Придя на север, воин южный
Спалил в огне древко копья,
Чтоб получить чуть чуть тепла.
В пустыне жаркой, северянин
Доспехи бросил средь песков,
Безмерно от тепла страдая.
Араимцы уже вовсю готовились к празднику, у торгового дома было не протолкнутся от множества обозов из других поселений, приехавших запастись товарами для предстоящего веселья. Но нашей честной компании не суждено было принять в нём участие, и реализовать планы, осуществить которые часто откладывали именно на эти пять дней. Велий прислал на вимане спешную весть, что с ним в контакт вошел ведун с юга, который просит срочной встречи с князем. Эфистил немедля переговорил с Владимиром, судя по всему это был Нитухмат, и искал он не князя, а его, которого и считал лидером Борейцев, просто ментальный контакт не всегда более полный и точный, особенно если «собеседники» не знают друг друга. Владимир сразу же направился в Ратию на вимане, которые использовали теперь только для таких неотложных дел, прихватив Велису и Геракия с Итоном. По пути он поймал себя на мысли, что раньше непременно взял бы с собой Нимаха, а теперь практически нашел повод не делать этого, хотя вполне целесообразно выглядело оставлять его вместо себя, отправившись в небольшое путешествие. Особо размышлять над причиной отдаления двух ранее неразлучных друзей было недосуг, Владимир лишь пообещал самому себе больше не дуться на товарища. Сейчас главной темой было почему Нитухмат поспешил к нему на встречу ранее намеченного срока; Если это, конечно, был он. Мало ли какой южный ведун мог наткнутся на Борейцев, путешествуя по миру с теми же целями, с которыми отряд дружинников отправился в поход прошлой весной.
Техника предков уж совсем стала дышать на ладан, раньше полной зарядки источника питания хватало, чтоб преодолеть весь путь от Араима до Ратии. Теперь же приходилось делать промежуточную остановку на целый день. Но это всё равно было быстрей, так как на конях пришлось бы добираться целую неделю. Не так давно на путешествие между городами вообще тратили более дюжины дней, теперь проложили тракт, спрямив дорогу, спиливая для этого мешающие деревья и кусты, присыпая овраги и накладывая гать на слегка топких участках. Дорога не была прямой стрелой, совсем уж болотистые и крутые места всё же предпочли оставить в стороне. Тракт был довольно оживленный, особенно в эти предпраздничные дни. Мимо остановившегося на подзарядку вимана то и дело проезжал обоз из полудюжины, а то и более саней. Хоть и весьма повывелись разбойники в окрестных лесах стараниями дружинников, но поодиночке люди еще побаивались ездить. Завидев стоящий у дороги виман передовой возница как правило останавливался, не без страха рассматривая диковинную штуковину, потом признав в ней, больше из рассказов, «княжию повозку», всё же не без опаски, обозники подъезжали ближе. Владимиру даже надоело отгонять зевак, большинство из которых впервые видели сей артефакт из прошлого. Не будь дело столь спешным, он бы вообще остановился в одной из придорожных деревенек, которые как грибы выросли на столь привлекательном месте, разрастаясь вокруг постоялых дворов, которые ушлые бояре построили для ночлега обозников. Но тогда путешествие заняло бы на день больше, а дружинникам не впервой было стоять лагерем в безлюдном месте… которое оказалось совсем не безлюдным.
