу позволить себе… - Провести время в облике панды… - Вот как раз, - госпожа Топеау приблизилась к кульминации, точнее одной и кульминации своего рассказа… - Вот, как раз в это время, - фрау Топеау недовольно щелкнула пальцами… - Как раз, в это время, бюргеры из Кранца… - И вздумали подать жалобу в магистрат… - На, якобы бесчинства, странного медведя… Фрау Топенау говорила, одновременно возбуждая свой гнев… Через который проскакивали мгновениями искорки самого настоящего возмущения… - Раньше, - фрау Топенау вновь сменила свой тон, явно возмущаясь… - Раньше, жители Кранца, - Казались мне умными и взвешенными людьми…- Понимающими толк в жизни, - Развлечениях и, даже проблемах… - Которых старательно и всеми силами… - Старались избегать… - Я к ним всегда и совершенно нормально… - Ходила себе в своем обличии панды… - И все было, ну совершенно нормально… - Ведь пфенниги и марки, что я платила им за товар… - Были самыми настоящими, а уж кто им… - Эти пфенниги и марки приносил, - Ну, какое им дело? – фрау Топенау, как будто бы обратилась к Канту с вопросом… И тот, поняв это… Даже покивал на него в ответ… Глубокомысленно и со вкусом… Так, как это умеет только сам – Великий Кант… Философ, всемирно известный и почитаемый… Корифей и основоположник… - Вот именно, - продолжила фрау Топенау, удостоверившись и удовлетворившись сим глубокомысленным кивком… - Вот именно, кому какое дело? - Кто принес в лаку деньги…? - Если они настоящие… - Хоть медведь, хоть – гусеница какая-нибудь…, - продолжала фрау Топеау недовольно… - Если посетитель ведет себя в лавке прилично… - И, расплачивается – сполна… - То твоё дело, как лавочника… - Выдать покупку, соответственно упаковав… - Отсчитать себе спокойно и честно сдачу… - И, вежливо раскланяться с покупателем… Фрау Топенау назидательно посмотрела на герра Канта, посчитав, наверное, что тот и есть… Именно такой, благопристойный и ненавязчивый… Кант – благопристойно поклонился… Ожидая продолжения рассказа по существу… - Вот-вот, - фрау Топеау оживилась… - Именно так, - Выслушать, передать товар… - И вежливо раскланяться, - На прощание… Еще мгновенье, и пузырь-купол замерцал перед Кантом… Становясь толи мыльным пузырем, переливающимся всеми цветами радуги… Толи туманным полу-шаром, рассмотреть границы которого было уже достаточно сложно… - Фрау Топеау, - несколько тревожно отметил герр Кант… - Фрау Топеау…, - Мы ведь ещё не закончили, - его голос звучал тревожно, и достаточно глухо… Как будто бы слова,
Сказанные им становились какими-то отдельными сигналами… Которые исходили из… Чего-то другого… А не от сказавшего их Канта… - Мы ведь, не закончили – ещё, - говорил герр Кант, как будто бы пропадая куда-то… И теряя… Опору под собой… Фрау Топенау, выглядела теперь как-то туманно и расплывчато… Хотя и розовое платье… И, резко контрастирующая с ним… Голубая, кружевная сумочка… Оставались при ней… Она, глядя на Канта, всплеснула вдруг своими ручками… Понимая, что что-то пошло вдруг не так… И…, Пузырь-купол… Вновь принял привычные, первоначальные очертания… И все снова стало четким и правильным… - Простите, герр Кант…., - затараторила фрау Топенау… - Конечно же, мы еще не закончили наш разговор… - Просто, - Вы так элегантно раскланялись на мое сетование… - Что я, как будто бы оказалась на том самом месте… - В Кранце… - Где этот болван Шульц, который теперь открыл там новую табачную лавку… - Вот, если бы он раскланялся со мной, получив деньги… - Мы бы расстались совершенно спокойно… - Довольные друг другом… - И не было бы уже этого дурацкого путешествия идиота Кнаубе, получившим… - Шишкой по своему дурацкому лбу… - И всё этот Шульц, - мстительно