Об этом военкор «КП» Дмитрий Стешин, вернувшись из зоны спецоперации, рассказал ведущему Радио «Комсомольская правда» (97,2FM) Сергею Мардану
«РЕШЕНИЕ КОМАНДОВАНИЯ ПОНИМАЮ»
Сергей Мардан:
- Дима, спасибо, что заехал c фронта, у тебя две недели отпуска, есть чем заняться...
Дмитрий Стешин:
- Ну, помыться, отоспаться, обнять 8-месячную дочку, которая родилась в начале спецоперации.
Мардан:
- Как у тебя ощущения? В эти дни всех чуть-чуть отпустило. Я про Херсон.
Стешин:
- Я был там 5-10 октября - Новая Каховка. В Херсон я мотался одним днем, когда украинские войска попали снарядом прямо в автобус со школьниками...
Решение нашего командования по отводу войск я понимаю. Несчастный город Каховка, в один день там 100 «прилетов» было. Били американскими HIMARS, смешивали с украинскими «Ольхами». Наше ПВО из 12 ракет в среднем сбивала 10.
Хозяйка квартиры, где я жил, Света, которая в красном маленьком платье и сапогах-ботфортах по этому городу носилась, предложила мне пойти с товарищем погулять на берег Днепра. Правда, говорит, там все карусели и бары закрыты, но все равно красиво. И мы уже шнурки на ботинках завязывали, а тут сирена воздушной тревоги, мы видим, что прямо там, куда мы собирались идти, разрывы...
Уже было ощущение, что мы уйдем за Днепр, встанем на другом берегу. Потому что держать этот плацдарм... Если наступать с него не собираются или не хватает сил, то какой смысл удерживать такой ценой?
Мардан:
- А наступать почему не получалось?
Стешин:
- Я всё не могу выкладывать. Но офицер-морпех, который рассказывал мне подробности этих боев, до того, как попал под Херсон, был на одном из «раптеров» (десантных катеров. - Ред.), ворвавшихся в порт Мариуполя, был ранен в лицо, но вернулся в строй. Морпехи сами по себе - люди героические.
Мардан:
- Только морпехи героические?
Стешин:
- Я почти три месяца спал на полу с одним из офицеров, прошедшим все войны. Это один из самых интеллигентных людей, встретившихся мне за все время спецоперации, самых спокойных. Человек, который воевал всю жизнь. Если у нас есть такое офицерство, я спокоен за Россию.
ВАМ РОДИНУ ЗАЩИЩАТЬ ИЛИ ЛЬГОТЫ
Мардан:
- Но как разумно объяснить, что не все у нас получается?
Стешин:
- Самое простое объяснение - мы ведем войсковую операцию против государства, заточенного на тотальную войну, до последнего украинца.
Есть еще объяснение глубинное. Помните, как общественность требовала (и я требовал, и знаменитый обозреватель «Комсомолки» полковник Баранец), чтобы военные жили достойно, чтобы у них был соцпакет, военная ипотека, выслуга лет. В итоге в армию пошли люди...
Мардан:
- ...за военной ипотекой и за выслугой лет.
Стешин:
- Да. И, как в анекдоте про пожарных, все было хорошо, но тут случился пожар. Вдруг оказалось, что за эту военную ипотеку вообще-то надо быть готовым кровь пролить. И что задача военного - Родину защищать, а не получать льготы и уходить на пенсию в 38 лет. Для некоторых это было жуткое разочарование.
ФРОНТОВОЙ ЮГ РОССИИ
Мардан:
- Дима, ты вернулся с Донбасса? Или с юга России. Как там ощущается эта новая реальность?
Стешин:
- С Донбасса, значит - с юга России. Не поверишь, куда я зашел в последнее место в Донецке. Там в ЦУМе весь третий этаж отдан под аниме-шоп. Я там закупился подарками. А потом поставил машину мыть. Она через два месяца фронта представляешь, как выглядела. Там подземная мойка. Вся забита машинами, потому что сверху «прилетает». Я пошел искать хоть какое-то кафе. И обнаружил вдруг итальянский ресторан, яйца пашот, бифштексы, экзотические фрукты. Но туалет не работал. А вокруг... Дома, где окон целых нет. Или заклеены крест-накрест, как в блокадном Ленинграде. И украинская артиллерия закидала все вокруг минами «лепестками», которых в осенней листве не видно...
Мардан:
- Парадокс. Донецк 8 лет жил как прифронтовой. Но сейчас люди вспоминают о тех годах, как о почти мирных.
Стешин:
- Есть и такое. Сейчас там мобилизовали всех мужиков. Настолько всех, что спохватились, когда увидели как женщины начали водить грузовики. Такси исчезло просто как класс. Ко мне друзья приезжают с фронта, а когда обратно возвращаются, я смотрю, они всегда грустные, вызывают такси, а оно не вызывается. Или стоимость его - как три раза всю Москву пересечь в час пик.