Вечером они продолжили путь, зарядки вимана за самый короткий зимний день не хватило, чтоб долететь до самой Ратии, но по договорённости с Владимиром Велий послал им навстречу пару верховых с еще одним свободным конём у каждого, которые поменявшись с экипажем вимана местами к следующему вечеру должны были пригнать его в Ратию. Араимцы въехали во двор местного боярина, радушный хозяин уже поджидал их. Поржали над неуклюжими движеньями Итона и Геракия, Нимах научил их азам верховой езды, но так много на коне они еще не проезжали, и теперь явно отбив зады, с оханьем поднимались по лестнице. Перекусив и немного отдохнув Владимир уединился, чтоб войти в контакт с ведуном, столь жаждущим встречи с ним. Но никаких сигналов не получил. Посовещались все вместе по этому поводу. Велий сообщил, что судя по «картинке» места какую ему прислал ведун, тот находится в районе трёхречья. Отсюда до него примерно дюжина вимов, это с неделю пешего хода. Путешественнику с юга лишь по случайности удалось связаться с ним, Велий как раз был по делам в самой южной деревне в полудюжине вимов от Ратии, оставшаяся полудюжина вимов до слияния рек это практически предел для ментальной связи, во всяком случае для него. Он предложил «собеседнику» продвинуться в сторону города хотя бы на половину пути до деревни, пока он, вернувшись к себе, сообщит о его появлении князю, а по прибытию тот свяжется с находящимся уже ближе ведуном. Но то ли он не понял его посланий, то ли отправился не той дорогой, то ли передвигаясь пешком не успел добраться до деревни за те четыре дня, пока виманы летали туда — сюда. Контакт был короткий, давался не легко, и больше на связь он не выходил. Чем гадать, проще было отправится ему навстречу. Велий хотел сразу отправить отряд дружинников навстречу гостям, но решил дождаться Араимцев. Виман с разряженными источниками питания ждать не было смысла, поэтому утром отправились верхом, прихватив с собой на всякий случай пятерых местных дружинников. По пути Владимир пару раз пытался войти в контакт, но ответа так и не получил. К вечеру конный отряд добрался до пограничной деревеньки, в которой переночевали, а на следующий день, еще по тёмному, отправились далее. Проехали уже больше трёх вимов, Владимир собирался устроить очередной привал, и опять помедитировать, но тут Нитухмат объявился сам, это был всё таки он, а не какой-то неведомый ведун — путешественник. Владимир сразу сообщил, что едет навстречу, только не знает где того искать. Нитухмат прислал ему образ местности где он находился, но проку от этого было мало. Картинка заваленной снегом замёрзшей реки посреди лесостепи ничем не отличалась от точно таких же на много вимов вокруг. Ясно было только одно, от реки путешественники далеко не отдалились. Владимир предложил ему развести большой костёр, да чтоб тот поболее дымил. Нитухмат не ответил, и на связь больше не выходил, судя по всему чувствовал себя он не слишком хорошо, и на короткий контакт потратил последние силы. Борейцы рассыпались подальше друг от друга, чтоб не проехать мимо потерявшихся и явно замерзающих гостей, продолжали двигаться вдоль берега реки. Они проехали еще совсем немного, когда один из дружинников радостно крикнул, что видит дым костра в полу виме от себя. Никого другого в этом захолустье, кроме тех кого они искали, быть не могло, и Борейцы уже более споро стали продвигаться вперёд не осматриваясь вокруг.
Итон радостно обнимал своего почти насмерть замёрзшего друга и командира. Не лучше выглядели и двое его сопровождавших, из последних сил смогших раздуть еле тлевший до этого костёр. Задержись Борейцы еще на сутки, в лучшем случае они бы нашли лишь окоченевшие трупы. Араимцы в это время с интересом рассматривали виман, похожий на их собственный, но всё же заметно отличающийся формами. После того как Нитухмату удалось связаться с незнакомым ему ведуном, но явно из народа Владимира, радости не было предела, так как они уже готовились встретить смерть в этой снежной пустыне. Убейдцы мало знали возможности вимана, так как такие аппараты использовали лишь верховные Владыки из Дильмуна, да двое самых могущественных жрецов, один из которых и прибыл на вимане в Ниппур, после того как истерзанный отряд Убейдцев вернулся из столь неудачного