продолжала фрау Топеау…- Получи от меня за два фунта табаку… - И – заорал… - Как сумасшедший… - Медведь, медведь… - Вместо того, чтобы взять и отсчитать… - Положенную мне сдачу в четыре пфеннига… - И отсыпать в табакерку товар, который я у него просила… - Стоп! – герр Кант был немного удивлен и пожелал рассеять свое удивление… - Фрау Топеау… - А как же Вы, пребывая в образе медведя… - Могли попросить Шульца, отсыпать Вам в кисет голландского табаку? Кант был по-настоящему удивлён и… Не скрывал своего удивления… - Мой добрый друг, - продолжал Кант… - Тоже, профессор Альбертины, герр… - Аррениус, что преподает студентам и слушателям из зоологии… - Утверждает, что звери…, герр Кант потупился глядя на фрау Топенау, лицо которой при слове звери… Начало приобретать агрессивный характер и – поправился… - Животные… Фрау Топенау недовольно сглотнула… И строго сказал… - Ладно уж – профессор… - Путь лучше – будут звери… - Ладно – звери, - уже спокойнее проговорил Кант… - Не имеют возможности говорить членораздельно… - Из-за отсутствия у них подборочного, - герр Кант тронул себя за подбородок… - Из-за отсутствия – подбородочного – выступа…, - закончил свою репризу Кант… - Ну, вообще-то, - начала отвечать фрау Топенау… - Ну, вообще-то, я… - Я – могу разговаривать и в образе панды, - голос фрау Топенау звучал назидательно…- Хотя… - Да – это может напугать окружающих… - И, потому, - фрау Топенау продолжала назидать… - И, потому, - Я принесла лавочнику, с запиской о том… - Что мне надо выдать и что… - Так же можно отдать сдачу… - Обычно мне такую записку писал Курш… - Он вообще, часто пишет такие записки и передает их лавочникам с Парусом… - Или кем-то другим… - У Паруса для этого есть даже специальная тележка… - В которую лавочник мог загрузить отпущенные товары… - И Парус, впрягаясь в тележку… - Вез его к Куршу…- А иногда, Курш просил сходить в лавку местного кабана или лося… - Ну, это – редко, - закончила фрау Топеау…- Ведь у тех, не было специальных тележек и возить их от лавочников Куршу… - А вот мне, - продолжала фрау Топенау…- Вполне удобно было нести пакеты с товарами в лапах…- Так значит, - снова заговорил Кант… - Так значит, лавочники в Кранце, не раз отпускали товары из лавок для Курша… - Жи… - Зверям, посланным Куршем с запиской….?- Да, - ответила фрау Топенау… - Так в чем же дело? – герр Кант снова обозначил удивление на своем лице… - Да ерунда…, - фрау Топенау пренебрежительно махнула рукой… - Да ерунда… - Курш в последнее время, вообще всегда, очень – занят… - Придумывает что-то… - Хочет насадить какой-то пьяный лес… - Что бы тот мог попеть и поплясать с ним на досуге…- И у него совсем не было времени… - Что бы писать мне записки… - Да и вообще, - фрау Топенау потупилась… - Вообще, Курш не пишет для меня записок… - Когда я прошу написать записку для меня на…- Глинтвейн и на…- Табак… Кант – понимающе кивнул… - Ну и я, - продолжала фрау Топенау, - Написала себе записку сама… - Правда, не очень аккуратно получилось… - Да и ещё… - Еще, я только вернулась из Гаскони… - И, перепутала язык…- Написав записку… - На гасконском диалекте, который… - Вообще-то и на французский-то не похож… - Скорее уж – испанский, - ворчливо сетовала госпожа Топеау… - Но, куда уж там… - Этот болван… Кант подметил, что у фрау Топенау, ну прямо-таки все были – болваны и олухи… - Этот олух, - добавила она, как будто бы вторя размышлениям Канта… - Этот олух – Шульц… - Ему и все равно, - Он все равно не знает… - Не то что гасконского или французского… - Он и хох-дойч приличного не понимает… - Одно слово, занесло олуха из Баден-Вюртемберга… - Или, - добавила фрау Топеау… - Из