Я в Донецке живу возле больницы, вижу много раненых ребят, их матери приезжают, что-то вкусное им покупают. Слышал, как женщины у меня во дворе рыдали. Но люди понимают, что по-другому нельзя.
Мардан:
- У них не появилось усталости, ожесточения?
Стешин:
- Я про ожесточение и про нашу моральную правду все понял на «Азовстали», где мы сидели и смотрели, как перед нами, в 3 метрах, саперы «азовцев» ("Азов" - запрещенная в РФ террористическая организация - прим.ред) разминировали проход для выхода всего своего стада огромного. И смотрели молча на них люди, которые воевали там с 2014-го, потеряли близких, дома. Мне потом писали, мол, Стешин, вот мы бы, если там оказались, всех бы «азовцев» положили. Но вы там окажитесь сначала.
Ну да, это было исконно наше русское милосердие, чем мы и отличаемся от остальных. Мне, единственно, обидно, что взятых в плен «азовцев» не прогнали по Донецку и по Мариуполю маршем.
Мардан:
- А что ты думаешь про обмены пленных «азовцев»? Кто-то возмущается, мол, их нельзя выпускать. Даже по обмену.
Стешин:
- Я знаю, как это выглядит из окопов. Когда я последний раз был под Павловкой на нашей минометной батарее, политинформацию приходилось устраивать людям... Слава богу, в то, о чем я говорил, я сам верил. Я им объяснял, про возможную взаимосвязь вывоза нескольких «азовцев» в Саудовскую Аравию и заявлением ОПЕК о сокращении добычи нефти на 2 миллиона баррелей.
Мардан:
- А теперь веришь?
Стешин:
- А во что мне еще верить? Я рассказывал и про разблокировку «зерновой сделки», и через сутки - заявление Эрдогана, что Швеция с Финляндией не выполнили условия для вступления в НАТО. А для нашего Севера НАТО... Я даже думать об этом не хочу. Я вырос в Питере.
«КУЗЬМИЧИ» И ДЕТИ
Мардан:
- Дим, ты написал блестящий и точный памфлет «Кузьмичи» - про поколение 40-50-летних мужиков, которые на себе «вывозят спецоперацию». Вывезут?
Стешин:
- Я в последний день в Донецке общался со старыми боевыми товарищами. Валера, бывший топ-менеджер банка из Мариуполя, ушел воевать в 2014-м. После освобождения Мариуполя я его к семье возил, которую он не видел восемь лет. Довоевался. Его прямо из окопа увезли с сердечным приступом. Просто закончилось здоровье у парня. Второй мой товарищ, Влад Евтушенко, инвалидность получил еще в 2015-м - осколок попал над ухом, под край каски. И вот они мне сказали такую вещь: «Дима, нам не вывезти долгую операцию». Они все читали моих «Кузьмичей». То есть - про себя. Говорят: «Еще весной мы были готовы на спринтерский забег, готовы были оставить и жизнь, и здоровье, пройти эту стометровку. Но еще 8 лет боевых действий мы уже не потянем».
Мардан:
- У меня у самого был удивительный разговор на шиномонтаже. Женщина мне рассказала про младшего брата. Ему 55. Она говорит: «Он записался в ЧВК». Я удивился: «В 55 лет? И что, взяли?» - «Да». Никто не верил из родни, что возьмут, но он твердил: «Не могу тут оставаться». Спрашиваю: «Может, у него биография военная? Он служил?» Она говорит: «Нет. Но теперь у него две контузии, два ранения... Сейчас он здесь, мы его лечим, заставляем читать «Евгения Онегина».
Она мне рассказала и про детей этого мужика, своих племянников, и своего сына, которым по 30. Они не пошли воевать, скрываются от повесток. И она это говорила с такой болью. Я не знал, что ей сказать...
Стешин:
- У меня один из дедов был Леонид Кузьмич. Ему каждые 5 лет меняли инвалидную мотоколяску. У него была искалечена рука, нога, видно было, что он повоевал. Я ездил с ним на рыбалку на Ахтубу, на Волгу, всегда был уверен, что это мой родной дед. В 15 лет я узнал, что дед неродной. А потом, в начале 90-х, мне попалась в руки книга «Кто был кто в Великой Отечественной». И там я нашел Леонида Кузьмича Сойкина, Героя Советского Союза, разведчика.
Мардан:
- Это был твой дед?
Стешин:
- Это был мой Кузьмич, да.
ПОЗЫВНОЙ «МОСКВА»
Мардан:
- Ты говоришь, в Донецке мобилизовали всех. Чечня, где население миллион человек, выставила 10 тысяч солдат. Просто взяли и выставили 10 тысяч штыков. И при этом Москва, чью лояльность берегут...
Стешин:
- Я развею этот миф. Позывной «Москва» на фронтах южнорусских весьма распространен.
Мардан:
- Это москвичи?