похода. Такое сокрушительное поражение своих воинов Атланская империя уже давно не ведала, и местные Владыки запросили помощь из столицы. Доверенный верховных Владык на месте должен был оценить ситуацию, посовещавшись с ними и Нитухматом, а в столице большой отряд Атланских воинов уже ждал команды отправится в Ниппур. Нитухмат предвидел такую реакцию верховных Владык, и не сомневался, что те отправят карательную экспедицию против дикарей, осмелившихся выступить против воинов их империи. Собственно на этом он и строил свои планы. Одно дело отражать атаку Атланского десанта, когда те направятся усмирять взбунтовавшихся Убейдцев, и совсем другое напасть на них, когда те прибудут для похода на север, полагая воинов Ниппура не то что союзниками, а вообще частью своего войска. Из столицы должен был прибыть отряд намного превосходящий по численности Убейдцев, из тех на кого мог рассчитывать Нитухмат, к тому же лучше вооруженных. И даже внезапное нападение не помогло бы надеяться на победу. Без помощи Борейцев нечего было даже планировать такую атаку, а встретить их договорились только весной. Нитухмат предлагал Владимиру выступить еще зимой, но согласился с его доводами, что путешествие конного отряда по занесённой снегом дикой степи к устью Ра, где их должен был встретить деревянный виман Убейдцев, представлялось весьма сложной и длительной операцией. В то время как по вскрывшейся ото льда реке они без труда доберутся за неделю. Похожие доводы о трудностях зимних путешествий должен был предоставить Атланским Владыкам Нитухмат, и он надеялся без труда уговорить их отложить военный поход на север поближе к лету. Но все эти планы вот вот готовы были рухнуть. Нитухмат никак не ожидал прибытие столь могущественного инспектора, полагая, что скорей всего на простом вимане приплывёт какой ни будь не слишком прозорливый лизоблюд из окружения Дильмунских Владык. Пока он тут на месте будет выяснять причины поражения экспедиционного отряда, пока плавает туда сюда, да пока карательный отряд соберут, глядишь и Борейцы уже подтянутся. Но вместо неторопливого прибытия по морю, через два дня на стремительном, летающем вимане предков явился прозорливый жрец. Он не стал искать причины поражения имперского отряда в удачных действиях аборигенов (что в принципе соответствовало правде) а сразу заподозрил измену, припомнив чьим сыном является командир отряда воинов в Ниппуре. Это Нитухмат понял сразу, как только его вызвали в э-кур бога Эмлиля, где расположился жрец, естественно заняв самое почетное ложе. Инспектора и Владык Ниппура совсем не интересовало кто напал на его отряд, как они были вооружены… вполне ожидаемые вопросы, чтоб карательному отряду не оказаться в той же самой ситуации. Их вопросы шли в ключе — как командир непобедимых воинов империи позволил нанести своему отряду поражение, напирая на то, что без его попустительства или скорей измены, дикари сами были просто не в состоянии этого сделать. Ко всему прочему жреца особо и не интересовало какие ответы даст Нитухмат, он зондировал его мысли, и не очень удивлялся натыкаясь на блокировку таких попыток, видимо ожидая этого от сына Аннапада. У Нитухмата во время долгого возвращения было достаточно времени, чтоб подготовится к вопросам по поводу столь бесславно закончившегося похода. Особо не фантазируя он решил держатся версии произошедшего которая у них была при атаке Борейцев, что на них напали могучие демоны, владеющие непостижимой магией, а местные воины лишь были у них на побегушках. Поломать голову как победить этих демонов он собственно и хотел предложить местным Владыкам, нисколько не сомневаясь, что те запросят помощи из столицы для решении этого вопроса, на что уйдёт прорва времени, так необходимого мятежному предводителю воинов. Но судя по всему столь неожиданно быстро явившийся жрец ему просто не верил, считая выдумками для своего оправдания измены.
В конце концов его просто отпустили, а не бросили в каземат, чего он уже подспудно ожидал. То ли инспектор и Владыки еще сомневались в измене, то ли просто считали, что деваться ему особо некуда. Бежать можно было или в пустыню, обрекая себя на верную смерть от жажды и голода, или к дикарям, которые каждого попавшего к ним Атланина приносили в жертву своим идолам.