Баварии, где… - Он и не видел ничего, кроме своей тушеной капусты и… - Бритых мышей – белых колбасок… - В результате, устроил скандал… - Остался без денег… - Ведь Кнаубе забрал у него, те 2 марки, что я отдала за табак… - На экспертизу… - Так вот, этот прохвост – городской контролер – Думмкопф{C}[1]…. - Не такой уж и дурак… - Как могло бы следовать из его фамилии… - Посмотрел на эти две марки… - Быстро понял, что они настоящие… - И, взыскал с Шульца, в пользу Кёнигсберга… - Две марки, четыре пфеннига, за… - Эту саму экспертизу… - Так что две марки, этому самому идиоту Шульцу, - Никто не вернул… - И не вернет, - мстительно уточнила фрау Топенау… - А еще через пару-тройку дней, в Кранц снова поедет сам Кнаубе… - Или кто-то из его клевретов-полицаев… - Чтобы вручить этому простофиле… - Удивительному дурачине – Шульцу, квитанции, о выплате ещё четырех пфеннигов… - Что полагаются в казну Кёнигсберга, за эту саму экспертизу… Фрау Топенау, говорила с Кантом, уже явно захватывая что-то из будущего… О котором, возможно что-то зна… - Ла… - подумал Кант мельком, однако, Фрау Топенау вовсе не собиралась останавливаться… - И этот болван Шульц… - Непременно напишет свое возражение, заплатив стряпчему уже 3 марки… - Опутать государственную подать… - И передаст свою тяжбу в земельный административный суд…- Тяжба в котором… - Затянется на многие… - Многие года, - продолжала фрау Топеау… - А потом люди… Она явно была прозорлива…. И никогда не отказывала себе в желании поговорить с сарказмом… - Болван Кнаубе…- Дума- В честь нее, поставят напротив суда скульптуру двух упрямых быков…- Которые по сути, никто иные, как Шульц… - И еще больший чем Шульц, ю, что на все потраченные в этом процессе средства… - Шульц… - Смог возвести – десяток таких скульптурных групп – во главе которых… - Гордо стояла бы– Похвала Глупости… - Представляете, - фрау Топенау присела на песочек у берега реки, который под её куполом-пузырем, казался очень теплым и ласковым… - Представляете, - она говорила Канту одновременно присаживаясь… И отламывая в темно-селеных зарослях очередной зеленый побег тростника… Который судя по всему – был бамбуком… - Представляете, - повторила она в третий раз, впиваясь крепкими зубками в отломанный стебель… - Этот болван Шульц… - Уехал потом в Вену… - Обосновался там, купил жену и прив…, - фрау Топенау одернулась… - Нет, конечно же привел жену и… - Купил дом… - Или, - фрау Топенау начала путаться… - Или, купил дом, а потом – привел в него молодую жену… - Альму – между прочим, - добавила фрау Топенау многозначительно… - А потом, ещё… - Для охоты, взял у молодого греховодника Эйзенштейна… - Молодую собаку… - Сучку… - С которой собирался ходить на охоту… - И тут же, повздорил с женой по какому-то мелкому поводу, вроде обнаруженных не на месте панталон… - Повздорив, он… - Как считал очень хитроумно и прозорливо, решил наказать жену-спорщицу… - Назвав свою собаку – Альмой… - О, как хохотал этот бедный идиот - Шульц… - Когда кричал на весь дом – Альма…! - И на зов незадачливого мужа-хозяина прибегали обеспокоенные и озадаченные женщины… - И сучка… - А Шульц говорил саркастично жене… - Все в порядке – дорогая… - Я звал к себе – собаку… - И, фрау Шульц, расстроенная и разозленная уходила дуться, куда-нибудь… - На кухню… - Но, раз за разом… - Его супруга перестала откликаться на зов мужа, - И собака тоже… - Куда-то запропастилась, занимаясь какими-то своими, неотложными собачьими делами… - В общем, думая что призыв Шульца – Альма, в данный момент адресован не к ней, а… - К женщине или сучке… - Обе упорно не шли к Шульцу, который по своему идиотизму… - Не перестал удивляться такой коллизии…