Стешин:
- Я приехал с Донбасса со своим другом-снайпером с позывным «Москва», который без продыху с середины февраля воюет. Когда он позвонил жене, сказал, что все-таки отпускают на 10 дней, у его Насти чуть сердечный приступ не случился, хотя это весьма молоденькая барышня. Она уже не чаяла его дождаться. Да, он москвич.
Может, пора пересмотреть отношение к москвичам в нашем коллективном бессознательном?
БОЛЬШЕ НЕ БЬЕТСЯ «В ТЕСНОЙ ПЕЧУРКЕ ОГОНЬ»
Мардан:
- А фронт под Донецком чем запомнился?
Стешин:
- Там, где я был, нельзя разводить открытый огонь, потому что летают квадрокоптеры с тепловизорами. Поэтому никакого «бьется в тесной печурке огонь» давно нет.
Мардан:
- А как греются люди?
Стешин:
- Газовыми баллонами, перекрыв блиндаж двумя-тремя накатами...
Мардан:
- Чтобы не было видно теплового следа?
Стешин:
- Да. Причем ребята наши к делу серьезно подошли. Проверили свои позиции своими же дронами с тепловизорами, увидели, что ничего не фонит, можно жить.
КОПТЕРАМИ И ВАРЕЖКАМИ НАРОД ОБЕСПЕЧИЛ
Мардан:
- В прошлый раз, когда ты приезжал с фронта, в конце лета, я спрашивал, чувствуется в Москве спецоперация или нет? Что-то поменялось?
Стешин:
- Нет, то же самое, Москва живет в своем ритме. Я даже уверен, что 80% прохожих, если начнешь выяснять их мнение о Донбассе, замашут руками и убегут. Но не все. И 20% москвичей достаточно, чтобы обеспечить фронт бесперебойно тем, что нужно. С квадрокоптерами уже выровнялось. Это уже не весна, квадрокоптеры есть в войсках, есть и теплые вещи. Я сам помогаю гуманитарщикам, завожу, отвожу, координирую, рекламирую сборы.
АРСЕНАЛЫ ИСЧЕРПАНЫ. НО ВЕРИМ В РЫВОК
Мардан:
- Хорошо, с квадрокоптерами, слава богу, народ свое дело сделал. А кроме этого? Ты просвет видишь или нет?
Стешин:
- Я верю, что Россия готовит рывок технологический. Возможно, для этого нам и нужна была передышка и стабилизация фронта. Я вижу, что эти месяцы боев подисчерпали арсеналы с обеих сторон. Вдруг выяснилось, что ходовые снаряды калибра 122 миллиметров не выпускаются с 1994 года.
Мардан:
- У нас?
Стешин:
- У нас. А на Украине вообще не выпускаются. Мы-то еще можем реанимировать технологические цепочки и наделать снарядов.
Я видел, как предыдущую позицию наших минометчиков полностью перемололи из финских минометов калибра 120 миллиметров. Там легонькая алюминиевая минка. Хотя сам миномет образца 1940 года, но прошел несколько модификаций.
То есть, у украинцев кончились боеприпасы к родным проверенным советским 120-миллиметровым минометам. Я такое видел только в траншее 1943-го, под станцией Погостье, где были бои за Ленинград. В той траншее было гильз по колено, а на бруствере лежали 6 брошенных пулеметов образца 1914-го. Кончились патроны - пулеметы выкинули. Вот у украинцев сейчас такая же ситуация.
Я вижу, что и Запад свои арсеналы подисчерпал. И уже думает - вдруг ему придется тоже с Россией воевать. А чем воевать? Намечается какая-то усталость. Не с нашей стороны. Мы, мне кажется, закусились серьезно. Нам отступать некуда.
ЧТО БУДЕТ В ДЕКАБРЕ-ЯНВАРЕ
Мардан:
- Мобилизация спасительной вещью оказалась для России?
Стешин:
- У нас не было выбора... Мобилизация нам позволила хотя бы не проиграть. Что будет дальше? У нас все-таки есть технологический перевес по сравнению с Украиной. Я знаю, что сейчас делаются ракеты в 4 смены в России, и много чего делается. Нам нужно дотянуть до момента, когда этот перевес материализуется, и мы сможем его применить на фронте. Я тогда Украине не позавидую. Что так будет, я уверен, потому что так было всегда в истории России.
Мардан:
- Когда это произойдет? Давай попробуем обнадежить народ.
Стешин:
- Я ставлю на конец декабря - начало января.
Мардан:
- Когда все замерзнет и встанет?
Стешин:
- Там, в южнорусских степях, не особо всё замерзает, там минус 5 - событие. Что бы аналитики из «Нью-Йорк Таймс» ни писали про то, что все сядут в окопы. Это не мешало нам в январе 2015-го отвоевать Дебальцево - масштабнейшая была операция. Так что зима у нас в войсках точно никого не пугает.