Нитухмат не пошел сразу к себе домой, а скрывшись из виду стал наблюдать за в входом в Э-кур. Спустя какое-то время туда привели троих из уцелевших воинов экспедиционного отряда. Судя по всему их тоже никто не собирался бросать в каземат, так как сопровождавшие их стражники из числа телохранителей Владык остались стоять у входа, а его воины одни вошли во внутрь. Нитухмат ожидал, что и у других членов отряда будут допытываться изложения недавних событий. Но реальной картиной произошедшего владел кроме него самого только Итон. Все остальные воины не могли быть в курсе разговоров их командира с Борейцами, они так и остались уверенными в том, что на них напали северные демоны, убившие или пленившие весь отряд. Позже Нитухмату удалось уговорить их верховного демона всех отпустить, оставив пятерых заложников, пообещав вернутся за ними с большим выкупом. Одного из несчастных заложников изображал полный скорби связанный Итон, остальные четверо были к несчастью мертвы, но никто об этом не знал, их вроде бы то же живыми и связанными увезли вместе с Итоном. Командир отряда не сомневался в преданности своих воинов, но лучше им было не знать всей правды, чтоб потом не пришлось врать при ожидаемых расспросах. Прибудь из столицы простой инспектор всё прошло бы очень гладко, но с жрецом это дело не пройдёт. Что то такого нового, компрометирующего Нитухмата в неудачном походе, он конечно не узнает, воины лишь подтвердят сказанное их командиром, но он точно поймёт настроение Убейдцев настроенных на изгнание местных Владык и провозглашение военного лидера Ниппура Лугалем. Эти настроения он сам долгое время взращивал среди своих воинов, и скрыть их от взора могущественного жреца, тем более внутри пирамиды э-кура, у них не получится. Обнаружив такую крамолу, о дикарях и демонах вообще забудут, бросив все усилия на ликвидацию готовящегося заговора, списав все неудачи похода на измену военной верхушки Ниппура.
Нитухмат не стал ждать понятной развязки допроса, сразу отправился в казарму где сейчас находилось большинство его воинов и вооружение. Увидев прилетевший виман, и выходящего из него могущественно жреца, вместо простого приближенного к верховным Владыкам, он стал готовится к худшему, в том числе и вовсе покинуть окрестности Ниппура. Четверым командирам звеньев тоже было опасно оставаться, они подготовив припасы и амуницию ждали результатов. События решили не торопить. Если даже дело дойдёт до ареста, попасть в каземат Нитухмат не боялся, не сам же жрец будет его охранять, да хоть бы и сам. Можно было вообще прямо сейчас перебить всех Владык Ниппура вместе с горделивым жрецом, но в этом случае Убейдцам придётся ждать Атланский десант, посланный для усмирения их, а не распоясавшихся дикарей.
Погибать в пустыне они конечно не собирались, а планировали отправится в Сари, пограничный форпост на реке с юга впадающей в Восточное море, где стояло два деревянных вимана, на которых шли в походы на северо-восточные земли. Большинству рядовых воинов вряд ли что грозило, Владыки конечно найдут на ком сорвать свою злобу, но сейчас Нитухмат ничего не мог с этим поделать. Попрощавшись с товарищами его небольшой отряд отправился в довольно неблизкий поход. Тут ему в голову пришла замечательная идея. Двое его напарников быстренько приволокли пилота вимана, надавав пинков разжиревшим телохранителям одного из местных Владык, в вилле которого тот предавался поглощением экзотических для столичного жителя блюд; а оставшиеся, так же без труда разогнали охрану аппарата. Виман не очень охотно оторвался от земли и медленно поплыл в сторону от Ниппура. Пилот безудержно верещал, что аппарат не может вести столько народа, лететь могут лишь четыре человека, а с таким грузом вещей вообще только трое. Опять Нитухмату пришлось принимать нелёгкое решение. Двоим придётся отправится дожидаться его возвращения на тайный склад недалеко от Ниппура, где Нитухмат хранил арсенал оружия, готовясь к свержению Владык. Он же с двумя напарниками отправится на вимане, и постарается на нём побыстрей добраться до Борейцев, всех четверых он уже посвятил в свои планы, таится не было смысла. Пилота он отпустил, пообещав оставить того в живых, если расскажет, как управляться с виманом, что поначалу показалось довольно простым делом.
Вдвое облегченный аппарат показал на что он способен, они в два приёма добрались до Сари, потратив всего день на восполнения источника питания. Хоть и стояла зима, но достаточно тёплое в этих широтах Солнце позволило быстро восполнить энергию для дальнейшего продвижения. Весьма ободрённый получением такого изумительного средства передвижения Нитухмат рассчитывал очень быстро попасть к Владимиру, и с помощью вимана решить проблему преодоления его отрядом проблемы попасть зимой в устье Ра. Но неопытный пилот жестоко просчитался.
На деревянном вимане, погрузив туда и аппарат предков, они без проблем перебрались через восточное море. Корабль периодически должен был сюда приходить, чтоб по возращению переправить обратно, а команда Убейдцев отправилась на север вдоль реки. Эти места им были знакомы, год назад они именно этим путём проходили, естественно продвигаясь по открытой воде в начале лета.
Сейчас же добраться в верховья замёрзшей реки можно было только на летающем вимане. Хоть он и вмещал очень небольшой экипаж, по сравнению с деревянным кораблём, но скорость была несоизмеримо больше. Передвигались по вечерам, на весь день делая остановку для зарядки источника питания, и через три дня углубились на север достаточно далеко. Они уже миновали место слияния двух больших рек образующих Ра, и свернули на право, где еще ни разу не были. Двигаясь по берегу главного русла уже совсем скоро должны были оказаться на границе населённых южных земель Бореи. Ориентиром должно было послужить место где река принимает в себя сразу два больших левых притока.
Проблемы начались на четвёртый день. Погода резко ухудшилась, небо заволокло тучами, из которых непрерывно валил снег. Аппарат практически перестал заряжаться, к вечеру они могли пролетать не больше двух вимов, оставаясь ночевать в голой степи на морозе. Для южан, которые совсем недавно прогуливались по апельсиновым рощам, в которых только начали собирать созревшие плоды, произошедшее было аналогично попаданию в ад. Хорошо хоть жители Сари снабдили их тёплой одеждой, взять которую Убейдцам даже не пришло бы в голову. Голод пока тоже не грозил, Нитухмат разумно оставил почти всё тяжелое вооружение на корабле, предпочтя взять побольше припасов; Но холод их просто убивал. Были мысли повернуть назад, только шансов преодолеть такими короткими рывками то большое расстояние, которое они пролетели на заряженном источнике питания, практически не было. Борейские же земли должны быть уже где то рядом, тем более голая степь закончилась, теперь они могли хоть как то согреться разводя костёр. Эмлиль внял их мольбам, через два дня они достигли место слияния рек. Нитухмат попробовал войти в ментальный контакт с кем ни будь из Борейцев, и о чудо, ему откликнулись. Ответивший ведун обещал оповестить о контакте Владимира и попросил двигаться вперёд. У Нитухмата уже не было сил продолжать контакт, чтоб попросить о быстрой помощи. Они смогли еще один раз продвинутся немного вперёд, и виман вообще перестал двигаться. Оставалось только ждать, что Борейцы сами их найдут, хотя не понимали, как в такой снежной пустыне вообще могут жить люди.
Сухие ветки деревьев и кустов, которые набирают на земле для костра, были занесены снегом, на то, чтоб срубить стоящие деревья почти не осталось сил, и Убейдцы больше сидели в вимане, там было ненамного теплее, зато не задувал ледяной ветер. Набравшись немного сил Нитухмат пытался наладить ментальный контакт, но ответа не было. Шел уже четвёртый день ледяного плена, путники надеясь на скорую помощь не сдавались, периодически заставляя себя двигаться, разводили небольшой костёр. Бесконечная метель наконец кончилась, мороз заметно спал, пару дней светило солнце, но виман всё равно не двигался с места. Им удалось свалить суховатую лесину, развести огонь побольше и отогреть остатки провизии. Горячая еда и тепло костра вывели Нитухмата из состояния близкого к коме, и тут до него дошло, что купол вимана мог отражать ментальные сигналы, Борейцы могли находится где то совсем рядом, но просто не видеть их. Так оно и вышло, стоило ему только отправить посыл, ему тут же ответил Владимир, четкость ответа не оставляла сомнений, что они находятся не далее, чем в полу виме друг от друга.
Дружинники для начала развели большой костёр, напоили Убейдцев горячим мёдом, закутали в медвежьи шубы, и как можно более споро отвезли в деревню. В тепло натопленной избе закоченевшие путники наконец отогрелись, но радоваться спасению было еще рано. Все трое были сильно простужены, их била лихорадка. Велиса напоила больных отваром целебных трав, но предупредила Владимира, что дело плохо, она не сможет остановить столь сильное воспаление от переохлаждения. Нужно срочно отправить всех троих в Араим, если кто и сможет им помочь, то только Ялинка. Наладившаяся погода подарила пару солнечных дней, виман изрядно зарядился, за два дня они смогли добраться до постоялого двора недалеко от Араима, а там пересели в санную повозку. Несмотря на ночь, Ялинка уже ждала их, в дороге больным стало еще хуже, но ведунья обнадёжила, болезнь зашла далеко, но не до самой крайности, её еще можно победить.
Как ни старалась целительница, один из больных умер. Но Нитухмат и второй его спутник явно пошли на поправку. Лихорадка отступила, осталось только дождаться когда организм оправится после тяжелой болезни и восстановятся силы. Ялинка разрешила ненадолго навещать болезных, и Владимир с Эфистилом наконец поговорили с Нитухматом о причинах путешествия чуть не стоившего тому жизни. Общались они простой речью, Рутия помогала понять друг друга. Собственно Нитухмат и поведал события произошедшие с ним после возращению в Ниппур, заставившие кардинально поменять планы.
Кардинально поменялись не только планы. После встречи с Борейцами у Нитухмата коренным образом изменилось отношение к своему месту в этом мире. До похода в земли Мерян он представлял себя только Атланом, сыном одного из самых могущественных владык империи, которого лишь волею судеб занесло в её отдалённую провинцию. Его не устраивало это положение, в своих помыслах он видел себя вернувшим славу отца, быть одним из лидеров империи, пускай даже Лугалем нома Ниппур, превратившегося из захолустья в одно из самых густонаселённых мест тогдашней ойкумены. Мечтал он править частью империи, и просто не зависеть от верховных Владык, оставаясь Атланом. Теперь же он был именно Убейдцем, и рассматривал всю Атланскую империю как главного врага своей страны.
Через пару дней обещали приехать с обозом из Ратии и Геракий с Итоном, которым не хватило места в вимане. В соборном доме собралась большая компания из тех кто собирался выступить в поход, а также обе ведуньи, князь с сыном, и бояре занятые подготовкой экипировки и припасов. Собственно от последних и зависело могут ли дружинники прямо сейчас отправится на юг. Эфистил тряхнул стариной, оружейники не могли сами получать столь качественный металл, хотя и его бронзе было далеко до легендарного мельтиора. Секрет получения этого сплава был утерян, в одной из драгоценных Арийских вед был подробно описан состав самого востребованного металла старого мира, но название большинства составляющих ничего Эфистилу не говорило. Даже его отец не мог сопоставить Арийское название всех компонентов с теми металлами и минералами которые добывали Борейцы, хотя путём многочисленных проб и ошибок всё-таки получил довольно качественную бронзу. Эфистил с подручными довольно потеснил жриц в капище Ярило, напомнив бурчащей о святотатстве Артемии изначальное предназначение пирамиды. Необходимое количество металла для оружия изготовили еще до праздника, боярин оружейников заверил, что через неделю они закончат намеченную партию мечей и наконечников стрел, только вот со щитами и латами не выйдет. Если их делать в количестве, сколько задумали, то ждать придётся не меньше месяца. Мало и нагрудных лат; Всех выступающих Борейцев они смогут экипировать, но изготовить и дать с собой для облачения Убейдцев на месте, могут только с пяток комплектов. Нитухмат лишь попросил вместо мечей, которые планировали раздать его потенциальным ополченцам, изготовить побольше наконечников для копий; К этому оружию они привыкли и умеют пользоваться, а вот с мечами обращаться пока не умеют. Бояре занимавшиеся комплектованием обоза и припасов заверили, что с их стороны практически всё готово, нужно лишь пару дней, чтоб собрать нужное вместе. Нитухмат едва встав с постели уже рвался отправится хоть в этот же день. Вняв его просьбам и доводам решили не ждать целый месяц для полного изготовления всей экипировки, но и горячку не пороть, назначив выступление через неделю.
Владимир хотел взять обоих своих подруг по первому походу, но отправилась с ними Рутия. Велиса была слишком занята, в Борейских деревнях участились случаи падежа скота, которые многократно увеличились по сравнению с предыдущими годами, нужно было выяснить причину происходящего и принять какие-то меры. Нания, во всём помогавшая своей подруге, с которой они стали неразлучны еще во время похода, сама слегла от непонятной хвори, и сейчас находилась на попечении Ялинки. Зная Борейцы к каким печальным последствиям в конечном счете приведёт это казавшееся поначалу неприятным, но терпимым событием, о походе с несколько туманными целями они бы и не помыслили. Но сейчас Владимир был лишь несколько раздосадован, что его подруги не смогли отправится с ним. Что нельзя было сказать о Геракии, который так и не отважился признаться Рутии в чувствах, но теперь аж светился от счастья, полагая, что уж за время похода найдёт время объяснится… Лучше бы ему это было сделать еще в Араиме, может быть получив отказ, мотивируемый обетом жриц о служения лишь Ярилу, никак не ущемляющим его мужские достоинства, он бы и угомонился, оставив в покое служительницу могучего бога, к которому питал большое почтение. Дело в том, что приятели Геракия, и он сам, не совсем правильно истолковали поведение Рутии при их совместном обучении. Им казалось, что она неравнодушна к Геракию, и лишь не давала своим чувствам выйти наружу из за статуса жрицы. Но дело было не только в обете безбрачия, которая Рутия еще не приняла, а только готовилась это сделать в будущем. Просто молодой девушке льстило, и даже немного пугало внимание трёх парней с которыми она проводила много времени. Девице, практически не соприкасавшейся до этого так близко с представителями другого пола, было нелегко скрывать своё волнение и некоторое стеснение, что парнями было воспринято как проявление скрытых чувств. Но они ей просто нравились, и сердце её лишь оттаяло, замороженное до этого нацеленностью на обет, но не трепетало, ожидая встречи с тем, кто без её ведома записал в свои невесты. Зато когда князь попросил помочь в общении с Нитухматом, она неожиданно для себя обнаружила, что ей отчаянно хочется опять прийти к больному, облегчить своим участием немощь великого воина, о подвигах которого она много слышала от его друга Итона; Слушать его речи, в которых тот с горящими глазами ратует свободы своему народу, да и просто видеть этого мужчину… К трём своим приятелям она не испытывала таких чувств. Раздумывая над своими желаниями Рутия поняла, что влюбилась в предводителя Убейдцев. Образовался классический любовный треугольник, только Нитухмат, все мысли которого были заняты совсем другим, пока не догадывался, что составляет одну из его вершинок. Лишь когда они уже пересекли Восточное море и уже плыли вверх по реке по землям империи, обратил внимание на то, что при его разговорах с Владимиром им всегда помогала общаться именно эта красивая девушка, а не Итон или Геракий, которые тоже знали оба языка, и были вроде как более уместны в качестве переводчика для разговора двух воинов. Поймав себя на этой мысли он более пристально взглянул в глаза Рутии, и от её ответного взгляда не смог уснуть всю ночь. Нитухмат не был девственником, ему не в редкость было уединится с какой ни будь наложницей из рабынь, но ни одна из этих женщин никогда так на него не смотрела, они лишь покорно отдавались, и испытывали скорей лишь скрытую ненависть к представителю расы, сделавшей из них бесправных исполнительниц удовлетворения мужской похоти. А эта Борейка одним своим взглядом заставила его переосмыслить женскую сущность и её место рядом с мужчиной. До этого лишь одна женщина присутствовала в его планах и раздумьях о своём жизненном пути — его мать. На следующий день Нитухмат улучил момент, чтоб остаться с девушкой наедине, и как бы издалека начал её спрашивать — правда ли, что Борейские жрицы дают обет не быть с мужчинами, и целиком посвящают себя служению своему божеству. При этом он как нашкодивший мальчишка отводил глаза, боясь опять увидеть ЭТОТ взгляд. Рутия начала было что то смущённо лепетать о запутанных обрядах её народа, потом увидела растерянность самого Нитухмата, ладонями повернула его голову так, что их глаза соприкоснулись… «Не будет от меня никакого обета Ярилу, у него предостаточно послушниц, а я хочу, чтоб только ты был мой бог и повелитель…»
Этой ночью Нитухмат опять не спал. Рутия не обладала искусством профессиональных наложниц в деле удовлетворения мужчин, хотя бы потому, что вообще была девственницей, но и Нитухмат, практически первый раз в жизни провёл ночь с женщиной, которая его безумно и искренне желала сама; Поэтому получил во сто крат больше, чем искусную сексуальную разрядку. Находясь на этой любовной волне он днём встретил Итона, и с радостью ему поведал, что когда они закончат с делами в Ниппуре, он намерен провести свадебный обряд с Рутией, хотя это будет лишь формальное закрепление того, что она уже фактически стала его женой, по их обоюдному желанию. Итон аж в лице изменился от этой новости, и далеко не так, как ожидал его друг. Повода для ревности вроде не было, перед отъездом к ним тайком прибежала молодая боярыня, с которой Итон долго и слёзно прощался, и Нитухмат никак не мог понять причины столь негативной реакции на своё сообщение о предстоящей свадьбе. Итон видя непонимание в глазах друга, отшутился, дескать просто не ожидал, что Убейдцы могут получить сразу и царя и царицу, похоже и наследника ждать долго не придётся, а сам размышлял как донести эту новость до своего второго приятеля, и какая каша при этом заварится.
От использования виманов решили вообще отказаться, зимой на нём передвигаться на большие расстояния была одна морока, что лишний раз показало путешествие троих Убейдцев, уж очень сильно похожее на рассказы дедов о том с какими трудами и лишениями их предки бежали от волны холода. Тем более, что сломавшийся Атланский виман успели лишь в Ратию притащить, его еще надо было довезти до Араима, и неизвестно сколько времени займёт ремонт, если его вообще удастся починить. Передвигаться верхом, везя обозом снаряжение и припасы, для дружинников было куда привычней и надёжней. Правда когда съехали с тракта продвижение сильно замедлилось, коням было тяжело ступать по непроторенной тропе. Головные всадники менялись, пропуская вперёд тех кто шел следом, сани шли всегда позади всех; Хоть и не слишком длинен световой день в середине зимы, но вставали на ночёвку задолго до сумерек, боясь загнать коней. Не слишком быстро, зато без приключений и потерь добрались до места где их должен был встретить корабль из Сари. Правильно, что особо и не торопились, командир корабля договорился приплывать сюда раз в дюжину дней, и до этого срока было еще два дня. Больше всего Нитухмат боялся, что по всей империи разнесут весть об его объявлении заговорщиком и преступником, и командир может действовать в этом ключе — всячески способствовать его поимке и дальнейшей казне. Чтоб запутать следы он еще при отлёте из Ниппура приказал пилоту отправится в сторону Северного моря, выказывая намерение попасть в земли Мерян, что выглядело очень убедительно в свете последних событий. Собственно для этого он и отпустил пилота, мотивируя это исполнением своего обещания сохранить тому жизнь в обмен на обучение управлением виманом; Взяв с него клятву, что тот не расскажет никому о направлении их продвижения, и сильно надеясь, что тот клятву не сдержит.
Командир корабля сообщил, что из Ниппура пришло распоряжение от Владык схватить и отправить в каземат пятерых Убейдцев, во главе с Нитухматом, если последние появятся в городе; Но он, и весь гарнизон Сари разделяет отношение своего военного лидера к Владыкам, считая, что в каземат надо отправить их самих. И продолжал периодически отправляться на оговорённое место встречи, находя всякий раз причины покинуть причал, не привлекая особого внимания. Особое внимание привлекло еще одно распоряжение Владык, потребовавших к весне изготовить еще два корабля, к паре уже имеющихся. Не трудно было догадаться, в какие места Владыки готовили столь масштабный поход.
Не доходя до города Нитухмат во главе небольшого отряда отправился разведать обстановку на месте. Первым делом он наведался в расположение местного гарнизона воинов, половину из которых знал по совместным походам. Свои намерения он не скрывал, и сообщил о планах низложения Владык Ниппура, и выхода всех Убейдцев из империи Атлан. Весьма пополнившийся отряд отправился к пристани, чтоб наверняка исключить случай засады о которой местный гарнизон мог и не знать. Дружинники без проблем высадились и выгрузили снаряжение, никаких скрывавшихся имперских воинов не появилось. Далее предстоял пеший поход, точнее конный. В форпосте имелись весьма умелые мастеровые, собственно и построившие деревянный виман на котором они провели вторую часть путешествия. Кроме всего прочего они снабжали местный люд тележками, в которые те запрягали волов и ослов. Борейцы лишь попросили заменить колёса из цельных кусков ствола большого дерева на значительно более лёгкие обода со спицами, чем привели мастеровых в полный восторг, удивлявшихся как сами до этого не додумались. Довольно быстро, уже не санный а колёсный обоз направился в сторону Ниппура